Чудь заволочская
Мои стихи рождаются в слезах
За край родной и за мою Россию!
А если всё не выражу в словах,
Пусть ветер их над Родиной рассеет!
Пусть слов мои частицы упадут
На неухоженную нашу красоту -
Лишь там они спокойствие найдут,
Кляня мою печаль и простоту…
Александр Лазутин
Кто же они - беломорские поморы?
Холмогоры - столица Биармии
.
Холмогоры, Матигоры, Хаврогоры - это большие и древние населенные пункты в Беломорье. Смысл в этих названиях русский, понятный русскому человеку: например, Холмогоры - селение на холмах, или невысоких горах, Матигоры - материнские, или родные горы (помните песню "не шуми мати зеленая дубравушка, дай мне молодцу думу думати"?), Хаврогоры - красивые горы (сказка есть русская про крошечку-хаврошечку).
.
Историки вот уже несколько столетий ищут Холмгард, о котором сообщают норвежские саги. Они запросто приняли Холмгард за ильменский Новгород и на этой шаткой, я бы сказал, совершенно неубедительной гипотезе, построили модель истории Российского государства.
.
Ну никак не могли норвежцы слово "новгород" исказить в русское слово "холмград", скорее назвали бы его "ноугард", или "ньюгард", но чтобы в "холмгард"... А он - вот он до сих пор стоит в устье Северной Двины, древний Холмгард, а ныне село Холмогоры.
.
Был он когда-то столицей Северной Беломорской Руси - Бьярмии. Сюда приходили корабли викингов из Норвегии, отсюда уходили корабли русских норманов на Груманд и Матку. Отсюда в Ладогу в 862 г. пригласили варяга-руса Рюрика с братьями, потомки которого покорили и организовали народы верхней Волги и Поднепровья и создали сначала Ростовско-Суздальскую Русь, а затем Киевскую Русь и, наконец, Владимирско-Московскую Русь-Россию.
.
.
Место, где расположены Холмогоры, очень удачное. Здесь протекает глубокая протока Северной Двины Курополка, позволяющая зимовать судам, защищая их от весеннего ледохода. Льды во время весеннего ледохода из Северной Двины в протоку не заходят.
.
Еще одним преимуществом Холмограда было удобное место для возможной обороны, - когда-то на нем была деревянная крепость. Одни считают, что Холмогоры получили свое название благодаря высокому коренному берегу Северной Двины, другие видят здесь измененное заморское «Хольмгард» - город на острове. Последняя версия очень сомнительная, так как где же это видано, чтобы народ, построивший город, для его названия использовал чужое слово из другого языка.
.
Название «Холмогоры» - собирательное. Сначала так называлось несколько десятков сёл, деревень и посадов, расположенных на возвышенностях вдоль левого берега Северной Двины. Никаких гор здесь, конечно, нет. Все поселения расположены на островах в дельте Северной Двины, которая разделилась в этом месте на множество рукавов и имеет ширину 16 км. Сообщение между поселениями раньше было только по реке, а все жители занимались рыболовством.
.
Так что в названии «Холмогоры» «холм» - холмистая местность, а «гора» означает то же, что и «угор», то есть «берег». Например, выражение «ехать горой» означает ехать коренным берегом.
.
Холмогоры. Вид сверху.
.
Против Холмогор, на Курострове находится родина Михайло Ломоносова. Там археологи обнаружили «Святую рощу» - куростровский ельник. По преданию, это место чудского капища, посвящённого богу Йомале.
.
К северо-востоку от Ельника найдены две искусственных насыпи. В статье “Заволоцкая чудь”, изданной в 1869 г., П.С. Ефименко приводит сообщение священника П.А. Иванова: “В одной из частей г. Холмогоры, среди низменной плоскости, заливаемой ежегодно водою, возвышается искусственная насыпь, на которой ныне построены собор и монастырь. Эта насыпь, называемая городком,
приписывается временам Чуди”.
.
Искусственная насыпь среди равнины? Зачем её соорудили? Над чем? И почему христианский собор построен именно на ней?
.
