(no subject)
Жаркое утро.
Такое жаркое утро бывает только в Фергане.
Уже в 9 утра воздух стоит знойным дрожким столбом.
Я, маленькая, сплю на веранде. Стекол нет, сквозь деревянную обрешетку просовывает ветви древний урюк. Под осень, когда на нем созреют плоды, лишние он будет сбрасывать точнехонько мне в лоб. Ему скучно без меня и он меня будит таким нехитрым способом уже в семь утра. Я буду неохотно выбираться из-под ситцевого, заплатчатого одеялка и тихонько вылезать к нему и на него прямо в окно. И завтракать спелыми абрикосами.
Но сейчас самое начало лета, до урожая еще целых два месяца. В ветках, если забраться по узловатому стволу вверх и разобрать густую листву можно обнаружить нежные зеленые завязи. Я маленькая и понимаю, что они еще меньше меня - поэтому, если я нахожу крошечные зеленые узелки, я их снова аккуратно прикрываю темно-зелеными листьями похожими на арфу. Бабушка мне уже рассказывала как из них потом созреют сладкие, сочные абрикосы.
Устраиваюсь поудобнее в развилке толстого сука прямо над верандой, прижимаю локтем плюшевую собаку Нила, чтобы не свалился на крышу, как третьего дня, когда пришлось звать соседа - дядю Азиза. Старенький дядя Азиз приносил высокую как небо лестницу, кряхтя забирался на нее, находил и прятал за пазуху полосатого халата Нила и потом застенчиво совал его мне, ревущей в три ручья. Я помню мое счастье, когда пахнущий горячим плюшем Нил снова очутился у меня в руках - целый и невредимый. Дядя Азиз гладил меня по голове и шептал: "Ну вот, вот он, твой странник".
Я открываю книжку и начинаю читать. Я дочитываю "Белеет парус одинокий". От страниц веет прохладой, пахнет мокрыми водорослями на берегу, если скосить правый глаз, то можно увидеть, как по стволу торопливо карабкается крошечный крабик. Я помню море - меня уже возили к нему в прошлом году. Был большой, очень большой корабль с красивой золотой надписью "Россия". Мы сели на него и нас возили по очень синему морю несколько дней, очень долго. Было только синее море, синее небо, иногда приплывали дельфины. А так было не очень интересно. Интересно было потом, когда мы сошли на берег и провели еще несколько дней в пансионате. Со мной была моя кузина, она была совсем не взрослая и разрешала мне бултыхаться в море сколько угодно, мы с ней строили мокрые замки из ползающего быстро песка, рыли каналы и запускали в них таких вот крабиков.
Я поворачиваю голову и вижу, что по стволу на самом деле ползет деловитый жучок. Я двигаюсь, чтобы дать ему дорогу и в этот момент снизу раздается бабушкин голос: «Алееенка, блины готовы, завтракать!».
И мы с Нилом торопливо спускаемся. Потому что бабулины блины это не просто так. Это очень вкусно - она печет пышные толстенькие блинцы - их надо сворачивать трубочкой и окунать в сметану или в абрикосовое варенье. Сметану нам приносит разносчик молока, дядя Сережа - он приносит белые бутылки с молоком, сметану и творог, они с бабулей друзья, если у нее заканчивается пенсия, то дядя Сережа всегда ей говорит - «Ничего, потом Мария, как-нибудь, я вот баночку варенья у тебя возьму и мы квиты» Бабуля делает самое лучшее у нас на улице варенье из урюка - у нее в варенье абрикосы прозрачные и видно как внутри каждой лежит половинка грецкого ореха.
Так что когда она делает блины, надо обмакнуть блинную трубочку в варенье, положить сверху кусочек грецкого ореха и тогда уже кусать и это самое вкусное, что я ела когда-нибудь в жизни.
И каждый раз, когда начинается масленица, в первый день я пеку такие вот - толстенькие, пышные блины - потому что это самое вкусное что только бывает в жизни.
Я потом еще сделаю - тонких, кружевных, маленьких и больших, еще гречневых сделаю - но в первый день - настоящие, пузырчатые, пышные, румяные, промасленные - я стараюсь сделать все как меня учила бабуля, потом уже, когда я подросла и меня можно было уже подпускать к раскаленной сковороде.
И обязательно делаю «поскребыши» - самые вкусные блинцы. Когда тесто заканчивается, того, что соберешь со стенок, обязательно хватит еще на пару блинчиков - они получаются самой разной формы - и бабуля мне говорила, что можно под них загадывать желание.
Вот сегодня получилась уточка, символ влюбленных, ее я отдала детям.
Видите - там еще в уголке Варвара притаилась - так что ей тоже достался специальный поскребыш.
А для себя испекла специальную - толстую, сытую жабку в настоящей короне - говорят, что это к деньгам - ее я съела сама - очень она была специальная и правильная, моя жабка.
Всех с Широкой Масленицей, проводим зиму, так чтобы ей жарко стало!
