Никогда не входите в нехорошую квартиру
Даже если ее жильцы выставили на лестничную клетку вонючий пакет с мусором. Даже если испускаемые им миазмы наводят на мысли об убиенных младенцах и дохлых кошках. Даже если на своей собственной жилплощади начинаешь лезть на стену от просачивающихся из-под двери «ароматов», а тащить в энный раз чужие ТБО на дворовую помойку не с руки. Даже тогда не стоит входить в нехорошую квартиру.
Эх, кто бы мне это вчера сказал! Ведь вошла же! Потому что задолбали, чесслово. Две недели мусор не выносят. Только новый подкладывают. Ей богу, совсем озверели.
Словом, вчера, натянув на физиономию выражение «сама-себя-боюсь», я постучала в квартиру под номером 12. Постучала, потому что со звонком у ее жильцов дела обстоят не лучше, чем с выносом мусора. Квартира-то коммунальная, вот никто и не чешется.
Разумеется, мне не открыли. Много раз проверяла: если с соседями назрел разговор по душам, их как пить дать не окажется дома. Поэтому я крепко пнула выкрашенную в коричневый цвет деревянную дверь и собралась убраться восвояси.
Меня остановил скрип.
Противный такой, ехидненький.
Дверь оказалась не запертой.
Ну, думаю, это знак. Нужно входить. Брать хозяина мусора за шкирку и пинками гнать на помойку. Даже если он или она - я так толком не разобралась кто и в каком количестве живет со мной на одной лестничной клетке - дрыхнет в теплой норе.
Вхожу. Вижу захламленную прихожую. На полу слой жирной грязи, по углам стопки макулатуры. Из прихожей ведут пять дверей. Две - в санузел и на кухню, остальные в комнаты. Открытой, в смысле, не запертой на ключ, оказалась только одна их комнат. Туда я и сунулась.
Представшая мне картина отчего-то создала иллюзию попадания в мистический сериал. Полусумрак, работающий телевизор, перед ним старое зеленое кресло, из-за спинки выглядывает седая макушка. Судя по аккуратным кудрям, женская.
- Эй, -говорю, - уважаемая соседка, у меня к вам дело.
Никакой реакции. Даже не вздрогнула.
- Але, из-за вашего мусора воняет будто в морге…
Ничего. Макушка как себе торчала, так и торчит.
И тут мне пострашнело. Да, да, смейтесь над моим больным воображением. Просто я вдруг представила, как подхожу к тетке, заглядываю в лицо, а вместо него голый череп. Или не голый, а в ошметках гнилого мяса. И в нем опарыши копошатся.
Тьфу!
В общем прикрыла я дверь и шмыгнула на кухню. Вдруг там кто затихорился?
Надо сказать, кухня у моих соседей очень похожа на ту самую - в квартире № «50». Высоченные потолки, стены, выкрашенные синей краской, вместо человеческих шкафов грубые полки из потемневших от времени и копоти досок, на полках груды металлической утвари. Если покопаться, можно и чугунок отыскать, и керосиновую лампу, и, чем Бегемот не шутит, пару примусов.
Еще на кухне за клеенчатой занавеской стоит ванна. Добротная чугунная лохань. Даже не знаю, что за архитекторская прихоть снабдила кухни в московских коммуналках ванными? А может, их вообще в планировке не подразумевалось, и это уже сами жильцы изворачивались как могли? Не знаю.
За грязным окном Стаськина школа и Москва-Сити. На полу под столом лежит собака. Большая рыжая дворняга. Смотрит на меня прохиндейским взглядом, точно ждет чего-то.
- Привет, - говорю, - Где хозяева?
Молчит морда бородатая.
Вдруг чувствую сквозняком потянуло. Оборачиваюсь, а у меня за спиной стенной шкаф открылся. Будто кто невидимый за облезлую ручку дернул.
Ну, я существо любопытное - пирожными не корми, дай куда-нибудь нос сунуть.
Сунула. А в шкафу… Черт! Даже не знаю, как объяснить! Короче, в шкафу кухня. Такая же как у меня за спиной. Только стены не синие, а зеленые. И вместо собаки большой плюшевый лев на полу валяется.
