Коррупция как источник законотворчества
sobor_xxi
Прежде чем анализировать успехи и неудачи борьбы с коррупцией, придется сначала развенчать расхожие фантастические представления о самой коррупции и противодействия ей. Начнем с формального определения понятия «коррупция», чтобы потом наполнить его реальным содержанием.
«Большой юридический словарь» определяет коррупцию как «общественно опасное явление в сфере политики или гос. управления, выражающееся в умышленном использовании лицами, осуществляющими функции представителей власти, а также находящимися на государственной службе, своего служебного положения для противоправного получения имущественных и не имущественных благ и преимуществ в любой форме, а равно выражающееся в подкупе этих лиц».
То, что коррупция - «общественно опасное явление», сомнению не подлежит. Сложнее определить, в какой мере люди адаптировались к этой опасности и научились использовать ее во благо, а не во вред. Вопрос в том, насколько различные слои общества заинтересованы в борьбе с коррупцией.
Приходится признать, что заинтересованность социальных слоев, далеких от политики и управления, невелика. Законные схемы громоздки и требуют много времени, траты сил и нервов, а коррупционер за взятку быстро решит любой вопрос.
Особенно терпимы к коррупции представители малого и среднего бизнеса, ведь для них время - деньги, а средний класс является самым социально активным слоем общества. Больше всего настроены против коррупции малоимущие, но они неспособны к самоорганизации для борьбы с чем бы то ни было, и, кроме того, плохо представляют себе объект своего недовольства, т. к. редко сами сталкиваются с его проявлениями.
Кроме того, пресловутое «гражданское общество» - это совокупность общественных организаций, каждая из которых имеет своего руководителя и его аппарат, т.е. собственную бюрократию. Чиновники-общественники чувствуют корпоративную солидарность с чиновниками-госслужащими и едва ли способны на эффективную борьбу с произволом последних.
Таким образом, борьба с коррупцией не имеет достаточной социальной базы для ее успешного проведения. Бюрократия напрямую заинтересована в сохранении существующего положения вещей, и значительного давления на нее «снизу» не наблюдается. Так, может быть, политическая воля высшего руководства страны способна инициировать изменения статус кво «сверху»?
Сразу возникает вопрос о персоналиях. Кто будет бороться с коррупцией «сверху»? Борцы с нарушителями закона, как и сами нарушители, - чиновники разного уровня, и где гарантия, что какой-либо нынешний «борец» не был коррупционером в прошлом, а, может быть, и до сих пор участвует в тех или иных незаконных схемах?
Законодательные инициативы, направленные на борьбу с коррупцией, казалось бы, могут нанести серьезный удар по этому социальному злу. С одной стороны, коррупционеры нарушают существующее законодательство, пользуясь его несовершенством, и, усовершенствуя законы, кажется, можно прекратить их нарушение.
Но, с другой стороны, новые законы рождаются в той же сфере политики или управления, что и их нарушения, потому несовершенство законодательства вряд ли носит случайный характер. К тому же, если бы закон был бы достаточен для государственного управления, то никакой коррупции и не могло возникнуть, следовательно, никакое усовершенствованное законодательство не может заменить незаконные схемы чиновников.
«Коррупция превратилась в системную проблему», - заявил президент Медведев сразу после инаугурации, тем самым признав неслучайный характер этого общественного явления. Итак, мы имеем дело с системной проблемой. Если сравнивать коррупцию с болезнью, следует признать ее неизлечимой опухолью сердца государственного организма, которую можно удалить только вместе с этим главным органом тела и необходимо тут же заменить на донорский орган. Вообразим, что коррупция «по щучьему веленью» вдруг исчезла, а замены ей найдено не было.
Нам представится мрачная картина парализованного управления страной и чудовищного социального хаоса. Толпы людей, вынужденных решать вопросы с властями по закону, выстроятся в огромные очереди; многие чиновники уволятся с должностей, ставших невыгодными; народ начнет громить учреждения, неспособные выполнить его запросы; милиционеры, лишившие средств к существованию, не будут наводить порядок, а станут применять табельное оружие в криминальных целях; чтобы спасти страну от разгула анархии, президент подпишет указ, разрешающий любые проявления коррупции в любых масштабах.
К счастью, это только фантазии, и никто даже не обещает победить коррупцию в одночасье. В упомянутом интервью президент Медведев заявил, «борьба с коррупцией в нашей стране - особо трудная задача, которая потребует колоссальных усилий, выдержки». Но какой бы долгой и трудной ни была эта борьба, вопрос о том, чем будет постепенно заменяться коррупция в ходе ее искоренения, остается главным. Ведь с уменьшением роли коррупции в обществе должна пропорционально возрастать роль какого-то нового механизма управления.
