СТАЛИНГРАД. ЧАСТЬ 3. ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ. ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ БОИ ЛЕТА 1942-ГО
Вместо эпиграфа:
"
- Мрачноват ты нынче, Николай…
- А чему же радоваться? Не вижу оснований.
- Какие еще тебе основания? Живой? Живой. Ну и радуйся. Смотри, денек-то какой выдался! Солнце, речка, кувшинки вон плавают… Красота, да и только! Удивляюсь я тебе: старый ты солдат, почти год воюешь, а всяких переживаний у тебя, как у допризывника. Ты что думаешь: если дали нам духу, - так это уже все? Конец света? Войне конец?
Николай досадливо поморщился, сказал:
- При чем тут конец войне? Вовсе я этого не думаю, но относиться легкомысленно к тому, что произошло, я не могу. А ты именно так и относишься и делаешь вид, будто ничего особенного не случилось. Для меня ясно, что произошла катастрофа. Размеров этой катастрофы мы с тобой не знаем, но кое о чем можно догадываться. Идем мы пятый день, скоро уже Дон, а потом Сталинград… Разбили наш полк вдребезги. А что с остальными? С армией? Ясное дело, что фронт наш прорван на широком участке. Немцы висят на хвосте, только вчера оторвались от них и все топаем и когда упремся, неизвестно. Ведь это же тоска - вот так идти и не знать ничего! А какими глазами провожают нас жители? С ума сойти можно!
Николай скрипнул зубами и отвернулся. С минуту он молчал, справляясь с охватившим его волнением, потом заговорил уже спокойнее и тише:
- Ото всего этого душа с телом расстается, а ты проповедуешь - живой, мол, ну и радуйся, солнце, кувшинки плавают… Иди ты к черту со своими кувшинками, мне на них смотреть-то тошно! Ты вроде такого дешевого бодрячка из плохой пьески, ты даже ухитрился вон в медсанбат сходить…
Лопахин с хрустом потянулся, сказал:
- Жалко, что ты со мной не пошел. Там, Коля, есть одна такая докторша третьего ранга, что посмотришь на нее - и хоть сразу в бой, чтобы немедленно тебя ранили. Не докторша, а восклицательный знак, ей-богу!
- Слушай, иди ты к черту!
- Нет, серьезно! При таких достоинствах женщина, при такой красоте, что просто ужас! Не докторша, а шестиствольный миномет, даже опаснее для нашего брата солдата, не говоря уже про командиров.
Николай молча, угрюмо смотрел на отражение белого облачка в воде, и тогда Лопахин сдержанно и зло заговорил:
- А я не вижу оснований, чтобы мне по собачьему обычаю хвост между ног зажимать, понятно тебе? Бьют нас? Значит, поделом бьют. Воюйте лучше, сукины сыны! Цепляйтесь за каждую кочку на своей земле, учитесь врага бить так, чтобы заикал он смертной икотой. А если не умеете, - не обижайтесь, что вам морду в кровь бьют и что жители на вас неласково смотрят! Чего ради они будут нас с хлебом-солью встречать? Говори спасибо, что хоть в глаза не плюют, и то хорошо. Вот ты, не бодрячок, объясни мне: почему немец сядет в какой-нибудь деревушке, и деревушка-то с чирей величиной, а выковыриваешь его оттуда с великим трудом, а мы иной раз города почти без боя сдаем, мелкой рысью уходим? Брать-то их нам же придется или дядя за нас возьмет? А происходит это потому, что воевать мы с тобой, мистер, как следует, еще не научились и злости настоящей в нас маловато. А вот когда научимся да когда в бой будем идти так, чтобы от ярости пена на губах кипела, - тогда и повернется немец задом на восток, понятно? Я, например, уже дошел до такого градуса злости, что плюнь на меня - шипеть слюна будет, потому и бодрый я, потому и хвост держу трубой, что злой ужасно! А ты и хвост поджал и слезой облился: «Ах, полк наш разбили! Ах, армию разбили! Ах, прорвались немцы!» Прах его возьми, этого проклятого немца! Прорваться он прорвался, но кто его отсюда выводить будет, когда мы соберемся с силами и ударим? Если уж сейчас отступаем и бьем, - то при наступлении вдесятеро больнее бить будем! Худо ли, хорошо ли, но мы отступаем, а им и отступать не придется: не на чем будет! Как только повернутся задом на восток, - ноги сучьим детям повыдергиваем из того места, откуда они растут, чтобы больше по нашей земле не ходили"
"ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ"
За нашу Советскую Родину!
