Чудо (часть 1)
Этого нет ни в одной карте;
истинных мест никогда нет.
~ Герман Мельвиль
Назначенный день пришёл. Ещё до восхода солнца у Синона начали собираться люди с ожиданием, что этот день они навсегда запомнят. Может быть, чудом будет открытие трещины в реальности; может быть, сегодня будет открыт вход в землю, лежащую за пределами волнений, - событие, которого ожидали их великие предки. Ламы были известны своими полётами. Возможно, Тулшук Лингпа создаст замок, больше, чем у короля, из лавины облаков и исчезнет в нём. Также ходили слухи, что приедет не только наследный принц, но также и сам король. Даже в стране, окутанной тайной для всего остального мира, земле Лам, демонов и богов, где за горами прячутся неведомые долины, не так уж часто Лама совершает чудесное. Сегодня известный тертон продемонстрирует сверхъестественное для короля.
Рицзын Докампа, главный исследователь в Институте тибетологии, который мне очень помог в процессе моих поисков, также был там в то утро. Он и его брат Сангье Тензин были родом из Ташидинга, и в то время были подростками. Они были учениками Тулшука Лингпы и изучали танкопись. Рицзын рассказал мне, что к объявленному времени не прибыл ни король, ни наследный принц, ни королевские представители.
Небольшое поле чуть ниже монастыря, покрытое травой, было заполнено людьми. Появился Тулшук Лингпа, за ним следовала его дочь Камала, она несла в руках большой поднос со сладостями. Когда они входили на поле, Камала споткнулась о корень, и поднос со сладостями рассыпался.
«Знаки очень важны для нас, - рассказал мне Рицзын, - куда бы мы не шли, что бы мы не делали, мы обязательно смотрим на знаки. И это был очень плохой знак, случившийся как раз тогда, когда её отец собирался совершить чудо. Если бы Камала не уронила поднос, то Тулшук Лингпа смог бы достать в тот день терма, и наступил бы семилетний период мира. Но она уронила поднос, поэтому Тулшук Лингпа не смог, и семилетний период не наступил.»
Через несколько минут после того, как Камала споткнулась и уронила поднос, Тулшук Лингпа внезапно схватил за плечо Ламу справа от него, и двое Лам подхватили его, так как ему стало смертельно плохо. Он с трудом мог дышать, покрылся холодным потом, его сердце стучало. Возможно, это был сердечный приступ.
Этот неожиданный поворот событий требовал в равной степени спонтанного ответа, чтобы развернуть всё обратно. И здесь появился Атце. Настоящее имя Атце - Сонам Кунга, и он был одним из Лам Ташидинга. Он имел странную репутацию, которую можно легко выразить одним словом - треснутый. Его уникальная логика, которая делала его тем, кем он был, обладала огромными дырами. Легко было представить его бритую голову надтреснутую прямо по середине. Он был большим любителем ячменного пива, и к середине дня уже обычно плохо связывал слова. Как Лама, Атце был сплошным бедствием.
В редкий момент ясности, случившийся за несколько лет до этого, Атце выучил текст Шабден Солдеп, молитву на тот случай, когда высокий Лама заболевает.
Было восемь часов утра.
И Атце был ещё трезв.
Он несколько лет носил этот текст в своей голове.
И сейчас настал его момент.
Атце сделал шаг вперёд, встал рядом с тем местом, где Ламы положили Тулшука Лингпу на землю, и громким и уверенным голосом начал читать молитву, чтобы вернуть Мастера из-за грани бездны, в которую он погружался. В его голосе было сконцетрировано столько чувства, столько внутреннего полномочия, что толпа затихла. Это был волнующий момент - раздавался только звук голоса Атце, и ветер шуршал высокой травой. И к тому времени, как он закончил, все были настолько сосредоточены на Атце, что не заметили, как Тулшук Лингпа поднялся на ноги. Его исцеление было столь же внезапным и неожиданным, как и наступление таинственной болезни.
