Открытие Входа (часть 4)
Когда они неожиданно растворились в белом и исчезли, у оставшихся на плоском камне ушло какое-то время, чтобы понять, что их товарищей поглотило облако, которое сползло с перевала.
Прибывающие облака, подобные проницаемой белой стене, головокружительно накрыли их, когда пространство проглотило крутую снежную поверхность, по которой они карабкались, и всё стало неразличимым, бесформенным и начало быстро двигаться. Они погрузились в грохочущую темноту, и сам воздух стал твёрдым.
Каждый из них обнаружил себя в одиночестве, воздух словно высасывался из лёгких, сокрушающая сила ударяла по их телам. Там, где они ожидали зелёную долину, каждый внезапно оказался совершенно один, ввергнутый в мир темноты и бездонной тишины, неспособный двигаться - все, за исключением Лачунг-Ламы, у которого, когда прошла лавина, лишь ноги были погребены под снегом, а в остальном он не пострадал.
Он высвободился и, обнаружив, что находится на склоне один, начал неистово копать и искать остальных. Когда он приблизился к Еше, снег стал красным. И когда лама очистил её лицо от снега, чтобы она смогла дышать, он увидел, что кровь бьёт струёй из глубокой раны на её голове. Когда Лачунг-Лама положил Еше на поверхность снега, она с трудом дышала и была без сознания.
Лачунг-Лама начал разрывать снег, как это делает собака своими лапами, и копал пока не нашёл Ламу Таши, чья большая рана на лбу кровоточила. У него был болевой шок, и он находился едва в сознании.
Одна из страниц печа, которые были привязаны к спине Тулшука Лингпы, появилась из густого тумана и стукнула Лачунга-Ламу по лицу с порывом ветра. Он проследил глазами, откуда она появилась, и увидел много страниц. Они были перемешаны со снегом, и ветер разносил их. Он спрыгнул и начал рыть снег. Он нашёл Тулшука Лингпу, следуя за страницами.
На теле Тулшука Лингпы не было особых следов повреждения. Когда Лачунг-Лама выкопал его, ноги Тулшука Лингпы были скрещены, он сутулился, его глаза были закрыты и покрыты снегом. Он был мёртв.
Лачунг-Лама обнаружил, но не стал двигать тело, шокированный находкой, сел в мягкий снег и посмотрел на страницы печа, развевающиеся под порывами ветра, скользящие по снегу и исчезающие в сером пространстве.
Лачунг-Лама отправился за помощью. Он вернулся туда, где ждали остальные, и рассказал новости. Затем вместе они пошли наверх, чтобы позаботиться о живых и воздать должное ушедшим.
В начале было сложно сказать, осталась ли Еше в живых или нет. Молодая женщина, которая утром этого дня видела Беюл зелёным и наполненным водопадами, лежала на снегу при смерти, снег вокруг её головы был красным от крови. Они обернули её голову, пытаясь остановить кровотечение. Затем они сняли с Тулшука Лингпы его тяжёлое пальто из овечьей шерсти и завернули в него Еше.
Они разделись и закутали Ламу Таши в собственные пальто. Обернули обоих в шарфы и те вещи, которые у них были, чтобы сохранить тепло в течение ночи, поскольку наступал вечер, и оба были слишком близки к смерти, чтобы начинать немедленный спуск с горы.
Поэтому они оставили всех троих там, на склоне - двое живых продолжали полубессознательное ночное бдение. Лама Таши в течение всей ночи терял сознание и снова приходил в себя, он думал, что оба неподвижных тела около него были мёртвыми, и что он сам умирает.
Он очнулся, когда лучи солнца из-за далёкой вершины коснулись его, в шоке от боли из-за сломанной руки, переломанные части стреляли болезненными приступами при каждом дыхании. Из-за постоянной потери крови он был на грани сознания, в то время, как шок от попадания под лавину скрывал от него воспоминание о произошедшем. Он не знал, почему он лежит на этом снежном склоне вместе со своим погибшим Ламой с одной стороны, и Еше, находящейся на грани смерти, с другой.