В работе “Родина Михаила Васильевича Ломоносова. Областной крестьянский говор” священник Куростровской церкви А.К. Грандилевский писал: “Куростровская часовня - молитвенный дом на окраине Куростровского выгона, прилегающего к Холмогорской стороне, вблизи северно-западной окраины Куростровского селения - стоит на высоте холма, который по преданию насыпан над тремя чудскими князьями”.
.
Почему собор в Холмогорах и Куростровская часовня построены над могилами язычников? Да потому, что церкви, как правило, возводились на местах капищ, святилищ и захоронений язычников - идеологических противников и конкурентов христианских миссионеров.
.
В Вавчуге в середине XVI в. была построена первая на русском Севере лесопилка. Вавчуга стала родиной отечественного торгового судостроения и лесопиления. Историю Холмогор невозможно представить себе без Петра I. Он был здесь трижды. В 13 верстах от Холмогор в деревне Вавчуга братья-купцы Осип и Фёдор Баженины построили первую в России частную корабельную верфь.
.
В честь этого события на небольшом острове Городище Пётр I посадил кедр. В 1781 г. в Холмогорах была открыта старейшая в стране мореходная школа. Холмогоры были местом «царской» ссылки, здесь по велению императрицы Елизаветы Петровны отбывали срок «секретные арестанты» - государев наставник князь Вяземский и свергнутая правительница России Анна Леопольдовна с супругом Антоном Ульрихом.
.
В Холмогорах создали всемирно известную породу молочного скота - «холмогорки» (http://strana.ru/places/68595). Слава богу, что хотя бы создание этой породы историки еще не приписали пришельцам из Новгорода на Ильмене! А на Ильмене, кстати, никаких пород животных и сортов сельскохозяйственных растений новгородцы не создали.
.
Мы знаем тутаевскую породу овец, брейтовскую породу свиней, знаем породу коней владимирских тяжеловозов, знаем ростовские сорта репчатого лука и цикория, а вот на Ильмене ничего такого не создали, странно...
.
Близ реки Мехренги, впадающей в Емцу в Холмогорском уезде 200 лет назад было 41 селение, в которых тогда проживало 1500 человек. В древности эти поселения назывались Мехренгский стан. Крестьяне, живущие там, причисляли себя по происхождению к двум племенам: одни - к чудскому, другие - к новгородскому.
.
Священник Зуев писал: «По всей вероятности, первые насельники прихода были чудского племени, а вторые бежавшими к ним во время бывших неурядиц между удельными князьями были ростовцы, суздальцы и новгородцы. По условиям местности здешний стан селений мог служить самым безопасным притоном разбойничьих шаек.
.
В здешних дремучих лесах встречается много кладбищ, например по речке Шорде. Все они устроены на довольно высоких пригорках, из которых в весеннее время нередко вымывает водою человеческие черепа и кости. Чудское происхождение местного населения подтверждается старожилами, ведущими свой род от чудского племени» (П.С. Ефименко, http://www.mosjour.ru/index.php?id=434).
.
В порту дореволюционного Архангельска.
.
Беломорские суда подходят к Груманду (Шпицберегену).
.
Если бы мне не пришлось много лет проработать в арктических и субарктических районах Азии, я не смог бы поверить в возможность существования Арктической цивилизации. Кажется невероятным, что здесь, в столь суровых условиях могут жить люди, что уж говорить о появлении целой цивилизации!
.
А вот оказывается, что арктические моря настолько богаты биологическими ресурсами, что люди здесь могут жить совсем безбедно, если конечно создадут соответствующие технологии и приспособят к здешним условиям свою психику. И ледниковый период арктическим морским охотникам не был помехой, они жили рядом с материковыми ледниками на узких полосках суши, свободной от матерого льда. Да и сейчас в подобных местах живут эскимосы даже на северной оконечности Гренландии.
Русские поселения (показаны точками) XVII-XVIII вв. на Шпицберегене (Груманде).
.
Шпицберген. Песец с добычей.
.
Первыми на Груманде были беломорские поморы - варяги-русь, а не норвежские викинги. Они открыли острова этого архипелага, неоднократно зимовали здесь, строили здесь избы, ставили памятные знаки - столбы, а после принятия христианства - памятные кресты. Многие похоронены здесь. Но взгляните на карту. Где же историческая справедливость? Есть в названиях карлы, эджи, баренцы, но нет осипов, иванов, сидоров. Только темные воды океана да свинцовые тучи над Грумандом помнят историческую истину и истинных хозяев этих островов.
