Снова-здорово.
.
Ну вот. Небезынтересное интервью.
Но бог ты мой, С какого перепоя Сталин опять "осетин из Гори"??? - Бред жены Мандельштама, растиражированный в ЕЕ, а со 100% вероятностью - не Мандельштама, бездарном стихотворении становится чуть ли не истиной. Вот "стихотворение". Мандельштам далеко не гений. Но он все же не был совсем уж бездарью.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
-----------
Могу поверить, что в этом стихотворении есть ровно две строки - не строфы, - принадлежащие самому Мандельштаму - первая и вторая ( а, скорее, даже одна первая!):
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны.
Нравится их смысл или нет, но тут есть признак таланта и нетривиальности. Может быть ... Может быть, - с некоторым напряжением, я могу поверить, что даже вся первая строфа принадлежит Мандельштаму, хотя уже она ни в какое сравнение с первыми двумя строками по уровню не идет...
Но все остальное! - Все остальное настолько бездарно и безмозгло, что даже предположить принадлежность остального текста Мандельштаму - это оскорбить его память и его талант.
А уж окончание бредово просто по самое немогу. Ну, прочитайте вы просто последние две строчки! Это же, по идее, ЗАКОНЧЕННАЯ ФРА-ЗА.
Что ни казнь у него - то малина и широкая грудь осетина.
Казнь - это "грудь осетина"? - Как-как? - Казнь - это грудь осетина? - Какая грудь? Какой осетин? - Так даже в на Привозе не скажут.
"Малина и грудь осетина..."? - А это что*? - Неужели не ясно, что "осетин" тут появился исключительно для рифмы с "малиной" по принципу "табуретка-селедка" и никак иначе. "Типа" каждая казнь ему - малина" - пошло, бездарно, но хотя бы интерпретируемо. Но "Малина И грудь осетина"??? - И эту "непорусскую" хрень написал великий мастер русского слова? - Вы шутить изволите?
Пластинкой тоненькой жиллета
Легко щетину спячки снять:
Полуукраинское лето
Давай с тобою вспоминать.
Вы, именитые вершины,
Дерев косматых именины,--
Честь Рюисдалевых картин,--
И на почин лишь куст один
В янтарь и мясо красных глин.
Земля бежит наверх. Приятно
Глядеть на чистые пласты
И быть хозяином объятной
Семипалатной простоты.
Его холмы к далекой цели
Стогами легкими летели,
Его дорог степной бульвар
Как цепь шатров в тенистый жар!
И на пожар рванулась ива,
А тополь встал самолюбиво...
Над желтым лагерем жнивья
Морозных дымов колея.
И автор этих строк, далеко не самых выдающихся у него, нарушая все законы логики и языка выдает "малину вперемешку с грудью осетина"? - Да, побойтесь бога, которого нет!
... Вот мадам урожденная Хазина - да, могла. Даже я на своем веку повидал не одну "великую жену великих писателей и ученых", полагающих себя по таланту почти такими же как их мужчинки...
Я не собираюсь вдаваться в собственную оценку личности Хазиной и ее биографии. Просто приведу два замечания из простой Википедии...
1. Драматург А. К. Гладков (1912-1976), читавший черновик рукописи, отмечал неодназначность трактовки образа Ахматовой у Мандельштам: «А. А. у неё очень живая, но как-то мелковатая, позёрская и явно уступающая автору мемуаров в уме и тонкости. Совершенно новая трактовка истории брака с Гумилевым: она его никогда не любила». Ну, понятно: Надежда Яковлевна тоньше и умнее Анны Ахматовой. Разумеется.
2. Споры о значении и объективности работ Н. Я. Мандельштам начались сразу же после их выхода в свет. Многие из тех, кто знал Н. Я. и её мужа лично, раскололись на два враждебных лагеря. Одни защищают право Н. Я. Мандельштам на суд не только эпохи, но и конкретных людей[17][18], другие обвиняют вдову поэта в сведении счетов с современниками, клевете и искажении действительности (особенно это касалось «Второй книги») [12] [19]. Известный историк литературы Э. Г. Герштейн в своих мемуарах дала резкую отповедь оценкам Мандельштам во «Второй книге», выставив вдове поэта встречные претензии. [20].
Ну и если текст аккуратно выведенный я кобы Мандельштамом я кобы на следствии не подделка, тогда это не иначе плод творчества следователя. Хотя мне почему-то кажется, что этот текст - подделка, которых перестройщики наклепали по потрености, как рублёвых бумажек.
Ну, так кто напел про малину широкой груди осетина? - И, главное, с какого перпоя Сталин стал вдруг осетином? - Разумеется не имеет значаения, был он грузином, осетином, евреем или бурятом. Важны его дела, какими бы они ни были. Но уж коли поминаете его национальность всуе, так хоть не городите голимой чуши. Стыдно ж!
