Н.И. Уткин о российской полиции в Карелии до октябрьской революции. Часть 1.
У меня собралась уже довольно внушительная коллекция разного рода материалов по истории российской Карелии, чего бы, собственно, не начать ими делиться по мере возможностей. Поскольку материалы в основном других авторов, ввожу новый "тэг" - "не мое".
Сегодня предлагаю Вашему вниманию работу доктора юридических наук, профессора Николая Ивановича Уткина о работе российского МВД в Карелии до революции. Предлагаемый текст является разделом отличной книги данного автора "Россия и Финляндия: карельский вопрос", выпущенной издательством "Международные отношения" в 2003 году тиражем 1 тыс. экземпляров. Иными словами, фигушки эту книгу сегодня вот так запросто найдешь. Хорошо бы ее, конечно, всю отсканировать, но боюсь времени не хватит, в библиотеке взял.(((
Текст относительно большой, поэтому мной разбит на две части, первая до февральской революции, вторая - до начала 1918 года. К сожалению, не могу сделать ссылки к статье, тупо не умею делать это в ЖЖ-редакторе. Так что звиняйте, читайте как есть.
Особенности организации и деятельности карательных органов.
В XIX веке Карелия окончательно превратилась в захолустную окраину Российской империи. Русское правительство беспокоила лишь одна проблема: введение на всей территории края, в том числе в труднодоступных районах, единого государственного управления. К этому времени край уже был разделен на русские губернии, часть населения которых составляли карелы. Карелы проживали, как правило, в деревнях, расположенных в лесной глуши, зачастую на большом расстоянии друг от друга. Основная часть карельского населения была сосредоточена в Олонецкой губернии. Губерния считалась благополучной с точки зрения благонадежности карельского населения. Однако правительство, имея в административном подчинении отсталую национальную окраину, богатую сырьевыми ресурсами, было озабочено введением здесь единого управленческого порядка и его охраной. Для решения этих проблем в пределах империи в 1802 году специально было учреждено министерство внутренних дел. Оно сосредоточило в себе все нити внутреннего управлении страной. Через подчиненных ему губернаторов министерство осуществляло административно-политический контроль за населением и территорией всей Российской империи, охраняло общественный порядок и безопасность, боролось с преступностью и т.д. Оно представляло собой главное «силовое» ведомства, осуществлявшее необходимое государственное принуждение, без которого невозможно исполнение законов и законных предписаний органов власти. Еще до проведения реформы и образования министерства высшей административно-полицейской властью в Карелии в соответствии с указом сената от 22 мая 1784 г. был наделен губернатор Олонецкого наместничества, непосредственно подчиненный архангельскому генерал-губернатору.
Генерал-губернатор руководил устройством наместничества, в основном посредством предписаний, которые он направлял в правление Олонецкого наместничества. Правление наместничества как исполнительный орган обязано было иметь сведения о числе селений по уездам, распределении казенных земель между ними, о проживании, быте, настроениях и количестве населения (особое внимание при этом обращалось на коренное, «нерусское» население), о поступлении податей, о розыске и возвращении беглых крепостных и государственных крестьян, о рекрутском наборе, о высылке приписных крестьян на заводские и лесные работы и т.д. В этот период полицейские функции фактически отождествлялись с управленческой (административной) функцией исполнительной власти. Особенно это проявлялось на местах в таких окраинах империи, как Карельский край.
При учреждении в 1802 году Олонецкой губернии на основании указа сената от 9 сентября 1801 г. главой местной администрации и высшим представителем государственной власти в губернии становится губернатор. Он был обязан ежегодно представлять центральной власти отчет о состоянии губернии, который основывался в первую очередь на отчетах городничих, городских дум и управ, земских исправников и полицмейстеров. Одной из основных и наиболее важных функций губернатора стала организация надзора за административными и политическими ссыльными. Для осуществления исполнительской деятельности в 1802 году было открыто Олонецкое губернское правление - высшее административно-полицейское учреждение, которое опиралось в своей деятельности на общие присутствия и отделения правления. Оно осуществляло организацию исполнения решений центральной власти через уездных (земских) исправников, становых приставов, городские думы, мещанских старост; следило за исполнением предписаний губернатора полицейским управлением о приведении в исполнение судебных приговоров; вело переписку с министерством внутренних дел, департаментом полиции и министерством юстиции об открытии в губернии административных, судебных и полицейских учреждений, о преобразовании учреждений в связи с реформами 1861-1874 годов; исполняло циркуляры министерства внутренних дел о введении должностей полицейских урядников (1878 г.), об усилении и распределении полицейской стражи в губернии (1903-1906 гг.), об организации при Петрозаводском городском полицейском управлении сыскного отделения (1908 г.) и т.д.
