Открываю всем желающим секрет власти! (соблюдайте очередь)
Основным свойством человеческой натуры я назвал бы стремление к господству. Господство над окружающим миром, вещами и людьми, прошлым и будущем есть недостижимая цель человеческого существования. Конечно, я не имею в виду под господством звания и чины. Я рассуждаю о «присвоении» мира.
Германская мифология очень точно выразила ситуацию человека в мире. Вся вселенная делится на Митгарт и Утгарт. Митгард, это свой дом, усадьба, но в тоже время это СВОЙ мир, мир в котором все «присвоено» человеком, мир, над которым человек господствует. В Митгарде все вещи есть ровно то, что они есть, все связи вещей и людей рационально постижимы. Тут все послушно мне. Мой топор, которым я рублю мои деревья, мои родичи, друзья и соседи, поведение которых я могу предсказать, а следовательно и повлиять на них. Мои слова и действия сравнительно однозначно сказываются на всем моем окружение. Это господство. Это Мидгарт.
В тоже время где-то там, далеко, лежит Утгарт. Мир, который ты не подчинил своей воле, где по лесам бродят йотуны, а над ними летают драконы, где вещи, вовсе не то, чем они кажутся, где мечи говорят человеческим голосом, а любая кочка может обернуться нежитью. Где тебе не подчинено ни пространство, ни время. Тропа может завести за тридевять земель, а попав на пир, который, казалось бы, длится одну ночь, ты вернешься домой, когда все знавшие тебя уже мертвы.
Впрочем, у Утгарта есть и еще одно измерение. Утгарт всегда рядом, особенно ночью. Это хорошо знают дети. Знают, как вещи, при свете вполне мирные, принадлежащие тебе, «присвоенные» тобой, в сумраке начинают вести себя самостоятельно, как старый шифоньер превращается в демона, что скрепит и ворочается в своем углу. Утгарт всегда здесь, всегда рядом, стоит только отвести взор. Иногда мы даже замечаем его краешком глаза.
Вся жизнь человека, это борьба за Митгард, порядок, борьба с Утгартом, хаосом.
Как мы любим карты! Не ногами, не поездами, даже не самолетами, а именно картами мы покоряем пространство. Мы разлиновываем его, рисуем широты и долготы, нанося сетки координат, мы упорядочиваем пространство, и тем делаем его предсказуемым. Мы расчертили весь мир, и теперь господствуем над ним.
Мы пишем труды по истории, так же упорядочивая прошлое. До рождества Христова, после… События улеглись в координаты, выстроились в иерархию и тем самым дали нам господство над историей. Не зря Фоменко вызывает далеко не только смех, а смех, перемешанный с раздражением и ненавистью, ибо он являет собой вторжение хаоса в порядок, вторжение Утгарта в то, что мы привыкли считать своим домом.
О! Если бы он тут же предлагал другой порядок, с которым мы могли бы согласиться! Но его позитивные построения столь абсурдно нелепы, что нам остаются только обломки известного нам порядка. Фоменко выполняет роль демона, крылья которого - хаос, и отправить его на костер, естественное желание любого нормального человека, не зависимо от личной вины г-на академика.
К чему я все это пишу? А вот к чему! Сегодня в социологии модно понятие социального капитала, важным аспектом которого является понятие доверия. Что же такое доверие? Доверие это господство. Доверие это предсказуемость. В употребляемой системе понятий предсказуемость, это и есть господство. Я господствую над вещами настолько, насколько они выполняют свою функцию. Если вещь, которую я считал магнитофоном, вдруг начнет выжимать из фруктов сок, а предполагаемая швейная машинка примется выплевывать пули 9-го калибра, трудно говорить о господстве над этими вещами.
И людям я доверяю настолько же, насколько могу предсказать их поведение. Но соответственно, насколько я знаю их, насколько могу предсказать их, настолько могу и влиять на них.
Для моего друга мое слово важно, поговорив с ним, я могу существенно изменить его поведение в нужном для меня направлении, чего не скажешь о незнакомце. Я не могу предсказать реакции последнего, и соответственно не могу с достаточной долей уверенности в результате принудить его совершить тот или иной поступок. Я не доверяю ему. Люди близкие, состоящие в тех или иных ассоциациях, коллективах и т.д. находятся, если позволите так выразиться, в состоянии взаимного господства, взаимозависимости.
С этой точки зрения отношения общества и власти так же строятся на отношениях господства, но не с тем вектором, как обычно представляется. Формальное господство власти над людьми, над представителями общества зачастую иллюзорно и нет ничего опаснее для власти этого иллюзорного господства. Но главная задача власти, создать у управляемых ею впечатление господства над властью. Создать у населения впечатление, что они могут предсказать поведение власти и теми или иными действиями повлиять на нее в нужную сторону. Насколько это реально, а насколько иллюзия, не особенно важно, хотя, конечно, чем дальше положение дел от реальности, тем вероятнее и опаснее может быть момент развенчания этих иллюзий. Иногда от такого дела свершаются революции.
