В глубине двора, распираемого пронзительными запахами лука, мочи, пота и обреченности, полуслепая бабушка Нона колдовала над сереньким козленком. Багровое лицо ее, заросшее дикой седой щетиной и заплывшее животным жиром, хищно склонилось над лунными невинными зрачками, негнущиеся, искореженные полиартритом пальцы шарили под замшевым брюхом, ища
(
Read more... )