Для надзора за деятельностью судебных и административных органов губернии в 1802 году была учреждена должность олонецкого губернского прокурора. Однако его функции по тем временам сводились в основном к разбору жалоб крестьян на незаконные поборы, злоупотребление и взяточничество чиновников, рассмотрению ходатайств о пересмотре дел осужденных к ссылке в Сибирь и т.д. Надзор за законностью деятельности полицейских учреждений прокурор фактически не осуществлял, так как полиция пользовалась широкими полномочиями. В 1802 году было также образовано Олонецкое губернское по рекрутским делам присутствие, которое ведало проведением рекрутских наборов. Для повышения эффективности полицейского надзора территории уездов были разделены на станы (полицейско-территориальные единицы). В 1837 году были введены должности становых приставов, которые ежегодно составляли отчеты о состоянии дел в станах, основываясь на рапортах и донесениях урядников. В 1863 году вместо упраздненных земских судов были образованы уездные полицейские управления, которые возглавлялись исправниками, руководившими всеми представителями полицейской власти на местах: полицейскими и урядниками. Эти полицейские управления осуществляли полицейский надзор за населением, и особенно за карелами, мастеровыми и ссыльными. Указом от 25 декабря 1862 г. предписывалось возложить на исправников новые обязанности и осуществлять особо строгий подбор кандидатов из дворян на эту должность. По существу, предлагалось провести «чистку» полицейских кадров по усмотрению губернских начальников, вплоть до увольнения тех, кто не сможет «действительно полезно исполнять обязанности, на них возложенные».
В 1867 году на основании Положения о корпусе жандармов от 9 сентября было образовано Олонецкое губернское жандармское управление как орган борьбы с революционным движением в губернии. Основной его функцией было наблюдение за политссыльными и недопущение проникновения в Карелию революционных идей. В обязанности управления входило регулярное информирование центральной власти о политических настроениях населения в губернии. В своей работе жандармское управление опиралось на донесения полицейских чинов о состоянии дел во всех местностях уездов.
Таким образом, основные функции по поддержанию государственного порядка на местах были возложены на полицию. Ее организационная структура пронизывала все сферы жизни и деятельности карельского населения. На протяжении всей истории полицейский аппарат выполнял задачи «охраны устоев русской государственной жизни». Для того чтобы наиболее эффективно осуществлять влияние на жизнь национальных окраин, полиция как орган подавления нарушений установленного государственного порядка строго следила за миграцией «инородцев», местами их расселения, образом жизни и т.д. Причем наличие полицейской силы ставилось от этого в прямую зависимость. Например, при реорганизации полиции в Олонецкой и Архангельской губерниях места концентрации карел и вепсов, их количество и расселение по уездам среди прочих подлежащих учету полиции факторов (таких, как места массового скопления мастерового народа, лиц, состоящих под надзором полиции, и др.) ставилось по степени значимости на первое место.
Этим объясняется и то, что, как бы ни реорганизовывалась структура полиции, в Карелии одно оставалось неизменным: в ее состав была закрыта дорога представителям коренных народностей - «инородцам». Все документы, регламентирующие организацию и деятельность полиции, предусматривали определенный образовательный ценз, содержали различные оговорки, что практически исключало возможность приема на службу в полицию карел и вепсов даже в должности низших чинов. В постановлении государственного совета об организации в 46 губерниях полицейской стражи прямо указывалось: «В уездную полицейскую стражу назначаются русские подданные...». Не российские, что говорило бы о возможности приема «националов», а именно «русские». Но эта завуалированная деталь впоследствии была изъята из закона, так как все-таки бросалась в глаза. Однако она хорошо иллюстрировала настроения « законодателей» и раскрывала национальную политику самодержавия при формировании полиции на территории национальных окраин. В самом положении 1903 года «Об учреждении полицейской стражи» для принимаемых в полицию требовалось обязательное умение «читать и писать».
У карел же отсутствовала письменность. В 1916 году при усилении полицейской стражи в 50 губерниях этот пункт был конкретизирован: требовалось уже «умение читать и писать по-русски». Таким образом, термин «русские подданные» был заменен на требование «умения читать и писать по-русски». Но даже в прежнем виде это положение ограждало полицейский штат от карел, так как карельское население отличала поголовная неграмотность. Помимо этого требовалось выдержать «особое испытание», которое практически исключало возможность назначения в ряды полиции лиц карельской национальности. По положению преимущество при формировании полицейской стражи отдавалось запасным и раненым армейским чинам (которым давался шанс, и они должны были дорожить полицейской службой). Если по всей империи чинов запаса в полиции значилось 58%, то в Олонецкой губернии полиция на 74,1 % состояла из чинов запаса, так как потребность в таком контингенте здесь была значительно выше. Все эти требования, установленные для полицейских чинов, позволяли ограничивать прием в полицию по социальному и национальному признаку. Принимаемым же на службу русским полицейским внушалось, что карелы не являются полноценной народностью, и в официальных документах полиции и жандармерии они значились не иначе, как «кареляки». Поэтому формируемая таким образом полиция в населенных карелами местностях в подавляющем большинстве состояла из русских, бывших воинских чинов, которые не хотели знать и понимать чаяний коренного карельского населения и жестко подавляли всякое проявление неуважения к царским порядкам.
Следует отметить, что в других национальных регионах империи (кавказские регионы и т.д.) для службы в полиции в большей степени допускались национальные кадры, но их количество балансировалось преобладанием других национальностей и наличием русской армии. Правительство создавало и чисто национальные подразделения, но они не менее остро обнажали существо этой политики, так как в их задачи в основном входило подавление выступлений представителей других национальностей, например отряды конной полицейской стражи из осетин использовались правительством на Украине. Для подавления мятежей при завоевании Кавказа специально формировались стрелковые батальоны из финнов.
