К. Дюринг: Несправедливо считать жидов единственными виновниками нравственнаго упадка народов
На основании решения Мещанского районного суда г. Москвы от 03.12.2008 книга «Еврейский вопрос как вопрос о расовом характере и его вредоносном влиянии на существование народов, на нравы и культуру» внесена в Федеральный список экстремистских материаловпод номером 979. Автор - немецкий философ, профессор механики, занимался вопросами политэкономии и права. Именно с ним устроил философский спор Ф. Энгельс.
Однако для научного поиска такие книги не только можно и нужно читать, но мы даже имеем право их заказать в библиотеке. Давайте и мы ознакомимся с некоторыми отрывками из труда этого известного филосова 19 - начала 20 века Карла Евгения Дюринга.
Конечно, данному описанию жизни и деятельности иудеев около ста лет, в то время практически все евреи либо были иудеями, либо зависели от еврейских общин и раввината. Сегодня есть немало евреев, которым чужды идеи мнимой избранности. Поэтому речь в тексте явно не о них.
*** Чтобы дать полный обзор и надлежащую оценку всего, что в разсматриваемыя десятилѣтiя было при помощи жидов испорчено, нужно обратить вниманiе на два обстоятельства.
Во-первых, в новѣйшее время пресса все болѣе и болѣе делается орудiем политики, притом не только политики партiй, чѣм была она всегда, но и политики правительств.
Во-вторых жиды сдѣлались обладателями газет и вообще всякой перiодической печати, посредством которой, большею частью незамѣтно, руководят и опекают публику. Это обладанiе прессою сосредоточило почти исключительно в их руках всѣ так называемые либеральные и даже радикальные органы. а кромѣ того в их руках и подавляющее большинство органов консервативной прессы.
Жалобы, что пресса попала в руки жидов, почти повсемѣстны. Германiя и Австрiя стоят в этом отношенiи на первом планѣ, и к ним примыкает и Францiя со своим, централизованным в Парижѣ, жидовством и с своею наводненною жидами газетною и журнальною литературою. Но даже в Англiи и в Сѣверной Америкѣ ожидовленiе прессы сдѣлалось достаточно очевидным фактом.
Газеты, это - своего рода имущество, чтобы не сказать, - род биржевого дѣла. Но онѣ не только в цѣлом перешли в руки евреев, но сдѣлались предметом купли и продажи и в деталях своих cпецiальных услуг.
Кромѣ того, ремесло писателей есть одно из самых зависимых и механических. Будучи зависимым, оно портит лучшее в человѣкѣ. Поэтому, оно издавна привлекало евреев не только свободою доступа к себѣ, большею по сравненiю с другими ремеслами; оно притягивало к себѣ эту расу и потому, что все болѣе подходило к ея дрянным качествам и к ея дурным запросам. К этому присоединялось и то, что жид всегда притягивает к себѣ жида, и что жиды - обладатели газет и журналов - всего безцеремоннѣе могуть вести свой гешефт с редакторами, корреспондентами и сотрудниками из жидов же.
В самом дѣлѣ, торговля тем товаром, который образует содержанiе газет, не есть гардель слишком реальный, а потому на жидовскую конкуренцiю должен дѣйствовать как магнит. На 95 процентов товар этот состоит из лганья и всяких извращенiй, распространяемых в обществѣ, а остальные 5 процентов также можно приобрѣсти за сходную цѣну, и они также могуть не блистать особенно хорошими качествами.
Занятiе таким гешефтом для людей от племени Iуды особенно привлекательно. Сребренники зарабатываются здѣсь довольно легко. Поэтому, уже нельзя сказать, чтобы только свобода и доступность ремесла гнала жидов в прессу. Эта раса по-преимуществу стремилась бы именно к этому ремеслу, если бы рядом с этим ей открыт был доступ куда угодно. Здѣсь находит cебѣ подтвержденiе положенiе, что испорченность есть тот магнит, который притягивает к себѣ жида.
Что относится к прессѣ вообще, поскольку она есть орудiе для добыванiя денег, и деньги дѣлает Молохом, в жертву которому должны приноситься всѣ высшiе интересы, - то самое относится к прессѣ в еще высшей степени там и тогда, где и когда пресса приходить в положенiе, особенно соответствующее их наклонностям.
Испорченность слагается из элементов двоякаго рода, из спроса и предложенiя, следовательно, из активной части, которая портит и пассивной, которая дает себя портить или идет навстрѣчу позорным предложенiям. Чтобы можно было купить, должны быть на-лицо люди и фонд; тогда видно будет, где есть продажный товар и сколько его имѣется.
