У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО. ДОПОЛНЕНИЕ. СОВЕТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ В ПЛЕНУ (ПРОДОЛЖЕНИЕ-3)
Начало этого материала читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/136963.html
"В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий - место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем - женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: “направо, налево, кругом...” После этого эсэсовец спросил ее: “Почему ты это сделала?” Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: “Это для твоей родины”. Русская плюнула ему в глаза и ответила: “А это для твоей родины”. Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: “В топку ее!” Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные» [62] . К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.
Советские женщины-военнослужащие оказались и в финском плену. Однако их жизнь разительно отличалось от жизни их подруг в немецких лагерях. Ц.Леечкис, лейтенант медслужбы 3-й Ленинградской добровольческой дивизии, вспоминает, что финские солдаты с первых минут плена относились доброжелательно к захваченным девушкам, «жалели нас, таких молодых, участниц войны» [63].
Пленницы содержались в различных лагерях Финляндии: Олонецком, Пельзо, Пейпохья, Карвиа Наароярви. В марте 1942 г. в лагерь Карвиа (Паркано) привезли 150 - 170 женщин, в основном медработников. Вначале их поместили в длинный сарай с нарами в три этажа. Летом построили новый барак, уже с двухъярусными кроватями и бумажными матрацами. Летом и зимой пленницы работали на заготовке торфа. Иногда собирали сучья и корни выкорчеванных деревьев, распиленные поленья и складывали их в штабеля. Летом девушки собирали ягоды: чернику, бруснику, морошку, клюкву. Собирали не для себя - корзины с ягодами надо было сдавать на сборный пункт, - но сами могли есть вволю [64].
В лагере в поселке Пельзо ответственная за женский барак финка Роува Павола (бывшая надзирательница тюрьмы) «регулярно, два раза в неделю, как детей, водила нас в баню и следила, чтобы нам регулярно меняли нательное и постельное белье, поэтому не было у нас вшивости и других неприятностей. Мы всегда удивлялись, как эта женщина могла доброжелательно относиться к нам, несмотря на то, что ее дом был разрушен, а муж погиб в войне с Советским Союзом...» [65]
Дополняет рассказ о Роуве Паволе и бывший пленный Н.Ф. Дьяков. По его словам, она следила, чтобы никто посторонний не мог пройти в женскую зону. Павола была «по военному сурова и педантична, однако не позволяла, чтобы ее девочек кто-то оскорблял и обижал. Даже помощника начальника лагеря не пустила в барак, так как от него разило водкой. Двум роженицам, кормящим матерям-пленницам, размещенным в лагерном госпитале, Павола приносила молоко [66].
С теплотой вспоминают и начальника госпиталя финского врача Савангема. Его «любили все без исключения за его гуманное отношение к больным» [67].
Узницы-женщины находились в финском плену в лучшем положении, чем мужчины. Притом, что и положение мужчин-военнопленных в финских лагерях было несравненно лучше, чем их товарищей по несчастью, находившихся в руках немцев.
Из нескольких сотен женщин, находившихся в финском плену, за три года неволи погибла одна - Сергеева, причем от туберкулеза, приобретенного еще в Союзе [68].
В годы войны в Красной Армии служило 20 тыс. евреек [69] . Многие из них пошли на фронт добровольцами. Они служили во всех родах войск. 44% - в сухопутных войсках, 29% - военными медиками, 11% - в войсках связи, 10 % - в войсках ПВО, 6% - в авиации [70].
Еврейки испытывали те же трудности, что и сотни тысяч женщин разных национальностей. Однако в плену женщины-еврейки чаще подвергались особым издевательствам и как женщины, и как еврейки.
Циля Тверская, 23 лет, выпускница ускоренного курса мединститута, военврач, в 1944 г. попала в плен. Кто-то донес, что она еврейка. Немцы привязали ее к двум танкам и разорвали [71].
В то же время женщинам, не похожим на евреек, было намного легче, чем мужчинам-евреям, скрыть свое происхождение в силу невозможности определить их национальность по бесспорному половому признаку. Выходившая из окружения Хая Дыхне была задержана в селе Васильково Киевской области. Она назвалась Галиной Гулько. Немецкий офицер, заподозривший, что она еврейка, цинично заметил:
«Мужчин-евреев мы сразу определяем, снимаем с них штаны, если сомневаемся, и все видно… А с женщинами? Где их проверить? В постели. Ха-ха, фу, противно, и потом - это запрещено нашим военным…» [72] .
