«Танго Рашевских» («
Le tango des Rashevski»). Причина, по которой мы вообще заинтересовались этим фильмом, - Мишель Жонас. Как одну из ярчайших звезд французской песни 70-80 годов я знала его отлично (вот сейчас как раз пишу про него главу), а как актера еще не видела. И фильм оказался на удивление славным. Впрочем, «на удивление» тут даже не очень уместно, ибо режиссером оказался Сэм Гарбарски («
Ирина Палм»). Удивляться можно лишь тому, что «Ирина» - фильм чисто английский, а этот - чисто французский (ладно, бельгийский, но кто считает). Я не перестаю удивляться, почему из всей европейско-еврейской диаспоры именно французов больше всех волнует вопрос самоидентификации. Тут этот вопрос рассматривается со всех возможных сторон: в меру драмы, в меру юмора; повествование психологично и реалистично (за исключением арабской свадьбы, тут они все-таки загнули). Играют актеры замечательно. Что до Жонаса, с которого все началось, то роль сверхчувствительного меланхолика, хронически собирающегося к психологу, идеально соответствует характеру его раннего песенного творчества. А Нину, дочь «Жонаса», играет дочка Сэма Гарбарски, которую почему-то зовут Танья. Невозможно не вспомнить «И смело вместо belle Nina поставил belle Tatiana», но это уже никакого отношения к фильму не имеет. Отмечу еще последнюю сцену, которая иронически замыкает круг, одновременно корректируя мнение, сложившееся у зрителя в первых кадрах. И еще забавно, что две израильские сцены (в начале и в конце) снимались в Марокко. Вот какие евреи, не могли до Израиля доехать ради такого случая.
«Звуки шума» («
Sound of Noise»). Весьма необычная музыкально-абсурдистская комедия. Эдакий флешмоб в 4-х частях, устроенный группой музыкальных террористов-анархистов. Зачем приходили, чего хотели? Ненавидящий музыку полицейский из семьи потомственных музыкантов, которого еще и назвали Амадеем, пытается в этом разобраться. Прикольно, местами смешно. Анархистов хотелось услать в космос, а детективу сильно сочувствовать. Картина единственная в своем роде, на томатах рейтинг аж 87, эстеты и особенно музыканты будут в полном восторге. Я - нет, как-то не тронули меня их проблемы.
«Прибытие» («
Arrival»). Этот фильм - экранизация рассказ Теда Чана «A Story of Your Life». Отзывы были противоречивые - от восторгов до полного неприятия. Второе - со стороны тех, кто читал рассказ. Фильм распадается на несколько тем, которые кажутся искусственно притянутыми друг к другу. А чтоб не распадалось, к сюжету приспособили несколько простецких и банальных связок, добавляющих пафоса и упрощающих идею. В рассказе же вроде все строго получается и логично (подробное сравнение фильма и рассказа см., например,
здесь). Думаю, что и мне бы картина не понравилась, как оно обычно бывает с экранизациями хорошей литературы. Но я рассказ не читала, и фильм меня некоторым образом заворожил. Это настоящее кино, есть в нем и тайна, и философия, и красота. Кстати (или некстати), я в последнее время часто слышу о том, что киноискусство во многом переехало в сериалы. Хотела бы я увидеть сериал с киноискусством такого уровня. С романами можно сериалы ваши сравнивать (и хорошими наверное тоже), но не с настоящим кино.
«Заполнить пустоту» («
Fill the Void»). Фильм получил кучу премий израильских и несколько международных тоже (номинации и выигрыш), причем критикам понравился больше, чем публике. Что же так тронуло жюри международного кинофестиваля в Сан-Паулу, присудившее ему главный приз? Объясняют: «Члены жюри никогда раньше не видели фильма, так глубоко заглядывающего в культуру, одинаково сложную и далёкую от нашей собственной. Достоинством фильма является то, что он заставляет нас этой культуре сопереживать.» Так что разговор о сериалах тут прямо-таки в строку, а этот фильм - в некотором роде пре-«
Штисель». И даже актриса Адас Ярон (Либи в «Штиселе») одна и та же. В «Штисселе» герои более свободны внутренне, более харизматичны, а главное (и вот тут как раз преимущество сериала) мы с ними успеваем сродниться и полюбить беззаветно. Но фильм «Заполнить пустоту» тоже очень хорош! Интересно, что режиссёр (Рама Бурштейн), снявшая его по собственному сценарию, пришла к ортодоксальному иудаизму в зрелом возрасте - в отличие от режиссера «Штисселя», родившегося в среде харедим, но от нее отдалившегося. Насколько радикально отдалившегося - мне, кстати, выяснить не удалось.