Чтиво номер 63: Ханья Янагихара, Эрленд Лу, Мариша Пессл, Владимир Сорокин
Ханья Янагихара, «Маленькая жизнь». Очень много говорили и писали про эту книгу: причем либо в превосходных степенях, либо строго наоборот. Я как раз понимаю и тех, и других. В книге очень, слишком много насилия, боли и страданий, чуть ли не упивания всем этим, на грани садизма со стороны автора. И то, что зашкаливает схематичность, тоже верно: за редким исключением мы имеем дело либо с абсолютным злом, либо с абсолютным добром (тут как раз автор утверждает, что намеренно). Это две основных претензии, предъявляемых к книге. Но написано ярко, психологически тонко, четко и изобретательно с точки зрения композиции, эмоционально вовлекает с головой. Очень много в книге любви и доброты, и несколько по-настоящему глубоких мыслей (как, например, «рекалибровка»). Она многому учит: терпимости, настоящей дружбе, пониманию того, что не все поправимо и не все доступно пониманию, и что нет предела человеческой низости и человеческому благородству и доброте (см. претензию номер два). Читать никому не посоветую, но сама безусловно не жалею, что прочла эту неординарную книгу и прожила эту «маленькую жизнь». Мне тоже не советовали, но после всего услышанного про нее не читать было невозможно. Читает Дмитрий Хазанович (впервые с ним сталкиваюсь) - прекрасно. И перевод очень хорош (см. примечания, кому интересно).
Эрленд Лу, «Фвонк». Я люблю наивный и отстраненный мир Эрленда Лу, где затертые вещи, увиденные под неожиданным углом, начинают сверкать новыми гранями. Но здесь - нет, не пошло. Чего-то не хватило. Новизны? Чувства меры? Или в национальном скандинавском жанре примитивизма Юнас Юнассон затмил для меня Эрленда Лу? То, что эта книга у меня не пошла, совершенно не означает, что Эрленда Лу не надо читать. Моя самая любимая (очень любимая!) его книга - «Допплер», но и помимо «Допплера» у него есть много чудесного.
Мариша Пессл, «Ночное кино». В последнее время я прочла много хороших книг. Но так они как-то подобрались, что чем лучше - тем депрессивнее. Эта - исключение. Читается запоем, мистика-шмистика, триллер-хоррор мама не горюй… И в то же время написана прекрасным языком, с хорошим юмором, и послевкусие оставляет светлое. Главное, концовка очень правильная - не каждому дано. За рекомендацию писательницы с нежным американским именем Мариша большое спасибо mi_ze и dyrbulschir. «Теория катастроф» лучше или хуже? Да все равно, наверное, прочту - даже если аудио не начитают.
Владимир Сорокин, «Манарага». Еще до того как взяться за аудиокнигу (в роскошном исполнении Михаила Горевого), Л. прислал мне эту рецензию: Прочел новую повесть писателя Сорокина "Манарага". Скучно, уныло и то, что рифмуется со словом уныло. Два исключения - рассказ "Толстой" и несколько цитат из повести "Ванькя", которыми инкрустирована "Манарага". Вот они, как мне кажется, отличные. Писателя Прилепина писатель Сорокин размазал, как сказал бы химик, мономолекулярным слоем по стене деревенского сортира. Не может быть! - воскликнула я. Не про Прилепина, а про "уныло". Так мне нравился Сорокин последнего (третьего) разлива. Но все примерно так и оказалось, как в рецензии. С одной оговоркой - сама идея бук-н-грилл исключительно хороша. Но точно не стоит количества написанных на ее тему букв. «Метель» пока остается лучшим, что я читала у Сорокина.
ПС. Две любопытные цитаты из интервью с переводчиками "Маленькой жизни" (просто мне на заметку).
[(две цитаты)]
1. Мы боялись, что читатель призовет нас к ответу за бесконечные повторы слова «он», которые среднестатистический редактор ни за что бы не допустил. Но у Янагихары это прием: там разные части написаны как бы со стороны разных героев, и герой, главный для этой части, все время называется не по имени, а «он». Особенно последовательно это правило соблюдается в отношении Джуда - в «его» частях нигде нельзя назвать его по имени, только «он». Это создавало определенную сложность, особенно по-русски, где не только другой герой иногда бывает «он», но и стул, и стол тоже «он».
