Последствия переворота
К годовщине гибели царской семьи начну публиковать пьесу "Переворот".
Святослав Рыбас
ПЕРЕВОРОТ
Историческая хроника
Предуведомление автора
Почему автор написал эту пьесу? Ответ как будто довольно прост: после его книг, политических биографий Петра Столыпина, Иосифа Сталина, генерала Александра Кутепова, Василия Шульгина, романов о Первой мировой войне и Гражданской войне, автор понял, что не достигает поставленной цели. Для послания современникам требуется более острое средство. А что может быть острее художественного образа? Разве что крик на городской площади, который тоже мало кто воспримет.
И он написал пьесу о том, как ближайшее окружение руководителя государства и политическая и военная элита, опора императора Николая Второго, в решающий год Первой мировой войны, когда Российская империя находилась в двух шагах от победы, организовала заговор. Они посчитали, что, заменив императора на более удобную фигуру, они проведут необходимые реформы и подстегнут развитие страны.
Долгое время, да и сегодня, многие думают, что революционный слом государственного управления устроили большевики-ленинцы, принципиальные противники имперского режима. А если так, то вроде бы всё понятно, никакие объяснения не требуются. Большевики представляются некими инопланетянами, а не частью либеральной российской элиты. Но в нашей хронике большевиков нет и не может быть. Зато есть генералы, депутаты Государственной Думы, банкиры, олигархи, великие князья, - люди культурные, патриотичные, образованные. Они исходили из лучших побуждений. И вместе с тем, благодаря им, российский колосс рухнул.
После этого объяснения пьесу, разумеется, можно и не читать.
Здесь автор находится в явной растерянности, он закрывает всю интригу. Однако интрига все же еще до конца не раскрыта. Оглянитесь вокруг и увидите, почувствуете, как в воздухе витает нечто, напоминающее атмосферу 1916 года. «Не может быть!» - воскликнете вы.
Разумеется, не может быть. Автор уверен, что не может быть. Правда, История гарантий не дает, это вообще не ее дело.
А другой автор, написавший «Гамлета», «Макбета» и «Короля Лира», заметил, что «Прошлое - это черновик будущего».
Словом, прощайте!
С.Ю. Рыбас
Действующие лица:
Николай Второй, Царь, Император всероссийский. 49 лет. Физически очень крепок, низкий грудной голос, разговаривает «по-гвардейски» (вместо «е» произносит смягченное «э»: «прэлэстно»).
Александра Федоровна, его жена, Царица. 45 лет. Больное сердце.
Старик, мистический персонаж.
Алексеев Михаил Васильевич, начальник штаба Верховного главнокомандующего, генерал от инфантерии. 59 лет. Скуластое лицо, пышные усы, круглые очки. Георгиевский кавалер.
Рузский Николай Владимирович, главнокомандующий армиями Северного фронта, генерал от инфантерии. 62 года. Седой ежик, усы, пенсне. После ранения во время Японской войны употребляет морфий. Георгиевский кавалер.
Родзянко Михаил Владимирович, председатель Государственной Думы. 57 лет. Тучен, басовит, короткая борода.
Маниковский Алексей Алексеевич, начальник Главного артиллерийского управления Военного министерства, генерал от артиллерии. 55 лет. Коротко стрижен, пышные усы.
Батюшин Николай Степанович, начальник разведывательного отделения Северного фронта, генерал-майор. 40 лет. Короткая бородка, усы.
Шавельский Георгий Иванович, протопресвитер армии и флота.45 лет. Уроженец Белоруссии, соответствующий выговор.
Протопопов Александр Дмитриевич, министр внутренних дел. 50 лет. Элегантен, обаятелен, усы.
Гучков Александр Иванович, председатель Центрального военно-промышленного комитета, член Государственного Совета. 54 года. Заметно прихрамывает, борода.
Коновалов Александр Иванович, миллионер, депутат Государственной Думы. 51 год. Бритое лицо, очки.
Крымов Александр Михайлович, генерал-майор. 45 лет. Физически крепок, грудь колесом, борода. Георгиевский кавалер.
Николай Михайлович Романов, великий князь, двоюродный брат Николая Второго. 57 лет. Борода.
Данилов Юрий Никифорович, начальник штаба Северного фронта, генерал от инфантерии. 50 лет. Короткая борода. Георгиевский кавалер.
Фредерикс Владимир Борисович, министр императорского двора, генерал от кавалерии, граф. 78 лет. Очень стар, борода.
