Читаем и голосуем за тoго поэта,которого вы считаете победителем в этой дуэли!
В синем углу ринга- победитель международного турнира поэтов в Лондоне-2006 ГАЙЙЙ ФРИДМАН /Израиль/
***
Лети, лети во мрачный Альбион,
Безадресности собственной упрёком.
Лети, опровергая ненароком
Земного притяжения закон.
Лети над паутиной дат и мест
В печальные, дождливые пенаты.
Вонзайся в ткань веков душой пернатой,
Покинувшей свой временный насест.
Шагай по рыхлым спинам облаков.
Твоей отваге птицы будут рады.
Шагай среди цветов по тропкам радуг -
Прозрачных, хрупких метео-подков.
Лети, ориентируясь на звук,
Исторгнутый во сне трудягой Беном.
Так лейкоцит восторженный по венам
Несётся на манящий сердца стук.
Спеши туда, над тучами паря,
И, может быть, ты выпьешь чаю с лордом,
И, выглянув в окно, увидишь Лондон,
И пролистнёшь страницы словаря.
Лети, волшебной фразой окрылён.
Как будто Александр Сергеич Пушкин
Тобой сквозь время выстрелил из пушки,
Сказав: «Лети во мрачный Альбион».
ОСЕНЬ-УБИЙЦА
В горло течёт ручеёк алкоголя.
Дым сигареты повис одеялом...
Ветер - преступник, сбежавший на волю,
В поисках пищи снуёт по подвалам.
Осень - глава мафиозного клана,
Ливнем захаркала смертное ложе.
Мутно блестят сквозь завесу тумана
Пролежни - лужи на сморщенной коже.
Жидкость в стакане - неясного цвета.
Тени танцуют в дыму сигареты...
Осень - убийца беспечного лета!..
Скоро умрёт и она, нынче ж мета-
Стазы дождя проникают сквозь крышу,
Сквозь потолок и оконные щели.
Ветер, прося подаяние, дышит
В труб водосточных кривые свирели.
Красные вина белых полезней.
Дым сигареты стелется нежно...
Кончившись вследствие долгой болезни,
Осень покоится в саване снежном.
Мелко дрожа, полуголая ива
Кашляет в руку жёлтой листвою.
Ветер играет блатные мотивы.
Осень за всё заплатила с лихвою.
Быстро окрепнув, поток алкоголя
Катит сознанье с бредового склона:
Я напрягаю размокшую волю,
Чтобы успеть добежать до перрона,
Где меня ждет, весь окутанный паром,
Поезд на юг. Если только успею,
Я заменю старика кочегара.
Чтобы согреться. Так будет быстрее...
ВЕРНИТЕ МНЕ КРЫЛЬЯ!
Ему, при рожденьи, обрезали крылья.
И мать, и отец - они были не против.
«Пусть будет как все.»
«Да, пускай.»
Порешили.
Они волновались немного, но, вроде,
Он рос совершенно нормальным ребёнком:
Кормился, как следует, маминой грудью,
И пачкал, как все поначалу, пелёнки -
Зародыш одной из бесчисленных судеб.
Он быстро взрослел, и однажды, под вечер,
Спросил, указав на неровные шрамы
(Спиной повернувшись, ткнув пальцем за плечи):
«Скажи мне пожалуйста, что это, мама?»
Ответила мать: «Не волнуйся, сыночек,
Ты точно такой, как обычные люди.»
Но он был умён, он читал между строчек,
Он очень хотел докопаться до сути.
Когда он всё понял (почуял, скорее),
Он плакал три дня от тоски и бессилья,
А после, пуская воздушного змея,
Шептал еле слышно: «верните мне крылья»...
Он стал по ночам забираться на крышу,
Гулять, закрывая глаза, по карнизу.
Ему всё хотелось повыше, повыше...
Знакомые это считали капризом.
Он жадно смотрел на летящие [близко!]
В шальных небесах журавлиные стаи.
Потом он исчез. Но осталась записка:
«Прощайте. Не ждите. Люблю.
Улетаю...»
