Мечты, мечты...

[sozecatel_51]

Каменев, в бытность редактором первых изданий сочинений Ленина, правильно заметил, что ни в одном из его произведений нет описания строя, за который он боролся. Кроме взывающего к чувству туманного представления о социалистическом строе, полученного из «Что делать?» - Ленин (подобно всем другим!) ничего иного не имел, не желал иметь да и не мог иметь. Несколько строк из «Критики Готской программы» Маркса большого дополнения сюда не вносили. Ленин относился к этому строю, как верующие к «царству небесному», с тем отличием от прохладно верующих, что за неверие в его веру мог сажать в тюрьмы и расстреливать. Обращаясь за помощью к брошюре Маркса о Парижской коммуне, Ленин перед октябрем 1917 года впервые сделал попытку для себя самого конкретизировать, в чем же заключаются основные черты социализма. Оказалось, что диктатура пролетариата (под сим он разумел диктатуру его партии) должна привести к строю, где не будет ни армии, ни полиции, никто не будет получать выше средней платы рабочих и все население поголовно будет управлять государством и обобществленными средствами производства. Через короткое время все это было оставлено и с 1920 года Ленин говорил уже с явным раздражением о прежних картинах коммунистического и социалистического строя: «Мы имели книги, где все было расписано в самом лучшем виде, и эти книги в большинстве случаев явились самой отвратительной (SIC!) лицемерной (?!) ложью, которая лживо рисовала нам коммунистическое общество. Теперь в наших статьях нет ничего похожего на то, что раньше говорилось о коммунизме». «Старые формы социализма, - добавлял он, - убиты навсегда». За год до смерти Ленин снова вернулся к вопросу, что же такое социализм, и формула, на этот счет им данная, совершенно в духе Чернышевского: это строй цивилизованных кооператоров при общем владении средствами производства.
Н. Валентинов. Чернышевский и Ленин // Новый журнал. Нью-Йорк, 1951. ХХVI. С. 201-202.