.
Русские арктические робинзоны
.
Вот невыдуманная история о славных русских беломорских моряках, рассказанная ими самими и записанная академиками в Санкт-Петербурге с их слов.
.
Летом 1743 г. житель города Мезени Еремей Окладников снарядил и отправил для ловли китов, моржей и тюленей судно с экипажем в 14 человек. Судно взяло курс на Груманд (Шпицберген) и первые восемь дней шло легко при благоприятном ветре. На девятый день ветер изменил направление, судно отнесло к востоку - к острову Малый Брун (или Эдж).
.
Груманд (ныне Шпицберген), Исфьорд.
.
Корабль попал в ледяную западню. Решили высадиться на берег. Кормщик Алексей Химков вспомнил, что несколько лет назад жители Мезени зимовали на этом острове и соорудили на острове из плавника избу, эта изба могла сохраниться. До берега было около четырех верст. В дорогу взяли лишь самое необходимое: немного продовольствия, ружье, рожок с порохом на 12 зарядов и столько же пуль, топор, маленький котел, 20 фунтов муки в мешке, огнянку (жаровню), кусок трута и огниво, нож, пузырь, набитый курительным табаком, да деревянные трубки для каждого.
.
Вскоре обнаружили хижину верстах в двух от берега. Изба делилась на сени и горницу. В горнице была русская печь по-черному. Дрожа от холода, провели ночь, а утром поспешили на берег моря, чтобы поделиться с товарищами известием о своей удаче, чтобы всем вместе перенести с корабля на остров продовольствие, оружие, снаряжение.
.
Каков же был их ужас, когда они не увидели своего корабля! Перед ними было совершенно чистое ото льда море. Ураганный ветер, свирепствовавший всю ночь, разломал, разбросал ледяные торосы. Жестокая буря либо разбила корабль, либо вместе со льдиной, которая его сковала, унесла в открытое море. Больше они уже никогда не видели своих товарищей, остававшихся на корабле. В отчаянии моряки вернулись в избу.
.
Двенадцатью зарядами пороха они подстрелили двенадцать диких северных оленей. Мхом законопатили дыры в стенах избы. К счастью, у них был топор. На берегу насобирали плавника. Однажды нашли доску с вбитыми в нее гвоздями и железным крюком. Сделали рогатины, чтобы охотиться и обороняться от белых медведей. Два больших наконечника для рогатин сделали из железного крюка. Наковальней служил большой камень. Клещи соорудили из двух оленьих рогов.
.
Беломорские Поморы. Фото конца XIX в.
.
Потом отшлифовали и наточили наконечники на камнях. Рогатины получились крепкие, надежные, с их помощью можно было отражать атаки белых медведей. А медведей на острове было немало, и они не редко подходили к избе, надеясь добраться до запасов продовольствия. С помощью рогатин новые робинзоны смогли убить несколько громадных белых медведей. Копьем поражали диких оленей.
.
Мясо медведей, оленей, песцов спасало людей от голодной смерти, а звериные шкуры - от полярной стужи. Необычайно крепкие медвежьи сухожилия использовали как тетиву для луков, ими же сшивали одежды из шкур. Кроме двух больших железных наконечников для рогатин, отковали четыре маленьких наконечника для стрел, к стрелам приладили птичьи перья.
.
Пользуясь только этим оружием, в течение шести с лишним лет кормили и одевали себя. Белых медведей рогатиной убили всего десять штук. Питались мясом, осенью собирали ягоды и грибы. Хлеба и крупы у них не было. Соль выпаривали и вымораживали из морской воды.
.
Мясо коптили, подвешивая его к стенам внутри избы, там его не могли достать белые медведи. Летом на воздухе мясо отлично высыхало и становилось чем-то немного похожим на хлеб. Летом воду брали из ключей, зимой растапливали снег или лед. Иван Химков, который раньше зимовал на берегу восточного Шпицбергена, порекомендовал жевать ложечную траву (кохлеарию), которая часто встречалась на острове, и пить еще теплую оленью кровь, советовал как можно больше двигаться.