Атце
Спустя более сорока лет эта молитва всё ещё присутствовала в сознании Атце. Когда я приехал в Ташидинг вместе с внуком Тулшука Лингпы - Вангчуком, нас разбудили в шесть утра громким стуком в дверь. Это был Гарпа, ещё один бывший ученик Тулшука Лингпы. Он решительно держал Атце за воротник рубашки. Он толкнул Атце в комнату, сказал мне подготовить диктофон и затем велел Атце читать молитву. Хотя Вангчук и я ещё наполовину спали, Атце встал в центре комнаты и начал читать весь текст молитвы Шабден Солдеп глубоким голосом, как только Ламы это могут. Мы несколько раз видели Атце в предыдущие дни, но он всегда был настолько пьян, что с трудом держался на ногах. Гарпа выбрал этот момент потому, что только в это время суток Атце приходил в чувство. Когда Атце закончил молитву, Гарпа снова схватил его за воротник рубашки и вывел его из комнаты до того, как тот успел открыть рот.
В ту минуту, когда Атце заканчивал петь молитву много лет назад на покрытом травой поле чуть ниже монастыря Синон, Гедьен Труниг, тот человек, который первым сообщил Тулшуку Лингпе, что ему нужно будет совершить чудо для короля, и в чьём ведении находились монастыри, прибыл на сцену.
Можно было начинать демонстрацию чуда.
Тулшук Лингпа повёл своих представителей - главных спонсоров, ближайших учеников и семью вниз по короткой тропинке туда, где большой гладкий камень выступал над пространством долины. Там не было достаточно для всех места, поэтому часть людей толпилась на склоне в направлении небольшого поля, откуда они пришли. Ламы начали подносить облака санга.
«С сегодняшнего дня, - сказал Тулшук Лингпа, - нет никого, кто мог бы помешать или помочь нам. Даже король. Мы можем обращаться только к дхармапалам и махапалам, защитникам Беюла и охранителям входа. Это начинается сегодня.»
Он достал печа, которое он получил в виде терма над Дзонгри от дакини, - чтобы умилостливить защитников Беюла и соблазнить их открыть вход. Он развернул его и держал в руках. И когда он начал зачитывать текст, Мипам, Намдрул, Гешипа и другие старшие Ламы посмотрели друг на друга. Они понимали значение этого действия. Каждый из них был в своём роде готов к разрыву в материи реальности.
Так как никто не знал, в какой форме произойдёт разрыв в реальности и какое случится чудо, некоторые внимательно смотрели на Тулшука Лингпу. Другие наблюдали за небом в ожидании знака. Часть смотрела в сторону горы Канченджанги, потому что туда ходили на поиски Тайной Страны. Один человек сказал мне, что смотрел вниз, на крутой склон, ведущий к монастырю Ташидинг, так как это было священное место.
Когда Тулшук Лингпа закончил чтение текста, он стоял в театральной позе - правая нога находилась перед левой. Когда он поднял свою правую ногу, там, где никто не ожидал появления чуда, остался в камне отпечаток его ступни.
Отпечаток ступни Тулшука Лингпы, монастырь Синон, западный Сикким
Рицзын вспоминал, что он там был и видел своими глазами, что камень тёк, как вода. «Камень накалился и стал красного цвета, - рассказывал он мне. - Мой брат тоже это видел; каждый, кто был там, видел это.» Другие описывали мне дымок, который поднимался от камня, и общее изумление с той стороны толпы, где Лама оставил отпечаток в камне.
В тибетском буддизме, особенно в линии ньингма, существует давняя традиция, заключающаяся в том, что великие Ламы оставляют в камне отпечатки ступней, чтобы доказать свою сверхъестественную силу. Сохранённые отпечатки Падмасамбхавы можно найти в тех местах, которые он посетил согласно истории, и которые всё ещё, спустя двенадцать веков являются местом паломничества. Великие Ламы прошлого даже оставляли отпечатки рук, локтей и голов в камне. Отпечатки в камне были делом легендарных героев прошлого, и никто, из ныне живущих, не мог припомнить Ламу, совершившего подобное. Даже Далай-лама, духовный и мирской глава тибетского народа, никогда не демонстрировал такого чуда.
Продолжение следует…
CHAPTER 18 The Miracle
из книги Томаса Шора «A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality»
http://thomasshor.com/Step_Away/Step_Away.htm
Перевод мой.