Когда поднялось солнце, и их товарищи добрались до них, Еше была в гораздо худшем состоянии, чем Лама Таши. Всю ночь она истекала кровью, и её с трудом можно было привести в сознание. Ученики покормили Ламу Таши и затем положили всех троих на спины и спустили к пещерам. После отдыха они спустились с горы. Для ночлега в ту ночь они остановились в том же месте, где они ночевали, когда поднимались. На следующий день они добрались в Церам.
Сотни людей, ждущие в Цераме, не имели никаких новостей с тех пор, как экспедиция отбыла тремя неделями раньше. В сильном возбуждении они ожидали вести, что Вход открыт, делая предположения о том, хватит ли у кого терпения, чтобы отложить отправление в Беюл и сообщить остальным в Юксуме и Ташидинге.
Вида колонны, устало возвращающейся в Церам, с троими, которых несли на спинах, было достаточно, чтобы начались коллективные причитания.
Когда они осознали, что пострадали Лама Таши и Еше, а третьим несли Тулшука Лингпу, и он был мёртв, крики и плач заполнили окружающие горы, отдаваясь эхом, словно плакали сами горы.
Как сказала мне Дордже Вангмо, тёща Тинлея: «Только малые дети не плакали. Потому, что они были невинны.»
Тулшук Лингпа ушёл на своём сорок-девятом году жизни, особенно опасном году по тибетскому исчислению. В тибетском этот год известен как kak - кратный двенадцати плюс один. Он умер в двадцать пятый день третьего месяца по тибетскому календарю, соответствующего дню 18 Мая 1963 года.
Церемонии погребения высокого ламы тщательно подготавливаются. В течение семи дней над телом начитываются молитвы. Постоянно подносятся масляные лампы и благовония. На седьмой день Кунсанг, единственный сын Тулшука Лингпы, предал тело огню.
Часть пепла была смешана с землёй, и на этом месте построена ступа. Часть пепла была развеяна в горах. Оставшуюся часть Кунсанг отвёз в святые места Индии - к реке Ганге в Варанаси, в Аллахабад (где встречаются реки Ганга и Джамуна) и южнее Калькутты.
CHAPTER 20 Opening the Gate
из книги Томаса Шора «A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality»
http://thomasshor.com/Step_Away/Step_Away.htm
Перевод мой.
Прибывающие облака, подобные проницаемой белой стене, головокружительно накрыли их, когда пространство проглотило крутую снежную поверхность, по которой они карабкались, и всё стало неразличимым, бесформенным и начало быстро двигаться. Они погрузились в грохочущую темноту, и сам воздух стал твёрдым.
Каждый из них обнаружил себя в одиночестве, воздух словно высасывался из лёгких, сокрушающая сила ударяла по их телам. Там, где они ожидали зелёную долину, каждый внезапно оказался совершенно один, ввергнутый в мир темноты и бездонной тишины, неспособный двигаться - все, за исключением Лачунг-Ламы, у которого, когда прошла лавина, лишь ноги были погребены под снегом, а в остальном он не пострадал.
Он высвободился и, обнаружив, что находится на склоне один, начал неистово копать и искать остальных. Когда он приблизился к Еше, снег стал красным. И когда лама очистил её лицо от снега, чтобы она смогла дышать, он увидел, что кровь бьёт струёй из глубокой раны на её голове. Когда Лачунг-Лама положил Еше на поверхность снега, она с трудом дышала и была без сознания.
Лачунг-Лама начал разрывать снег, как это делает собака своими лапами, и копал пока не нашёл Ламу Таши, чья большая рана на лбу кровоточила. У него был болевой шок, и он находился едва в сознании.
Одна из страниц печа, которые были привязаны к спине Тулшука Лингпы, появилась из густого тумана и стукнула Лачунга-Ламу по лицу с порывом ветра. Он проследил глазами, откуда она появилась, и увидел много страниц. Они были перемешаны со снегом, и ветер разносил их. Он спрыгнул и начал рыть снег. Он нашёл Тулшука Лингпу, следуя за страницами.
На теле Тулшука Лингпы не было особых следов повреждения. Когда Лачунг-Лама выкопал его, ноги Тулшука Лингпы были скрещены, он сутулился, его глаза были закрыты и покрыты снегом. Он был мёртв.
