"Коридоры Времени"
Продолжаю «Коридоры».
Интересная картина, по мере продвижения. В целом напоминает противостояние Светлых и Тёмных магов у Лукьяненко, очевидно, либо он вдохновился, осознанно или нет, либо влияние через культуру, как архетипичный сюжет, религиозный (Авраамические, Буддизм с производными).
Реформисты «за армейский порядок и за железную власть», пхах. Хранители - «за свободную свободу, что освобождает». Хотя, казалось бы, можно и наоборот. Охранители и борцуны, трижды аминь. Плюс у хранителей, по сути, что-то вроде монархии, а у реформистов - тоталитаризм с не совсем ясным устройством.
У хранителей в ихнем будущем, в нашем полушарии «прекрасное далёко», балы, шампанское и хруст изысканных яств, эйфорики вместо наркоты (эвфемизмы никто не отменял и в 4-м тысячелетии). Вкалывают роботы на почти незаметных заводах, кругом зелень, цветы, дворцы, утончённая знать-интели и волшебные технологии.
Как живёт быдло хранителей пока не было указано. Зачем смущать?! Вот всё у них по уму, природно, достаточно и продуманно просто потому что они веруют в Кораш (её аватар - героиня второго плана и возлюбленная гг), изумительно. Хотя представляется иной вариант: хранители наладили свою чудную систему силами простых смертных, а потом избавились от большинства из них, как от бремени для этой чудесной экологически и экономически сбалансированной системы, оставив лишь горстку обслуги, как полезную касту. И теперь всё красиво и свободно. И люди все красивые и свободные. Даже рабов не надо, ото всех вклад душевный и честный. Любо-дорого.
Зато на реформистах автор отвёл душу. Тут всё на ладони: самый главный главнюк - Бранн, диктатор. Его наместники на всех постах - высшая каста мастеров, у них и форма одежды определённая, чтобы быдло знало и подобострастно себя вело с уберменшами. Затем идут середняки - всяческие военные, инженера, обслуга и т.п. А ниже - диссиденты, которым блокируют сопротивление и инакомыслие с помощью влияния на мозг и отправляют на простейшие работы по починке и обслуге машин.
Опять же, вся поверхность, на которой властвуют тоталитаристы-реформисты, а это (та-дам!) Западное полушарие, изуродована уродливыми городами, постройкой которых так брезгуют эльфы-хранители. Скученность, отвратительная экология, отсутствие живой природы, уродливый гипертрофированный урбанизм представлений фантастов эпохи модерна, уродливое соцустройство: стукачи, палачи, чинопоклонство, убогие устремления и желания. Какой контраст! Автор мыслями гг даже восклицает в сердцах: «Господи, и предками этих людей были американцы!»
«Миллионы тонн бетона и стали, колоссальная энергетическая сеть, затерянные в джунглях сверхцивилизации. Десять миллиардов рабов превратили некогда цветущую землю в пустыню. Надругательство над его родиной казалось американцу таким чудовищным преступлением, что ему не нужны были наркотики, его душило негодование.
«О, индейское лето в утренней дымке, я иду мстить за тебя», - думал он.
К северу, югу и западу город-дракон тянул вверх бесчисленные головы небоскребов, и лишь свет тусклых фонарей и жар тысяч печей едва рассеивали царящий внизу мрак. Гул стоял над морем: биение, пульсация, иногда заунывный вой, от которого мороз пробегал по коже, сопровождали работу станков и машин. На верхнем уровне на милю или более тянулись к облакам туловища больших башен; на лишенных окон гранях играли первые лучи восходящего солнца. Кабели, трубы, путепроводы связывали строение в общую конструкцию. И все же в этом безрадостном зрелище чувствовался размах. Эти люди, поднявшие к небесам вертикальные пещеры, не были лишены фантазии. Но избранные ими формы были чудовищны, как, впрочем, сама воплощенная в них идея демонстрации неограниченной мощи.