истинных мест никогда нет.
~ Герман Мельвиль
Назначенный день пришёл. Ещё до восхода солнца у Синона начали собираться люди с ожиданием, что этот день они навсегда запомнят. Может быть, чудом будет открытие трещины в реальности; может быть, сегодня будет открыт вход в землю, лежащую за пределами волнений, - событие, которого ожидали их великие предки. Ламы были известны своими полётами. Возможно, Тулшук Лингпа создаст замок, больше, чем у короля, из лавины облаков и исчезнет в нём. Также ходили слухи, что приедет не только наследный принц, но также и сам король. Даже в стране, окутанной тайной для всего остального мира, земле Лам, демонов и богов, где за горами прячутся неведомые долины, не так уж часто Лама совершает чудесное. Сегодня известный тертон продемонстрирует сверхъестественное для короля.
Рицзын Докампа, главный исследователь в Институте тибетологии, который мне очень помог в процессе моих поисков, также был там в то утро. Он и его брат Сангье Тензин были родом из Ташидинга, и в то время были подростками. Они были учениками Тулшука Лингпы и изучали танкопись. Рицзын рассказал мне, что к объявленному времени не прибыл ни король, ни наследный принц, ни королевские представители.
Небольшое поле чуть ниже монастыря, покрытое травой, было заполнено людьми. Появился Тулшук Лингпа, за ним следовала его дочь Камала, она несла в руках большой поднос со сладостями. Когда они входили на поле, Камала споткнулась о корень, и поднос со сладостями рассыпался.
«Знаки очень важны для нас, - рассказал мне Рицзын, - куда бы мы не шли, что бы мы не делали, мы обязательно смотрим на знаки. И это был очень плохой знак, случившийся как раз тогда, когда её отец собирался совершить чудо. Если бы Камала не уронила поднос, то Тулшук Лингпа смог бы достать в тот день терма, и наступил бы семилетний период мира. Но она уронила поднос, поэтому Тулшук Лингпа не смог, и семилетний период не наступил.»
Через несколько минут после того, как Камала споткнулась и уронила поднос, Тулшук Лингпа внезапно схватил за плечо Ламу справа от него, и двое Лам подхватили его, так как ему стало смертельно плохо. Он с трудом мог дышать, покрылся холодным потом, его сердце стучало. Возможно, это был сердечный приступ.
Этот неожиданный поворот событий требовал в равной степени спонтанного ответа, чтобы развернуть всё обратно. И здесь появился Атце. Настоящее имя Атце - Сонам Кунга, и он был одним из Лам Ташидинга. Он имел странную репутацию, которую можно легко выразить одним словом - треснутый. Его уникальная логика, которая делала его тем, кем он был, обладала огромными дырами. Легко было представить его бритую голову надтреснутую прямо по середине. Он был большим любителем ячменного пива, и к середине дня уже обычно плохо связывал слова. Как Лама, Атце был сплошным бедствием.
В редкий момент ясности, случившийся за несколько лет до этого, Атце выучил текст Шабден Солдеп, молитву на тот случай, когда высокий Лама заболевает.
Было восемь часов утра.
И Атце был ещё трезв.
Он несколько лет носил этот текст в своей голове.
И сейчас настал его момент.
Атце сделал шаг вперёд, встал рядом с тем местом, где Ламы положили Тулшука Лингпу на землю, и громким и уверенным голосом начал читать молитву, чтобы вернуть Мастера из-за грани бездны, в которую он погружался. В его голосе было сконцетрировано столько чувства, столько внутреннего полномочия, что толпа затихла. Это был волнующий момент - раздавался только звук голоса Атце, и ветер шуршал высокой травой. И к тому времени, как он закончил, все были настолько сосредоточены на Атце, что не заметили, как Тулшук Лингпа поднялся на ноги. Его исцеление было столь же внезапным и неожиданным, как и наступление таинственной болезни.
