Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова... (Булгаков М.А.)
Оригинал взят у astlena в Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова... (Булгаков М.А.)
Оригинал взят у skomorohh в Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова...
“Что есть истина?” - люди задаются этим вопросом на протяжении всей истории человечества. Об этом спорят во время застолий и интеллигенты и работяги, об этом же размышляют богословы и философы. Полагаю, что вообще каждый человек, рано или поздно пытается ответить для себя на этот вопрос.
Не обошёл его вниманием и М.А.Булгаков в своём произведение “Мастер и Маргарита”, в центральной, на мой взгляд, сцене всего романа. Кто-то наверняка возразит, что в “Мастере и Маргарите” нет центральных сцен и эпизодов, что это шедевр, наполненный глубокими смыслами от первой до последней строки. Что ж спорить не буду, но останусь при своём мнение - именно для описания не канонической истории Иешуа Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, сыном богослова, профессора Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова, и был задуман данный роман, все остальное только антураж.
Но прежде чем перейти непосредственно к знаменитому диалогу Иешуа и Понтия Пилата ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытой колоннаде дворца Ирода Великого, сделаем небольшое отступление и попытаемся определиться, что подразумевается под понятием «истина».
Безусловно, в вопросе “Что есть истина?” имеют в виду Истину в последней инстанции, то есть Божью Правду. В Русском миропонимании изначально Правда-Истина и Справедливость суть одно и то же, что подразумевает: Правду-Истину невозможно обрести вне праведной нравственности и этики, вне лада с Богом, ибо Бог у русских, если упоминается с эпитетами, то прежде всего - Боже правый, указующего на всеобъемлющую безукоризненность Правды Божией. Во взаимосвязи понятий “Правды-Истины”, “Справедливости” и “Праведности” проявляется своеобразие Русского Миропонимания.
Для сравнения: в англоязычном описании жизни “truth” - и “истина”, и “правда”; “justice” - “справедливость”, “правосудие”, “оправдание”; “righteousness” - “праведность”. То есть грамматически это не однокоренные слова, вследствие чего справедливость, праведность и правда связываются друг с другом дополнительными языковыми средствами, а сам язык допускает возможность некой “справедливости” помимо Правды-Истины.
Но при этом в русском языке у слова “истина” есть и иное толкование - соответствие действительности (без оговорок о нравственности). «Истинный» - точный, подлинный, настоящий, тот самый, сущий… (Толковы словарь живого великорусского языка. В.Даля).
Именно этим обстоятельством и объясняется употребление мною не просто слова «истина» а словосочетания “Правда-Истина”.
Явление Правды-Истины в обществе людей всегда определённо и обусловлено стечением вполне определённых обстоятельств, характерных для исторического времени и места действия. Правда-Истина в обществе всегда жизненно конкретна. Стоящих вне жизни, конкретно не определённых “Правд-Истин вообще” - не бывает, поэтому их бессмысленно искать, но именно “Правду-Истину вообще” ищет и спорит о ней большинство “обеспокоенных” этим вопросом. И некоторые из них настаивают на том, что она существует в какой-то абстрактной, непостижимой форме, но никак не в определённой форме бытия во всём его многообразии.
Правда-Истина многогранна в своих явлениях, но не бывает двух или более взаимоисключающих друг друга “Правд-Истин” в одних и тех же обстоятельствах.
А теперь вернёмся к Михаилу Афанасьевичу Булгакову и диалогу об Истине Иешуа и Понтия Пилата.
“- Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина?
И тут прокуратор подумал: "О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... мой ум не служит мне больше...". И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. "Яду мне, яду!"
И вновь он услышал голос:
- Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.
Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал ни слова.
Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца.
Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло.
Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова.
- Ну вот, все и кончилось, - говорил арестованный, благожелательно поглядывая на Пилата, - и я чрезвычайно этому рад. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, - арестант повернулся, прищурился на солнце, - позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.
Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол.
- Беда в том, - продолжал никем не останавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, - и тут говорящий позволил себе улыбнуться.
Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора.
Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего:
- Развяжите ему руки”.
Что произошло во время этого диалога? На что указал Иешуа своим “незамысловатым” ответом на вопрос Пилата об Истине? Почему властный, вспыльчивый прокуратор так изменился буквально на глазах, и вместо приступа гнева, дерзкие речи бродяги вызвали в нём смятение?