Советские артиллеристы отражают атаки врага
На берегу Дона
Гаубица МЛ-20 ст. сержанта А. Гладкого ведет огонь
ЗиС-3 серж. Афанасьева, подбившее за один день 8 танков врага. 1942г.
Слева направо: русский солдат Колесников, киргиз Ажекинбаев и украинец Чепенев. 1942г.
Пулеметный расчет сержанта И. П. Паршева готовится к отражению атаки. 1942г.
Автоматчики Сталинградского фронта у реки. 1942г.
К фото выше
Пулеметчики Кокарев и Зинченко ведут огонь из трофейного итал. 6,5-мм пулемета Breda 1930. Район Дона
На Сталинградском направлении. Лето 1942
Пулеметный расчет меняет позицию под Сталинградом. 1942г.
Контратака наших солдат на подступах к Сталинграду
Атака морских пехотинцев
В. Смирнова оказывает помощь раненому бойцу. Оборона Сталинграда
Красноармеец вытаскивает раненого товарища с поля боя
Эвакуация раненых бойцов на самолете У-2 в районе Сталинграда
Минометчики меняют позицию в районе Сталинграда. 1942г.
Бронебойщики на позиции
ПТРД-41 на боевой позиции в ходе боев за Сталинград. 1942г.
По танкам врага, огонь!
В разведке. 1942г.
Контратака
К фото выше
Советские пулеметчики меняют позицию в районе Дона. 1942г.
КВ-1 Сталинградского фронта атакую при поддержке пехоты. 1942г.
Минометчики Гончаров и Гафатулин ведут огонь по немецким позициям
М3 «Стюарт» «Суворов». Донской фронт. 11.1942г.
Т-34-76 на восточном берегу Дона
Замаскированный Т-34 на позиции под Сталинградом. Осень 1942г.
Командир РККА рядом с танком Т-60
Механик-водитель в люке КВ-1Б во время боев за Сталинград. 1942г.
К фото выше
Т-26 в окрестностях Сталинграда. Юго-Западный фронт, 1942г.
Летчик 237 ИАП сержант И.М. Чумбарёв у обломков, сбитого тараном немецкого Fw-189. 1942г.
Красноармейцы берут в плен летчика немецкого самолета Ме Bf.109. Район Сталинграда
Красноармейцы осматривают захваченный немецкий танк Pz.Kpfw.38(t). 09.1942г.
Буксируют вражеский танк
Бронебойщик И.С. Горбунов в захваченном итальянском легком танке L6-40
Переправа гаубиц МЛ-20 и М-10 через р. Ахтуба под Сталинградом. 1942г.
На подступах к Сталинграду
Солдаты из пополнения Красной Армии идут к Сталинграду
p.s.
И еще один фрагмент, без которого этот пост не имел бы смысла...
"
Лопахин уверенно, будто у себя дома, распахнул покосившуюся калитку, вошел во двор, непролазно заросший бурьяном и крапивой. Полуразрушенные дворовые постройки, повисшая на одной петле ставня, прогнившие ступеньки крыльца - все говорило о том, что в доме нет мужских рук. «Хозяин, наверно, на фронте, значит, дело будет», - решил Лопахин.
Около сарая небольшая, сердитая на вид старуха в поношенной синей юбке и грязной кофтенке складывала кизяки. Заслышав скрип калитки, она с трудом распрямила спину и, приложив к глазам сморщенную, коричневую ладонь, молча смотрела на незнакомого красноармейца. Лопахин подошел, почтительно поздоровался, спросил:
- А что, мамаша, не добудем ли мы у вас ведро и немного соли? Раков наловили, хотим сварить.