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ИТАКУ
- Имел бы Калипсо, ел фрукты, пил сладкие вина...
Ну что ты забыл на своей каменистой Итаке?!
Безумца отца? Пропащего пьяницу сына?
Иль может мадам Пенелопу неверную в браке?
- Калипсо страстна и красива, но жуткая стерва:
Ей хочется кофе в постель, скажите на милость!..
Ну кто же мог знать, что моя Пенелопа налево
Однажды шагнув, незаметно во тьме заблядилась...
Что сын мой родной, Телемах начал пить и колоться,
Что стал походить на последнего нищего видом
И, что, утомившись без дела слоняться под солнцем,
Закончил свою непутёвую жизнь суицидом.
Отец мой, Лаэрт... мой некогда грозный папаша,
Оставшись на старости лет без друзей и подружек,
Гуляет по улицам, громко смеётся и пляшет.
Ясней выражаясь: он полностью съехал с катушек.
Что делать в такой кутерьме отставному вояке?
Тащиться назад? Извиняться? Молить о прощеньи?
Когда бы я знал как дела обстоят на Итаке,
Носил бы Калипсо и кофе в постель, и печенье...
ПОЛЕТЕЛИ
Дни сплетаются туго, легко, безвозвратно в недели.
Скоро старость, и там нам с тобою не хватит накала.
Полетели сейчас, ты же помнишь, мы оба хотели
Блеск финала.
Сколько в мире людей, столько скормленных времени судеб.
Нас не ждет впереди ничего, кроме сумрачных будней.
Наша жизнь с каждым прожитым днём, с каждым месяцем будет
Всё паскудней.
Не позволим себе опротиветь друг другу до рвоты.
Время всё опошлит, съест тела, изжует наши души.
Убежим от него, мы его одурачим полётом.
Дома душно.
Злые годы, шутя, превратят нашу страсть в мелодраму.
От тоски и от старости сдохнут мурашки на коже.
Посмотри за окно: мы украсим собой панораму
В день погожий.
Разбежимся. Я слышал, с разбега значительно проще
Вылетать из окна, окунаясь в небесную смальту.
Полетим к водоёмам, дубравам, берёзовым рощам...
До асфальта.
КТО НА СВЕТЕ ВСЕХ...
На простор из ущелья воротника
Вырывается жилистая река
И, кадык обогнув, точит тот утёс,
Где свой путь завершают потоки слёз.
Бок печального, карего валуна
Неустанно терзает щеки волна,
И трепещут смешно веера ресниц,
Как побитые крылья упавших птиц.
За надбровными дугами - степь да степь.
Там морщины танцуют безумный степ.
Голова почти как земля кругла,
Но на северном полюсе вьётся мгла,
И не будет заметно белесых льдин,
Хоть валун выковыривай, до седин.
Вверх возносится, сделанный в стиле пост-
Модернизма, нерусский, с горбинкой мост -
Переход меж двумя островками скул.
Местный климат суров, на улыбки скуп,
И куда не направишь пытливый взгляд
Всюду виден в ландшафта чертах разлад.
Обнажая развалины, алый грот
Выдыхает с сомнением «вот урод».
Зеркала не честны... Но и мать с отцом
Утверждают, что это - моё лицо!
«Если явь одна, то родную речь
не продать, не выпить, не сбросить с плеч -
и корысти нет от пути земного»
Бахыт Кенжеев
***
Неуклюж, растрёпан, подслеповат.
Без светила светел, без крыл крылат.
Он с улыбкой грустной в окно выходит.
И, непонятый, улетает прочь,
И перо макает в густую ночь,
И кружится с музами в хороводе...
Он ушёл, не взяв ничего с собой,
И теперь, дружок, хоть пляши, хоть пой,
Хоть вгрызайся в небо прожекторами,
Не вернёшь его. Утекла вода.
Не шепчи с надрывом «беда, беда»,
Не стучи рукой по оконной раме.
Знаешь, он писал по ночам стихи,
Но уверен был, что они плохи
И пытался жечь их с листвой в камине.
