Когда я ушел из медицины
Я ушел из медицины не тогда, когда обнаружил, что моя месячная зарплата молодого врача в Киеве равняется двухдневному доходу от бренчания на гитаре на Крещатике. Тогда я просто перестал работать в больнице и стал выживать музыкой.
Я ушел из медицины не тогда, когда стало ясно, что для подтверждения моего диплома в Америке мне придется два-три года сидеть с утра до вечера за книжками и запихивать в себя по новой ту муру, от которой я один раз уже благополучно отбрехался - анатомию, физиологию, микробиологию и тому подобную малополезную информацию. Тогда я засел за книжки и стал запихивать.
Я ушел из медицины не тогда, когда узнал, до какой степени унизительна роль врача в американской медицине - высокооплачиваемой марионетки, рекламного агента, свобода мыслей и действий которого простирается лишь до тех пределов, в которых он продолжает приносить доход своим владельцам: страховым и фармацевтическим компаниям. Тогда я решил, что даже при этом все-таки можно помогать страдающим людям.
Я не ушел из медицины и тогда, когда, ужаснувшись, осознал всю глубину морального падения специальности, которую выбрал с первых курсов - психиатрии, представляющей собой сегодня даже не заблуждение, но осознанное, четко просчитанное и спланированное надувательство, политическую и экономическую аферу, в результате которой миллионы людей проводят свою жизнь в пытках почище инквизиторских. Тогда я подал документы и был принят в резидентуру, где мне пообещали определенную свободу действий, - а в крайнем случае можно было перевестись на другую специальность.
Я ушел из медицины тогда, когда случайно прочитал книжку о войне. И мне стала очевидна одна простая вещь. Врачи на войне - не на романтической средневековой войне, когда люди защищают свой город от варваров, а на сегодняшней, грязной войне, которую правительства объявляют друг другу ради наживы - нужны для того, чтобы возвращать раненых в строй (где их будут снова убивать). И в мирной жизни, понял я, то же самое! Ко мне приходит человек, которого заебало жить в этом ебанутом мире, а я использую свои знания и навыки для того, чтобы успокоить его и отправить обратно на работу.
Когда я осознал свою роль в этом спектакле, я ушел из медицины. И теперь при каждом случае призываю людей гордиться своей депрессией, потому что, как сказал еще Хаксли в "Вечной философии", нормальное состояние просветленного человека - глубочайшая печаль при взгляде вокруг. А на любые жалобы на здоровье отвечаю: сначала попробуйте полгода не жрать что попало, не бухать, не курить, дышать свежим воздухом, не сидеть за компом, ни на кого не орать, ни от кого не огребать; и вообще, позаботьтесь о том, чтобы ваша жизнь, с вашей точки зрения, двигалась в правильную сторону. А вот если потом жалобы не пройдут - тогда, значит, пришел ваш час, и пора бросать заниматься херней и начинать задумываться о духовной стороне вопроса.
Самая большая вина медицины в том, что она не дает людям спокойно умирать. Но это уже, как говорится, другая история.
Я ушел из медицины не тогда, когда стало ясно, что для подтверждения моего диплома в Америке мне придется два-три года сидеть с утра до вечера за книжками и запихивать в себя по новой ту муру, от которой я один раз уже благополучно отбрехался - анатомию, физиологию, микробиологию и тому подобную малополезную информацию. Тогда я засел за книжки и стал запихивать.
Я ушел из медицины не тогда, когда узнал, до какой степени унизительна роль врача в американской медицине - высокооплачиваемой марионетки, рекламного агента, свобода мыслей и действий которого простирается лишь до тех пределов, в которых он продолжает приносить доход своим владельцам: страховым и фармацевтическим компаниям. Тогда я решил, что даже при этом все-таки можно помогать страдающим людям.
Я не ушел из медицины и тогда, когда, ужаснувшись, осознал всю глубину морального падения специальности, которую выбрал с первых курсов - психиатрии, представляющей собой сегодня даже не заблуждение, но осознанное, четко просчитанное и спланированное надувательство, политическую и экономическую аферу, в результате которой миллионы людей проводят свою жизнь в пытках почище инквизиторских. Тогда я подал документы и был принят в резидентуру, где мне пообещали определенную свободу действий, - а в крайнем случае можно было перевестись на другую специальность.
Я ушел из медицины тогда, когда случайно прочитал книжку о войне. И мне стала очевидна одна простая вещь. Врачи на войне - не на романтической средневековой войне, когда люди защищают свой город от варваров, а на сегодняшней, грязной войне, которую правительства объявляют друг другу ради наживы - нужны для того, чтобы возвращать раненых в строй (где их будут снова убивать). И в мирной жизни, понял я, то же самое! Ко мне приходит человек, которого заебало жить в этом ебанутом мире, а я использую свои знания и навыки для того, чтобы успокоить его и отправить обратно на работу.
Когда я осознал свою роль в этом спектакле, я ушел из медицины. И теперь при каждом случае призываю людей гордиться своей депрессией, потому что, как сказал еще Хаксли в "Вечной философии", нормальное состояние просветленного человека - глубочайшая печаль при взгляде вокруг. А на любые жалобы на здоровье отвечаю: сначала попробуйте полгода не жрать что попало, не бухать, не курить, дышать свежим воздухом, не сидеть за компом, ни на кого не орать, ни от кого не огребать; и вообще, позаботьтесь о том, чтобы ваша жизнь, с вашей точки зрения, двигалась в правильную сторону. А вот если потом жалобы не пройдут - тогда, значит, пришел ваш час, и пора бросать заниматься херней и начинать задумываться о духовной стороне вопроса.
Самая большая вина медицины в том, что она не дает людям спокойно умирать. Но это уже, как говорится, другая история.