Бьюкенен Джордж, посол Великобритании в России. 62 года. Бритое лицо, усы.
Григорьев Виталий Иванович, подполковник. 30 лет.
Дежурные офицеры и адьютанты, штабные генералы, иностранные представители при Ставке, официант, слуги, охранник в доме Ипатьева.)
Действие первое
Пролог
Большая белая комната. За столом сидит Старик в белом хитоне. Перед ним Царь в красной рубахе.
Старик. Как же быть с тобой?
Царь. Это сон?
Старик. Считай, что сон, если так хочешь. Ты принял мученическую смерть. Наверное, твое место в раю?… Но ведь ты оставил малых сих. И твое место в аду… (Указывает в глубину сцены). Как быть?...
Царь. Что я мог, когда весь мир ополчился против меня?
Старик. Слишком громко сказано! Ты ошибаешься. Сейчас покажут тебе тех, кого ты оставил без защиты.
(Гаснет свет. Темнота. Снова загорается слабый огонек.)
Старик. Ты все увидел?
Царь. Неужели так жестоко? Так страшно?
Старик. Ты сам это выбрал.
Царь. Я объясню почему!
Старик. Не надо. Я знаю, что ты скажешь… Ты спасал свою душу? А государство, власть, подданных - все это ты отдал на растерзание… Ты скажешь, что католический Рим ставит во главу угла земной порядок, а не душу, и что ты не католик, чтобы губить ее ради власти. Ты ведь это хочешь сказать?
Царь. Не знаю… Я не хотел войны, чтобы русские убивали русских… Я хотел отдать все и уехать с семьей хоть на край света.
Старик. Тебе это удалось. Хотел остаться человеком?.. Но ведь ты Помазанник Божий, у тебя была абсолютная власть, нечеловеческая власть… Император Павел под угрозой смерти не уступил заговорщикам, а ты все отдал… И Петр пожертвовал даже родным сыном ради своей державы… Я знаю, ты не любишь Петра, и я его не могу любить, потому что он отвернулся от моей Церкви… А ты не отвернулся. Ты - другой. Я люблю тебя, но не мог тебя спасти… Ты сам не захотел мне помочь… Что делать с тобой?.. Нет, все же направим его в рай, и пусть память о малых сих пребудет с ним. Подойди ко мне.
(Царь опускается на колени перед Стариком. Тот кладет руку на его голову.)
1.
Царь и Царица Александра Федоровна.
Царское Село. Александровский дворец. Кабинет-будуар Александры Федоровны. На стене иконостас.
(Доносятся неуверенные наигрыши балалайки.)
Царь. Еду в Ставку, снова тебя оставляю на хозяйстве, мое Солнышко. Ты мой главный министр и воевода. Столько тебе приходится претерпеть!
Александра Федоровна. Ничего! Будь там спокоен, я держусь, как всегда. (Указывает на дверь.) Слышишь? Это наш Бэби учится играть… Я хочу, чтобы он умел играть «Славься» из «Жизни за царя».
Царь. (Кивает.) Надо продержаться до весны, до решающего наступления. А когда казаки пройдут по Берлину, никакая оппозиция не посмеет…
А.Ф. Третий год война, а они смеют претендовать на власть и клеветать… Давно эту Думу надо распустить! Ты очень добр, мой хороший, надо стать для них Иваном Грозным. Когда ты возглавил армию, все притихли, даже наши замечательные родственники, великие князья и их жены. Они и есть первейшая оппозиция… Помни, что именно родственники зарубили сербского Александра и жену… Они не простят тебе, что ты отодвинул их от власти. Каждый воображает себя великим Суворовым или Нахимовым! И у каждого свои любимцы, все что-то требуют.
Царь. Как твой госпиталь?
А.Ф. Оперировали до двух ночи… Они смеют утверждать, что я спаиваю тебя! Что я купаюсь в роскоши! Как не стыдно?.. Мне снятся отрезанные руки и ноги в тазах. Не могу, сердце разрывается!..
Царь. Не бери близко к сердцу.
А.Ф. Таким, как Гучков, место в Сибири… Скоро ты сам это поймешь.
Царь. После победы все переменится.
А.Ф. Нет, ничего не переменится! Тогда они еще больше распоясаются, повесят на нас все жертвы, все несчастья. А ведь мы почти нищие… Я экономлю на детской одежде, меня Григорий Ефимович упрекал, что я скупая - даже нашего Бэби одеваю в перешитое платье девочек. Тяжело это слышать, но ведь это так.
