Разговоры на веранде
Яснополянские разговоры - 1905
Павел Александрович (Бирюков) рассказывал, что в Москве все занимаются политикой, матери ходят на собрания слушать речи о конституции и бросают дома; гимназисты тоже. На меня сердятся за мое неучастие в движении за конституцию. Врачи, адвокаты, гимназисты ораторствуют на сходках, говорят, что не могут спокойно заниматься, пока не будет дана конституция.
Л. Н. рассказал, что 15-летний сын Сухотина, гимназист, редактирует в Петербурге журнал. 11-летний сын Святополка-Мирского написал туда «Психологический этюд» - о душевном состоянии Балмашева перед казнью. А 13-летний сын N. N. написал царю письмо, что его отец не либерал.
Л.Н. Был гимназистик из Тулы (Константин Шангин, 7-й класс). Рассказывал: их двенадцать, хотят добыть сочинения Л. Н. и другие книги. Читают в третий раз «Крейцерову сонату».
Гимназист, который сегодня утром был (я говорил ему о вегетарианстве), сказал: «Убийство выходит по Дарвину, значит, возможно».
Давыдов: Я написал статью о том, какой грех убивать невинных городовых: их семьи остаются без поддержки. «Русские ведомости» «вследствие несогласия», что нельзя критиковать частные случаи, не приняли ее.
Л. Н.: Сегодня, идя из Тулы по старой дороге, встретил Марию Александровну, женщину очень христианского настроения. Ходила в Тулу посетить племянников, 13 и 15 лет. Рассказала, что они горят желанием убить городового. Это гипнотизация газет, как были крестовые походы детей.
Сухотин (зять Толстого) рассказал о мальчике в Орле, который в течение двух лет не мог попасть в гимназию из-за процентной нормы. Все негодовали на отношение христиан к ним. Я заметил, что, по Брокгаузу, евреев принимают в русские университеты вдвое больше того, что соответствовало бы процентному отношению числа евреев ко всему Народонаселению России.
Какой Л. Н. внимательный к правде! Л. Н-чу рассказывают обо всех злодеяниях, крупных воровствах, передают сенсационные известия, а он их не рад слышать. Когда заходит речь на злобу дня (про политику, конституцию, революцию, юдофобство, о славяно-немецкой борьбе, стрельбе в народ), Л. Н. меняет разговор: «Ну его, давайте поговорим об ином», и заводит разговор о плодородии, красах Кавказа, о жизни животных.
Л.Н. Если была бы революция, то после нее кто правил бы народом? Какие представители его?
P.S. Какие темы разговоров! Какие гимназисты! Какие желания и потребности!
Прочитать «Крейцерову», написать в журнал психологический этюд о казни террориста и убить городового!
Ну и, конечно же о притеснениях евреев. Как же без этого.