2. Главной задачей было - не выпендриваться. Это очень чистая, точная и безжалостная книга. Рассказ о сильных эмоциях, написанный без всяких сильных эмоций. И по-русски это непросто передать, ведь русский язык очень эмоционален по своей сути. Бывают переводы, которые требуют от тебя какого-то полета мысли, фантазии, каких-то интересных решений. А здесь, напротив, нужно было вообще постоянно проявлять смирение и идти по тексту. Поэтому мы очень строго следили друг за другом, чтобы сохранить такую прозрачность и клиничность текста, и если кому-то мерещилась какая-то завитушка, мы сразу строго писали друг другу - «оживляж!».
Эрленд Лу, «Фвонк». Я люблю наивный и отстраненный мир Эрленда Лу, где затертые вещи, увиденные под неожиданным углом, начинают сверкать новыми гранями. Но здесь - нет, не пошло. Чего-то не хватило. Новизны? Чувства меры? Или в национальном скандинавском жанре примитивизма Юнас Юнассон затмил для меня Эрленда Лу? То, что эта книга у меня не пошла, совершенно не означает, что Эрленда Лу не надо читать. Моя самая любимая (очень любимая!) его книга - «Допплер», но и помимо «Допплера» у него есть много чудесного.
Мариша Пессл, «Ночное кино». В последнее время я прочла много хороших книг. Но так они как-то подобрались, что чем лучше - тем депрессивнее. Эта - исключение. Читается запоем, мистика-шмистика, триллер-хоррор мама не горюй… И в то же время написана прекрасным языком, с хорошим юмором, и послевкусие оставляет светлое. Главное, концовка очень правильная - не каждому дано. За рекомендацию писательницы с нежным американским именем Мариша большое спасибо mi_ze и dyrbulschir. «Теория катастроф» лучше или хуже? Да все равно, наверное, прочту - даже если аудио не начитают.
Владимир Сорокин, «Манарага». Еще до того как взяться за аудиокнигу (в роскошном исполнении Михаила Горевого), Л. прислал мне эту рецензию: Прочел новую повесть писателя Сорокина "Манарага". Скучно, уныло и то, что рифмуется со словом уныло. Два исключения - рассказ "Толстой" и несколько цитат из повести "Ванькя", которыми инкрустирована "Манарага". Вот они, как мне кажется, отличные. Писателя Прилепина писатель Сорокин размазал, как сказал бы химик, мономолекулярным слоем по стене деревенского сортира. Не может быть! - воскликнула я. Не про Прилепина, а про "уныло". Так мне нравился Сорокин последнего (третьего) разлива. Но все примерно так и оказалось, как в рецензии. С одной оговоркой - сама идея бук-н-грилл исключительно хороша. Но точно не стоит количества написанных на ее тему букв. «Метель» пока остается лучшим, что я читала у Сорокина.
ПС. Две любопытные цитаты из интервью с переводчиками "Маленькой жизни" (просто мне на заметку).
[(две цитаты)]
1. Мы боялись, что читатель призовет нас к ответу за бесконечные повторы слова «он», которые среднестатистический редактор ни за что бы не допустил. Но у Янагихары это прием: там разные части написаны как бы со стороны разных героев, и герой, главный для этой части, все время называется не по имени, а «он». Особенно последовательно это правило соблюдается в отношении Джуда - в «его» частях нигде нельзя назвать его по имени, только «он». Это создавало определенную сложность, особенно по-русски, где не только другой герой иногда бывает «он», но и стул, и стол тоже «он».
2. Главной задачей было - не выпендриваться. Это очень чистая, точная и безжалостная книга. Рассказ о сильных эмоциях, написанный без всяких сильных эмоций. И по-русски это непросто передать, ведь русский язык очень эмоционален по своей сути. Бывают переводы, которые требуют от тебя какого-то полета мысли, фантазии, каких-то интересных решений. А здесь, напротив, нужно было вообще постоянно проявлять смирение и идти по тексту. Поэтому мы очень строго следили друг за другом, чтобы сохранить такую прозрачность и клиничность текста, и если кому-то мерещилась какая-то завитушка, мы сразу строго писали друг другу - «оживляж!».