Царь. Ты же разрешила израсходовать наши лондонские вклады. Все 200 миллионов золотом мы отдали на госпитали, санитарные поезда, на закупку оружия. Может быть, надо было что-то оставить.
А.Ф. Что сделано, то сделано, и нечего вспоминать… Проклятые деньги, как я их ненавижу! Правительство полмиллиарда дало из казны так называемой общественности, всем Земским и Городским союзам, военно-промышленным комитетам, а они, неблагодарные, борются против своего Государя! (Со слезами.) Умоляю тебя, вышли их всех в Сибирь!
Царь. Вышлю, да только без ажиотации. Сейчас мы урезали их посреднические функции, установили контроль за бюджетами, ужесточили военную приемку на заводах… Хватит им жировать на военных нуждах!
А.Ф. Слишком медленно!
Царь. Может, наши конюшни ликвидируем? Все-таки 700 лошадей! Расходы немалые. Зачем нам? Давно ездим на поездах и на моторах.
А.Ф. А с рабочими что будет? Выбросим на улицу? У них семьи, дети…
Царь. Если бы я был промышленником, то сразу бы разорился… Жаль, что я в свое время не разрешил выкупить в казну нефтеносные земли в Баку. Не захотел обвинений, что я «социалист» и «враг священных прерогатив частного предпринимательства». Громадные суммы потеряны для казначейства безвозвратно!
А.Ф. Если Гучковых не вышлешь, то они вышлют нас. Ведь они лучше нас умеют обращаться с деньгами. И денег у них много. Вышлешь или нет?
Царь. Нет, не вышлю. И среди них полезные люди, патриоты. А вышлю - с кем останусь? С великими князьями да с простым народом?
А.Ф. Россия - это и есть простой народ. Ты их царь, а не этих бессовестных… Вот Григорий Ефимович - тоже русский народ.
Царь. Если бы он вдобавок не пьянствовал да не болтал лишнего!
А.Ф. На него больше наговаривают, чтобы больнее тебя ударить. Им кажется, что он занимает их место у трона. Какая глупость! Если бы они потрудились совершить, как он, паломничества в Иерусалим и на Афон, у них бы вся злоба исчезла… За одну его помощь нашему Бэби я готова простить сто шумных гуляний… Ни один доктор так не поможет… Ты бы чаще слушал его советы. Это голос простого народа.
Царь. Порой он говорит любопытные мысли. Но не всегда, мое Солнышко. Не всегда.
А.Ф. Тебе надо чаще с ним разговаривать! Иногда мне кажется, что он послан нам свыше. Он так всё понимает… постоянно говорит, что надо скорее заключить с немцами мир, пусть даже на не очень выгодных условиях… А окрепнем - поменяем условия! Народ говорит его устами. Народ устал от войны.
Царь. И ты так думаешь?.. Знаешь, по Петрограду разносят сплетню, будто вы с ним составили прогерманскую партию? Англичане волнуются, это не очень приятно… Мир будем заключать в Берлине. Дважды там были, будем и в третий раз!
А.Ф. Слишком много убитых! Пленных и дезертиров почти столько же… Он говорит, что у нас с немцами нет причин для войны. У англичан есть, а у нас нет. Зачем нам тащиться за ними? Я им не верю. Они все сделают, чтобы не дать нам Константинополь.
Царь. Ты ведь англичанка по воспитанию, любимая внучка королевы Виктории!
А.Ф. Я давно самая русская из русских! И я знаю: они всегда видели в нас опасность для их Индии. Отдать русским Константинополь? Босфор? Никогда!.. Это они организовали убийство твоего прапрадеда Павла. У них не может быть друзей!
Царь. Знаешь, как шутят контрразведчики? Хуже, чем война с англосаксами, может быть только дружба с ними!
А.Ф. Умные люди, не чета многим министрам… Наш Друг просит тебя встретиться с товарищем председателя Думы Протопоповым. Может, он подойдет на министерство внутренних дел.
Царь. Я его плохо знаю. Ты его знаешь?
А.Ф. Серьезный. Был губернским предводителем дворянства в Симбирске, окончил Николаевскую академию Генштаба. Хотя и входит в этот Прогрессивный блок, где почти все против нас, но душой патриот и монархист. Такой нужен. И не чужой в Думе. Именно это будет для них сигналом. Они успокоятся.
