Интриги "танцпольного" двора
Вращаясь последние три года между тремя танцполами: милонгой, сальсой и свингом, я начала мысленно писать маленькое драматическое произведение о взаимоотношениях этих трёх танцев. Потихоньку напластования сюжетов стали напоминать героев Дюма, танцполы походить на старинные европейские дворы, отношения между которыми складывались из нежелательных родственных связей, психо-соматических симпатий и идеологической неприязни.
В итоге я попробовала описать все это для своих танцующих френдов. И сочувствующих.
Два года назал в Сан Франциско открылся совместный сальса-свинг клуб. Когда я спросила знакомого сальсеро, идет ли он на открытие, он отчеканил: «нет». Из представителей сальсы на открытии был только один человек - автор этих строк. Остальные - свингеры. Сальсеро народ консервативный и надменный. Что стало с клубом я не знаю. Больше там не была.
Свингеры, люди по натуре более гибкие, но, если уж отклоняются к другому танцолу, то предпочитают танго. Тангеро, в принципе, будут снобы похлеще сальсер, но они достаточно манерны, чтобы это скрывать. А хороший свингер умеет ценить политес. К тому же свингеры не жалуют сальсу из-за музыки. Монотонность мелодий - самое распространенный упрёк в адрес сальсы.
Это правда, хотя в сальсе есть своя сложнота. Сложнота африканской перкуссии, которой нет ни в одном из современных музыкальных жанров. Чтобы ее воспринимать нужно чуткое до неевропейской музыки ухо. Кроме того, сальса почти совсем не оторвалась от своих корней - молитвы. Даже с «корасоном» и ксилафоновыми обработками, она осталась обращением к богам. Так что каждый сальсеро - глубоко в душе - человек религиозный. Или хотя бы немножко старорежимный.
Последнее оставляет мало места для равноправия. В свинге дамы и кавалеры приглашают друг-друга легко и непринужденно. Я уж не говорю о динамике танца, в котором пара то сходится, то расходится, иллюстрируя западнический принцип личного пространства: «вот мы с тобой вместе, а потом я по своим делам, а ты по своим, но вечером мы снова вместе...». Сходу даже нельзя понять, кто ведет, а кто ведомый. Диво ли, что почвеническая сальса презирает свинг за разжиженый эротизм и страшно гордится своим животным магнетизмом.
Динамика сальсы держится на воинствующем взаимном интересе. Сначала мужчина наступает, женщина поддаётся, потом они меняются ролями. Связь между мужчиной и женщиной крепче, претензии друг к другу жестче, «загулы», в виде бешеных сольных партий - отчаяней, последующее им сближение - яростней.
Свинг считает, что так выворачивать чувства наизнанку во-первых, моветон, а, во-вторых, губительно для центральной нервной системы.
И последняя веская причина, по которой свингеры не приживаются на сальсе это их бесстыдная жизнерадостность. Свинг танцуют те же люди, что вращают земной шар - оптимисты. Сальсу танцуют те, кто знает толк в страданиях. Нельзя быть абсолютно счастливым человеком и хорошим сальсеро одновременно. Чтобы как следует танцевать сальсу нужна какая-то внутрення драма. Послекризисная потеря сбережений не подойдет, надлом требуется фундаментальный. Хороший сальсеро придавлен жизненной тяжестию не на страх, а на совесть. Эту тяжесть сальсеро несет с ровным, недвижимым торсом, но ступни его едва отрываются от пола.
Я помню свой первый поход в сальса клуб Сан-Франциско, сразу после переезда из Лос Анжелеса. Окна, в два человеческих роста были прикрыты изнутри, оставляя над полом небольшой зазор, в котором мелькали ступни танцующих. Я присела на корточки, перед входом и наблюдал а секунд пятнадцать. По ступням было видно, что, несмотря на недавно лопнувший дот.ком-баббл, народ в клубе идет по жизни смеясь. Сальсу им было не танцевать. Сан-Франциско однозначно не сальса-город.
А вот что по-настоящему роднит сальсу и свинг и объединяет против танго, это обыкновенная человеческая простота. Только у сальсы это простота народная, вульгарная (не в уничижительном, а в изначальном смысле этого слова), а свинг живёт отличной, бостонской простотой.