Выше я уже замѣтил, что и всемiрно-исторически, и в частных случаях, несправедливо считать жидов единственными виновниками нравственнаго упадка народов. Та порча, какую жиды создают дѣйствительно самостоятельно составляет только часть того, что они, примыкая к уже существующей испорченности своею услужливостью только увеличивают и доводят до колоссальных размеров.
То же самое у них и с прессой. Они управляют этою прибыльнѣйшею своею собственностью, приноровляясь к обcтоятельcтвам и говоря языком политической экономiи, смотря по состоянiю рынка. Раз на политическом рынкѣ появляется особенно сильное требованiе на безнравственныя услуги прессы, то начинается настоящая скачка, и щедрому спросу отвѣчает в избыткѣ предложенiе. При этом народ Израиля получает в награду пальмы или, говоря не так тропически, крупный барыш.
Он готов на все; ибо рабья служба окоченѣлому авторитету и без того есть древнейшiй элемент iудейскаго гражданскаго строя, настолько же древнiй, как и несомнѣненная притягательная сила к золоту и серебру Египтян.
Если бы не было руководителей государственной политики, которые бы ангажировали iудеев и давали им работу, то не было бы возможно и такое явленiе, что iудеи дают тон почти во всей прессѣ. У нас также была такая эра, в теченiе которой наш мiр, так сказать, подпал владычеству iудейскаго остроумiя, но последнее отличается скорее наглостью, чѣм дѣйствительно острым или даже тонким умом.
У нас была iудейская эра с видимостью либерализма, и можно было пожелать, чтобы эта видимость когда нибудь исчезла. Открытая реакцiя все-таки не так большое зло, как скрытая. Пользоваться еврейскою прессою словно каким-то оспопрививаньем, чтобы в обществѣ и в народѣ сделать господствующим то, что желательно видеть всюду как общественное мнѣнiе, - пользоваться таким образом еврейскою прессою, в виду тесной сплоченности всей iудейской прессы, конечно, было очень удобно.
И корпуса iудейской прессы стоять всегда наготовѣ, ожидая команды, чтобы за надлежащую плату тотчас выступить за всякое дѣло и против всякого дѣла, не спрашивая о томѣ, правое это дѣело или неправое. А если к этой платѣ и к премiям прибавляется еще что-либо такое, что благопрiятcтвует еврейству как таковому, то израелиты, и без особеннаго Alliаncе isrаеlitе, а инстинктивно и тотчас же образуют союз и цѣпь, которая их всеобемлющей, всеобвивающей силѣ дает такое направленiе, в котором они таким образом могли бы обделывать и гешефты собственной расы.
Tѣ законы, которые, начиная с шестидесятых годов, были изданы у нас в духѣ экономически свободнаго движенiя, охарактеризованы феодально-консервативною стороною как еврейскiя привиллегiи.
Однако, iудеям дѣлают слишком много чести, считая их дух тождественным духу, из какого подобные законы возникают во всем мiрѣ. Но, в основѣ своей, iудей не создан для всеобщей свободы, но всегда ищет монополiи.
Избранный народ, в концѣ концов, всегда хочет пользоваться исключительными правами.
Он далек от того, чтобы удовольствоваться равенством. Как только добивается он эмансипацiи, так тотчас же распространенiе его общественной сѣти переходить в нестерпимое господство, и призыв к “эмансипацiи от евреев" раздается рядом с призывом к тому, возникшему из солидарности, благодѣтельному освобожденiю.
Эта перемѣна ситуацiи обясняется тем, что евреи, в силу своих особых наклонностей, злоупотребляют свободою и стремятся извратить ее в нѣчто совершенно противное тому, что отвѣчало бы законодательству в духѣ равенства и свободы.
Так, свобода переселенiя сама по себѣ есть вещь хорошая, цивилизованное бродяжничество - вещь скверная. Первая содѣйствует оcѣдлоcти в избранном мѣстѣ; второе переходит в шатанье и в выжиманье соков отовсюду, ибо оно только ищет случаев безо всякого труда присваивать себе то, что добыто другими.
Народохозяйственная свобода переселенiя не есть разноска товаров по домам. Она должна служить для перенесенiя оседлости в такiя мѣста, гдѣ лучше, а совсѣм не к тому, чтобы шатанье еврейства с мѣста на место санкцiонировать как нѣчто такое, что для других народов должно служить образцом.
Другой примѣр законодательства, которое само по cебѣ хорошо, есть та часть свободы торговли и договора, которая называется свободою процента, и вырожденiем ея в свободу ростовщичества, гнуснаго и столь гибельно отзывающагося на народѣ, опять мы обязаны жидовству.
