Моя ужасная история
Я готовлюсь к презентации книги в x-max. В процессе я искала в интернете кое-какую информацию и наткнулась на прошлогодний новостной ролик "Памятник архитектуры оставлен на разграбление". К сожалению, не могу вставить видео сюда, но оно доступно по ссылке, там все работает. Посмотрите, это займет 3 минуты. А потом я расскажу...
Но я не буду рассказывать вам про архитектуру, это уж вы догадались, наверное.
С этим зданием на Петроградке связан огромный кусок моей жизни (я окончила в Питере вуз, прожив там 6 лет). Долго скрываемый, кстати! Сейчас я делюсь тем, о чем боялась сказать до сих пор открыто. И самое страшное -- что на то были причины. Но вот я посмотрела ролик и больше не могу молчать. Когда репортер стал читать имена и диагнозы, меня реально передернуло.
Но самое интересное, когда я посмотрела ролик, меня остро потянуло туда вернуться, как убийцу тянет на место преступления, абсолютно иррациональное желание снова прикоснуться к тому, что было частью твоей жизни и не самой приятной, но вошло настолько глубоко, что ты это полюбил какой-то нездоровой любовью и трепетно хранишь память. А еще я храню рентгеновские снимки, справки, обменную карту (такие ведут беременным) со страшной записью "tbc!" на обложке.
Наверное уже догадались, что это означает?
Я узнала о туберкулезе на плановой флюорографии. Питер -- гнилой город, там многие болеют, особенно в общежитиях, где я жила до замужества. Хотя заболела я, скорее всего, как раз после свадьбы -- так примерно по срокам оценивали процесс на снимке. Благо, форму посчитали закрытой -- незаразной, поэтому разрешили попробовать полечиться в стационаре, а не ложиться в больницу, откуда годами не выходят потом.
Вначале подбирали таблетки. В день нужно пить по 2-3 таблетки 3 видов для моего хилого веса. То есть 7-8 таблов, разделенных на 3 приема. От Пиразинамида я неделю-две, пытаясь, как они обещали, привыкнуть, валялась возле унитаза и тазика с молитвой "боже, сделай так, чтоб я проблевалась", но ни фига, бесконечные жуткие спазмы не прекращались и не разрешались никак, мне просто было перманентно очень плохо. Тогда мне лекарство заменили. Под подписку, что я осведомлена и беру на себя ответственность, если ослепну от Этамбутола. Я сказала, знаете, вот в данную секунду мне кажется, я готова уже ослепнуть, лишь бы начать снова жить хоть как-то.
Кроме этого назначили дневной стационар -- ежедневные уколы, на которые я ходила в тот самый процедурный кабинет. Это был Изониазид и витамины. А потом синяя попа и капустные листы)) Там же выдавали раз в неделю или две все лекарства. Надо признать, бесплатно.
А еще были анализы -- "промывные воды" -- это для тех, кто не кашляет, надо же как-то бациллу искать, вот и промывают... В горле так и не нашли, что позволило мне по-прежнему ходить в стационар и даже удалось добрых бабушек-врачей зазомбировать, чтобы они не сообщали в институт. Они обязаны были. Мне бы дали академ на год принудительно, группу бы всю проверили тыщу раз не больны ли, меня бы все начали ненавидеть. Но закрытая форма позволила договориться, хотя официально это все равно было нарушение.
Помимо промывных -- стандартная кровь, биохимия из вены (печень страдает от лекарств), все болезни типа вич, сифак и гепатиты. Ну и традиционная моча. По ней сразу видно, что ты хренов туберкулезник на лечении. Потому что основное лекарство -- Рифампицин, который всем прописывают -- делает ее ярко-оранжевой.
Несколько месяцев непрерывного лечения уже прошло, на снимках динамика была очень жалкая, но была... И тут я как всегда выкинула фортель!Сделала то, что нельзя было ни в коем случае. Я забеременела. Нет, конечно не специально, мы планировали ребенка после института, то есть через год не раньше. Но случилось вот так. И тут началось самое жуткое...