Царь. А что еще?
А.Ф. Владелец завода, был председателем съезда металлургической промышленности?
Царь. Как Распутин о нем узнал?
А.Ф. От знакомого банкира. Тот помогал Протопопову издавать финансовую газету. Банкира знаю, имею с ним небольшие дела, они тебе неинтересны… Хороший человек, ему можно доверять.
Царь. Смотри, от банкиров всего можно ждать.
А.Ф. Этот хороший. Жертвовал мне на санитарные поезда.
Царь. Протопопов еще и газетчик?
А.Ф. Был. Газета лопнула.
Царь. А теперь в МВД? Давай я наведу справки.
А.Ф. Ну если ты мне не доверяешь…
Царь. Подумаю… Протопопов, конечно, полезный человек, но у него дела с заводами… Это значит -начнет искать, где выгода. Будет ли он с нами? Я должен обдумать, ты застигла меня совершенно врасплох. Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень странными, как ты сама знаешь - поэтому надо быть осторожным, особенно при назначениях на высокие должности.
А.Ф. Не доверяешь...
Царь. Надо взвесить… После материалистических реформ страна до сих пор не успокоится: раньше служили Богу и Отечеству, а сейчас - кошельку. Если я ошибусь, тотчас банкиры и торговцы превратят страну в торговый синдикат. Да уже превратили… Я балансирую...
А.Ф. Протопопов нам подходит.
Царь. Балансирую между подморозкой и тающим болотом. Нам нужны люди такого калибра, как покойный Столыпин.
А.Ф. Он слишком тебя заслонял!
Царь. Что теперь вспоминать… Убили Петра Аркадьевича. И деда моего убили, как только он собрался дать зачатки конституции… Помню, как его принесли в Зимний - оторвана нога, едва дышит…Со дна жизни поднялись такие силы бездушия и эгоизма, будто из адской пропасти… Ладно, Солнышко, пусть Протопопов приезжает в Ставку, а там поглядим...
А.Ф. Ну слава Богу!.. А Гучкова надо сослать, Думу распустить. Не думай, что я от тебя отстану.
Царь. Ты прямо-таки Петр Первый и Екатерина Вторая в одном лице!
Святослав Рыбас
ПЕРЕВОРОТ
Историческая хроника
Предуведомление автора
Почему автор написал эту пьесу? Ответ как будто довольно прост: после его книг, политических биографий Петра Столыпина, Иосифа Сталина, генерала Александра Кутепова, Василия Шульгина, романов о Первой мировой войне и Гражданской войне, автор понял, что не достигает поставленной цели. Для послания современникам требуется более острое средство. А что может быть острее художественного образа? Разве что крик на городской площади, который тоже мало кто воспримет.
И он написал пьесу о том, как ближайшее окружение руководителя государства и политическая и военная элита, опора императора Николая Второго, в решающий год Первой мировой войны, когда Российская империя находилась в двух шагах от победы, организовала заговор. Они посчитали, что, заменив императора на более удобную фигуру, они проведут необходимые реформы и подстегнут развитие страны.
Долгое время, да и сегодня, многие думают, что революционный слом государственного управления устроили большевики-ленинцы, принципиальные противники имперского режима. А если так, то вроде бы всё понятно, никакие объяснения не требуются. Большевики представляются некими инопланетянами, а не частью либеральной российской элиты. Но в нашей хронике большевиков нет и не может быть. Зато есть генералы, депутаты Государственной Думы, банкиры, олигархи, великие князья, - люди культурные, патриотичные, образованные. Они исходили из лучших побуждений. И вместе с тем, благодаря им, российский колосс рухнул.
После этого объяснения пьесу, разумеется, можно и не читать.
Здесь автор находится в явной растерянности, он закрывает всю интригу. Однако интрига все же еще до конца не раскрыта. Оглянитесь вокруг и увидите, почувствуете, как в воздухе витает нечто, напоминающее атмосферу 1916 года. «Не может быть!» - воскликнете вы.
Разумеется, не может быть. Автор уверен, что не может быть. Правда, История гарантий не дает, это вообще не ее дело.
А другой автор, написавший «Гамлета», «Макбета» и «Короля Лира», заметил, что «Прошлое - это черновик будущего».
Словом, прощайте!