Дело в том, что Мироздание является процессом триединства материи (вещества), информации (образа) и меры, где мера по отношению к материи выступает как вероятностная матрица возможных её состояний, а по отношению к информации мера есть код. Подробней я рассматривал эту тему в посте “Подготовка к экзамену”.
Мера обладает голографическими свойствами в том смысле, что любой её фрагмент содержит в себе некоторым образом и все её остальные фрагменты во всей их информационной полноте. Мера пребывает во всём, и всё пребывает в мере. Благодаря этому свойству меры Мир целостен и полон.
И чувство меры - это не пустые слова, они прямо указывают на то, что человеку дано Свыше шестое чувство, которое по существу является его личным средством восприятия меры - Божьего предопределения. Однако ограниченному временем, локализацией и ресурсами человеку Мера - Божьего предопределения доступна только в какой-то её части: отсюда субъективизм, то есть неполнота, ограниченность его восприятия Мира.
Но человеку, живущему в ладу с Богом, обладающему праведной нравственностью и этикой Мера - Божьего предопределения открывается во всей её полноте, она просто отображается в нём в силу её голографического свойства.
Если использовать терминологию теории управления, то Божье предопределение в отношении людей является вектором цели, а в силу той или иной степени порочности людей их текущее состояние (вектор текущего состояния) отклонено от предопределённого в область Божье попущение, и чем порочней нравственность, тем сильней это отклонение. Разность же между вектором цели и вектором текущего состояния называется вектором ошибки
А как мы в быту называем наши личные проблемы порождённые нашими же ошибками? Правильно - “головной болью”. Так вот Иешуа не просто излечил Понтия Пилата от физической боли (ну излечил и излечил, ничего невероятного в этом нет, чтобы до такой степени ошеломить прокуратора), Иешуа обнулил его вектор ошибки, и тем самым ввёл его в русло Божьего промысла. И в этот миг в Пилате отобразилось всё Мироздание в своей полноте и целостности, что и привело его в шок.
Иешуа советует Понтию Пилату покинуть на время дворец, где сильно давление порочных обстоятельств, способных вновь увести его в попущение от русла Божьего промысла, и погулять в садах, чтобы он смог осмыслить произошедшее с ним и осознать Божье предопределение, а он, Иешуа, поможет ему в этом. Но Пилат испугался, струсил, и тем самым обрёк себя на бесконечные терзания и муки совести.
О “совести” вы можете прочитать здесь.
Оригинал взят у skomorohh в Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова...
“Что есть истина?” - люди задаются этим вопросом на протяжении всей истории человечества. Об этом спорят во время застолий и интеллигенты и работяги, об этом же размышляют богословы и философы. Полагаю, что вообще каждый человек, рано или поздно пытается ответить для себя на этот вопрос.
Не обошёл его вниманием и М.А.Булгаков в своём произведение “Мастер и Маргарита”, в центральной, на мой взгляд, сцене всего романа. Кто-то наверняка возразит, что в “Мастере и Маргарите” нет центральных сцен и эпизодов, что это шедевр, наполненный глубокими смыслами от первой до последней строки. Что ж спорить не буду, но останусь при своём мнение - именно для описания не канонической истории Иешуа Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, сыном богослова, профессора Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова, и был задуман данный роман, все остальное только антураж.
Но прежде чем перейти непосредственно к знаменитому диалогу Иешуа и Понтия Пилата ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытой колоннаде дворца Ирода Великого, сделаем небольшое отступление и попытаемся определиться, что подразумевается под понятием «истина».
Безусловно, в вопросе “Что есть истина?” имеют в виду Истину в последней инстанции, то есть Божью Правду. В Русском миропонимании изначально Правда-Истина и Справедливость суть одно и то же, что подразумевает: Правду-Истину невозможно обрести вне праведной нравственности и этики, вне лада с Богом, ибо Бог у русских, если упоминается с эпитетами, то прежде всего - Боже правый, указующего на всеобъемлющую безукоризненность Правды Божией. Во взаимосвязи понятий “Правды-Истины”, “Справедливости” и “Праведности” проявляется своеобразие Русского Миропонимания.
Для сравнения: в англоязычном описании жизни “truth” - и “истина”, и “правда”; “justice” - “справедливость”, “правосудие”, “оправдание”; “righteousness” - “праведность”. То есть грамматически это не однокоренные слова, вследствие чего справедливость, праведность и правда связываются друг с другом дополнительными языковыми средствами, а сам язык допускает возможность некой “справедливости” помимо Правды-Истины.