Старуха нахмурилась и грубым, почти мужским по силе голосом сказала:
- Соли вам? Мне вам кизяка вот этого поганого жалко дать, не то что соли!
Лопахин ошалело поморгал глазами, спросил:
- За что же такая немилость к нам?
- А ты не знаешь, за что? - сурово спросила старуха. - Бесстыжие твои глаза. Куда идете? За Дон поспешаете? А воевать кто за вас будет? Может, нам, старухам, прикажете ружья брать да оборонять вас от немца? Третьи сутки через хутор войско идет, нагляделись на вас вволюшку! А народ на кого бросаете? Ни стыда у вас, ни совести, у проклятых, нету! Когда это бывало, чтобы супротивник до наших мест доходил? Сроду не было, сколько на свете живу, а не помню! По утрам уж слышно, как на заходней стороне пушки ревут. Соли вам захотелось? Чтоб вас на том свете солили, да не пересаливали! Не дам! Ступай отсюдова!
Багровый от стыда, смущения и злости, Лопахин выслушал гневные слова старухи, растерянно сказал:
- Ну, и люта же ты, мамаша!
- А не стоишь ты того, чтобы к тебе доброй быть. Уж не за то ли мне тебя жаловать, что ты исхитрился раков наловить? Медаль-то на тебя навесили небось не за раков?
- Ты мою медаль не трогай, мамаша, она тебя не касается.
Старуха, наклонившаяся было над рассыпанными кизяками, снова выпрямилась, и глубоко запавшие черные глаза ее вспыхнули молодо и зло.
- Меня, соколик ты мой, все касается. Я до старости на работе хрип гнула, все налоги выплачивала и помогала власти не за тем, чтобы вы сейчас бегли, как оглашенные, и оставляли бы все на разор да на поруху. Понимаешь ты это своей пустой головой?
Лопахин закряхтел и сморщился, как от зубной боли.
- Это все мне без тебя известно, мамаша! Но ты напрасно так рассуждаешь…
- А как умею, так и рассуждаю… Годами ты не вышел меня учить.
- Наверно, в армии у тебя никого нет, а то бы ты иначе рассуждала.
- Это у меня-то нет? Пойди спытай у соседей, что они тебе скажут. У меня три сына и зять на фронте, а четвертого, младшего сынка, убили в Севастополе-городе, понял? Сторонний ты, чужой человек, потому я с тобой по-мирному и разговариваю, а заявись сейчас сыны, я бы их и на баз не пустила. Благословила бы палкой через лоб да сказала своим материнским словом: «Взялись воевать - так воюйте, окаянные, как следует, не таскайте за собой супротивника через всю державу, не срамите перед людями свою старуху мать!»
Лопахин вытер платочком пот со лба, сказал:
- Ну, что ж… извините, мамаша, дело наше спешное, пойду в другом дворе добуду ведро. - Он попрощался и пошел по пробитой в бурьяне тропинке, с досадой думая: «Черт меня дернул сюда зайти! Поговорил, как меду напился…»
- Эй, служивый, погоди-ка!
Лопахин оглянулся. Старуха шла следом за ним. Молча прошла она к дому, медленно поднялась по скрипучим ступенькам и спустя немного вынесла ведро и соль в деревянной выщербленной миске.
- Посуду тогда принеси, - все так же строго сказала она.
Всегда находчивый и развязный, Лопахин невнятно пробормотал:
- Что ж, мы люди не гордые. Можно взять… Спасибо, мамаша! - И почему-то вдруг низко поклонился.
А небольшая старушка, усталая, согнутая трудом и годами, прошла мимо с такой суровой величавостью, что Лопахину показалось, будто она и ростом чуть ли не вдвое выше его и что глянула она на него как бы сверху вниз, презрительно и сожалеюще…"
"ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ"
Начало здесь:
ПРЕДИСЛОВИЕ
ЧАСТЬ 1. КОГДА ПРИХОДИТ ВОЙНА. БОМБАРДИРОВКИ ГОРОДА
ЧАСТЬ 2. НЕМЕЦКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ
НЕМЕЦКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ-1)
НЕМЕЦКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ-2)
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...)
