Вальтер Моэрс: Город Мечтающих Книг
Пожалуй, это самое книгофильское и книгоманское чтиво, что я читала, за долгое время)))
- Лучше положи ее, - сказал Гольго, - пока не надорвался. Это тяжелая книга.
Не без усилия я вытащил когти из-под корешка.
- Мы все еще гадаем, как удалось ее создать, - сказал Кип. - Каждая страница весит больше, чем собрание сочинений, скажем, Аиганна Гольго фон Фентвега. От одного только перелистывания мышцы болят. Бумагу, наверное, пропитали каким-то алхимическим веществом, у которого чудовищный атомный вес. Еще никогда не изготавливали книгу, которая так сопротивлялась бы использованию. Ее не только носить тяжело, но и читать тоже.
Он с большим трудом открыл книжицу на первой странице, и, нагнувшись, я прочел: «Когда представляешь себе невидимый мир, существующий внутри мира видимого, но становящийся видимым, когда видимое становится невидимым, иными словами, когда видимость невидимого или соответственно видимого, обращена сама на себя, тогда невидимое становится видимым, а видимое невидимым - при условии созерцания всего этого невидимым, который находится внутри видимого мира, который представляет себе другой невидимый, не способный видеть видимого - потому что свет погашен».
- Ух ты! - вырвалось у меня. - И, правда, текст мудреный! Я ничегошеньки не понял.
- И никто не понимает, - утешил меня Гольго. - Для того и написано.
- А по-моему, так сущее высокомерие, - сказал я. - Писать нужно, чтобы тебя читали.
P.S. Что-то я или туплю, или не знаю. Многие имена героев и авторов в книге являются анаграммами реальных писателей. Не могу идентифицировать кто такой "Аиганна Гольго фон Фентвега"? Может кто узнал?))
- Лучше положи ее, - сказал Гольго, - пока не надорвался. Это тяжелая книга.
Не без усилия я вытащил когти из-под корешка.
- Мы все еще гадаем, как удалось ее создать, - сказал Кип. - Каждая страница весит больше, чем собрание сочинений, скажем, Аиганна Гольго фон Фентвега. От одного только перелистывания мышцы болят. Бумагу, наверное, пропитали каким-то алхимическим веществом, у которого чудовищный атомный вес. Еще никогда не изготавливали книгу, которая так сопротивлялась бы использованию. Ее не только носить тяжело, но и читать тоже.
Он с большим трудом открыл книжицу на первой странице, и, нагнувшись, я прочел: «Когда представляешь себе невидимый мир, существующий внутри мира видимого, но становящийся видимым, когда видимое становится невидимым, иными словами, когда видимость невидимого или соответственно видимого, обращена сама на себя, тогда невидимое становится видимым, а видимое невидимым - при условии созерцания всего этого невидимым, который находится внутри видимого мира, который представляет себе другой невидимый, не способный видеть видимого - потому что свет погашен».
- Ух ты! - вырвалось у меня. - И, правда, текст мудреный! Я ничегошеньки не понял.
- И никто не понимает, - утешил меня Гольго. - Для того и написано.
- А по-моему, так сущее высокомерие, - сказал я. - Писать нужно, чтобы тебя читали.
P.S. Что-то я или туплю, или не знаю. Многие имена героев и авторов в книге являются анаграммами реальных писателей. Не могу идентифицировать кто такой "Аиганна Гольго фон Фентвега"? Может кто узнал?))