Первое, что понимаешь, когда сообщаешь в тубдиспансер про беременность -- тебя все ненавидят. Теперь у них с тобой столько проблем будет. Тебя надо направить в НИИ Туберкулеза -- это очень крутое место, которое есть только в СПб, там тебе скажут "делай аборт, родишь урода не, дай бог, а щас, пока молодая...". Это из-за рентгена и лекарств, типо опасны, и их опять будут менять, от некоторых начнутся искры и пятна в глазах, опять мучения с печенью и тп. Но потом ничего, наладится, привыкнешь. Потом тебя прогонят по всем возможным туб врачам, некоторые из которых поржут "мы тут от бесплодия после туберкулеза лечим, а вы..." Сдашь еще тонну анализов. Потом пойдешь вставать на учет в ЖК, чтобы снова услышать "вы что рожать собираетесь? а у вас есть справка, что вы можете находиться в медучреждении со своим тбц?" Я слышала фразу "как вас угораздило, какой кошмар" и "делайте аборт, не плодите заразу" не меньше 20 раз. Одна врачиха даже написала мне в карту, что имеются противопоказания к беременности и рекомендуется ее прервать. Но есть у меня одна черта -- я не сдаюсь. "Это мой ребенок, я буду любить его любым!" -- отвечала я и гордо гладила живот. Мне повезло с бабульками. Мои врачи из диспансера были божьими одуванами, которые забывали, как меня зовут, и выписали ли мне на этой неделе лекарство, но они хорошо знали свое дело, и они прошли сотни таких случаев. Они никогда не посмели даже подумать, что стоит убить желанного ребенка, чтобы не нести ответственность в случае осложнений. Все остальные думали именно так -- делай что хочешь, но бумагу о том что тебе можно находиться в том же стационаре в ЖК мы тебе не подпишем. Нафик-нафик.
В общем, лекарств я стала пить в два три раза больше. Ибо одни были призваны погасить негативные последствия других, третьи -- полагались в принципе по беременности, т.к. у нас это состояние считается болезнью. У меня даже в выписке из роддома было написано "Диагноз: Туберкулез внутригрудных лимфатических узлов. Осложнения: Роды". Родила я в 35 недель, раньше на месяц у меня отошли воды и повезли в роддом. Врачи из скорой не поняли ситуации, а я так не хотела им сообщать всю правду, я очень хотела родить в нормальном роддоме. Но в 1-ом при институте имени Павлова, когда разобрались, выперли в схватках уже, протерев стул на котором я сидела и все, чего касалась, антисептиком. Выперли, обругав и полив грязью. Врач скорой спросил меня: "и где вы умудрились поймать эту гадость, вроде приличная девушка". Так реагировали все, от меня шарахались, как только узнавали, всем представлялось, что я валялась где-то под забором или даже отсидела срок, просто прикидываюсь теперь приличной мадам. В больницах, куда меня пару раз направляли во время беременности, тоже не хотели иметь дел и после долгих переговоров с начальством решали, что сохранять беременность я могу и дома. А с кровотечением после родов я просидела на холодном стуле в приемной 2 часа, пока разбирались со снимком и решали, можно ли меня положить вообще куда-то. И потому я долгое время хранила тайну от тех, от кого могла. Даже от большинства родственников и знакомых...
В итоге меня привезли в роддом при инфекционке имени Боткина. Там, помимо туберкулезниц, рожают так же спидозницы, сифилитички и гепатитницы. Но у меня была отдельная палата с окошком для передачи еды...