Этот принцип использования инонациональных групп для службы в карательных органах, по существу, применялся и в Карелии. Развивая таким образом национальную неприязнь, центральное правительство использовало этот элемент национальной политики для усиления карательного механизма. Это лишний раз подтверждает, что и организация полиции, и ее компетенция полностью соответствовали практике полицейского государства в отношении политики к малым народам (национальной политики). Нельзя в этом смысле не согласиться с И.И. Мушкетом, который пишет, что для российской полиции была характерна широчайшая компетенция, которая зачастую охватывала чуть ли не всю область административной деятельности государства.
Все это объясняло практически отсутствие революционной активности в Карелии в период 1905-1907 годов. Благодаря проводимой политике в отношении карельского населения правительство считало губернию вполне благополучной. Причину относительного спокойствия населения видели и в том, что полиции удалось изолировать губернию от прочей России, а связи с Финляндией, где происходили активные революционные события, были «весьма незначительны». Такое положение позволяло использовать Карелию как место политической ссылки, что, в свою очередь, предопределило политическое направление деятельности полиции.
Политические ссыльные представляли для самодержавия особую опасность. Поэтому в соответствии с правилами административной высылки 1881 года согласно утвержденному 12 марта 1882 г. Положению о гласном надзоре на полицию возлагались специальные функции по надзору за политссыльными. 1 марта 1882 г. было утверждено Положение о негласном полицейском надзоре, до бесконтрольности расширявшее полномочия полиции, определяя, что «способы сего наблюдения предоставляются на усмотрение местных начальств». В § 4 этого положения предписывалось секретный надзор возложить на полицию и корпус жандармов. В августе 1881 года принято известное Положение о мерах охранения государственного порядка и общественного спокойствия. Оно исключало даже возможность всякого вмешательства прокурора в дела арестованных. Еще ранее, в 1878 году, в инструкции вводимым для надзора за низовыми звеньями полиции - полицейским урядникам прямо предписывал ось следить за недопущением любых действий, подрывающих устои самодержавия.
Узаконенная таким образом бесконтрольность наделяла полицию большой свободой действий. Из докладов начальника олонецкого губернского жандармского управления видно, что деятельность полиции в губернии сводилась главным образом к осуществлению карательных функций, усиливаемых по мере нарастания революционного движения. При этом явное беззаконие полиции поддерживалось и оправдывалось губернскими властями. Можно привести массу примеров. Даже попытка олонецкого прокурора воспрепятствовать перлюстрации писем со стороны полиции была пресечена на самом высоком уровне, так как перлюстрация предписывалась циркуляром департамента полиции N 11367 от 7 сентября 1907 г. Кроме того, к произволу полиции прямо призывал циркуляр «О крестьянских беспорядках» , предписывающий «уничтожение мятежных крестьян вооруженной силой без всякой пощады и не стесняясь самых суровых мер». И хотя в Карелии крестьяне вели себя довольно спокойно, сам губернатор, напуганный этим циркуляром, призвал полицию к более жестким мерам, отметив, что «момент охватившего народ движения полицией не был замечен и поэтому без применения репрессивных мер движение крестьян может перерасти в восстание».
В ответ на ужесточение полицейских репрессий как в городе, так и в деревне стихийно возникает движение, направленное против полиции. Все чаще поступают сообщения с мест о нанесении увечий полицейским. Кроме того, в Карелию постоянно увеличивается приток ссыльных (с 64 человек в 1899 г. до 775 в 1908 г.). Это побудило губернатора все чаще привлекать к исполнению полицейских функций армейские части и постоянно заботиться об увеличении численности полиции. Однако в Карелии ввиду слабого развития промышленности не была такого сильного рабочего движения, как в остальной России. Поэтому малочисленный рабочий класс медленно втягивался в революционную борьбу. Политические ссыльные, оторванные от рабочих, проводили агитационную работу в основном среди малочисленных групп крестьян. При этом они признавали их «крайнюю невосприимчивость». Серьезной помехой для агитации ссыльные считали духовенство. Кроме того, всякая агитация на зиму замирала вообще из-за прекращения навигации и отсутствия сообщений. Все эти обстоятельства позволяли полиции сосредоточиться на рабочих Александровского чугунолитейного завода в Петрозаводске, вокруг которого в основном и концентрировались все революционные события 1905 года, во время которых город по существу находился на военном положении. Были запрещены все митинги и собрания, производились аресты, были введены конные и пешие патрули. С помощью войск и полиции в карельском Поморье проводились карательные операции. Только с Сорокских лесопильных заводов было уволено и выселено с отправлением по этапу на родину более 200 рабочих. Для того чтобы изолировать край от революционных процессов, правительство принимает решительные меры по пресечению любой политической активности. В этом смысле 1907 год стал годом полицейских репрессий по отношению к демократическим организациям и политических процессов в судах. Начальник жандармского управления докладывал в феврале 1905 года в Петербург о том, что в результате принимаемых мер во всей губернии осталось всего 35 «социал-революционеров». На требование правительства об искоренении в крае любых очагов возмущения он предлагает ликвидировать организацию РСДРП к 1 Мая.