А огонь бросался из всех углов
На вязанки букв, поленницы слов,
Извивался в бешеном танце и, не
В силах с вечной справиться красотой,
Отступал, бледнел, бормотал: «Постой,
Как же так, ведь бумага не твёрже стали!».
Отыщи те буквы и те слова,
О которые времени жернова
Бесполезно и зло скрежетать устали.
Отыщи, немыслимые почти,
Письмена его, неспеша прочти,
Ощути меж строчек дыханье Бога.
Завершил поэт свой давно полёт,
Но душа его по сей день поёт
В неземных аккордах земного слога.
ОМ
Плоть предвкушает плоть.
В скважину рвётся ключ,
Жаждущий проколоть,
Неумолим, колюч.
Сладкий польётся сок,
Роза начнёт цвести.
Видишь, как твой сосок
Вырос в моей горсти?
В водовороте чувств
Сложим бессмертный гимн -
Стоном из сжатых уст -
Нашим телам нагим.
Ну же, давай начнём
И - до семи потов,
Чтоб нам с тобой о чём
Вспомнить было потом.
Выгнись, согнись дугой.
Я возьму тебя так,
Как ни один другой,
Ставивший прежде рак-
«Ом» - повторяй за мной.
Эта мантра - для нас.
Слышишь в костях прибой
Медитативных ласк?
Похоть - как снежный ком...
Взвинчена, горяча,
Бейся, срывайся, «Омм»
Хрипло и зло крича.
В страхе дрожит термит,
В норку забилась мышь.
Слышишь, прибой гремит
В связках, в сплетеньях мышц?
Выстони - напрягись -
Горлом густое «Оммм»,
Громко взвиваясь ввысь,
Падай назад ничком.
Ноги расставь, как V -
То бишь, мы победим.
(F)акт половой любви -
Нашей - неизгладим.
* * *
Всё нереально, эфемерно, тускло -
И пыльный стол, и тухлая закуска,
И натощак залитый самогон.
Я столько иссидел подсобок, кухонь,
Выслушивая жалобы и ругань,
Что есть потребность срочно выйти вон.
Не в коридор, не в паутину улиц,
Где злые пауки давно проснулись,
Но выйти непременно из себя.
Не так, чтобы кричать и материться,
Не так, чтоб бить наотмашь чьи-то лица,
Надолго репутацию губя,
Но выйти из отравленного тела,
Сидящего на корточках без дела,
Бормочущего что-то о душе.
Да, вылететь той самою душою
Сквозь щель в окне в незримое, большое...
Пусть говорят, что всё это - клише.
Пусть говорят, пусть тычут общим пальцем,
Пусть убеждают свыкнуться, остаться -
Остаться покурить, принять на грудь.
Но, если я приму, то - только меры
По развенчанью кухонной химеры,
Чья радость превратится утром в грусть.
Чья пьяная, холодная улыбка,
Ответить на которую - ошибка,
На утро превращается в оскал.
Зачем я здесь - больной, нетрезвый - снова
Среди веселья потного, мясного?
Чего я в этом логове искал?
Здесь лишь хмельное, призрачное счастье.
Не зря шептало мне: «Не обольщайся.»
Моё второе, истинное я.
И остаётся ждать на смрадной кухне,
Пока моё сознание потухнет,
Ресницами сшивая век края.
***
Сиди, укрывшись пледом, в темноте,
Вонзив свой взгляд в квадрат окна напротив,
Где кофе выкипает на плите,
И головой о зеркало колотит -
Прекраснейшая некогда - Асcоль,
Больная, сумасшедшая старуха.
В душе её - саднящая мозоль,
А на лице заплаканном - разруха.
Мечты её покоятся в пыли,
Глаза хранят печальную картину:
Кораблик, задремавший на мели
И парус, заражённый цветом тины.
Сиди, в артритом скрюченной горсти
Заржавленный клинок тоскливо грея,
Не в силах с дряблой кожи соскрести
Инициалы капитана Грея.Напоминаю принцип начисления очков:
1.Просто выбор победителя- одно очко;
2.Выбор с коротким комментарием - два очка;
3.Выбор с расширенным,аргументированным комментарием - три очка/это решает
тройка главных судей,которые сами тоже имеют право на голосование на общих основаниях.../
УДАЧИ!