В приемном боксе, где заполняли документы стояло огромное ведро с надписью "для рвотных масс" -- это был обычный бокс для приема инфекционных больных. Медсестра акушерка в самом роддоме тоже долго что-то заполняла с моих слов, стула у них возле стойки второго не было, и я корчилась от схваток стоя, а она все ругалась "дыши в сторону от меня, вдруг ты заразная". Еще она все время спрашивала не наркоманка ли я, потому что я стонала от боли во время схваток -- "на наркоманов вечно не действуют лекарства"-- говорила она. Но-шпа и правда мне не очень помогала, ничего другого не предлагали.
Спустя 3-4 часа, выслушав все говно, которое про меня думают, ровно в 5 утра по Питеру 15 декабря 2006 года я стала мамой. Эта дата уже близко, сыну Арсению будет 6. Он -- самое дорогое, что у меня есть. Самое трудное, что мне далось в этой жизни. Но о том, как это было уже после его появления на свет -- отдельная длинная история, которую я тоже, вероятно, расскажу однажды.
А пока скажу лишь -
- через 8 месяцев после родов меня признали излечившейся и отменили лекарства.
- мне не дали увидеть ребенка после родов, сразу унесли, прошло несколько дней, прежде чем я получила такое разрешение от врача фтизиатра.
- позже оказалось что его мало, а диспансерные властители бумажки не подписывали - ответственность же. и мы с мамой и бывшим мужем (папой Арса) обманным путем забрали сына домой под тайным покровительством моей бабульки-врачихи на 8 день после родов.
- и все же... я кормила его грудью до 2,5 лет.
- у меня остались рубцы на всю жизнь -- рубцы внутри легких, но их видно на рентгене и флюорограмме.
- поэтому я не имею права учиться на педиатра и тем более работать им. и не имею права работать в пищевой промышленности.
- в день, когда Арсению исполнилось полгода, я защитила диплом. моя защита была признана одной из лучших, диплом у меня красный, о туберкулезе в институте так никто и не узнал.
- меня сложно удивить. в особенности ужасами медицины, условиями существования, жильем и другими подобным. но главное, меня сложно удивить отношением людей. и все же я удивляюсь каждый день, но теперь уже -- только приятно!
- я без ложной скромности горжусь собой, 6 лет как горжусь, имею на это право. и никогда бы не хотела изменить свое прошлое, что было, то было.
Но я не буду рассказывать вам про архитектуру, это уж вы догадались, наверное.
С этим зданием на Петроградке связан огромный кусок моей жизни (я окончила в Питере вуз, прожив там 6 лет). Долго скрываемый, кстати! Сейчас я делюсь тем, о чем боялась сказать до сих пор открыто. И самое страшное -- что на то были причины. Но вот я посмотрела ролик и больше не могу молчать. Когда репортер стал читать имена и диагнозы, меня реально передернуло.
Но самое интересное, когда я посмотрела ролик, меня остро потянуло туда вернуться, как убийцу тянет на место преступления, абсолютно иррациональное желание снова прикоснуться к тому, что было частью твоей жизни и не самой приятной, но вошло настолько глубоко, что ты это полюбил какой-то нездоровой любовью и трепетно хранишь память. А еще я храню рентгеновские снимки, справки, обменную карту (такие ведут беременным) со страшной записью "tbc!" на обложке.
Наверное уже догадались, что это означает?
Я узнала о туберкулезе на плановой флюорографии. Питер -- гнилой город, там многие болеют, особенно в общежитиях, где я жила до замужества. Хотя заболела я, скорее всего, как раз после свадьбы -- так примерно по срокам оценивали процесс на снимке. Благо, форму посчитали закрытой -- незаразной, поэтому разрешили попробовать полечиться в стационаре, а не ложиться в больницу, откуда годами не выходят потом.