В годы реакции в Карелии действовали различные черносотенные организации, которые проводили политику усиления великодержавного шовинизма и национального угнетения. «Православные карельские братства», организованные высокопоставленными чиновниками и духовенством, насаждали среди крестьян покорность и преданность царю и церкви. С другой стороны, активную деятельность развернула созданная в Финляндии националистическая организация шовинистических кругов финляндской буржуазии и карельских купцов «Союз беломорских карел». Ведущую роль в ней играли представители финляндской буржуазии. В их интересах и велась политика сближения Карельских волостей с Финляндией. В Карелии их привлекали богатые сырьевые ресурсы и дешевая рабочая сила. Экономическими интересами финляндской буржуазии в Карелии объясняется идея реакционных кругов Финляндии создания « великой Финляндии» с включением в ее состав примыкающих к ней с востока земель, населенных родственными финно-угорскими народностями - карелами, вепсами, саамами. В. Николссон в оправдание пишет, что каждый малый народ мечтает быть великим. И финны в этом смысле не исключение. У финнов была и до сих пор существует мечта о так называемой «Великой Финляндии» - мечта об объединении с родственными финно-угорскими племенами. На самом деле речь в первую очередь шла о перспективе расширения финляндского геополитического пространства. Кроме того, в Карелии финнов привлекали огромные сырьевые ресурсы, что сделало этот край сырьевым придатком России. В самой Финляндии насаждались шовинистические взгляды о том, что Восточная Карелия является территорией Финляндии, и ее необходимо присоединить к ней. Как показано выше, в силу того, что общий культурный уровень и политическое развитие завоеванной Россией Финляндии были значительно выше, чем в Центральной России, царское правительство, стремясь обеспечить лояльность финского населения, в свое время сохранило за Финляндией видимость самостоятельной национальной государственности. Пользуясь предоставленной ей этой самостоятельностью, окрепшая финляндская буржуазия, прикрываясь фальшивыми лозунгами о «помощи соплеменникам», стремилась присоединить карельские земли и с этой целью разжигала в карельских деревнях национальную ненависть к русским.
Царские власти не могли относиться к этому равнодушно. Губернаторам было предписано ужесточить полицейский режим в Карелии с целью пресечения Вредной для самодержавия деятельности «Союза беломорских карел» и более тщательной изоляции карельской деревни от влияния Финляндии. С этой целью полиция повсеместно усилила контроль над местностями компактного проживания карел. Проводилась политика натравливания местного населения и русских рабочих на финнов. В результате «Союз беломорских карел» прекратил свою активную деятельность в Карелии, но продолжал существовать в Финляндии. В связи с Первой мировой войной в Карелию с каждым месяцем сокращалась доставка продовольствия. Среди населения зрело недовольство. Поэтому, согласно докладам полиции, политссыльные стали оказывать на карельских крестьян все большее влияние. Это вынудило губернатора дать распоряжение полиции жестко изолировать крестьян от политических ссыльных. Кроме того, в связи с началом строительства Мурманской железной дороги в Карелии постоянно увеличивалось количество рабочих, это беспокоило местные власти. Губернатор, сообщая в департамент полиции о том, что настроение народа становится неблагоприятным для правительства, просил увеличить численность полиции. Все это делало нецелесообразно здесь политическую ссылку. Многие ссыльные были призваны в армию и отправлены по этапу. Кроме этих мер правительство, пытаясь в корне парализовать стачечное движение, ввело в районе Мурманской железной дороги чрезвычайное положение. В этот период и в самой полиции наблюдался отток кадров. К 1916 году все больше полицейских, понимая, что волна народного недовольства нарастает и противостоят ему лишь силы полиции, что в карельских местностях растет неповиновение крестьян, оставляют службу. Некомплект полиции Олонецкой губернии составлял уже 20,5%, хотя прежде такой проблемы не существовало.
В то же время обстановка требовала усиления полиции. В Олонецкой губернии, сравнительно небольшой по численности населения, помимо речной полиции был установлен штат 636 человек, из них 1/З - офицеры. Но желающих пополнить ее ряды становилось все меньше. Это обстоятельство вынудило администрацию дать полномочия губернаторам распределять полицию «сообразно пространству, населению и другим местным условиям». Предоставлялось даже право допускать на полицейские должности в случае крайней к тому необходимости и тех лиц, кои не удовлетворяют установленным требованиям. Можно сказать, что впервые доступ для службы в полиции получили и представители коренных народностей; карелы и вепсы. По этому поводу отмечали, что частая смена полицейских служащих вынуждает к скорейшему замещению людей, за благонадежность которых нельзя поручиться, и до крайности вредно отражается на составе полицейских команд.
Таким образом, можно выделить три основных направления деятельности полиции в Карелии. Первое - удержание коренных народностей края в состоянии патриархальной отсталости с целью исключения возможности прогрессивного, свободного национального развития; отрыв карельской деревни от революционного и национально-освободительного движения. Второе - изоляция края от всей империи с целью недопущения проникновения в Карелию как революционных, так и великофинских идей. Третье - тотальный контроль и жесткое подавление революционных проявлений; реализация политической ссылки, изоляция политических ссыльных от русских рабочих и коренного населения в деревнях.