Такое жаркое утро бывает только в Фергане.
Уже в 9 утра воздух стоит знойным дрожким столбом.
Я, маленькая, сплю на веранде. Стекол нет, сквозь деревянную обрешетку просовывает ветви древний урюк. Под осень, когда на нем созреют плоды, лишние он будет сбрасывать точнехонько мне в лоб. Ему скучно без меня и он меня будит таким нехитрым способом уже в семь утра. Я буду неохотно выбираться из-под ситцевого, заплатчатого одеялка и тихонько вылезать к нему и на него прямо в окно. И завтракать спелыми абрикосами.
Но сейчас самое начало лета, до урожая еще целых два месяца. В ветках, если забраться по узловатому стволу вверх и разобрать густую листву можно обнаружить нежные зеленые завязи. Я маленькая и понимаю, что они еще меньше меня - поэтому, если я нахожу крошечные зеленые узелки, я их снова аккуратно прикрываю темно-зелеными листьями похожими на арфу. Бабушка мне уже рассказывала как из них потом созреют сладкие, сочные абрикосы.
Устраиваюсь поудобнее в развилке толстого сука прямо над верандой, прижимаю локтем плюшевую собаку Нила, чтобы не свалился на крышу, как третьего дня, когда пришлось звать соседа - дядю Азиза. Старенький дядя Азиз приносил высокую как небо лестницу, кряхтя забирался на нее, находил и прятал за пазуху полосатого халата Нила и потом застенчиво совал его мне, ревущей в три ручья. Я помню мое счастье, когда пахнущий горячим плюшем Нил снова очутился у меня в руках - целый и невредимый. Дядя Азиз гладил меня по голове и шептал: "Ну вот, вот он, твой странник".
Я открываю книжку и начинаю читать. Я дочитываю "Белеет парус одинокий". От страниц веет прохладой, пахнет мокрыми водорослями на берегу, если скосить правый глаз, то можно увидеть, как по стволу торопливо карабкается крошечный крабик. Я помню море - меня уже возили к нему в прошлом году. Был большой, очень большой корабль с красивой золотой надписью "Россия". Мы сели на него и нас возили по очень синему морю несколько дней, очень долго. Было только синее море, синее небо, иногда приплывали дельфины. А так было не очень интересно. Интересно было потом, когда мы сошли на берег и провели еще несколько дней в пансионате. Со мной была моя кузина, она была совсем не взрослая и разрешала мне бултыхаться в море сколько угодно, мы с ней строили мокрые замки из ползающего быстро песка, рыли каналы и запускали в них таких вот крабиков.
Я поворачиваю голову и вижу, что по стволу на самом деле ползет деловитый жучок. Я двигаюсь, чтобы дать ему дорогу и в этот момент снизу раздается бабушкин голос: «Алееенка, блины готовы, завтракать!».
И мы с Нилом торопливо спускаемся. Потому что бабулины блины это не просто так. Это очень вкусно - она печет пышные толстенькие блинцы - их надо сворачивать трубочкой и окунать в сметану или в абрикосовое варенье. Сметану нам приносит разносчик молока, дядя Сережа - он приносит белые бутылки с молоком, сметану и творог, они с бабулей друзья, если у нее заканчивается пенсия, то дядя Сережа всегда ей говорит - «Ничего, потом Мария, как-нибудь, я вот баночку варенья у тебя возьму и мы квиты» Бабуля делает самое лучшее у нас на улице варенье из урюка - у нее в варенье абрикосы прозрачные и видно как внутри каждой лежит половинка грецкого ореха.
Так что когда она делает блины, надо обмакнуть блинную трубочку в варенье, положить сверху кусочек грецкого ореха и тогда уже кусать и это самое вкусное, что я ела когда-нибудь в жизни.
И каждый раз, когда начинается масленица, в первый день я пеку такие вот - толстенькие, пышные блины - потому что это самое вкусное что только бывает в жизни.
Я потом еще сделаю - тонких, кружевных, маленьких и больших, еще гречневых сделаю - но в первый день - настоящие, пузырчатые, пышные, румяные, промасленные - я стараюсь сделать все как меня учила бабуля, потом уже, когда я подросла и меня можно было уже подпускать к раскаленной сковороде.
И обязательно делаю «поскребыши» - самые вкусные блинцы. Когда тесто заканчивается, того, что соберешь со стенок, обязательно хватит еще на пару блинчиков - они получаются самой разной формы - и бабуля мне говорила, что можно под них загадывать желание.
Вот сегодня получилась уточка, символ влюбленных, ее я отдала детям.
Видите - там еще в уголке Варвара притаилась - так что ей тоже достался специальный поскребыш.
А для себя испекла специальную - толстую, сытую жабку в настоящей короне - говорят, что это к деньгам - ее я съела сама - очень она была специальная и правильная, моя жабка.
Всех с Широкой Масленицей, проводим зиму, так чтобы ей жарко стало!