Атце
Спустя более сорока лет эта молитва всё ещё присутствовала в сознании Атце. Когда я приехал в Ташидинг вместе с внуком Тулшука Лингпы - Вангчуком, нас разбудили в шесть утра громким стуком в дверь. Это был Гарпа, ещё один бывший ученик Тулшука Лингпы. Он решительно держал Атце за воротник рубашки. Он толкнул Атце в комнату, сказал мне подготовить диктофон и затем велел Атце читать молитву. Хотя Вангчук и я ещё наполовину спали, Атце встал в центре комнаты и начал читать весь текст молитвы Шабден Солдеп глубоким голосом, как только Ламы это могут. Мы несколько раз видели Атце в предыдущие дни, но он всегда был настолько пьян, что с трудом держался на ногах. Гарпа выбрал этот момент потому, что только в это время суток Атце приходил в чувство. Когда Атце закончил молитву, Гарпа снова схватил его за воротник рубашки и вывел его из комнаты до того, как тот успел открыть рот.
В ту минуту, когда Атце заканчивал петь молитву много лет назад на покрытом травой поле чуть ниже монастыря Синон, Гедьен Труниг, тот человек, который первым сообщил Тулшуку Лингпе, что ему нужно будет совершить чудо для короля, и в чьём ведении находились монастыри, прибыл на сцену.
Можно было начинать демонстрацию чуда.
Тулшук Лингпа повёл своих представителей - главных спонсоров, ближайших учеников и семью вниз по короткой тропинке туда, где большой гладкий камень выступал над пространством долины. Там не было достаточно для всех места, поэтому часть людей толпилась на склоне в направлении небольшого поля, откуда они пришли. Ламы начали подносить облака санга.
«С сегодняшнего дня, - сказал Тулшук Лингпа, - нет никого, кто мог бы помешать или помочь нам. Даже король. Мы можем обращаться только к дхармапалам и махапалам, защитникам Беюла и охранителям входа. Это начинается сегодня.»
Он достал печа, которое он получил в виде терма над Дзонгри от дакини, - чтобы умилостливить защитников Беюла и соблазнить их открыть вход. Он развернул его и держал в руках. И когда он начал зачитывать текст, Мипам, Намдрул, Гешипа и другие старшие Ламы посмотрели друг на друга. Они понимали значение этого действия. Каждый из них был в своём роде готов к разрыву в материи реальности.
Так как никто не знал, в какой форме произойдёт разрыв в реальности и какое случится чудо, некоторые внимательно смотрели на Тулшука Лингпу. Другие наблюдали за небом в ожидании знака. Часть смотрела в сторону горы Канченджанги, потому что туда ходили на поиски Тайной Страны. Один человек сказал мне, что смотрел вниз, на крутой склон, ведущий к монастырю Ташидинг, так как это было священное место.
Когда Тулшук Лингпа закончил чтение текста, он стоял в театральной позе - правая нога находилась перед левой. Когда он поднял свою правую ногу, там, где никто не ожидал появления чуда, остался в камне отпечаток его ступни.
Отпечаток ступни Тулшука Лингпы, монастырь Синон, западный Сикким
Рицзын вспоминал, что он там был и видел своими глазами, что камень тёк, как вода. «Камень накалился и стал красного цвета, - рассказывал он мне. - Мой брат тоже это видел; каждый, кто был там, видел это.» Другие описывали мне дымок, который поднимался от камня, и общее изумление с той стороны толпы, где Лама оставил отпечаток в камне.
В тибетском буддизме, особенно в линии ньингма, существует давняя традиция, заключающаяся в том, что великие Ламы оставляют в камне отпечатки ступней, чтобы доказать свою сверхъестественную силу. Сохранённые отпечатки Падмасамбхавы можно найти в тех местах, которые он посетил согласно истории, и которые всё ещё, спустя двенадцать веков являются местом паломничества. Великие Ламы прошлого даже оставляли отпечатки рук, локтей и голов в камне. Отпечатки в камне были делом легендарных героев прошлого, и никто, из ныне живущих, не мог припомнить Ламу, совершившего подобное. Даже Далай-лама, духовный и мирской глава тибетского народа, никогда не демонстрировал такого чуда.
Продолжение следует…
CHAPTER 18 The Miracle
из книги Томаса Шора «A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality»
http://thomasshor.com/Step_Away/Step_Away.htm
Перевод мой.