Софья Иосифовна Анваер, попавшая в плен под Вязьмой, вспоминает селекцию в сборном лагере:
«Был конец ноября. Стояло хмурое утро. Внезапно во дворе раздалась нарастающая стрельба, усилилась хриплая брань, крики. На этаже появились солдаты и эсэсовцы. Угрожая автоматами, они стали выгонять полуживых пленных во двор. Тех, кто не мог подняться, пристреливали. На лестнице образовалась страшная давка. Передние не успевали выходить, а на задних напирали немцы с криком и стрельбой. Между верхними и нижними этажами было широкое окно. Через него мне и удалось увидеть, что происходило во дворе. Шел еврейский погром. Эсэсовцы отбирали евреев и отгоняли их вправо. Более месяца, проведенного в этом лагере, сделали мне смерть милее жизни. Не раз уже я сама лезла под пули, но когда я увидела, как они убивают евреев, как над ними издеваются эсэсовцы с помощью собак (описывать это я не в состоянии) и представила, что же они могут сделать с женщиной, то постаралась задержаться на лестнице, пусть пристрелят здесь. Задержаться не удалось, поток людей вынес меня на крыльцо. Тут же ко мне подлетел высокий эсэсовский офицер:
- Жидовка?
- Нет, грузинка.
- Фамилия?
- Аджапаридзе.
- Где родилась?
- В Тбилисси.
Последовало еще несколько вопросов. Говорил он по-русски без малейшего акцента. И хотя уже прошло полвека, я и сейчас вижу его перед собой, как будто все происходило вчера. Но никогда не могла я вспомнить, как пришли мне в голову эти ответы и фамилия моего однокурсника. Ударом руки офицер толкнул меня не направо, куда я боялась даже взглянуть, не влево, куда отгоняли всех, а прямо вперед. Поднявшись на ноги, я обнаружила еще двух женщин-военнопленных. “Селекция” продолжалась, нас - женщин, постепенно стало шестеро. Стояли, тесно прижавшись друг к другу. Что говорить, было страшно. Страшно смотреть на то, что творилось кругом. Страшно думать о том, что могут сделать с нами. Когда “селекция” окончилась, военнопленных загнали обратно в здание, эсэсовцы и солдаты ушли, во дворе остались только трупы и мы шестеро посередине пустого пространства в полной неизвестности» [73] .
С.И.Анваер была узницей нескольких лагерей, в том числе и Штуттгофа.
Малейшее подозрение в принадлежности к еврейской нации приводило к отправке в гестапо. Так, русская, медсестра Ольга Ленковская попала в плен под Вязьмой в октябре 1941 г. В феврале 1942 г. немцы отправили ее в гестапо, приняв за еврейку. Однако ей удалось переубедить гестаповцев. Ее подруг - зубного врача Марию Карасик из Караганды и врача Татьяну Грановскую из Одессы немцы расстреляли [74].
Клара Рушко, разведчица 2-й гвардейской дивизии Северо-Кавказского фронта, рассказывает, что в марте 1943 г. во время выполнения задания в тылу противника была захвачена немцами и отправлена в лагерь в Пятигорск. В лагере было всего 8 пленных девушек, одна из них была Циля Куцик родом из Минска. Циле было 20 лет. До войны училась на 2-м курсе Ленинградского химического института. На фронт ушла добровольцем. Немцы подозревали, что она еврейка. Клара решила бежать из лагеря и уговаривала присоединиться Цилю. Однако та почему-то не согласилась, лишь «просила, если доберусь до своих, разыскать ее отца Давида Михайловича и все рассказать ему». К.Рушко повезло: она бежала, перешла линию фронта. Через несколько дней после возвращения Клару вызвали в штаб дивизии. Там ее ждали два незнакомых полковника, и первый вопрос был: «Где Циля?» Она, вероятно, выполняла какое-то важное задание. Уже в апреле 1943 г., во время наступления, Клара встретилась с Валей, одной из девушек, освобожденной из лагеря. Валентина рассказала, что после побега Клары немцы допрашивали Цилю, затем отправили в Георгиевск, где находилось гестапо, и там ее расстреляли [75].
Среди женщин-военнопленных, прибывших в Равенсбрюк, тоже были еврейки.
Г.Григорьева (Коган), скрывавшаяся под именем Наташи Козловой, называет, кроме Е.Л.Клемм, еще несколько евреек, живших под чужими именами в лагере: Марина Смолянская, Мария Клугман, Галя Матузова, Циля Гедалева [76] . Многие знали их тайну, однако помогали. И все-таки среди пленниц нашлись предатели: Ольга-молдаванка, Лена-рябая (все лицо было в оспе), Шура-раздатчица (раздавала еду). Они составили список евреек и передали его старшей по блоку польке Магосе, чтобы та сообщила немцам. Однако Магося обо всем рассказала Е.Л.Клемм, и та посоветовала обвинить доносчиц в саботаже и лжи. Через несколько дней доносчиц вызвала немка-надзирательница, по словам бывших пленных, садистка - Бинц. Что ей рассказала Магося, можно лишь предположить, однако Бинц избила доносчиц до полусмерти. Больше доносов среди женщин - военнопленных не было [77] .