Чем господа-борцы собираются заменять искореняемое зло? Кремль невозможно заподозрить в намерении воплотить в жизнь представленную нами мрачную фантасмагорию. Следовательно, пока не будет дан ответ на главный вопрос, все разговоры о борьбе с коррупцией - не более чем обыкновенная популистская демагогия.
В статье, написанной в конце 2008 года, нет ясности в вопросе взаимосвязи законодательства и коррупции. Причина появления и существования коррупции - не в несовершенстве закона и даже не в его абсолютной недостаточности для регулирования человеческой жизни, которая может быть упорядочена только ортодоксальной религией или нерелигиозной традицией.
Изначально светские законы создавались людьми, прекрасно понимающими их низкую эффективность, и когда духовная власть прекратила свое существование, законодательство стали целенаправленно перестраивать так, чтобы оно обслуживало коррупцию, а не противостояло ей. Примеры можно найти не только в любом кодексе, но и в Конституции РФ.
На поверхности лежат различные тендеры, которые легко фальсифицируются, всякие комиссии, в которых оказываются материально заинтересованные люди, и введенные в постсоветское время суды присяжных. Кстати, недавняя реформа уголовного законодательства с отменой низшего предела срока л/с - первый шаг к прецедентному праву, в котором закон «что дышло» в гораздо большей степени, нежели сейчас.
В глубине - избирательное право, предоставляющее кандидатам неограниченные возможности манипулирования населением, ибо к электорату относятся неразумные юноши; женщины, антисоциальные по своей натуре; престарелые маразматики; алкоголики, готовые проголосовать за стакан; и просто алчные персонажи, которые отдают свой голос за минимальные деньги. Избирательное право, по сути, антидемократично, ибо демократия - власть народа, а современные выборы ориентированы на население, то есть совокупность разобщенных индивидуумов. Торжество демократии в современном перевернутом понимании этого слова - и есть наступление либеральной диктатуры, по сравнению с которой режим какой-нибудь Северной Кореи покажется подлинным народовластием.
При президенте Медведеве коррупция в России увеличилась в масштабах до Сочи-2014, Сколкова и ЧМ по футболу 2018 года. Остается ждать еще большего расцвета этого социального зла и стараться не участвовать в нем, насколько возможно.
Прежде чем анализировать успехи и неудачи борьбы с коррупцией, придется сначала развенчать расхожие фантастические представления о самой коррупции и противодействия ей. Начнем с формального определения понятия «коррупция», чтобы потом наполнить его реальным содержанием.
«Большой юридический словарь» определяет коррупцию как «общественно опасное явление в сфере политики или гос. управления, выражающееся в умышленном использовании лицами, осуществляющими функции представителей власти, а также находящимися на государственной службе, своего служебного положения для противоправного получения имущественных и не имущественных благ и преимуществ в любой форме, а равно выражающееся в подкупе этих лиц».
То, что коррупция - «общественно опасное явление», сомнению не подлежит. Сложнее определить, в какой мере люди адаптировались к этой опасности и научились использовать ее во благо, а не во вред. Вопрос в том, насколько различные слои общества заинтересованы в борьбе с коррупцией.
Приходится признать, что заинтересованность социальных слоев, далеких от политики и управления, невелика. Законные схемы громоздки и требуют много времени, траты сил и нервов, а коррупционер за взятку быстро решит любой вопрос.
Особенно терпимы к коррупции представители малого и среднего бизнеса, ведь для них время - деньги, а средний класс является самым социально активным слоем общества. Больше всего настроены против коррупции малоимущие, но они неспособны к самоорганизации для борьбы с чем бы то ни было, и, кроме того, плохо представляют себе объект своего недовольства, т. к. редко сами сталкиваются с его проявлениями.
Кроме того, пресловутое «гражданское общество» - это совокупность общественных организаций, каждая из которых имеет своего руководителя и его аппарат, т.е. собственную бюрократию. Чиновники-общественники чувствуют корпоративную солидарность с чиновниками-госслужащими и едва ли способны на эффективную борьбу с произволом последних.
Таким образом, борьба с коррупцией не имеет достаточной социальной базы для ее успешного проведения. Бюрократия напрямую заинтересована в сохранении существующего положения вещей, и значительного давления на нее «снизу» не наблюдается. Так, может быть, политическая воля высшего руководства страны способна инициировать изменения статус кво «сверху»?