С.Ю. Рыбас
Действующие лица:
Николай Второй, Царь, Император всероссийский. 49 лет. Физически очень крепок, низкий грудной голос, разговаривает «по-гвардейски» (вместо «е» произносит смягченное «э»: «прэлэстно»).
Александра Федоровна, его жена, Царица. 45 лет. Больное сердце.
Старик, мистический персонаж.
Алексеев Михаил Васильевич, начальник штаба Верховного главнокомандующего, генерал от инфантерии. 59 лет. Скуластое лицо, пышные усы, круглые очки. Георгиевский кавалер.
Рузский Николай Владимирович, главнокомандующий армиями Северного фронта, генерал от инфантерии. 62 года. Седой ежик, усы, пенсне. После ранения во время Японской войны употребляет морфий. Георгиевский кавалер.
Родзянко Михаил Владимирович, председатель Государственной Думы. 57 лет. Тучен, басовит, короткая борода.
Маниковский Алексей Алексеевич, начальник Главного артиллерийского управления Военного министерства, генерал от артиллерии. 55 лет. Коротко стрижен, пышные усы.
Батюшин Николай Степанович, начальник разведывательного отделения Северного фронта, генерал-майор. 40 лет. Короткая бородка, усы.
Шавельский Георгий Иванович, протопресвитер армии и флота.45 лет. Уроженец Белоруссии, соответствующий выговор.
Протопопов Александр Дмитриевич, министр внутренних дел. 50 лет. Элегантен, обаятелен, усы.
Гучков Александр Иванович, председатель Центрального военно-промышленного комитета, член Государственного Совета. 54 года. Заметно прихрамывает, борода.
Коновалов Александр Иванович, миллионер, депутат Государственной Думы. 51 год. Бритое лицо, очки.
Крымов Александр Михайлович, генерал-майор. 45 лет. Физически крепок, грудь колесом, борода. Георгиевский кавалер.
Николай Михайлович Романов, великий князь, двоюродный брат Николая Второго. 57 лет. Борода.
Данилов Юрий Никифорович, начальник штаба Северного фронта, генерал от инфантерии. 50 лет. Короткая борода. Георгиевский кавалер.
Фредерикс Владимир Борисович, министр императорского двора, генерал от кавалерии, граф. 78 лет. Очень стар, борода.
Бьюкенен Джордж, посол Великобритании в России. 62 года. Бритое лицо, усы.
Григорьев Виталий Иванович, подполковник. 30 лет.
Дежурные офицеры и адьютанты, штабные генералы, иностранные представители при Ставке, официант, слуги, охранник в доме Ипатьева.)
Действие первое
Пролог
Большая белая комната. За столом сидит Старик в белом хитоне. Перед ним Царь в красной рубахе.
Старик. Как же быть с тобой?
Царь. Это сон?
Старик. Считай, что сон, если так хочешь. Ты принял мученическую смерть. Наверное, твое место в раю?… Но ведь ты оставил малых сих. И твое место в аду… (Указывает в глубину сцены). Как быть?...
Царь. Что я мог, когда весь мир ополчился против меня?
Старик. Слишком громко сказано! Ты ошибаешься. Сейчас покажут тебе тех, кого ты оставил без защиты.
(Гаснет свет. Темнота. Снова загорается слабый огонек.)
Старик. Ты все увидел?
Царь. Неужели так жестоко? Так страшно?
Старик. Ты сам это выбрал.
Царь. Я объясню почему!
Старик. Не надо. Я знаю, что ты скажешь… Ты спасал свою душу? А государство, власть, подданных - все это ты отдал на растерзание… Ты скажешь, что католический Рим ставит во главу угла земной порядок, а не душу, и что ты не католик, чтобы губить ее ради власти. Ты ведь это хочешь сказать?
Царь. Не знаю… Я не хотел войны, чтобы русские убивали русских… Я хотел отдать все и уехать с семьей хоть на край света.
Старик. Тебе это удалось. Хотел остаться человеком?.. Но ведь ты Помазанник Божий, у тебя была абсолютная власть, нечеловеческая власть… Император Павел под угрозой смерти не уступил заговорщикам, а ты все отдал… И Петр пожертвовал даже родным сыном ради своей державы… Я знаю, ты не любишь Петра, и я его не могу любить, потому что он отвернулся от моей Церкви… А ты не отвернулся. Ты - другой. Я люблю тебя, но не мог тебя спасти… Ты сам не захотел мне помочь… Что делать с тобой?.. Нет, все же направим его в рай, и пусть память о малых сих пребудет с ним. Подойди ко мне.