"
- Мрачноват ты нынче, Николай…
- А чему же радоваться? Не вижу оснований.
- Какие еще тебе основания? Живой? Живой. Ну и радуйся. Смотри, денек-то какой выдался! Солнце, речка, кувшинки вон плавают… Красота, да и только! Удивляюсь я тебе: старый ты солдат, почти год воюешь, а всяких переживаний у тебя, как у допризывника. Ты что думаешь: если дали нам духу, - так это уже все? Конец света? Войне конец?
Николай досадливо поморщился, сказал:
- При чем тут конец войне? Вовсе я этого не думаю, но относиться легкомысленно к тому, что произошло, я не могу. А ты именно так и относишься и делаешь вид, будто ничего особенного не случилось. Для меня ясно, что произошла катастрофа. Размеров этой катастрофы мы с тобой не знаем, но кое о чем можно догадываться. Идем мы пятый день, скоро уже Дон, а потом Сталинград… Разбили наш полк вдребезги. А что с остальными? С армией? Ясное дело, что фронт наш прорван на широком участке. Немцы висят на хвосте, только вчера оторвались от них и все топаем и когда упремся, неизвестно. Ведь это же тоска - вот так идти и не знать ничего! А какими глазами провожают нас жители? С ума сойти можно!
Николай скрипнул зубами и отвернулся. С минуту он молчал, справляясь с охватившим его волнением, потом заговорил уже спокойнее и тише:
- Ото всего этого душа с телом расстается, а ты проповедуешь - живой, мол, ну и радуйся, солнце, кувшинки плавают… Иди ты к черту со своими кувшинками, мне на них смотреть-то тошно! Ты вроде такого дешевого бодрячка из плохой пьески, ты даже ухитрился вон в медсанбат сходить…
Лопахин с хрустом потянулся, сказал:
- Жалко, что ты со мной не пошел. Там, Коля, есть одна такая докторша третьего ранга, что посмотришь на нее - и хоть сразу в бой, чтобы немедленно тебя ранили. Не докторша, а восклицательный знак, ей-богу!
- Слушай, иди ты к черту!
- Нет, серьезно! При таких достоинствах женщина, при такой красоте, что просто ужас! Не докторша, а шестиствольный миномет, даже опаснее для нашего брата солдата, не говоря уже про командиров.
Николай молча, угрюмо смотрел на отражение белого облачка в воде, и тогда Лопахин сдержанно и зло заговорил:
- А я не вижу оснований, чтобы мне по собачьему обычаю хвост между ног зажимать, понятно тебе? Бьют нас? Значит, поделом бьют. Воюйте лучше, сукины сыны! Цепляйтесь за каждую кочку на своей земле, учитесь врага бить так, чтобы заикал он смертной икотой. А если не умеете, - не обижайтесь, что вам морду в кровь бьют и что жители на вас неласково смотрят! Чего ради они будут нас с хлебом-солью встречать? Говори спасибо, что хоть в глаза не плюют, и то хорошо. Вот ты, не бодрячок, объясни мне: почему немец сядет в какой-нибудь деревушке, и деревушка-то с чирей величиной, а выковыриваешь его оттуда с великим трудом, а мы иной раз города почти без боя сдаем, мелкой рысью уходим? Брать-то их нам же придется или дядя за нас возьмет? А происходит это потому, что воевать мы с тобой, мистер, как следует, еще не научились и злости настоящей в нас маловато. А вот когда научимся да когда в бой будем идти так, чтобы от ярости пена на губах кипела, - тогда и повернется немец задом на восток, понятно? Я, например, уже дошел до такого градуса злости, что плюнь на меня - шипеть слюна будет, потому и бодрый я, потому и хвост держу трубой, что злой ужасно! А ты и хвост поджал и слезой облился: «Ах, полк наш разбили! Ах, армию разбили! Ах, прорвались немцы!» Прах его возьми, этого проклятого немца! Прорваться он прорвался, но кто его отсюда выводить будет, когда мы соберемся с силами и ударим? Если уж сейчас отступаем и бьем, - то при наступлении вдесятеро больнее бить будем! Худо ли, хорошо ли, но мы отступаем, а им и отступать не придется: не на чем будет! Как только повернутся задом на восток, - ноги сучьим детям повыдергиваем из того места, откуда они растут, чтобы больше по нашей земле не ходили"
"ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ"
За нашу Советскую Родину!