Сразу возникает вопрос о персоналиях. Кто будет бороться с коррупцией «сверху»? Борцы с нарушителями закона, как и сами нарушители, - чиновники разного уровня, и где гарантия, что какой-либо нынешний «борец» не был коррупционером в прошлом, а, может быть, и до сих пор участвует в тех или иных незаконных схемах?
Законодательные инициативы, направленные на борьбу с коррупцией, казалось бы, могут нанести серьезный удар по этому социальному злу. С одной стороны, коррупционеры нарушают существующее законодательство, пользуясь его несовершенством, и, усовершенствуя законы, кажется, можно прекратить их нарушение.
Но, с другой стороны, новые законы рождаются в той же сфере политики или управления, что и их нарушения, потому несовершенство законодательства вряд ли носит случайный характер. К тому же, если бы закон был бы достаточен для государственного управления, то никакой коррупции и не могло возникнуть, следовательно, никакое усовершенствованное законодательство не может заменить незаконные схемы чиновников.
«Коррупция превратилась в системную проблему», - заявил президент Медведев сразу после инаугурации, тем самым признав неслучайный характер этого общественного явления. Итак, мы имеем дело с системной проблемой. Если сравнивать коррупцию с болезнью, следует признать ее неизлечимой опухолью сердца государственного организма, которую можно удалить только вместе с этим главным органом тела и необходимо тут же заменить на донорский орган. Вообразим, что коррупция «по щучьему веленью» вдруг исчезла, а замены ей найдено не было.
Нам представится мрачная картина парализованного управления страной и чудовищного социального хаоса. Толпы людей, вынужденных решать вопросы с властями по закону, выстроятся в огромные очереди; многие чиновники уволятся с должностей, ставших невыгодными; народ начнет громить учреждения, неспособные выполнить его запросы; милиционеры, лишившие средств к существованию, не будут наводить порядок, а станут применять табельное оружие в криминальных целях; чтобы спасти страну от разгула анархии, президент подпишет указ, разрешающий любые проявления коррупции в любых масштабах.
К счастью, это только фантазии, и никто даже не обещает победить коррупцию в одночасье. В упомянутом интервью президент Медведев заявил, «борьба с коррупцией в нашей стране - особо трудная задача, которая потребует колоссальных усилий, выдержки». Но какой бы долгой и трудной ни была эта борьба, вопрос о том, чем будет постепенно заменяться коррупция в ходе ее искоренения, остается главным. Ведь с уменьшением роли коррупции в обществе должна пропорционально возрастать роль какого-то нового механизма управления.
Чем господа-борцы собираются заменять искореняемое зло? Кремль невозможно заподозрить в намерении воплотить в жизнь представленную нами мрачную фантасмагорию. Следовательно, пока не будет дан ответ на главный вопрос, все разговоры о борьбе с коррупцией - не более чем обыкновенная популистская демагогия.
В статье, написанной в конце 2008 года, нет ясности в вопросе взаимосвязи законодательства и коррупции. Причина появления и существования коррупции - не в несовершенстве закона и даже не в его абсолютной недостаточности для регулирования человеческой жизни, которая может быть упорядочена только ортодоксальной религией или нерелигиозной традицией.
Изначально светские законы создавались людьми, прекрасно понимающими их низкую эффективность, и когда духовная власть прекратила свое существование, законодательство стали целенаправленно перестраивать так, чтобы оно обслуживало коррупцию, а не противостояло ей. Примеры можно найти не только в любом кодексе, но и в Конституции РФ.
На поверхности лежат различные тендеры, которые легко фальсифицируются, всякие комиссии, в которых оказываются материально заинтересованные люди, и введенные в постсоветское время суды присяжных. Кстати, недавняя реформа уголовного законодательства с отменой низшего предела срока л/с - первый шаг к прецедентному праву, в котором закон «что дышло» в гораздо большей степени, нежели сейчас.
В глубине - избирательное право, предоставляющее кандидатам неограниченные возможности манипулирования населением, ибо к электорату относятся неразумные юноши; женщины, антисоциальные по своей натуре; престарелые маразматики; алкоголики, готовые проголосовать за стакан; и просто алчные персонажи, которые отдают свой голос за минимальные деньги. Избирательное право, по сути, антидемократично, ибо демократия - власть народа, а современные выборы ориентированы на население, то есть совокупность разобщенных индивидуумов. Торжество демократии в современном перевернутом понимании этого слова - и есть наступление либеральной диктатуры, по сравнению с которой режим какой-нибудь Северной Кореи покажется подлинным народовластием.
При президенте Медведеве коррупция в России увеличилась в масштабах до Сочи-2014, Сколкова и ЧМ по футболу 2018 года. Остается ждать еще большего расцвета этого социального зла и стараться не участвовать в нем, насколько возможно.