Ну вот. Небезынтересное интервью.
Click to viewНо бог ты мой, С какого перепоя Сталин опять "осетин из Гори"??? - Бред жены Мандельштама, растиражированный в ЕЕ, а со 100% вероятностью - не Мандельштама, бездарном стихотворении становится чуть ли не истиной. Вот "стихотворение". Мандельштам далеко не гений. Но он все же не был совсем уж бездарью.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
-----------
Могу поверить, что в этом стихотворении есть ровно две строки - не строфы, - принадлежащие самому Мандельштаму - первая и вторая ( а, скорее, даже одна первая!):
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны.
Нравится их смысл или нет, но тут есть признак таланта и нетривиальности. Может быть ... Может быть, - с некоторым напряжением, я могу поверить, что даже вся первая строфа принадлежит Мандельштаму, хотя уже она ни в какое сравнение с первыми двумя строками по уровню не идет...
Но все остальное! - Все остальное настолько бездарно и безмозгло, что даже предположить принадлежность остального текста Мандельштаму - это оскорбить его память и его талант.
А уж окончание бредово просто по самое немогу. Ну, прочитайте вы просто последние две строчки! Это же, по идее, ЗАКОНЧЕННАЯ ФРА-ЗА.
Что ни казнь у него - то малина и широкая грудь осетина.
Казнь - это "грудь осетина"? - Как-как? - Казнь - это грудь осетина? - Какая грудь? Какой осетин? - Так даже в на Привозе не скажут.
"Малина и грудь осетина..."? - А это что*? - Неужели не ясно, что "осетин" тут появился исключительно для рифмы с "малиной" по принципу "табуретка-селедка" и никак иначе. "Типа" каждая казнь ему - малина" - пошло, бездарно, но хотя бы интерпретируемо. Но "Малина И грудь осетина"??? - И эту "непорусскую" хрень написал великий мастер русского слова? - Вы шутить изволите?
Пластинкой тоненькой жиллета
Легко щетину спячки снять:
Полуукраинское лето
Давай с тобою вспоминать.
Вы, именитые вершины,
Дерев косматых именины,--
Честь Рюисдалевых картин,--
И на почин лишь куст один
В янтарь и мясо красных глин.
Земля бежит наверх. Приятно
Глядеть на чистые пласты
И быть хозяином объятной
Семипалатной простоты.
Его холмы к далекой цели
Стогами легкими летели,
Его дорог степной бульвар
Как цепь шатров в тенистый жар!
И на пожар рванулась ива,
А тополь встал самолюбиво...
Над желтым лагерем жнивья
Морозных дымов колея.
И автор этих строк, далеко не самых выдающихся у него, нарушая все законы логики и языка выдает "малину вперемешку с грудью осетина"? - Да, побойтесь бога, которого нет!
... Вот мадам урожденная Хазина - да, могла. Даже я на своем веку повидал не одну "великую жену великих писателей и ученых", полагающих себя по таланту почти такими же как их мужчинки...
Я не собираюсь вдаваться в собственную оценку личности Хазиной и ее биографии. Просто приведу два замечания из простой Википедии...
1. Драматург А. К. Гладков (1912-1976), читавший черновик рукописи, отмечал неодназначность трактовки образа Ахматовой у Мандельштам: «А. А. у неё очень живая, но как-то мелковатая, позёрская и явно уступающая автору мемуаров в уме и тонкости. Совершенно новая трактовка истории брака с Гумилевым: она его никогда не любила». Ну, понятно: Надежда Яковлевна тоньше и умнее Анны Ахматовой. Разумеется.
2. Споры о значении и объективности работ Н. Я. Мандельштам начались сразу же после их выхода в свет. Многие из тех, кто знал Н. Я. и её мужа лично, раскололись на два враждебных лагеря. Одни защищают право Н. Я. Мандельштам на суд не только эпохи, но и конкретных людей[17][18], другие обвиняют вдову поэта в сведении счетов с современниками, клевете и искажении действительности (особенно это касалось «Второй книги») [12] [19]. Известный историк литературы Э. Г. Герштейн в своих мемуарах дала резкую отповедь оценкам Мандельштам во «Второй книге», выставив вдове поэта встречные претензии. [20].
Ну и если текст аккуратно выведенный я кобы Мандельштамом я кобы на следствии не подделка, тогда это не иначе плод творчества следователя. Хотя мне почему-то кажется, что этот текст - подделка, которых перестройщики наклепали по потрености, как рублёвых бумажек.
Ну, так кто напел про малину широкой груди осетина? - И, главное, с какого перпоя Сталин стал вдруг осетином? - Разумеется не имеет значаения, был он грузином, осетином, евреем или бурятом. Важны его дела, какими бы они ни были. Но уж коли поминаете его национальность всуе, так хоть не городите голимой чуши. Стыдно ж!