***
Лети, лети во мрачный Альбион,
Безадресности собственной упрёком.
Лети, опровергая ненароком
Земного притяжения закон.
Лети над паутиной дат и мест
В печальные, дождливые пенаты.
Вонзайся в ткань веков душой пернатой,
Покинувшей свой временный насест.
Шагай по рыхлым спинам облаков.
Твоей отваге птицы будут рады.
Шагай среди цветов по тропкам радуг -
Прозрачных, хрупких метео-подков.
Лети, ориентируясь на звук,
Исторгнутый во сне трудягой Беном.
Так лейкоцит восторженный по венам
Несётся на манящий сердца стук.
Спеши туда, над тучами паря,
И, может быть, ты выпьешь чаю с лордом,
И, выглянув в окно, увидишь Лондон,
И пролистнёшь страницы словаря.
Лети, волшебной фразой окрылён.
Как будто Александр Сергеич Пушкин
Тобой сквозь время выстрелил из пушки,
Сказав: «Лети во мрачный Альбион».
ОСЕНЬ-УБИЙЦА
В горло течёт ручеёк алкоголя.
Дым сигареты повис одеялом...
Ветер - преступник, сбежавший на волю,
В поисках пищи снуёт по подвалам.
Осень - глава мафиозного клана,
Ливнем захаркала смертное ложе.
Мутно блестят сквозь завесу тумана
Пролежни - лужи на сморщенной коже.
Жидкость в стакане - неясного цвета.
Тени танцуют в дыму сигареты...
Осень - убийца беспечного лета!..
Скоро умрёт и она, нынче ж мета-
Стазы дождя проникают сквозь крышу,
Сквозь потолок и оконные щели.
Ветер, прося подаяние, дышит
В труб водосточных кривые свирели.
Красные вина белых полезней.
Дым сигареты стелется нежно...
Кончившись вследствие долгой болезни,
Осень покоится в саване снежном.
Мелко дрожа, полуголая ива
Кашляет в руку жёлтой листвою.
Ветер играет блатные мотивы.
Осень за всё заплатила с лихвою.
Быстро окрепнув, поток алкоголя
Катит сознанье с бредового склона:
Я напрягаю размокшую волю,
Чтобы успеть добежать до перрона,
Где меня ждет, весь окутанный паром,
Поезд на юг. Если только успею,
Я заменю старика кочегара.
Чтобы согреться. Так будет быстрее...
ВЕРНИТЕ МНЕ КРЫЛЬЯ!
Ему, при рожденьи, обрезали крылья.
И мать, и отец - они были не против.
«Пусть будет как все.»
«Да, пускай.»
Порешили.
Они волновались немного, но, вроде,
Он рос совершенно нормальным ребёнком:
Кормился, как следует, маминой грудью,
И пачкал, как все поначалу, пелёнки -
Зародыш одной из бесчисленных судеб.
Он быстро взрослел, и однажды, под вечер,
Спросил, указав на неровные шрамы
(Спиной повернувшись, ткнув пальцем за плечи):
«Скажи мне пожалуйста, что это, мама?»
Ответила мать: «Не волнуйся, сыночек,
Ты точно такой, как обычные люди.»
Но он был умён, он читал между строчек,
Он очень хотел докопаться до сути.
Когда он всё понял (почуял, скорее),
Он плакал три дня от тоски и бессилья,
А после, пуская воздушного змея,
Шептал еле слышно: «верните мне крылья»...
Он стал по ночам забираться на крышу,
Гулять, закрывая глаза, по карнизу.
Ему всё хотелось повыше, повыше...
Знакомые это считали капризом.
Он жадно смотрел на летящие [близко!]
В шальных небесах журавлиные стаи.
Потом он исчез. Но осталась записка:
«Прощайте. Не ждите. Люблю.
Улетаю...»
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ИТАКУ
- Имел бы Калипсо, ел фрукты, пил сладкие вина...
Ну что ты забыл на своей каменистой Итаке?!