(Царь опускается на колени перед Стариком. Тот кладет руку на его голову.)
1.
Царь и Царица Александра Федоровна.
Царское Село. Александровский дворец. Кабинет-будуар Александры Федоровны. На стене иконостас.
(Доносятся неуверенные наигрыши балалайки.)
Царь. Еду в Ставку, снова тебя оставляю на хозяйстве, мое Солнышко. Ты мой главный министр и воевода. Столько тебе приходится претерпеть!
Александра Федоровна. Ничего! Будь там спокоен, я держусь, как всегда. (Указывает на дверь.) Слышишь? Это наш Бэби учится играть… Я хочу, чтобы он умел играть «Славься» из «Жизни за царя».
Царь. (Кивает.) Надо продержаться до весны, до решающего наступления. А когда казаки пройдут по Берлину, никакая оппозиция не посмеет…
А.Ф. Третий год война, а они смеют претендовать на власть и клеветать… Давно эту Думу надо распустить! Ты очень добр, мой хороший, надо стать для них Иваном Грозным. Когда ты возглавил армию, все притихли, даже наши замечательные родственники, великие князья и их жены. Они и есть первейшая оппозиция… Помни, что именно родственники зарубили сербского Александра и жену… Они не простят тебе, что ты отодвинул их от власти. Каждый воображает себя великим Суворовым или Нахимовым! И у каждого свои любимцы, все что-то требуют.
Царь. Как твой госпиталь?
А.Ф. Оперировали до двух ночи… Они смеют утверждать, что я спаиваю тебя! Что я купаюсь в роскоши! Как не стыдно?.. Мне снятся отрезанные руки и ноги в тазах. Не могу, сердце разрывается!..
Царь. Не бери близко к сердцу.
А.Ф. Таким, как Гучков, место в Сибири… Скоро ты сам это поймешь.
Царь. После победы все переменится.
А.Ф. Нет, ничего не переменится! Тогда они еще больше распоясаются, повесят на нас все жертвы, все несчастья. А ведь мы почти нищие… Я экономлю на детской одежде, меня Григорий Ефимович упрекал, что я скупая - даже нашего Бэби одеваю в перешитое платье девочек. Тяжело это слышать, но ведь это так.
Царь. Ты же разрешила израсходовать наши лондонские вклады. Все 200 миллионов золотом мы отдали на госпитали, санитарные поезда, на закупку оружия. Может быть, надо было что-то оставить.
А.Ф. Что сделано, то сделано, и нечего вспоминать… Проклятые деньги, как я их ненавижу! Правительство полмиллиарда дало из казны так называемой общественности, всем Земским и Городским союзам, военно-промышленным комитетам, а они, неблагодарные, борются против своего Государя! (Со слезами.) Умоляю тебя, вышли их всех в Сибирь!
Царь. Вышлю, да только без ажиотации. Сейчас мы урезали их посреднические функции, установили контроль за бюджетами, ужесточили военную приемку на заводах… Хватит им жировать на военных нуждах!
А.Ф. Слишком медленно!
Царь. Может, наши конюшни ликвидируем? Все-таки 700 лошадей! Расходы немалые. Зачем нам? Давно ездим на поездах и на моторах.
А.Ф. А с рабочими что будет? Выбросим на улицу? У них семьи, дети…
Царь. Если бы я был промышленником, то сразу бы разорился… Жаль, что я в свое время не разрешил выкупить в казну нефтеносные земли в Баку. Не захотел обвинений, что я «социалист» и «враг священных прерогатив частного предпринимательства». Громадные суммы потеряны для казначейства безвозвратно!
А.Ф. Если Гучковых не вышлешь, то они вышлют нас. Ведь они лучше нас умеют обращаться с деньгами. И денег у них много. Вышлешь или нет?
Царь. Нет, не вышлю. И среди них полезные люди, патриоты. А вышлю - с кем останусь? С великими князьями да с простым народом?
А.Ф. Россия - это и есть простой народ. Ты их царь, а не этих бессовестных… Вот Григорий Ефимович - тоже русский народ.
Царь. Если бы он вдобавок не пьянствовал да не болтал лишнего!