Советские артиллеристы отражают атаки врага
На берегу Дона
Гаубица МЛ-20 ст. сержанта А. Гладкого ведет огонь
ЗиС-3 серж. Афанасьева, подбившее за один день 8 танков врага. 1942г.
Слева направо: русский солдат Колесников, киргиз Ажекинбаев и украинец Чепенев. 1942г.
Пулеметный расчет сержанта И. П. Паршева готовится к отражению атаки. 1942г.
Автоматчики Сталинградского фронта у реки. 1942г.
К фото выше
Пулеметчики Кокарев и Зинченко ведут огонь из трофейного итал. 6,5-мм пулемета Breda 1930. Район Дона
На Сталинградском направлении. Лето 1942
Пулеметный расчет меняет позицию под Сталинградом. 1942г.
Контратака наших солдат на подступах к Сталинграду
Атака морских пехотинцев
В. Смирнова оказывает помощь раненому бойцу. Оборона Сталинграда
Красноармеец вытаскивает раненого товарища с поля боя
Эвакуация раненых бойцов на самолете У-2 в районе Сталинграда
Минометчики меняют позицию в районе Сталинграда. 1942г.
Бронебойщики на позиции
ПТРД-41 на боевой позиции в ходе боев за Сталинград. 1942г.
По танкам врага, огонь!
В разведке. 1942г.
Контратака
К фото выше
Советские пулеметчики меняют позицию в районе Дона. 1942г.
КВ-1 Сталинградского фронта атакую при поддержке пехоты. 1942г.
Минометчики Гончаров и Гафатулин ведут огонь по немецким позициям
М3 «Стюарт» «Суворов». Донской фронт. 11.1942г.
Т-34-76 на восточном берегу Дона
Замаскированный Т-34 на позиции под Сталинградом. Осень 1942г.
Командир РККА рядом с танком Т-60
Механик-водитель в люке КВ-1Б во время боев за Сталинград. 1942г.
К фото выше
Т-26 в окрестностях Сталинграда. Юго-Западный фронт, 1942г.
Летчик 237 ИАП сержант И.М. Чумбарёв у обломков, сбитого тараном немецкого Fw-189. 1942г.
Красноармейцы берут в плен летчика немецкого самолета Ме Bf.109. Район Сталинграда
Красноармейцы осматривают захваченный немецкий танк Pz.Kpfw.38(t). 09.1942г.
Буксируют вражеский танк
Бронебойщик И.С. Горбунов в захваченном итальянском легком танке L6-40
Переправа гаубиц МЛ-20 и М-10 через р. Ахтуба под Сталинградом. 1942г.
На подступах к Сталинграду
Солдаты из пополнения Красной Армии идут к Сталинграду
p.s.
И еще один фрагмент, без которого этот пост не имел бы смысла...
"
Лопахин уверенно, будто у себя дома, распахнул покосившуюся калитку, вошел во двор, непролазно заросший бурьяном и крапивой. Полуразрушенные дворовые постройки, повисшая на одной петле ставня, прогнившие ступеньки крыльца - все говорило о том, что в доме нет мужских рук. «Хозяин, наверно, на фронте, значит, дело будет», - решил Лопахин.
Около сарая небольшая, сердитая на вид старуха в поношенной синей юбке и грязной кофтенке складывала кизяки. Заслышав скрип калитки, она с трудом распрямила спину и, приложив к глазам сморщенную, коричневую ладонь, молча смотрела на незнакомого красноармейца. Лопахин подошел, почтительно поздоровался, спросил:
- А что, мамаша, не добудем ли мы у вас ведро и немного соли? Раков наловили, хотим сварить.