Безумца отца? Пропащего пьяницу сына?
Иль может мадам Пенелопу неверную в браке?
- Калипсо страстна и красива, но жуткая стерва:
Ей хочется кофе в постель, скажите на милость!..
Ну кто же мог знать, что моя Пенелопа налево
Однажды шагнув, незаметно во тьме заблядилась...
Что сын мой родной, Телемах начал пить и колоться,
Что стал походить на последнего нищего видом
И, что, утомившись без дела слоняться под солнцем,
Закончил свою непутёвую жизнь суицидом.
Отец мой, Лаэрт... мой некогда грозный папаша,
Оставшись на старости лет без друзей и подружек,
Гуляет по улицам, громко смеётся и пляшет.
Ясней выражаясь: он полностью съехал с катушек.
Что делать в такой кутерьме отставному вояке?
Тащиться назад? Извиняться? Молить о прощеньи?
Когда бы я знал как дела обстоят на Итаке,
Носил бы Калипсо и кофе в постель, и печенье...
ПОЛЕТЕЛИ
Дни сплетаются туго, легко, безвозвратно в недели.
Скоро старость, и там нам с тобою не хватит накала.
Полетели сейчас, ты же помнишь, мы оба хотели
Блеск финала.
Сколько в мире людей, столько скормленных времени судеб.
Нас не ждет впереди ничего, кроме сумрачных будней.
Наша жизнь с каждым прожитым днём, с каждым месяцем будет
Всё паскудней.
Не позволим себе опротиветь друг другу до рвоты.
Время всё опошлит, съест тела, изжует наши души.
Убежим от него, мы его одурачим полётом.
Дома душно.
Злые годы, шутя, превратят нашу страсть в мелодраму.
От тоски и от старости сдохнут мурашки на коже.
Посмотри за окно: мы украсим собой панораму
В день погожий.
Разбежимся. Я слышал, с разбега значительно проще
Вылетать из окна, окунаясь в небесную смальту.
Полетим к водоёмам, дубравам, берёзовым рощам...
До асфальта.
КТО НА СВЕТЕ ВСЕХ...
На простор из ущелья воротника
Вырывается жилистая река
И, кадык обогнув, точит тот утёс,
Где свой путь завершают потоки слёз.
Бок печального, карего валуна
Неустанно терзает щеки волна,
И трепещут смешно веера ресниц,
Как побитые крылья упавших птиц.
За надбровными дугами - степь да степь.
Там морщины танцуют безумный степ.
Голова почти как земля кругла,
Но на северном полюсе вьётся мгла,
И не будет заметно белесых льдин,
Хоть валун выковыривай, до седин.
Вверх возносится, сделанный в стиле пост-
Модернизма, нерусский, с горбинкой мост -
Переход меж двумя островками скул.
Местный климат суров, на улыбки скуп,
И куда не направишь пытливый взгляд
Всюду виден в ландшафта чертах разлад.
Обнажая развалины, алый грот
Выдыхает с сомнением «вот урод».
Зеркала не честны... Но и мать с отцом
Утверждают, что это - моё лицо!
«Если явь одна, то родную речь
не продать, не выпить, не сбросить с плеч -
и корысти нет от пути земного»
Бахыт Кенжеев
***
Неуклюж, растрёпан, подслеповат.
Без светила светел, без крыл крылат.
Он с улыбкой грустной в окно выходит.
И, непонятый, улетает прочь,
И перо макает в густую ночь,
И кружится с музами в хороводе...
Он ушёл, не взяв ничего с собой,
И теперь, дружок, хоть пляши, хоть пой,
Хоть вгрызайся в небо прожекторами,
Не вернёшь его. Утекла вода.
Не шепчи с надрывом «беда, беда»,
Не стучи рукой по оконной раме.
Знаешь, он писал по ночам стихи,
Но уверен был, что они плохи
И пытался жечь их с листвой в камине.
А огонь бросался из всех углов
На вязанки букв, поленницы слов,
Извивался в бешеном танце и, не
В силах с вечной справиться красотой,
Отступал, бледнел, бормотал: «Постой,
Как же так, ведь бумага не твёрже стали!».
