Миф о петровской меритократии
В последнее время появился целый ряд исследований, где наши традиционные представления о петровской эпохе как эпохе социальной мобильности решительно опровергаются.
В сборнике "Дворянство, власть и общество в провинциальной России" (М., 2012) немецкий историк Лоренц Эррен в работе "Российское дворянство в пер. пол. 18 в. на службе и в поместье" пишет:
"Вопреки широко распространённому до сих пор, хотя и опровергнутому современной историографии мифу петровские реформы не только не открыли различным сословиям путь в дворяне, но и впервые в [русской] истории позволили дворянству чётко отмежеваться от более низких социальных слоёв" (с. 59).
"Представления историков прошлого об "упадке боярской аристократии" в 17 в. не находят подтверждения. Внутридворянская социальная иерархия, сложившаяся в московский период, продолжала действовать и после введения Табели о рангах, а иерархические лестницы, основанные на происхождении, богатстве и чинах, практически совпадали" (с. 61).
"Возможности карьерного роста на военной службе регулировались нормами официально отменённой в 1682 г., но продолжавшей действовать на практике системы распределения служебных мест - местничества. В качестве морального кодекса оно оставалось в силе вплоть до вт. пол. 18 в." (с. 65).
Суровые меры воздействия на дворян, принятые Петром, носили по большей части "педагогический характер". В частности, "пока не удалось установить ни одного случая, когда изданный Петром запрет на женитьбу неграмотных дворян расстроил бы намеченный брак" (с. 66).
В сборнике "Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ" (М., 2013) С.В. Черников в работе "Военная элита России 1700 - 1725 гг.: меритократические и аристократические тенденции в кадровой политике Петра 1" пишет:
"Подавляющее большинство руководства армии и флота имело дворянское происхождение (96%). Лишь трое (А.Д. Меншиков, Ф.О. Осипов и Ф.М. Скляев) сумели пробиться на вершину иерархии из низов общества" (с. 54).
"Так называемая "антибоярская политика" Петра 1 является историографическим мифом, поскольку знать благополучно продолжала служить на высших постах. За весь период с 1700 по 1725 г. из 12 русских генералов, носивших чины первых трёх классов Табели о рангах, 10 человек были представителями родовой знати (...): И.И. Бутурлин, кн. М.М. Голицын, А.М. и гр. Ф.А. Головины, кн. В.В. и Я.Ф. Долгоруковы, кн. И.М. Кольцов-Мосальский, кн. А.И. Репнин, кн. И.Ю. Трубецкой, гр. Б.П. Шереметев" (с. 57).
"Представители тех фамилий, которым в допетровское время не удалось добиться думных чинов, как правило, не поднимались выше ранга бригадира или генерал-майора" (с. 58).
В том же сборнике Н.Н. Петрухинцев в работе "Консолидация дворянского сословия и проблемы формирования оформляющей его терминологии" пишет:
"...основную массу офицерства ... составляло дворянство ... оно дало в 1721 г. в общей сложности 61,9 % состава" (де-факто - 70,2 %). "...Лишь 14,6% - выходцы из непривилегированных сословий, осевшие в офицерских низах. В числе этих почти 15% офицеров из простолюдинов только 0,9% от общего числа офицерского корпуса дослужилось до капитана (т.е до уровня ротного командира) и никто до штаб-офицерских чинов" (с. 259).
В том же сборнике С.В. Польской в работе "Двор и придворное общество в послепетровской России" пишет:
"... в 1730 г. из 179 представителей "генералитета" 125 принадлежали к княжеским родам, думным чинам или московскому дворянству и были тесно связаны родственными отношениями" (с. 343).
"...Аристократия вполне успешно вестернизировалась, в то время как сопротивление реформам можно обнаружить разве только со стороны отдельных косных представителей поместного дворянства..." (с. 344). В качестве наиболее ярких примеров приводятся Д.М. Голицын, П.А. Толстой, И.Ю. Трубецкой, Б.И. Куракин (который, судя по всему, и является основоположником мифа об упадке московской аристократии при Петре).
В общем, это хорошо подтвержадает мой (и не только мой) старый тезис, что петровские реформы - это консервативная революция, замаскированная под модерн. Как говорил мудрый князь Салина ("Леопард"): "Чтобы всё оставалось по-прежнему, нужны перемены".