Вначале подбирали таблетки. В день нужно пить по 2-3 таблетки 3 видов для моего хилого веса. То есть 7-8 таблов, разделенных на 3 приема. От Пиразинамида я неделю-две, пытаясь, как они обещали, привыкнуть, валялась возле унитаза и тазика с молитвой "боже, сделай так, чтоб я проблевалась", но ни фига, бесконечные жуткие спазмы не прекращались и не разрешались никак, мне просто было перманентно очень плохо. Тогда мне лекарство заменили. Под подписку, что я осведомлена и беру на себя ответственность, если ослепну от Этамбутола. Я сказала, знаете, вот в данную секунду мне кажется, я готова уже ослепнуть, лишь бы начать снова жить хоть как-то.
Кроме этого назначили дневной стационар -- ежедневные уколы, на которые я ходила в тот самый процедурный кабинет. Это был Изониазид и витамины. А потом синяя попа и капустные листы)) Там же выдавали раз в неделю или две все лекарства. Надо признать, бесплатно.
А еще были анализы -- "промывные воды" -- это для тех, кто не кашляет, надо же как-то бациллу искать, вот и промывают... В горле так и не нашли, что позволило мне по-прежнему ходить в стационар и даже удалось добрых бабушек-врачей зазомбировать, чтобы они не сообщали в институт. Они обязаны были. Мне бы дали академ на год принудительно, группу бы всю проверили тыщу раз не больны ли, меня бы все начали ненавидеть. Но закрытая форма позволила договориться, хотя официально это все равно было нарушение.
Помимо промывных -- стандартная кровь, биохимия из вены (печень страдает от лекарств), все болезни типа вич, сифак и гепатиты. Ну и традиционная моча. По ней сразу видно, что ты хренов туберкулезник на лечении. Потому что основное лекарство -- Рифампицин, который всем прописывают -- делает ее ярко-оранжевой.
Несколько месяцев непрерывного лечения уже прошло, на снимках динамика была очень жалкая, но была... И тут я как всегда выкинула фортель!Сделала то, что нельзя было ни в коем случае. Я забеременела. Нет, конечно не специально, мы планировали ребенка после института, то есть через год не раньше. Но случилось вот так. И тут началось самое жуткое...
Первое, что понимаешь, когда сообщаешь в тубдиспансер про беременность -- тебя все ненавидят. Теперь у них с тобой столько проблем будет. Тебя надо направить в НИИ Туберкулеза -- это очень крутое место, которое есть только в СПб, там тебе скажут "делай аборт, родишь урода не, дай бог, а щас, пока молодая...". Это из-за рентгена и лекарств, типо опасны, и их опять будут менять, от некоторых начнутся искры и пятна в глазах, опять мучения с печенью и тп. Но потом ничего, наладится, привыкнешь. Потом тебя прогонят по всем возможным туб врачам, некоторые из которых поржут "мы тут от бесплодия после туберкулеза лечим, а вы..." Сдашь еще тонну анализов. Потом пойдешь вставать на учет в ЖК, чтобы снова услышать "вы что рожать собираетесь? а у вас есть справка, что вы можете находиться в медучреждении со своим тбц?" Я слышала фразу "как вас угораздило, какой кошмар" и "делайте аборт, не плодите заразу" не меньше 20 раз. Одна врачиха даже написала мне в карту, что имеются противопоказания к беременности и рекомендуется ее прервать. Но есть у меня одна черта -- я не сдаюсь. "Это мой ребенок, я буду любить его любым!" -- отвечала я и гордо гладила живот. Мне повезло с бабульками. Мои врачи из диспансера были божьими одуванами, которые забывали, как меня зовут, и выписали ли мне на этой неделе лекарство, но они хорошо знали свое дело, и они прошли сотни таких случаев. Они никогда не посмели даже подумать, что стоит убить желанного ребенка, чтобы не нести ответственность в случае осложнений. Все остальные думали именно так -- делай что хочешь, но бумагу о том что тебе можно находиться в том же стационаре в ЖК мы тебе не подпишем. Нафик-нафик.