Но при этом в русском языке у слова “истина” есть и иное толкование - соответствие действительности (без оговорок о нравственности). «Истинный» - точный, подлинный, настоящий, тот самый, сущий… (Толковы словарь живого великорусского языка. В.Даля).
Именно этим обстоятельством и объясняется употребление мною не просто слова «истина» а словосочетания “Правда-Истина”.
Явление Правды-Истины в обществе людей всегда определённо и обусловлено стечением вполне определённых обстоятельств, характерных для исторического времени и места действия. Правда-Истина в обществе всегда жизненно конкретна. Стоящих вне жизни, конкретно не определённых “Правд-Истин вообще” - не бывает, поэтому их бессмысленно искать, но именно “Правду-Истину вообще” ищет и спорит о ней большинство “обеспокоенных” этим вопросом. И некоторые из них настаивают на том, что она существует в какой-то абстрактной, непостижимой форме, но никак не в определённой форме бытия во всём его многообразии.
Правда-Истина многогранна в своих явлениях, но не бывает двух или более взаимоисключающих друг друга “Правд-Истин” в одних и тех же обстоятельствах.
А теперь вернёмся к Михаилу Афанасьевичу Булгакову и диалогу об Истине Иешуа и Понтия Пилата.
“- Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина?
И тут прокуратор подумал: "О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... мой ум не служит мне больше...". И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. "Яду мне, яду!"
И вновь он услышал голос:
- Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.
Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал ни слова.
Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца.
Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло.
Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова.
- Ну вот, все и кончилось, - говорил арестованный, благожелательно поглядывая на Пилата, - и я чрезвычайно этому рад. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, - арестант повернулся, прищурился на солнце, - позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.
Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол.
- Беда в том, - продолжал никем не останавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, - и тут говорящий позволил себе улыбнуться.
Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора.
Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего:
- Развяжите ему руки”.
Что произошло во время этого диалога? На что указал Иешуа своим “незамысловатым” ответом на вопрос Пилата об Истине? Почему властный, вспыльчивый прокуратор так изменился буквально на глазах, и вместо приступа гнева, дерзкие речи бродяги вызвали в нём смятение?
Дело в том, что Мироздание является процессом триединства материи (вещества), информации (образа) и меры, где мера по отношению к материи выступает как вероятностная матрица возможных её состояний, а по отношению к информации мера есть код. Подробней я рассматривал эту тему в посте “Подготовка к экзамену”.
Мера обладает голографическими свойствами в том смысле, что любой её фрагмент содержит в себе некоторым образом и все её остальные фрагменты во всей их информационной полноте. Мера пребывает во всём, и всё пребывает в мере. Благодаря этому свойству меры Мир целостен и полон.
И чувство меры - это не пустые слова, они прямо указывают на то, что человеку дано Свыше шестое чувство, которое по существу является его личным средством восприятия меры - Божьего предопределения. Однако ограниченному временем, локализацией и ресурсами человеку Мера - Божьего предопределения доступна только в какой-то её части: отсюда субъективизм, то есть неполнота, ограниченность его восприятия Мира.
Но человеку, живущему в ладу с Богом, обладающему праведной нравственностью и этикой Мера - Божьего предопределения открывается во всей её полноте, она просто отображается в нём в силу её голографического свойства.
Если использовать терминологию теории управления, то Божье предопределение в отношении людей является вектором цели, а в силу той или иной степени порочности людей их текущее состояние (вектор текущего состояния) отклонено от предопределённого в область Божье попущение, и чем порочней нравственность, тем сильней это отклонение. Разность же между вектором цели и вектором текущего состояния называется вектором ошибки
А как мы в быту называем наши личные проблемы порождённые нашими же ошибками? Правильно - “головной болью”. Так вот Иешуа не просто излечил Понтия Пилата от физической боли (ну излечил и излечил, ничего невероятного в этом нет, чтобы до такой степени ошеломить прокуратора), Иешуа обнулил его вектор ошибки, и тем самым ввёл его в русло Божьего промысла. И в этот миг в Пилате отобразилось всё Мироздание в своей полноте и целостности, что и привело его в шок.
Иешуа советует Понтию Пилату покинуть на время дворец, где сильно давление порочных обстоятельств, способных вновь увести его в попущение от русла Божьего промысла, и погулять в садах, чтобы он смог осмыслить произошедшее с ним и осознать Божье предопределение, а он, Иешуа, поможет ему в этом. Но Пилат испугался, струсил, и тем самым обрёк себя на бесконечные терзания и муки совести.
О “совести” вы можете прочитать здесь.