Но здѣсь я не намѣрен распространяться о том, что всѣ такiя народохозяйственныя свободы есть нѣчто недостаточное, и что и без жидов ими злоупотребляют для извлеченiя выгод из экономически слабых элементов, какь скоро недостает позитивных соцiальных энергiй и учрежденiй, которыя обезпечивали бы равновѣсiе экономических сил, или хотя-бы создавали политическiе случаи оказывать сопротивленiе вымогательству.
Но я могу указать на то, что лихоимство не встрѣчалось бы преимущественно у жидов, если бы имѣлись просто общiе экономическiе естественныя законы, по которым формировались бы ростовщическiе гешефты. Утонченное злоупотребленiе чужою нуждою не есть натуральное и нормальное дѣло. Морально здоровыя сношенiя опираются на иную почву и избѣгают той области.
Но еврея, в силу отличающих его качеcтв, тянет именно туда, гдѣ предстоят эти гнусные гешефты, коренится ли испорченность хозяйственной жизни, манящая его к вымогательству, в общих отношенiях, или в личной распущенности. И здѣсь не нужно забывать, что жиды слѣдуют по пятами испорченности, которую сами они хотя и усиливают, но не одни они создают.
Если, напримѣр, иной легкомысленный юнкер, все равно будет ли это офицер или помѣщик, попадается в ростовщическiя сѣти жида, то это скверное положенiе создано не одним этим жидом. Если бы у другой стороны было бы все в порядкѣ, то не нужно бы было и кредитоваться за лихвенные проценты у жида. Для здраваго хозяйственнаго кредита, и просто для займов на прожитiе, которых погашенiе было бы должным образом обезпечено, были бы организованы другiе способы кредита хозяйственно лойяльнаго рода, если бы извѣстные элементы и группы с самаго начала серьозно относились к экономической сторонѣ своей жизни.
Натуральный смысл лихвы состоит вовсе не в превышенiи извѣстнаго процента, фиксированнаго законом. Это фиксированiе, для современных и всеобщих сношенiй, есть просто безсильная хитрость.
Настоящая лихва всегда и всюду, независимо оть произвольных постановленiй, состояла в том, чтобы утонченным образом эксплоатировать нужду, установить извѣстную оцѣнку личной нужды или стѣсненных обстоятельств, и возможную потерю возместить громадной премiей. Но эта утонченность хватает далеко за пределы банкирских гешефтов и дѣйствует в сферѣ всяких экономических отношенiй, гдѣ имеются на одной сторонѣ - хозяйственное безсилiе, а на другой - хищное стремленiе обогатиться насчет своего ближняго. Если жиды играют здѣсь особенно выдающуюся роль, то это-то именно и доказывает, что естественные народохозяйственные законы спроса и предложенiя дают послѣднiй свой итог только в сочетанiи с моральными предпосылками.
Почему еврейство относительно гораздо богаче остальных общественных групп? Сами евреи ответят вам: вcлѣдcтвiи большаго трудолюбiя и большей бережливости. Но вѣдь это - старая сказка, которую они подслушали у всѣх неправдою разбогатѣвших элементов.
Поэтому, я отвечаю просто так: величайшее и ничѣм не стѣсняющееся стремленiе к присвоенiю, - вот что побуждает жидов высасывать деньги из всех каналов человѣчества. Поэтому, хозяйственная свобода для них - просто средство, чтобы создать себѣ род фактической монополiи и, вообще, чтобы с ни чѣм не стѣсняющеюся наглостью заниматься грабежом.
Ученiе о свободном равноправном хозяйствѣ и о соотвѣтственных экономических правах, как они гуманно и благожелательно формулированы были шотландцами Юмом и Смитом, только расчистило евреям путь прямо к их монополiи. Жиды отнеслись к свободным хозяйcтвенным ученiям совершенно таким же образом, как они отнеслись и к идеям революцiи.
Во-первых, из тех и из другой они извлекли всю пользу, какую только возможно было извлечь, затѣм, все исказили и, наконец, находясь уже в обладанiи тою частью свободы, какая им особенно прiятна, они то и дѣло измѣняют ей.
Однако, эти ученiя о хозяйственной свободѣ, даже в нѣсколько уже изуродованной формѣ, называемой ученiем манчестерской школы, все еще для жидов слишком высоки. Та сторона ученiя манчестерской школы, которую консервативная партiя намѣренно и ложно смѣшивает с жидовством, есть лишь партiйное искаженiе лучших завоевавшiй Юмовской теорiи. Она допускает свободу торговли, но игнорирует равенство, которое и было руководящею идеею в тѣх завоеванiях знанiя. Она искажает хозяйственную свободу в свободу состоятельных городских сословiй. Но и с этим искаженiем жиды все еще не дошли до конца своих желанiй. В сущности, им хочется из свободы сделать свободу для евреев, т.-е. еврейскую монополiю.