…
Язык Реформистов звучал грубовато, хотя его грамматика и семантика были ближе к английскому, нежели язык Хранителей. Но зато у Реформистов ближайшим по смыслу к слову «свобода» являлось понятие «способность исполнять», а слова «любовь» просто не существовало.
…
На самом деле мегаполис пророс еще ниже, глубоко под землю: но там располагались машины, их обслуживали заключенные под контролем вооруженных охранников. Пройти здесь можно было только по узким пешеходным дорожкам, зажатым между ржавыми стенами. Над головой нельзя было разглядеть неба из-за балок перекрытий, ферм и конструкций верхних ярусов. Спертый воздух давил на легкие. Впрочем, нищих не было: так сообщила диаглосса. Еда, выпускаемая фабриками, распределялась бесплатно через систему общественных столовых. Локриджу начинало казаться, что он вот-вот упадет в обморок от запаха, источаемого сотнями немытых тел. До него доносились обрывки разговоров, хриплое бормотанье.
- … ну вот, сказал я ему, не делай этого, говорю, а то, говорю, учти, я знаю вашего надзирателя, и он, говорю…
- … вот где настоящий кайф, ну-у, слушай, и бьет прямо по мозгам…
- … последний раз я слышал, что его перевели куда-то, черт побери, не запомнишь этого дурацкого названия, словом, куда-то на юг…
- … ну прямо уж, будут они тебе расследовать. Она даже не запомнила регистрационных документов. Какое им дело, если кто-то захочет перерезать ей глотку? Будут они тебе с ней возиться.
Тишина распространялась вокруг Локриджа, как круги от брошенного в воду камня, стоило только кому-то заметить его форму. Ему даже не требовалось протискиваться сквозь толпу: все, словно по команде, начинали жаться к стенам, уступая дорогу, и утыкались глазами в тротуар, делая вид, что ничего не замечают.
...
Двери в здания были закрыты, прохожие попадались редко: техническому персоналу среднего класса не было необходимости шляться, протирая подметки, в поисках случайного заработка. Эти люди были одеты в опрятную униформу из хорошего материала, в их походке чувствовалась целеустремленность. Все они при встрече отдавали ему честь.
Локридж заметил группу одетых в серые робы людей под стражей. Головы их были обриты, в глазах - ни проблеска мысли. Диаглосса сообщила: диссиденты. Генетический контроль был еще не столь совершенен и не позволял выявить каждого неблагонадежного, а идеологическая обработка не давала стопроцентного результата. Чтобы допустить этих людей к работе с машинами внизу, их мозг подвергался воздействию энергетического поля. Конечно, полная автоматизация была бы эффективнее, чем труд заключенных. Но еще важнее была полная занятость.»
Стало быть, вопрос только в том, почему реформистам нужно так насиловать себя и природу, чтоб поддерживать воспроизводство высоких технологий и воевать с хранителями во времени, а хранителям вдруг всего хватает и при этом шикуют, буржуи. Здесь жутко напрашивается аналогия со святыми верованиями борцунов в «правильный западный» капитализм, социализм, дескать, потому что правильная система™, правильная власть™, правильные люди™, демократия™, свобода™. А вовсе не... ладно, может потом когда-нибудь. Важно, что пока, сознательно или бессознательно, автор намекнул, что у этих миллиарды, а у тех, похоже, мизер в миллионы максимум.
В общем, напихал западных и в целом борцунских «за швабоду» стереотипов триста бочек. Не исключено, что далее будет 90-градусный поворот, который мокнёт хранителей в ту же субстанцию, что уже мокнул реформистов, но это вряд ли. Уже дочитал, как гг попал в будущее, которое ближе к хранительскому и антураж соответствующ.
Ну и в целом навязчивая тема «свободной свободы» при богах, причём присутствующих лично (пусть это и просто людва из будущего, не суть).