Отыщи те буквы и те слова,
О которые времени жернова
Бесполезно и зло скрежетать устали.
Отыщи, немыслимые почти,
Письмена его, неспеша прочти,
Ощути меж строчек дыханье Бога.
Завершил поэт свой давно полёт,
Но душа его по сей день поёт
В неземных аккордах земного слога.
ОМ
Плоть предвкушает плоть.
В скважину рвётся ключ,
Жаждущий проколоть,
Неумолим, колюч.
Сладкий польётся сок,
Роза начнёт цвести.
Видишь, как твой сосок
Вырос в моей горсти?
В водовороте чувств
Сложим бессмертный гимн -
Стоном из сжатых уст -
Нашим телам нагим.
Ну же, давай начнём
И - до семи потов,
Чтоб нам с тобой о чём
Вспомнить было потом.
Выгнись, согнись дугой.
Я возьму тебя так,
Как ни один другой,
Ставивший прежде рак-
«Ом» - повторяй за мной.
Эта мантра - для нас.
Слышишь в костях прибой
Медитативных ласк?
Похоть - как снежный ком...
Взвинчена, горяча,
Бейся, срывайся, «Омм»
Хрипло и зло крича.
В страхе дрожит термит,
В норку забилась мышь.
Слышишь, прибой гремит
В связках, в сплетеньях мышц?
Выстони - напрягись -
Горлом густое «Оммм»,
Громко взвиваясь ввысь,
Падай назад ничком.
Ноги расставь, как V -
То бишь, мы победим.
(F)акт половой любви -
Нашей - неизгладим.
* * *
Всё нереально, эфемерно, тускло -
И пыльный стол, и тухлая закуска,
И натощак залитый самогон.
Я столько иссидел подсобок, кухонь,
Выслушивая жалобы и ругань,
Что есть потребность срочно выйти вон.
Не в коридор, не в паутину улиц,
Где злые пауки давно проснулись,
Но выйти непременно из себя.
Не так, чтобы кричать и материться,
Не так, чтоб бить наотмашь чьи-то лица,
Надолго репутацию губя,
Но выйти из отравленного тела,
Сидящего на корточках без дела,
Бормочущего что-то о душе.
Да, вылететь той самою душою
Сквозь щель в окне в незримое, большое...
Пусть говорят, что всё это - клише.
Пусть говорят, пусть тычут общим пальцем,
Пусть убеждают свыкнуться, остаться -
Остаться покурить, принять на грудь.
Но, если я приму, то - только меры
По развенчанью кухонной химеры,
Чья радость превратится утром в грусть.
Чья пьяная, холодная улыбка,
Ответить на которую - ошибка,
На утро превращается в оскал.
Зачем я здесь - больной, нетрезвый - снова
Среди веселья потного, мясного?
Чего я в этом логове искал?
Здесь лишь хмельное, призрачное счастье.
Не зря шептало мне: «Не обольщайся.»
Моё второе, истинное я.
И остаётся ждать на смрадной кухне,
Пока моё сознание потухнет,
Ресницами сшивая век края.
***
Сиди, укрывшись пледом, в темноте,
Вонзив свой взгляд в квадрат окна напротив,
Где кофе выкипает на плите,
И головой о зеркало колотит -
Прекраснейшая некогда - Асcоль,
Больная, сумасшедшая старуха.
В душе её - саднящая мозоль,
А на лице заплаканном - разруха.
Мечты её покоятся в пыли,
Глаза хранят печальную картину:
Кораблик, задремавший на мели
И парус, заражённый цветом тины.
Сиди, в артритом скрюченной горсти
Заржавленный клинок тоскливо грея,
Не в силах с дряблой кожи соскрести
Инициалы капитана Грея.Напоминаю принцип начисления очков:
1.Просто выбор победителя- одно очко;
2.Выбор с коротким комментарием - два очка;
3.Выбор с расширенным,аргументированным комментарием - три очка/это решает
тройка главных судей,которые сами тоже имеют право на голосование на общих основаниях.../
УДАЧИ!