В общем, лекарств я стала пить в два три раза больше. Ибо одни были призваны погасить негативные последствия других, третьи -- полагались в принципе по беременности, т.к. у нас это состояние считается болезнью. У меня даже в выписке из роддома было написано "Диагноз: Туберкулез внутригрудных лимфатических узлов. Осложнения: Роды". Родила я в 35 недель, раньше на месяц у меня отошли воды и повезли в роддом. Врачи из скорой не поняли ситуации, а я так не хотела им сообщать всю правду, я очень хотела родить в нормальном роддоме. Но в 1-ом при институте имени Павлова, когда разобрались, выперли в схватках уже, протерев стул на котором я сидела и все, чего касалась, антисептиком. Выперли, обругав и полив грязью. Врач скорой спросил меня: "и где вы умудрились поймать эту гадость, вроде приличная девушка". Так реагировали все, от меня шарахались, как только узнавали, всем представлялось, что я валялась где-то под забором или даже отсидела срок, просто прикидываюсь теперь приличной мадам. В больницах, куда меня пару раз направляли во время беременности, тоже не хотели иметь дел и после долгих переговоров с начальством решали, что сохранять беременность я могу и дома. А с кровотечением после родов я просидела на холодном стуле в приемной 2 часа, пока разбирались со снимком и решали, можно ли меня положить вообще куда-то. И потому я долгое время хранила тайну от тех, от кого могла. Даже от большинства родственников и знакомых...
В итоге меня привезли в роддом при инфекционке имени Боткина. Там, помимо туберкулезниц, рожают так же спидозницы, сифилитички и гепатитницы. Но у меня была отдельная палата с окошком для передачи еды...
В приемном боксе, где заполняли документы стояло огромное ведро с надписью "для рвотных масс" -- это был обычный бокс для приема инфекционных больных. Медсестра акушерка в самом роддоме тоже долго что-то заполняла с моих слов, стула у них возле стойки второго не было, и я корчилась от схваток стоя, а она все ругалась "дыши в сторону от меня, вдруг ты заразная". Еще она все время спрашивала не наркоманка ли я, потому что я стонала от боли во время схваток -- "на наркоманов вечно не действуют лекарства"-- говорила она. Но-шпа и правда мне не очень помогала, ничего другого не предлагали.
Спустя 3-4 часа, выслушав все говно, которое про меня думают, ровно в 5 утра по Питеру 15 декабря 2006 года я стала мамой. Эта дата уже близко, сыну Арсению будет 6. Он -- самое дорогое, что у меня есть. Самое трудное, что мне далось в этой жизни. Но о том, как это было уже после его появления на свет -- отдельная длинная история, которую я тоже, вероятно, расскажу однажды.
А пока скажу лишь -
- через 8 месяцев после родов меня признали излечившейся и отменили лекарства.
- мне не дали увидеть ребенка после родов, сразу унесли, прошло несколько дней, прежде чем я получила такое разрешение от врача фтизиатра.
- позже оказалось что его мало, а диспансерные властители бумажки не подписывали - ответственность же. и мы с мамой и бывшим мужем (папой Арса) обманным путем забрали сына домой под тайным покровительством моей бабульки-врачихи на 8 день после родов.
- и все же... я кормила его грудью до 2,5 лет.
- у меня остались рубцы на всю жизнь -- рубцы внутри легких, но их видно на рентгене и флюорограмме.
- поэтому я не имею права учиться на педиатра и тем более работать им. и не имею права работать в пищевой промышленности.
- в день, когда Арсению исполнилось полгода, я защитила диплом. моя защита была признана одной из лучших, диплом у меня красный, о туберкулезе в институте так никто и не узнал.
- меня сложно удивить. в особенности ужасами медицины, условиями существования, жильем и другими подобным. но главное, меня сложно удивить отношением людей. и все же я удивляюсь каждый день, но теперь уже -- только приятно!
- я без ложной скромности горжусь собой, 6 лет как горжусь, имею на это право. и никогда бы не хотела изменить свое прошлое, что было, то было.