.
Эти средства троим из них помогли не заболеть цингой. Больше того, островитяне приобрели небывалую подвижность. Иван Химков стал бегать с поразительной легкостью и быстротой так, что догонял убегающих оленей и поражал их ножом, а вот Федор Веригин не смог преодолеть отвращение к оленьей крови. К тому же он был слишком медлителен и не мог активно противостоять цинге. Он заболел цингой, товарищи кормили его, как малого ребенка, но Веригин умер зимой 1748 г. Его похоронили в Грумандскую вечную мерзлоту.
.
Плавник на Шпицбергене. Из него строили избы, им их и отапливали.
.
Птичий базар на Шпицбергене.
.
Когда обносились, то перешли на одежду из звериных шкур. Спали на оленьих и песцовых шкурах, шкурами укрывались. Но шкуры надо было выделывать, дубить. Поморы вымачивали их в пресной воде, мяли и растирали размокшие кожи руками, покрывали их растопленным оленьим жиром, потом снова мяли, пока они не становились мягкими и гибкими. Чтобы сшить одежду из меха или кожи, нужны были шило и игла. Пришлось их выковывать, обтачивать. Большого труда стоило просверлить игольные ушки, они не получались ровными и гладкими, отчего продетые в них ремни часто рвались.
.
На Шпицбергене летом.
.
Шпицберген. Песец в летней окраске.
.
Остров Эджа имеет 150 верст в поперечнике лежит между 77°25' и 78°45' северной широты, полярный день здесь длится четыре месяца столько же длится полярная ночь. Поморы вели календарь. Шли годы, бесконечно долгие полярные ночи сменялись столь же долгими полярными днями. Тут не мудрено было сбиться со счета.
.
Тем не менее их календарь оказался довольно точным. Когда 15 августа к острову подошло судно, которое наконец вернуло поморов на родину, на их календаре был август. На вопрос, как же они все-таки определяли время, Алексей Химков с горячностью ответил: "Каким же я был бы капитаном, если бы не мог определить высоту солнца, когда оно видно, и движение звезд, когда солнца нет?!
.
Я изготовил себе палку для этой цели, подобную той, какую оставил на корабле, и она служила мне для моих наблюдении". Это был так называемый посох Якова, или градшток - угломерный инструмент, применявшийся моряками (вплоть до конца XVIII века) для определения времени суток. Снег на острове выпадал в огромнейших количествах. Хижину заносило так, что выбираться из нее приходилось через кровлю.
.
Большая часть Шпицбергена покрыта ледником. В ледниковый период вот так выглядели Кольский полуостров и Скандинавия.
.
Вот таких белых медведей били копьем-рогатиной русские полярные робинзоны. Это совсем не то, что Робинзону Крузо было козу подоить на тропическом острове среди виноградных лоз.
.
Медведей, северных оленей, песцов на острове было великое множество. Летом прилетали тысячи птиц. Море было богато рыбой. Поморы пробовали ее ловить, опуская в воду мешок из оленьей шкуры. Тюленей и моржей было тоже очень много. Шел уже седьмой год их жизни на острове.
.
И вот наступил день освобождения. Люди увидели приближающийся к острову корабль. Судно, как потом выяснилось, принадлежало русскому купцу. Шло оно из Архангельска. К счастью для наших островитян, ветер пригнал этот корабль не к западному, а к восточному Шпицбергену, к острову Малый Брун, почти к тому же месту, где жили наши робинзоны.
.
На острове разожгли костры, размахивали рогатинами и шкурами. Очень волновались: вдруг не увидят и пройдут мимо. На корабле заметили сигналы, кормщик изменил курс, и судно, несмотря на опасные подводные камни, подошло к берегу.
.
А вот так поморы сами рассказывали о своем житье-бытье на острове и об избавлении из плена. "Бывало у нас и время, когда ни бахилы шить, ни кухлянку, ни кожи мять, ни калги-лыжи ладить, ничего иного по хозяйству справлять вдруг ни нужды тебе, ни охоты нету. Тогда занимались тем, что было душе любо: Хрисанф, например, коробочку из кости круглой ножом вытачивал, Алексей мох курил, о жене, детишках, о материке вспоминал да Степана слушал, как тот песню со слезой пел, такую же думу думая:
.
