Ну как не помянуть такого доброго и справедливого человека...
Когда в Горках сломалась печка, матросы поймали печника и привели к Ленину. Ленин прогуливался по кабинету, заложив руки за спину и произносил речи. - Извольте видеть, батенька, - сказал он, - дымит. А мне писать письма Луначарскому. А то мы с ним третий год не разговариваем. Печник работал, а Ленин все писал в круге света от лампы, и лунные блики ложились на его лицо. Вечером печник со вздохом бросил мастерок. - С вас, барин, тринадцать мильонов! Миллионы - это деньги такие были. Навроде царского полтинника. - И вы что, так просто уйдете? - удивился Ленин. - Нехорошо это. Зайдите ко мне в кабинет. И вы, товарищ Дзержинский, тоже зайдите. Никто не знает, о чем они там говорили, только ночью печник сказал жене: - Эх, Катерина Максимовна... Он такой справедливый, такой справедливый... Не знаю, как мне теперь и жить-то...
Comments 4
Reply
Reply
Он Человеком был, Человек во всем..
Reply
Ну как не помянуть такого доброго и справедливого человека...
Когда в Горках сломалась печка, матросы поймали печника и привели к Ленину.
Ленин прогуливался по кабинету, заложив руки за спину и произносил речи.
- Извольте видеть, батенька, - сказал он, - дымит. А мне писать письма Луначарскому. А то мы с ним третий год не разговариваем.
Печник работал, а Ленин все писал в круге света от лампы, и лунные блики ложились на его лицо.
Вечером печник со вздохом бросил мастерок.
- С вас, барин, тринадцать мильонов!
Миллионы - это деньги такие были. Навроде царского полтинника.
- И вы что, так просто уйдете? - удивился Ленин. - Нехорошо это. Зайдите ко мне в кабинет. И вы, товарищ Дзержинский, тоже зайдите.
Никто не знает, о чем они там говорили, только ночью печник сказал жене:
- Эх, Катерина Максимовна... Он такой справедливый, такой справедливый... Не знаю, как мне теперь и жить-то...
Reply
Leave a comment