Российские социологи утверждают высокие рейтинги бывшего президента России, В.В. Путина. В тоже время, (не знаю справедливо это или нет) неоднократно встречал утверждение, что Путину не пишут писем, прошений. Простым людям не приходит в голову написать письмо Путину для разрешения того или иного вопроса. Если это верно, то ситуация с высокими рейтингами выглядит сомнительно, ибо демонстрирует, что люди не верят в возможность как-то повлиять на президента, на власть. Вообще не стоит вопрос о предсказуемости действия власти.
Впрочем, в своем повседневном поведении российская власть постоянно демонстрирует абсолютную непредсказуемость и нелогичность. Нет! Конечно же, какая-то собственная логика в действиях власти присутствует, но она абсолютно не понятна широким массам населения. Назначение руководителей различного ранга со стороны выглядит как театр абсурда, а действия слишком часто вызывают вопрос, российская ли это власть, или оккупационная администрация, и даже не от Вашингтона, а от каких-то инопланетян. Только что недавние действия по отношению к Грузии приятно поразили русский народ своей рациональностью и «нормальностью».
Но, в общем, российская власть пока не находится в глазах народа в Митгарте. Пока ее длани тянутся из Утгарта - хаоса, хотя шаг оттуда уже сделан и всеобщий энтузиазм основан на том, что ей (власти) придется пройти эту дорогу домой до логического конца. Впрочем, хаос на то и хаос, что бы обманывать увидевших в нем хоть какие-то структуры порядка.
В противовес предложу белорусскую ситуацию. Как раз в Беларуси массы уверены, что понимают свою власть. Это так же верно и по отношению к поддерживающему Лукашенко народу, и по отношению к оппозиции. Создана успешная иллюзия предсказуемости поведения власти. Насколько эта иллюзия адекватна реальности, это уже другой вопрос, но людям в общем кажется, что они представляют себе как функционирует власть, как принимаются решения. Более того, если чиновничья машина еще чужда людям, то персона самого Лукашенко выглядит почти прозрачной.
Недаром президенту Беларуси пишут громадное количество писем, через которые пытаются решать свои житейские проблемы. Люди верят, что понимают своего президента, и соответственно в вышеописанном смысле господствуют над ним, над властью, как таковой. Эта уверенность дорогого стоит! Она и есть доверие, тот социальный ресурс, который определяет стабильность в отношении власти и управляемого населения.
Или взять в пример США. Давно, казалось бы, стало очевидным, что реальная система принятия решений в этой стране далека от того демократического мифа, который ею пропагандируется. Пресса, как очередной раз продемонстрировали недавние события, свободна лишь настолько, насколько ей позволено (кем то, опять же непонятно кем), но разве это важно в условиях, когда для подавляющего большинства населения США названный миф живее всех живых. Средний американец полагает, что система организации власти проста и понятна, и написана в конституции США (в первом абзаце), что любой американский мальчишка может стать президентом, и свободная пресса будет неусыпно следить за ним во избежание злоупотреблений. В этой вере миллионов американцев, вере в господство среднего американца над своей властью и состоит мощь Соединенных Штатов. Все остальное лишь следствия.
Итак, мы пришли к тому, что доверие основано на ощущении господства, способности предсказать поведение объекта и повлиять на него. И в связи с этим я хочу обратить внимание на еще один момент, а именно на то, что запад обвиняет Россию в непредсказуемости, в том, что с Россией трудно, как с партнером. И он, Запад, прав, скажу я вам. С Россией именно трудно, потому что Россия именно непредсказуема. И отечественным политикам стоил бы понять это, а не пенять на предвзятость.
Дело в том, что вопрос не в том, жесткую мы политику ведем или нет, не в том, кто там первый напал в Грузии, а в том, что поведение России нельзя предсказать. Россия для них - Утгарт.
Предсказуемость политики вовсе не означает политической уступчивости. Те же американцы как раз очень предсказуемы (вернее кажутся очень предсказуемыми). И риторика у них агрессивная, и действуют они агрессивно. А что наши?
Мурлычат о том, что де все миром надо, переговорный, понимаешь, процесс надо развивать, идут на компромиссы, а тут вдруг… Хрясь! по грузинам. Все в нокауте.
Вот точно медведь, самое опасное крупное млекопитающее (за исключением человека), ибо непредсказуемое. Проявляет то свойство травоядного, то - хищника. И все от былды, вдруг.
Я вовсе не призываю уступать и отказываться от (Хрясь!), я призываю к тому, что бы это было предсказуемо. Что бы риторика соответствовала действиям и риторика и действия были последовательны.
Хрущев с его башмаком был в 100 раз более понятен Западу. Понятен и предсказуем. И в этом смысле запад господствовал над СССР, как и СССР господствовал над западом. В ментальном смысле. Все жили в Митгарте.
Лучше быть агрессивным, чем непредсказуемым, ибо агрессивность дело обычное, простительное, а непредсказуемость не простят, ибо непредсказуемость, это сам его величество Хаос.
Но и тут есть одно большое НО! А именно, лучше всего не быть предсказуемыми, а создать иллюзию предсказуемости. Тогда мы будем владеть хаосом, который сможем выпускать на наших врагов когда захотим.
Вообще секрет власти в том, что бы создать у тех, над кем ты хочешь властвовать иллюзию господства над тобой!