А.Ф. На него больше наговаривают, чтобы больнее тебя ударить. Им кажется, что он занимает их место у трона. Какая глупость! Если бы они потрудились совершить, как он, паломничества в Иерусалим и на Афон, у них бы вся злоба исчезла… За одну его помощь нашему Бэби я готова простить сто шумных гуляний… Ни один доктор так не поможет… Ты бы чаще слушал его советы. Это голос простого народа.
Царь. Порой он говорит любопытные мысли. Но не всегда, мое Солнышко. Не всегда.
А.Ф. Тебе надо чаще с ним разговаривать! Иногда мне кажется, что он послан нам свыше. Он так всё понимает… постоянно говорит, что надо скорее заключить с немцами мир, пусть даже на не очень выгодных условиях… А окрепнем - поменяем условия! Народ говорит его устами. Народ устал от войны.
Царь. И ты так думаешь?.. Знаешь, по Петрограду разносят сплетню, будто вы с ним составили прогерманскую партию? Англичане волнуются, это не очень приятно… Мир будем заключать в Берлине. Дважды там были, будем и в третий раз!
А.Ф. Слишком много убитых! Пленных и дезертиров почти столько же… Он говорит, что у нас с немцами нет причин для войны. У англичан есть, а у нас нет. Зачем нам тащиться за ними? Я им не верю. Они все сделают, чтобы не дать нам Константинополь.
Царь. Ты ведь англичанка по воспитанию, любимая внучка королевы Виктории!
А.Ф. Я давно самая русская из русских! И я знаю: они всегда видели в нас опасность для их Индии. Отдать русским Константинополь? Босфор? Никогда!.. Это они организовали убийство твоего прапрадеда Павла. У них не может быть друзей!
Царь. Знаешь, как шутят контрразведчики? Хуже, чем война с англосаксами, может быть только дружба с ними!
А.Ф. Умные люди, не чета многим министрам… Наш Друг просит тебя встретиться с товарищем председателя Думы Протопоповым. Может, он подойдет на министерство внутренних дел.
Царь. Я его плохо знаю. Ты его знаешь?
А.Ф. Серьезный. Был губернским предводителем дворянства в Симбирске, окончил Николаевскую академию Генштаба. Хотя и входит в этот Прогрессивный блок, где почти все против нас, но душой патриот и монархист. Такой нужен. И не чужой в Думе. Именно это будет для них сигналом. Они успокоятся.
Царь. А что еще?
А.Ф. Владелец завода, был председателем съезда металлургической промышленности?
Царь. Как Распутин о нем узнал?
А.Ф. От знакомого банкира. Тот помогал Протопопову издавать финансовую газету. Банкира знаю, имею с ним небольшие дела, они тебе неинтересны… Хороший человек, ему можно доверять.
Царь. Смотри, от банкиров всего можно ждать.
А.Ф. Этот хороший. Жертвовал мне на санитарные поезда.
Царь. Протопопов еще и газетчик?
А.Ф. Был. Газета лопнула.
Царь. А теперь в МВД? Давай я наведу справки.
А.Ф. Ну если ты мне не доверяешь…
Царь. Подумаю… Протопопов, конечно, полезный человек, но у него дела с заводами… Это значит -начнет искать, где выгода. Будет ли он с нами? Я должен обдумать, ты застигла меня совершенно врасплох. Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень странными, как ты сама знаешь - поэтому надо быть осторожным, особенно при назначениях на высокие должности.
А.Ф. Не доверяешь...
Царь. Надо взвесить… После материалистических реформ страна до сих пор не успокоится: раньше служили Богу и Отечеству, а сейчас - кошельку. Если я ошибусь, тотчас банкиры и торговцы превратят страну в торговый синдикат. Да уже превратили… Я балансирую...
А.Ф. Протопопов нам подходит.
Царь. Балансирую между подморозкой и тающим болотом. Нам нужны люди такого калибра, как покойный Столыпин.
А.Ф. Он слишком тебя заслонял!
Царь. Что теперь вспоминать… Убили Петра Аркадьевича. И деда моего убили, как только он собрался дать зачатки конституции… Помню, как его принесли в Зимний - оторвана нога, едва дышит…Со дна жизни поднялись такие силы бездушия и эгоизма, будто из адской пропасти… Ладно, Солнышко, пусть Протопопов приезжает в Ставку, а там поглядим...
А.Ф. Ну слава Богу!.. А Гучкова надо сослать, Думу распустить. Не думай, что я от тебя отстану.
Царь. Ты прямо-таки Петр Первый и Екатерина Вторая в одном лице!