<<< окончание
PS: А вот кстати, как вы считаете, не надо ли мне количество ТЭГов расширить? Удобно пользоваться теми, что есть, или лучше увеличить их число?
Сегодня предлагаю Вашему вниманию работу доктора юридических наук, профессора Николая Ивановича Уткина о работе российского МВД в Карелии до революции. Предлагаемый текст является разделом отличной книги данного автора "Россия и Финляндия: карельский вопрос", выпущенной издательством "Международные отношения" в 2003 году тиражем 1 тыс. экземпляров. Иными словами, фигушки эту книгу сегодня вот так запросто найдешь. Хорошо бы ее, конечно, всю отсканировать, но боюсь времени не хватит, в библиотеке взял.(((
Текст относительно большой, поэтому мной разбит на две части, первая до февральской революции, вторая - до начала 1918 года. К сожалению, не могу сделать ссылки к статье, тупо не умею делать это в ЖЖ-редакторе. Так что звиняйте, читайте как есть.
Особенности организации и деятельности карательных органов.
В XIX веке Карелия окончательно превратилась в захолустную окраину Российской империи. Русское правительство беспокоила лишь одна проблема: введение на всей территории края, в том числе в труднодоступных районах, единого государственного управления. К этому времени край уже был разделен на русские губернии, часть населения которых составляли карелы. Карелы проживали, как правило, в деревнях, расположенных в лесной глуши, зачастую на большом расстоянии друг от друга. Основная часть карельского населения была сосредоточена в Олонецкой губернии. Губерния считалась благополучной с точки зрения благонадежности карельского населения. Однако правительство, имея в административном подчинении отсталую национальную окраину, богатую сырьевыми ресурсами, было озабочено введением здесь единого управленческого порядка и его охраной. Для решения этих проблем в пределах империи в 1802 году специально было учреждено министерство внутренних дел. Оно сосредоточило в себе все нити внутреннего управлении страной. Через подчиненных ему губернаторов министерство осуществляло административно-политический контроль за населением и территорией всей Российской империи, охраняло общественный порядок и безопасность, боролось с преступностью и т.д. Оно представляло собой главное «силовое» ведомства, осуществлявшее необходимое государственное принуждение, без которого невозможно исполнение законов и законных предписаний органов власти. Еще до проведения реформы и образования министерства высшей административно-полицейской властью в Карелии в соответствии с указом сената от 22 мая 1784 г. был наделен губернатор Олонецкого наместничества, непосредственно подчиненный архангельскому генерал-губернатору.
Генерал-губернатор руководил устройством наместничества, в основном посредством предписаний, которые он направлял в правление Олонецкого наместничества. Правление наместничества как исполнительный орган обязано было иметь сведения о числе селений по уездам, распределении казенных земель между ними, о проживании, быте, настроениях и количестве населения (особое внимание при этом обращалось на коренное, «нерусское» население), о поступлении податей, о розыске и возвращении беглых крепостных и государственных крестьян, о рекрутском наборе, о высылке приписных крестьян на заводские и лесные работы и т.д. В этот период полицейские функции фактически отождествлялись с управленческой (административной) функцией исполнительной власти. Особенно это проявлялось на местах в таких окраинах империи, как Карельский край.
При учреждении в 1802 году Олонецкой губернии на основании указа сената от 9 сентября 1801 г. главой местной администрации и высшим представителем государственной власти в губернии становится губернатор. Он был обязан ежегодно представлять центральной власти отчет о состоянии губернии, который основывался в первую очередь на отчетах городничих, городских дум и управ, земских исправников и полицмейстеров. Одной из основных и наиболее важных функций губернатора стала организация надзора за административными и политическими ссыльными. Для осуществления исполнительской деятельности в 1802 году было открыто Олонецкое губернское правление - высшее административно-полицейское учреждение, которое опиралось в своей деятельности на общие присутствия и отделения правления. Оно осуществляло организацию исполнения решений центральной власти через уездных (земских) исправников, становых приставов, городские думы, мещанских старост; следило за исполнением предписаний губернатора полицейским управлением о приведении в исполнение судебных приговоров; вело переписку с министерством внутренних дел, департаментом полиции и министерством юстиции об открытии в губернии административных, судебных и полицейских учреждений, о преобразовании учреждений в связи с реформами 1861-1874 годов; исполняло циркуляры министерства внутренних дел о введении должностей полицейских урядников (1878 г.), об усилении и распределении полицейской стражи в губернии (1903-1906 гг.), об организации при Петрозаводском городском полицейском управлении сыскного отделения (1908 г.) и т.д.