А вот что по-настоящему роднит танго и свинг - это цивилизованность. Танго и свинг на брудершафт взирают на сальсу, как на кроманьонца.
Но и сальсу с танго кое-что роднит.. досадным для танго внебрачным родством. Во-первых, в вопросе разделения полов танго заткнет за пояс сальсу лёгким движением бедра. Как поучают новичков на милонгах: «танго, это такой танец, в котором женщина не может даже вдохнуть, если мужчина не велел её этот вдох сделать». Но, как и в жизни, когда зависимость столь сильна, она неминуемо становится двусторонней. Ему так же жизненно необходимо, чтобы она продолжала дышать, как требуются ей его разрешения на вдох.
Поэтому в отличие от сальсы, где яростные ссоры и примирения сам Бог велел делать достоянием общественности, в танго цениться умение жонглировать внебрачными связями, не доводя дело до безобразных сцен и, уж не приведи господь, разводов. Слитые в единое целое тела танго танцоров и контрастирующее им переплетения ног зрелищно олицетворяют это фарисейство. В отличие от кальвинистски-бесхитростного свинга, танго - интриган ватиканского масштаба.
Интригами танго сумело отмежеваться от вульгарного своего происхождения и добиться положения в обществе. В отличие от доброй прихожанки - сальсы, коя до сих пор осталась верна своим, хоть и языческим, но молитвам, танго начинало - эхем - не очень вкусно. Оставим же эмбрионическую фазу, когда танго было уличной дракой с ножами. Будет уже.. Мы все знаем, где и как начинало танго свой творческий путь. Покрывшись великосветской пылью, танго, словно Леди Гамильтон искусно вписалось в благородный имидж, умудрившись даже вульгарность свою обернуть в пикантную деталь. Сальса об этом знает, но молчит из семейственных соображений, а свинг элегантно не интересуется чужими подноготными.
Вот так они и живут, танцполы и их подданные. Свинг и свингеры - простодушно и легко, сальса и сальсеры - яростно, но бесхитростно, танго и тангеро - насыщенно, но тайно.
А как живут люди, которые не танцуют для меня, если честно, такая загадка.. :o)
Взято отсюда http://perrita.livejournal.com/170035.html?view=3779891#t3779891. Спасибо, Перрита!
В итоге я попробовала описать все это для своих танцующих френдов. И сочувствующих.
Два года назал в Сан Франциско открылся совместный сальса-свинг клуб. Когда я спросила знакомого сальсеро, идет ли он на открытие, он отчеканил: «нет». Из представителей сальсы на открытии был только один человек - автор этих строк. Остальные - свингеры. Сальсеро народ консервативный и надменный. Что стало с клубом я не знаю. Больше там не была.
Свингеры, люди по натуре более гибкие, но, если уж отклоняются к другому танцолу, то предпочитают танго. Тангеро, в принципе, будут снобы похлеще сальсер, но они достаточно манерны, чтобы это скрывать. А хороший свингер умеет ценить политес. К тому же свингеры не жалуют сальсу из-за музыки. Монотонность мелодий - самое распространенный упрёк в адрес сальсы.
Это правда, хотя в сальсе есть своя сложнота. Сложнота африканской перкуссии, которой нет ни в одном из современных музыкальных жанров. Чтобы ее воспринимать нужно чуткое до неевропейской музыки ухо. Кроме того, сальса почти совсем не оторвалась от своих корней - молитвы. Даже с «корасоном» и ксилафоновыми обработками, она осталась обращением к богам. Так что каждый сальсеро - глубоко в душе - человек религиозный. Или хотя бы немножко старорежимный.
Последнее оставляет мало места для равноправия. В свинге дамы и кавалеры приглашают друг-друга легко и непринужденно. Я уж не говорю о динамике танца, в котором пара то сходится, то расходится, иллюстрируя западнический принцип личного пространства: «вот мы с тобой вместе, а потом я по своим делам, а ты по своим, но вечером мы снова вместе...». Сходу даже нельзя понять, кто ведет, а кто ведомый. Диво ли, что почвеническая сальса презирает свинг за разжиженый эротизм и страшно гордится своим животным магнетизмом.