Старуха нахмурилась и грубым, почти мужским по силе голосом сказала:
- Соли вам? Мне вам кизяка вот этого поганого жалко дать, не то что соли!
Лопахин ошалело поморгал глазами, спросил:
- За что же такая немилость к нам?
- А ты не знаешь, за что? - сурово спросила старуха. - Бесстыжие твои глаза. Куда идете? За Дон поспешаете? А воевать кто за вас будет? Может, нам, старухам, прикажете ружья брать да оборонять вас от немца? Третьи сутки через хутор войско идет, нагляделись на вас вволюшку! А народ на кого бросаете? Ни стыда у вас, ни совести, у проклятых, нету! Когда это бывало, чтобы супротивник до наших мест доходил? Сроду не было, сколько на свете живу, а не помню! По утрам уж слышно, как на заходней стороне пушки ревут. Соли вам захотелось? Чтоб вас на том свете солили, да не пересаливали! Не дам! Ступай отсюдова!
Багровый от стыда, смущения и злости, Лопахин выслушал гневные слова старухи, растерянно сказал:
- Ну, и люта же ты, мамаша!
- А не стоишь ты того, чтобы к тебе доброй быть. Уж не за то ли мне тебя жаловать, что ты исхитрился раков наловить? Медаль-то на тебя навесили небось не за раков?
- Ты мою медаль не трогай, мамаша, она тебя не касается.
Старуха, наклонившаяся было над рассыпанными кизяками, снова выпрямилась, и глубоко запавшие черные глаза ее вспыхнули молодо и зло.
- Меня, соколик ты мой, все касается. Я до старости на работе хрип гнула, все налоги выплачивала и помогала власти не за тем, чтобы вы сейчас бегли, как оглашенные, и оставляли бы все на разор да на поруху. Понимаешь ты это своей пустой головой?
Лопахин закряхтел и сморщился, как от зубной боли.
- Это все мне без тебя известно, мамаша! Но ты напрасно так рассуждаешь…
- А как умею, так и рассуждаю… Годами ты не вышел меня учить.
- Наверно, в армии у тебя никого нет, а то бы ты иначе рассуждала.
- Это у меня-то нет? Пойди спытай у соседей, что они тебе скажут. У меня три сына и зять на фронте, а четвертого, младшего сынка, убили в Севастополе-городе, понял? Сторонний ты, чужой человек, потому я с тобой по-мирному и разговариваю, а заявись сейчас сыны, я бы их и на баз не пустила. Благословила бы палкой через лоб да сказала своим материнским словом: «Взялись воевать - так воюйте, окаянные, как следует, не таскайте за собой супротивника через всю державу, не срамите перед людями свою старуху мать!»
Лопахин вытер платочком пот со лба, сказал:
- Ну, что ж… извините, мамаша, дело наше спешное, пойду в другом дворе добуду ведро. - Он попрощался и пошел по пробитой в бурьяне тропинке, с досадой думая: «Черт меня дернул сюда зайти! Поговорил, как меду напился…»
- Эй, служивый, погоди-ка!
Лопахин оглянулся. Старуха шла следом за ним. Молча прошла она к дому, медленно поднялась по скрипучим ступенькам и спустя немного вынесла ведро и соль в деревянной выщербленной миске.
- Посуду тогда принеси, - все так же строго сказала она.
Всегда находчивый и развязный, Лопахин невнятно пробормотал:
- Что ж, мы люди не гордые. Можно взять… Спасибо, мамаша! - И почему-то вдруг низко поклонился.
А небольшая старушка, усталая, согнутая трудом и годами, прошла мимо с такой суровой величавостью, что Лопахину показалось, будто она и ростом чуть ли не вдвое выше его и что глянула она на него как бы сверху вниз, презрительно и сожалеюще…"
"ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ"
Начало здесь:
ПРЕДИСЛОВИЕ
ЧАСТЬ 1. КОГДА ПРИХОДИТ ВОЙНА. БОМБАРДИРОВКИ ГОРОДА
ЧАСТЬ 2. НЕМЕЦКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ
НЕМЕЦКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ-1)
НЕМЕЦКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ-2)
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...)