Для надзора за деятельностью судебных и административных органов губернии в 1802 году была учреждена должность олонецкого губернского прокурора. Однако его функции по тем временам сводились в основном к разбору жалоб крестьян на незаконные поборы, злоупотребление и взяточничество чиновников, рассмотрению ходатайств о пересмотре дел осужденных к ссылке в Сибирь и т.д. Надзор за законностью деятельности полицейских учреждений прокурор фактически не осуществлял, так как полиция пользовалась широкими полномочиями. В 1802 году было также образовано Олонецкое губернское по рекрутским делам присутствие, которое ведало проведением рекрутских наборов. Для повышения эффективности полицейского надзора территории уездов были разделены на станы (полицейско-территориальные единицы). В 1837 году были введены должности становых приставов, которые ежегодно составляли отчеты о состоянии дел в станах, основываясь на рапортах и донесениях урядников. В 1863 году вместо упраздненных земских судов были образованы уездные полицейские управления, которые возглавлялись исправниками, руководившими всеми представителями полицейской власти на местах: полицейскими и урядниками. Эти полицейские управления осуществляли полицейский надзор за населением, и особенно за карелами, мастеровыми и ссыльными. Указом от 25 декабря 1862 г. предписывалось возложить на исправников новые обязанности и осуществлять особо строгий подбор кандидатов из дворян на эту должность. По существу, предлагалось провести «чистку» полицейских кадров по усмотрению губернских начальников, вплоть до увольнения тех, кто не сможет «действительно полезно исполнять обязанности, на них возложенные».
В 1867 году на основании Положения о корпусе жандармов от 9 сентября было образовано Олонецкое губернское жандармское управление как орган борьбы с революционным движением в губернии. Основной его функцией было наблюдение за политссыльными и недопущение проникновения в Карелию революционных идей. В обязанности управления входило регулярное информирование центральной власти о политических настроениях населения в губернии. В своей работе жандармское управление опиралось на донесения полицейских чинов о состоянии дел во всех местностях уездов.
Таким образом, основные функции по поддержанию государственного порядка на местах были возложены на полицию. Ее организационная структура пронизывала все сферы жизни и деятельности карельского населения. На протяжении всей истории полицейский аппарат выполнял задачи «охраны устоев русской государственной жизни». Для того чтобы наиболее эффективно осуществлять влияние на жизнь национальных окраин, полиция как орган подавления нарушений установленного государственного порядка строго следила за миграцией «инородцев», местами их расселения, образом жизни и т.д. Причем наличие полицейской силы ставилось от этого в прямую зависимость. Например, при реорганизации полиции в Олонецкой и Архангельской губерниях места концентрации карел и вепсов, их количество и расселение по уездам среди прочих подлежащих учету полиции факторов (таких, как места массового скопления мастерового народа, лиц, состоящих под надзором полиции, и др.) ставилось по степени значимости на первое место.
Этим объясняется и то, что, как бы ни реорганизовывалась структура полиции, в Карелии одно оставалось неизменным: в ее состав была закрыта дорога представителям коренных народностей - «инородцам». Все документы, регламентирующие организацию и деятельность полиции, предусматривали определенный образовательный ценз, содержали различные оговорки, что практически исключало возможность приема на службу в полицию карел и вепсов даже в должности низших чинов. В постановлении государственного совета об организации в 46 губерниях полицейской стражи прямо указывалось: «В уездную полицейскую стражу назначаются русские подданные...». Не российские, что говорило бы о возможности приема «националов», а именно «русские». Но эта завуалированная деталь впоследствии была изъята из закона, так как все-таки бросалась в глаза. Однако она хорошо иллюстрировала настроения « законодателей» и раскрывала национальную политику самодержавия при формировании полиции на территории национальных окраин. В самом положении 1903 года «Об учреждении полицейской стражи» для принимаемых в полицию требовалось обязательное умение «читать и писать».
У карел же отсутствовала письменность. В 1916 году при усилении полицейской стражи в 50 губерниях этот пункт был конкретизирован: требовалось уже «умение читать и писать по-русски». Таким образом, термин «русские подданные» был заменен на требование «умения читать и писать по-русски». Но даже в прежнем виде это положение ограждало полицейский штат от карел, так как карельское население отличала поголовная неграмотность. Помимо этого требовалось выдержать «особое испытание», которое практически исключало возможность назначения в ряды полиции лиц карельской национальности. По положению преимущество при формировании полицейской стражи отдавалось запасным и раненым армейским чинам (которым давался шанс, и они должны были дорожить полицейской службой). Если по всей империи чинов запаса в полиции значилось 58%, то в Олонецкой губернии полиция на 74,1 % состояла из чинов запаса, так как потребность в таком контингенте здесь была значительно выше. Все эти требования, установленные для полицейских чинов, позволяли ограничивать прием в полицию по социальному и национальному признаку. Принимаемым же на службу русским полицейским внушалось, что карелы не являются полноценной народностью, и в официальных документах полиции и жандармерии они значились не иначе, как «кареляки». Поэтому формируемая таким образом полиция в населенных карелами местностях в подавляющем большинстве состояла из русских, бывших воинских чинов, которые не хотели знать и понимать чаяний коренного карельского населения и жестко подавляли всякое проявление неуважения к царским порядкам.
Следует отметить, что в других национальных регионах империи (кавказские регионы и т.д.) для службы в полиции в большей степени допускались национальные кадры, но их количество балансировалось преобладанием других национальностей и наличием русской армии. Правительство создавало и чисто национальные подразделения, но они не менее остро обнажали существо этой политики, так как в их задачи в основном входило подавление выступлений представителей других национальностей, например отряды конной полицейской стражи из осетин использовались правительством на Украине. Для подавления мятежей при завоевании Кавказа специально формировались стрелковые батальоны из финнов.