Поэтому, влiянiе еврейских элементов и воплощенiе еврейскаго образа мыслей в так называемом либеральном законодательстве выразилось не в служенiи дѣлу настоящей свободы, которая служит также и интересам еврейства, а в подстановкѣ на мѣсто этой свободы ярма монополiи.
Так, напр., свободная адвокатура, в силу которой стряпчiй занимается своим ремеслом не как лицо, состоящее на коронной службѣ, а совершенно независимо, подобно врачу, напримѣр, есть прогресс в смыслѣ большей свободы. Для публики таким образом возникает свободное предложенiе, гдѣ она и дѣлает выбор.
Но что наше новѣйшее имперское законодательство имѣло в виду вовсе не интересы публики, доказывается только им введенным принужденiем, так сказать, правом принужденiя и отлученiя адвокатскаго сословiя, в силу чего, каждое лицо, ведущее процесс, обязано взять себѣ адвоката.
Этот порядок есть шаг назад и является злоумышлѣнiем против болѣе свободнаго и нацiональнаго духа, которым еще руководилось законодательство эпохи Фридриха II. В таком пунктѣ, гдѣ рѣчь идет о гешефтѣ и о связанных с ним и требуемых им покупателях, еврей находит введенiе несвободы - совершенно в порядкѣ вещей и дѣлом в высшей степени либеральным. Он смѣло стоить за законы в этом духѣ.
Еврейскiе депутаты в германском рейхстагѣ поставили на сцену законодательство именно в духѣ такой несвободы.
Нѣчто подобное было в дѣлѣ с принудительным оспопрививанiем. Врачебная профессiя из всѣх занятiй научнаго характера, наряду с профессiей литератора, есть та область, куда всего сильнѣе стремятся евреи. Стремясь искуственно увеличить спрос на врачебныя услуги, они дѣйствовали в этом направленiи болѣе и болѣе безцеремонно. Если смотреть на дѣло с соцiал-экономической точки зрѣнiя, следовательно, отвлекаясь от суевѣрных страхов перед оспою, то принудительное оспопрививанiе всегда будеть средством доcтавлениiя врачебному ремеслу недобровольных покупателей.
Но это уже не просто монополiя; это есть право принужденiя и отлученiя и не так невинно как средневѣковыя права в этом родѣ, которыя простирались все-таки на такiя вещи как варка пищи и ѣда, но не распространялись на нашу кровь. Но евреи и здѣсь, при помощи всей прессы и своих людей и союзников в рейхстагѣ вотировали это право принужденiя как вещь самопонятную, врачебное дѣдо болѣе и болѣе обращали в простое торгашество, и обложенiе общества новою податью - на врачебныя услуги - сдѣлали принципом.
Я мог бы здѣсь войти в еще большiя подробности о том, что в порчѣ нашего новѣйшаго законодательства повинны именно евреи внесенiем в эту сферу антилиберальнаго и вреднаго духа. Изумительная неподготовленность и зависимость представителей других элементов повела в законодательных собранiях к тому, что единичные евреи в составленiи законов заняли выдающуюся роль, и эта злая напасть всюду с очевидностью воплотилась в свойствах законов.
Напримѣр, каким образом иначе сделались бы возможны прусскiе порядки в дѣлѣ опеки, гдѣ офицiальный надзор для предотвращенiя ограбленiя опекаемаго и вообще недобросовѣстнаго отношенiя к своему дѣлу со стороны опекунов, настолько умален, что на практикѣ почти никакой гарантiи уже не дает! Каким образом позднѣе почти то-же самое могло бы попасть даже в Свод имперских гражданских законов, если бы все законодательство не было проникнуто iудейским духом, благодаря чему оно поражает своею безсодержательностью, отсутствiем послѣдовательности и пренебреженiем ко всем здравым правовым требованiям!
Незнающая никакой узды свобода гешефтов с передачею капиталов в распоряженiе опекунов на практикѣ и в дѣйствительности почти произвольное, является всюду великим злом. Но это только один из примѣров того, что во всѣ наши отношенiя вторглась iудейская мѣрка.
Кромѣ того, косвенное влiянiе евреев на общество простираѣтся еще дальше, нежели прямое и личное, как напр. в законодательствѣ.
Натурально, евреи дѣйствуют не только посредством людей своего племени, но выдвигают вперед и других которые, или дозволяют руководить собою, или вообще обдѣлывают дѣла сообща с ними. В таких случаях эти еврейскiе друзья и товарищи в известных случаях дѣйствуют вполнѣ по-еврейски, насколько это возможно.
***
Скажите, если в тексте хоть одно слово неправды? Так отчего нам запретили (это в т.н. свободном обществе!) читать эту книгу?
К.Е. Дюринг