Я тогда еще совсем не испугалась. Удивилась разве что. «Надо же, - думаю, - Наверное, это тайный ход между двумя квартирами. Сейчас войду в шкаф и окажусь, например, в другом подъезде. Прикольно же».
Ну я и вошла. Стою, головой верчу. Ванна, клеенчатая занавеска, полки, груды утвари, окно… и вдруг - стоп! Где же школа? Вижу деревья, какую-то незнакомую улицу… Москву-Сити. Вот только повернут этот пучок небоскребов теперь совсем другой стороной, точно квартира вместе с окном переместилась по дуге вправо градусов эдак на 30.
Едрид твою на лево, думаю, какого лешего? Куда меня занесло? Топаю в коридор - там все по-прежнему. Все, да не все. Возле двери деревянные лыжи появились. Детские, «Салют». Вроде, раньше их тут не стояло.
Заглядываю в комнату с бабушкой у телевизора - тоже перемены. Бабушка перестала быть бабушкой и стала лысеньким дедушкой. Макушка над зеленым креслом так и сияет.
Тут меня снова пробрало. Аж в животе заурчало и зубы начали стучать. Думаю, хватит, пора отсюда выметаться. Пока меня во всю эту чертовщину окончательно не засосало.
Пересекаю прихожую, распахиваю входную дверь, а за ней совсем чужая площадка. Незнакомая. И дверь напротив не моя. Натуральным деревом обита, с золоченой ручкой и номерком в завитушках. Тоже, кстати, одиннадцатым. Но чужим.
Я назад. Так, думаю, спокойно, можно же вернуться через шкаф. Бегу на кухню, открываю дверцу в стене, делаю шаг и оказываюсь… на кухне. Только совсем не той, из которой пришла. В смысле, не той, где лежит собака, и не той, где валяется лев.
Эта, третья по счету, кухня была похожа на предыдущие две, как ситкомы, идущие по СТС, друг на друга. Тоже ванна, крашенные стены, полки и Москва-Сити за окном. Только теперь точка обзора сместилась еще правее, и мне стал виден тот самый небоскреб… Ну, знаете, который похож на кривую пирамиду из трех параллелепипедов?
- Вашу мать! - говорю
- Что за хрень? - говорю.
- Это уже ни в какие ворота не лезет!
Бочком, бочком и в прихожую. Искать новые отличия у меня к тому моменту не было ни моральных сил, ни желания. Хотелось только добраться до родной хаки, открыть книжку по криминологии, нырнуть в текст и не показывать из него носа ближайшие три часа. Или четыре.
Ага, доберешься тут до хатки, как же.
Площадка снова оказалась незнакомой. Дверь, которой полагалось быть моей - тоже. Металлическая, в серых пупырышках. Глазка нет, ручка таблеткой, зато номер родной - «11». А у нехорошей квартиры, соответственно, «12». Хоть что-то не меняется.
Вылетела я из проклятой коммуналки и припустила вниз по лестнице. Лифта, как и в моем подъезде, там не оказалось.
А теперь представьте себе ситуацию: на улице холодрыга, накрапывает дождь, а на мне джинсы, тонюсенькая мастерка да домашние тапочки. Ни денег, ни телефона. Кто ж знал, что экспансия на территорию соседей может закончится сеансом телепортации?
Вышла я из подъезда, стою, озираюсь. Дом, в который меня занесло, оказался пятиэтажной «сталинкой». Ничего примечательного. Стоит на узкой тенистой улочке. Рядом детский садик, чуть подальше - школа. И вдруг, мать моя женщина, да это ж Олькин дом - rumorda . Я у нее пару раз в гостях была - от меня пять станций на метро с пересадкой. Поковырялась в памяти, извлекла из дальнего ящика маршрут до ее квартиры и поскакала мимо луж к теплу дружеского очага.
По счастью, rumorda оказалась дома. Обогрела, напоила чаем с коньяком, снабдила обувью, курткой, деньгами и даже проводила к метро. Вдруг меня снова куда-нибудь зашвырнет.
В общем, дома я была уже часов в девять. А то и позже. Поднимаюсь на свой этаж, опасливо кошусь на соседскую дверь - бог ты мой - мусор вынесли! Долго тру глаза не в силах поверить. Как есть, вынесли! Ну чудеса же!