Этот принцип использования инонациональных групп для службы в карательных органах, по существу, применялся и в Карелии. Развивая таким образом национальную неприязнь, центральное правительство использовало этот элемент национальной политики для усиления карательного механизма. Это лишний раз подтверждает, что и организация полиции, и ее компетенция полностью соответствовали практике полицейского государства в отношении политики к малым народам (национальной политики). Нельзя в этом смысле не согласиться с И.И. Мушкетом, который пишет, что для российской полиции была характерна широчайшая компетенция, которая зачастую охватывала чуть ли не всю область административной деятельности государства.
Все это объясняло практически отсутствие революционной активности в Карелии в период 1905-1907 годов. Благодаря проводимой политике в отношении карельского населения правительство считало губернию вполне благополучной. Причину относительного спокойствия населения видели и в том, что полиции удалось изолировать губернию от прочей России, а связи с Финляндией, где происходили активные революционные события, были «весьма незначительны». Такое положение позволяло использовать Карелию как место политической ссылки, что, в свою очередь, предопределило политическое направление деятельности полиции.
Политические ссыльные представляли для самодержавия особую опасность. Поэтому в соответствии с правилами административной высылки 1881 года согласно утвержденному 12 марта 1882 г. Положению о гласном надзоре на полицию возлагались специальные функции по надзору за политссыльными. 1 марта 1882 г. было утверждено Положение о негласном полицейском надзоре, до бесконтрольности расширявшее полномочия полиции, определяя, что «способы сего наблюдения предоставляются на усмотрение местных начальств». В § 4 этого положения предписывалось секретный надзор возложить на полицию и корпус жандармов. В августе 1881 года принято известное Положение о мерах охранения государственного порядка и общественного спокойствия. Оно исключало даже возможность всякого вмешательства прокурора в дела арестованных. Еще ранее, в 1878 году, в инструкции вводимым для надзора за низовыми звеньями полиции - полицейским урядникам прямо предписывал ось следить за недопущением любых действий, подрывающих устои самодержавия.
Узаконенная таким образом бесконтрольность наделяла полицию большой свободой действий. Из докладов начальника олонецкого губернского жандармского управления видно, что деятельность полиции в губернии сводилась главным образом к осуществлению карательных функций, усиливаемых по мере нарастания революционного движения. При этом явное беззаконие полиции поддерживалось и оправдывалось губернскими властями. Можно привести массу примеров. Даже попытка олонецкого прокурора воспрепятствовать перлюстрации писем со стороны полиции была пресечена на самом высоком уровне, так как перлюстрация предписывалась циркуляром департамента полиции N 11367 от 7 сентября 1907 г. Кроме того, к произволу полиции прямо призывал циркуляр «О крестьянских беспорядках» , предписывающий «уничтожение мятежных крестьян вооруженной силой без всякой пощады и не стесняясь самых суровых мер». И хотя в Карелии крестьяне вели себя довольно спокойно, сам губернатор, напуганный этим циркуляром, призвал полицию к более жестким мерам, отметив, что «момент охватившего народ движения полицией не был замечен и поэтому без применения репрессивных мер движение крестьян может перерасти в восстание».
В ответ на ужесточение полицейских репрессий как в городе, так и в деревне стихийно возникает движение, направленное против полиции. Все чаще поступают сообщения с мест о нанесении увечий полицейским. Кроме того, в Карелию постоянно увеличивается приток ссыльных (с 64 человек в 1899 г. до 775 в 1908 г.). Это побудило губернатора все чаще привлекать к исполнению полицейских функций армейские части и постоянно заботиться об увеличении численности полиции. Однако в Карелии ввиду слабого развития промышленности не была такого сильного рабочего движения, как в остальной России. Поэтому малочисленный рабочий класс медленно втягивался в революционную борьбу. Политические ссыльные, оторванные от рабочих, проводили агитационную работу в основном среди малочисленных групп крестьян. При этом они признавали их «крайнюю невосприимчивость». Серьезной помехой для агитации ссыльные считали духовенство. Кроме того, всякая агитация на зиму замирала вообще из-за прекращения навигации и отсутствия сообщений. Все эти обстоятельства позволяли полиции сосредоточиться на рабочих Александровского чугунолитейного завода в Петрозаводске, вокруг которого в основном и концентрировались все революционные события 1905 года, во время которых город по существу находился на военном положении. Были запрещены все митинги и собрания, производились аресты, были введены конные и пешие патрули. С помощью войск и полиции в карельском Поморье проводились карательные операции. Только с Сорокских лесопильных заводов было уволено и выселено с отправлением по этапу на родину более 200 рабочих. Для того чтобы изолировать край от революционных процессов, правительство принимает решительные меры по пресечению любой политической активности. В этом смысле 1907 год стал годом полицейских репрессий по отношению к демократическим организациям и политических процессов в судах. Начальник жандармского управления докладывал в феврале 1905 года в Петербург о том, что в результате принимаемых мер во всей губернии осталось всего 35 «социал-революционеров». На требование правительства об искоренении в крае любых очагов возмущения он предлагает ликвидировать организацию РСДРП к 1 Мая.