В сборнике "Дворянство, власть и общество в провинциальной России" (М., 2012) немецкий историк Лоренц Эррен в работе "Российское дворянство в пер. пол. 18 в. на службе и в поместье" пишет:
"Вопреки широко распространённому до сих пор, хотя и опровергнутому современной историографии мифу петровские реформы не только не открыли различным сословиям путь в дворяне, но и впервые в [русской] истории позволили дворянству чётко отмежеваться от более низких социальных слоёв" (с. 59).
"Представления историков прошлого об "упадке боярской аристократии" в 17 в. не находят подтверждения. Внутридворянская социальная иерархия, сложившаяся в московский период, продолжала действовать и после введения Табели о рангах, а иерархические лестницы, основанные на происхождении, богатстве и чинах, практически совпадали" (с. 61).
"Возможности карьерного роста на военной службе регулировались нормами официально отменённой в 1682 г., но продолжавшей действовать на практике системы распределения служебных мест - местничества. В качестве морального кодекса оно оставалось в силе вплоть до вт. пол. 18 в." (с. 65).
Суровые меры воздействия на дворян, принятые Петром, носили по большей части "педагогический характер". В частности, "пока не удалось установить ни одного случая, когда изданный Петром запрет на женитьбу неграмотных дворян расстроил бы намеченный брак" (с. 66).
В сборнике "Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ" (М., 2013) С.В. Черников в работе "Военная элита России 1700 - 1725 гг.: меритократические и аристократические тенденции в кадровой политике Петра 1" пишет:
"Подавляющее большинство руководства армии и флота имело дворянское происхождение (96%). Лишь трое (А.Д. Меншиков, Ф.О. Осипов и Ф.М. Скляев) сумели пробиться на вершину иерархии из низов общества" (с. 54).
"Так называемая "антибоярская политика" Петра 1 является историографическим мифом, поскольку знать благополучно продолжала служить на высших постах. За весь период с 1700 по 1725 г. из 12 русских генералов, носивших чины первых трёх классов Табели о рангах, 10 человек были представителями родовой знати (...): И.И. Бутурлин, кн. М.М. Голицын, А.М. и гр. Ф.А. Головины, кн. В.В. и Я.Ф. Долгоруковы, кн. И.М. Кольцов-Мосальский, кн. А.И. Репнин, кн. И.Ю. Трубецкой, гр. Б.П. Шереметев" (с. 57).
"Представители тех фамилий, которым в допетровское время не удалось добиться думных чинов, как правило, не поднимались выше ранга бригадира или генерал-майора" (с. 58).
В том же сборнике Н.Н. Петрухинцев в работе "Консолидация дворянского сословия и проблемы формирования оформляющей его терминологии" пишет:
"...основную массу офицерства ... составляло дворянство ... оно дало в 1721 г. в общей сложности 61,9 % состава" (де-факто - 70,2 %). "...Лишь 14,6% - выходцы из непривилегированных сословий, осевшие в офицерских низах. В числе этих почти 15% офицеров из простолюдинов только 0,9% от общего числа офицерского корпуса дослужилось до капитана (т.е до уровня ротного командира) и никто до штаб-офицерских чинов" (с. 259).
В том же сборнике С.В. Польской в работе "Двор и придворное общество в послепетровской России" пишет:
"... в 1730 г. из 179 представителей "генералитета" 125 принадлежали к княжеским родам, думным чинам или московскому дворянству и были тесно связаны родственными отношениями" (с. 343).
"...Аристократия вполне успешно вестернизировалась, в то время как сопротивление реформам можно обнаружить разве только со стороны отдельных косных представителей поместного дворянства..." (с. 344). В качестве наиболее ярких примеров приводятся Д.М. Голицын, П.А. Толстой, И.Ю. Трубецкой, Б.И. Куракин (который, судя по всему, и является основоположником мифа об упадке московской аристократии при Петре).
В общем, это хорошо подтвержадает мой (и не только мой) старый тезис, что петровские реформы - это консервативная революция, замаскированная под модерн. Как говорил мудрый князь Салина ("Леопард"): "Чтобы всё оставалось по-прежнему, нужны перемены".