Лачунг-Лама обнаружил, но не стал двигать тело, шокированный находкой, сел в мягкий снег и посмотрел на страницы печа, развевающиеся под порывами ветра, скользящие по снегу и исчезающие в сером пространстве.
Лачунг-Лама отправился за помощью. Он вернулся туда, где ждали остальные, и рассказал новости. Затем вместе они пошли наверх, чтобы позаботиться о живых и воздать должное ушедшим.
В начале было сложно сказать, осталась ли Еше в живых или нет. Молодая женщина, которая утром этого дня видела Беюл зелёным и наполненным водопадами, лежала на снегу при смерти, снег вокруг её головы был красным от крови. Они обернули её голову, пытаясь остановить кровотечение. Затем они сняли с Тулшука Лингпы его тяжёлое пальто из овечьей шерсти и завернули в него Еше.
Они разделись и закутали Ламу Таши в собственные пальто. Обернули обоих в шарфы и те вещи, которые у них были, чтобы сохранить тепло в течение ночи, поскольку наступал вечер, и оба были слишком близки к смерти, чтобы начинать немедленный спуск с горы.
Поэтому они оставили всех троих там, на склоне - двое живых продолжали полубессознательное ночное бдение. Лама Таши в течение всей ночи терял сознание и снова приходил в себя, он думал, что оба неподвижных тела около него были мёртвыми, и что он сам умирает.
Он очнулся, когда лучи солнца из-за далёкой вершины коснулись его, в шоке от боли из-за сломанной руки, переломанные части стреляли болезненными приступами при каждом дыхании. Из-за постоянной потери крови он был на грани сознания, в то время, как шок от попадания под лавину скрывал от него воспоминание о произошедшем. Он не знал, почему он лежит на этом снежном склоне вместе со своим погибшим Ламой с одной стороны, и Еше, находящейся на грани смерти, с другой.
Когда поднялось солнце, и их товарищи добрались до них, Еше была в гораздо худшем состоянии, чем Лама Таши. Всю ночь она истекала кровью, и её с трудом можно было привести в сознание. Ученики покормили Ламу Таши и затем положили всех троих на спины и спустили к пещерам. После отдыха они спустились с горы. Для ночлега в ту ночь они остановились в том же месте, где они ночевали, когда поднимались. На следующий день они добрались в Церам.
Сотни людей, ждущие в Цераме, не имели никаких новостей с тех пор, как экспедиция отбыла тремя неделями раньше. В сильном возбуждении они ожидали вести, что Вход открыт, делая предположения о том, хватит ли у кого терпения, чтобы отложить отправление в Беюл и сообщить остальным в Юксуме и Ташидинге.
Вида колонны, устало возвращающейся в Церам, с троими, которых несли на спинах, было достаточно, чтобы начались коллективные причитания.
Когда они осознали, что пострадали Лама Таши и Еше, а третьим несли Тулшука Лингпу, и он был мёртв, крики и плач заполнили окружающие горы, отдаваясь эхом, словно плакали сами горы.
Как сказала мне Дордже Вангмо, тёща Тинлея: «Только малые дети не плакали. Потому, что они были невинны.»
Тулшук Лингпа ушёл на своём сорок-девятом году жизни, особенно опасном году по тибетскому исчислению. В тибетском этот год известен как kak - кратный двенадцати плюс один. Он умер в двадцать пятый день третьего месяца по тибетскому календарю, соответствующего дню 18 Мая 1963 года.
Церемонии погребения высокого ламы тщательно подготавливаются. В течение семи дней над телом начитываются молитвы. Постоянно подносятся масляные лампы и благовония. На седьмой день Кунсанг, единственный сын Тулшука Лингпы, предал тело огню.
Часть пепла была смешана с землёй, и на этом месте построена ступа. Часть пепла была развеяна в горах. Оставшуюся часть Кунсанг отвёз в святые места Индии - к реке Ганге в Варанаси, в Аллахабад (где встречаются реки Ганга и Джамуна) и южнее Калькутты.
CHAPTER 20 Opening the Gate
из книги Томаса Шора «A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality»
http://thomasshor.com/Step_Away/Step_Away.htm
Перевод мой.