В годы реакции в Карелии действовали различные черносотенные организации, которые проводили политику усиления великодержавного шовинизма и национального угнетения. «Православные карельские братства», организованные высокопоставленными чиновниками и духовенством, насаждали среди крестьян покорность и преданность царю и церкви. С другой стороны, активную деятельность развернула созданная в Финляндии националистическая организация шовинистических кругов финляндской буржуазии и карельских купцов «Союз беломорских карел». Ведущую роль в ней играли представители финляндской буржуазии. В их интересах и велась политика сближения Карельских волостей с Финляндией. В Карелии их привлекали богатые сырьевые ресурсы и дешевая рабочая сила. Экономическими интересами финляндской буржуазии в Карелии объясняется идея реакционных кругов Финляндии создания « великой Финляндии» с включением в ее состав примыкающих к ней с востока земель, населенных родственными финно-угорскими народностями - карелами, вепсами, саамами. В. Николссон в оправдание пишет, что каждый малый народ мечтает быть великим. И финны в этом смысле не исключение. У финнов была и до сих пор существует мечта о так называемой «Великой Финляндии» - мечта об объединении с родственными финно-угорскими племенами. На самом деле речь в первую очередь шла о перспективе расширения финляндского геополитического пространства. Кроме того, в Карелии финнов привлекали огромные сырьевые ресурсы, что сделало этот край сырьевым придатком России. В самой Финляндии насаждались шовинистические взгляды о том, что Восточная Карелия является территорией Финляндии, и ее необходимо присоединить к ней. Как показано выше, в силу того, что общий культурный уровень и политическое развитие завоеванной Россией Финляндии были значительно выше, чем в Центральной России, царское правительство, стремясь обеспечить лояльность финского населения, в свое время сохранило за Финляндией видимость самостоятельной национальной государственности. Пользуясь предоставленной ей этой самостоятельностью, окрепшая финляндская буржуазия, прикрываясь фальшивыми лозунгами о «помощи соплеменникам», стремилась присоединить карельские земли и с этой целью разжигала в карельских деревнях национальную ненависть к русским.
Царские власти не могли относиться к этому равнодушно. Губернаторам было предписано ужесточить полицейский режим в Карелии с целью пресечения Вредной для самодержавия деятельности «Союза беломорских карел» и более тщательной изоляции карельской деревни от влияния Финляндии. С этой целью полиция повсеместно усилила контроль над местностями компактного проживания карел. Проводилась политика натравливания местного населения и русских рабочих на финнов. В результате «Союз беломорских карел» прекратил свою активную деятельность в Карелии, но продолжал существовать в Финляндии. В связи с Первой мировой войной в Карелию с каждым месяцем сокращалась доставка продовольствия. Среди населения зрело недовольство. Поэтому, согласно докладам полиции, политссыльные стали оказывать на карельских крестьян все большее влияние. Это вынудило губернатора дать распоряжение полиции жестко изолировать крестьян от политических ссыльных. Кроме того, в связи с началом строительства Мурманской железной дороги в Карелии постоянно увеличивалось количество рабочих, это беспокоило местные власти. Губернатор, сообщая в департамент полиции о том, что настроение народа становится неблагоприятным для правительства, просил увеличить численность полиции. Все это делало нецелесообразно здесь политическую ссылку. Многие ссыльные были призваны в армию и отправлены по этапу. Кроме этих мер правительство, пытаясь в корне парализовать стачечное движение, ввело в районе Мурманской железной дороги чрезвычайное положение. В этот период и в самой полиции наблюдался отток кадров. К 1916 году все больше полицейских, понимая, что волна народного недовольства нарастает и противостоят ему лишь силы полиции, что в карельских местностях растет неповиновение крестьян, оставляют службу. Некомплект полиции Олонецкой губернии составлял уже 20,5%, хотя прежде такой проблемы не существовало.
В то же время обстановка требовала усиления полиции. В Олонецкой губернии, сравнительно небольшой по численности населения, помимо речной полиции был установлен штат 636 человек, из них 1/З - офицеры. Но желающих пополнить ее ряды становилось все меньше. Это обстоятельство вынудило администрацию дать полномочия губернаторам распределять полицию «сообразно пространству, населению и другим местным условиям». Предоставлялось даже право допускать на полицейские должности в случае крайней к тому необходимости и тех лиц, кои не удовлетворяют установленным требованиям. Можно сказать, что впервые доступ для службы в полиции получили и представители коренных народностей; карелы и вепсы. По этому поводу отмечали, что частая смена полицейских служащих вынуждает к скорейшему замещению людей, за благонадежность которых нельзя поручиться, и до крайности вредно отражается на составе полицейских команд.
Таким образом, можно выделить три основных направления деятельности полиции в Карелии. Первое - удержание коренных народностей края в состоянии патриархальной отсталости с целью исключения возможности прогрессивного, свободного национального развития; отрыв карельской деревни от революционного и национально-освободительного движения. Второе - изоляция края от всей империи с целью недопущения проникновения в Карелию как революционных, так и великофинских идей. Третье - тотальный контроль и жесткое подавление революционных проявлений; реализация политической ссылки, изоляция политических ссыльных от русских рабочих и коренного населения в деревнях.
<<< окончание
PS: А вот кстати, как вы считаете, не надо ли мне количество ТЭГов расширить? Удобно пользоваться теми, что есть, или лучше увеличить их число?