Грумант угрюмый, прости!
В родину нас отпусти.
Жить на тебе опасно -
Бойся смерти всечасно.
Рвы на буграх-косогорах.
Лютые звери там в норах.
Снеги не сходят долой -
Грумант вечно седой.
.
Поморы - охотники на нерпу. Дореволюционное фото Николая Шабунина.
.
И прожили так вот, одни, за семьдесят седьмой параллелью, в стране полунощной, шесть зим и лет да три месяца. И были у них порядок и лад, и не было ни свары, ни отчаянья. Даже ни блоха, ни вошь не завелись.
.
Однажды же (точно: 15 августа 1749 г.) сидел на взгорке, на мягком мху зелено-красном, Инков Алексей; строгал он сучок, кумекая: может, трубку какую курительную из него сделать; кумекал да поглядывал с завистью охотничьей, как лёщатся белухи в море. Сидел, значит, так помор, поглядывал на море, на белух, на куличка...
.
Да вдруг как испугается, что блазнится ему, видится, мерещится чудо чудное, парус явственный! А море-то гладкое; ветер - ласковый и в лицо. «Чтой-то в глазах мельзит», - сказал Инков сам себе. А сердце сильнее заходило. Но светлый лоскут паруса подрос. И тогда подхватился Алексей, как молоденький, и ударился бежать. У избы кричит: - Робята!.. Родимые!.. Приметы стягами... поспешай знаменать! (Команда такая морская есть: знак подавать.)
.
Растерялись те сразу-то. «А иде?» - спрашивают. - Тащи постель, постель тащи дак!.. Да огонь! Огонь с плошкою! Сообразили костры. Запалили, ничего не жалеючи. Потом оленьи шкуры постельные на копья понасаживали да скоренько давай размахивать ими, да вопить, что духу хватало. И вскоре обронила близ инковцев свои паруса российская промысловая лодия. Так вернулись они наконец в Архангельск.
.
На Шпицбергене. Белозобые казарки.
.
Моржи и белый медведь на Шпицбергене.
.
Они упросили капитана взять их на службу матросами. А за доставку имущества обещали по возвращении на родину уплатить восемьдесят рублей. Поморы погрузили на судно пятьдесят пудов оленьего жира, двести оленьих шкур, больше двухсот шкурок белых и голубых песцов, медвежьи шкуры - все то, что добыли за годы жизни на острове. Не забыли взять свой лук, стрелы, рогатины, лампы, свой топор и сильно сточенный за 7 лет нож, самодельные иголки, ремни - словом, все, что у них было, чем обзавелись.
.
28 сентября 1749 г. корабль со спасенными поморами прибыл в Архангельск. Когда судно подходило к причалу, Алексей Химков, Иван Химков и Степан Шарапов стояли на палубе в фантастических одеждах из драгоценных шкур, обросшие и изменившиеся, но сильные, мужественные и непобедимые, словно герои северной саги. Одна из женщин вдруг узнала своего мужа, которого долгие годы оплакивала, считая погибшим. Она не могла сдержаться и бросилась в воду, чтобы скорее добраться до корабля, и чуть не утонула.
.
Суровый Груманд.
.
Изба на Шпицбергене. На переднем плане жилища ездовых собак.
.
Историей русских моряков, проведших шесть с лишним лет на необитаемом северном острове, заинтересовались профессора Российской Академии наук. Алексея и Ивана Химковых вызвали в Петербург. Специальная комиссия расспрашивала матросов об их пребывании на острове. Некоторые сомнения, возникшие было у членов комиссии о достоверности рассказанного, Алексей Химков сумел рассеять.
.
Было твердо установлено, что поморы находились на Шпицбергене, а не на Медвежьем острове. Это убедительно доказывали отмеченные ими даты первого появления солнца после полярной ночи и его исчезновения, когда полярный день закончился. Последующие экспедиции подтвердили точность всего рассказанного поморами и даже нашли избу, в которой они жили.
.
.А. В. Галанин © 2013
Источник.