Динамика сальсы держится на воинствующем взаимном интересе. Сначала мужчина наступает, женщина поддаётся, потом они меняются ролями. Связь между мужчиной и женщиной крепче, претензии друг к другу жестче, «загулы», в виде бешеных сольных партий - отчаяней, последующее им сближение - яростней.
Свинг считает, что так выворачивать чувства наизнанку во-первых, моветон, а, во-вторых, губительно для центральной нервной системы.
И последняя веская причина, по которой свингеры не приживаются на сальсе это их бесстыдная жизнерадостность. Свинг танцуют те же люди, что вращают земной шар - оптимисты. Сальсу танцуют те, кто знает толк в страданиях. Нельзя быть абсолютно счастливым человеком и хорошим сальсеро одновременно. Чтобы как следует танцевать сальсу нужна какая-то внутрення драма. Послекризисная потеря сбережений не подойдет, надлом требуется фундаментальный. Хороший сальсеро придавлен жизненной тяжестию не на страх, а на совесть. Эту тяжесть сальсеро несет с ровным, недвижимым торсом, но ступни его едва отрываются от пола.
Я помню свой первый поход в сальса клуб Сан-Франциско, сразу после переезда из Лос Анжелеса. Окна, в два человеческих роста были прикрыты изнутри, оставляя над полом небольшой зазор, в котором мелькали ступни танцующих. Я присела на корточки, перед входом и наблюдал а секунд пятнадцать. По ступням было видно, что, несмотря на недавно лопнувший дот.ком-баббл, народ в клубе идет по жизни смеясь. Сальсу им было не танцевать. Сан-Франциско однозначно не сальса-город.
А вот что по-настоящему роднит сальсу и свинг и объединяет против танго, это обыкновенная человеческая простота. Только у сальсы это простота народная, вульгарная (не в уничижительном, а в изначальном смысле этого слова), а свинг живёт отличной, бостонской простотой.
А вот что по-настоящему роднит танго и свинг - это цивилизованность. Танго и свинг на брудершафт взирают на сальсу, как на кроманьонца.
Но и сальсу с танго кое-что роднит.. досадным для танго внебрачным родством. Во-первых, в вопросе разделения полов танго заткнет за пояс сальсу лёгким движением бедра. Как поучают новичков на милонгах: «танго, это такой танец, в котором женщина не может даже вдохнуть, если мужчина не велел её этот вдох сделать». Но, как и в жизни, когда зависимость столь сильна, она неминуемо становится двусторонней. Ему так же жизненно необходимо, чтобы она продолжала дышать, как требуются ей его разрешения на вдох.
Поэтому в отличие от сальсы, где яростные ссоры и примирения сам Бог велел делать достоянием общественности, в танго цениться умение жонглировать внебрачными связями, не доводя дело до безобразных сцен и, уж не приведи господь, разводов. Слитые в единое целое тела танго танцоров и контрастирующее им переплетения ног зрелищно олицетворяют это фарисейство. В отличие от кальвинистски-бесхитростного свинга, танго - интриган ватиканского масштаба.
Интригами танго сумело отмежеваться от вульгарного своего происхождения и добиться положения в обществе. В отличие от доброй прихожанки - сальсы, коя до сих пор осталась верна своим, хоть и языческим, но молитвам, танго начинало - эхем - не очень вкусно. Оставим же эмбрионическую фазу, когда танго было уличной дракой с ножами. Будет уже.. Мы все знаем, где и как начинало танго свой творческий путь. Покрывшись великосветской пылью, танго, словно Леди Гамильтон искусно вписалось в благородный имидж, умудрившись даже вульгарность свою обернуть в пикантную деталь. Сальса об этом знает, но молчит из семейственных соображений, а свинг элегантно не интересуется чужими подноготными.
Вот так они и живут, танцполы и их подданные. Свинг и свингеры - простодушно и легко, сальса и сальсеры - яростно, но бесхитростно, танго и тангеро - насыщенно, но тайно.
А как живут люди, которые не танцуют для меня, если честно, такая загадка.. :o)
Взято отсюда http://perrita.livejournal.com/170035.html?view=3779891#t3779891. Спасибо, Перрита!