В декабре 1943 г. в лагере в г. Хелм (Польша) содержалась группа из 28 женщин-военнопленных. В 1944 г. их перевели в г. Кельцы. В группе пленных было несколько евреек, среди них военврач Раиса Юльевна Бердичевская. Однажды рано утром в женский барак пришли автоматчики и назвали фамилии четырех женщин, в том числе и Р.Ю.Бердичевской. Когда они стали брать какие-то личные вещи, то конвоир-немец им сказал: «Ничего не берите, вам теперь ничего не нужно». Уходя, одна из арестованных Ася Носенко крикнула: «Мы смело идем умирать за нашу Родину. Прощайте, товарищи!» Вскоре после этого оставшихся женщин отправили в варшавскую тюрьму «Павиак». Через пять дней коридорная полька, которая раздавала еду арестанткам, передала записку от Раисы Юльевны. В ней сообщалось, что троих девушек: «Асю, Марию и Лену расстреляли, а я пока живу до окончательного выяснения моей нации. Хочется жить, но в жизнь не верю. Постарайтесь на “прогулке” увидеть меня. Целую. Раиса Ю.»
От той же польки стало известно, что Раису Юльевну перевели в 8-ю камеру - камеру смертников. Через несколько дней Раису Юльевну и еще одну женщину, польскую еврейку, с шестилетним сыном повели на расстрел. Когда Р.Ю.Бердичевскую вели по коридору, она прокричала: «Дорогие боевые подруги, я иду умирать. Отомстите за мою смерть, да здравствует…» Дальше женщины не поняли, потому что украинский гестаповец (так в тексте. - А. Ш. [78] ) ударил ее по лицу.
Раису Юльевну и женщину с шестилетним ребенком расстреляли во дворе тюрьмы. Оставшиеся в тюрьме 24 женщины-военнопленные, протестуя против расправы, в течение двух суток отказывались от пищи и несли траур по погибшей подруге, даже не выходили на 40-минутные «прогулки». С приближением Красной Армии этих женщин отправили в Германию. До дня освобождения в апреле 1945 г. они успели побывать еще в трех лагерях [79] .
Документы свидетельствуют и о том, что немцы в индивидуальных регистрационных карточках военнопленных тщательно старались скрыть факт их убийства. Ознакомимся с карточкой военврача З. Гельфман:
Стационарный лагерь военнопленных офиц. лаг.57
Опознавательная бирка: 2275
Персональные данные.
Фамилия: Гельфман Национальность:
еврейка
Имя: Зинаида Воинский чин…
Время и место рожд. 27.12.1915
г. Борисов, Минской обл.
Религия: иудейская Воинская часть…
Имя отца: Ефим
Имя и фамилия матери
Фельдман Специальн.
Гражд. врач
матрикул №
Доброволец Взятие в плен (когда и где)
23.07.1941 г. Брянск [80]
Доставлен здоровым, больным, раненым…
Подробное описание личности.
Фотокарточка Рост Волосы Особые приметы
--------------- 152 см Черные нет
Отпечаток указательного
пальца правой руки
Имя и адрес лица, имеющего близкие отношения к военнослужащему
на родине: отец Гельфман Ефим, г. Борисов, ул. Дзержинского д.13.
Примечания: Знает еврейский, польский, немного немецкий язык.
Предохранительные прививки Заболевания в плену
………………………………….. …………………………
Против оспы, против тифа и др. Амбулаторное лечение
Апрель1942 госпитальное
Переводы:
10.6.42 г. в стац. Лаг . I- Б
12.6.42 г. ------------III-"А" по приказу ОКW
27.8.42 г. Из ……………………………….
Отпущен и направлен на биржу труда Лукенвальде [81] .
Из этого документа следует, что З. Гельфман 27 августа 1942 г. освобождена из лагеря и отправлена на биржу труда в Лукенвальде и таким образом переведена в статус гражданской рабочей. На первый взгляд непонятно, что послужило причиной подобного отношения немцев к еврейке, тем более что судьба ее родителей известна - расстреляны вместе со всеми евреями в Борисове в июле 1941 г.
Можно только предположить, что этим же вопросом заинтересовались и в СМЕРШ, так как карточка военнопленной З. Гельман была обнаружена среди дел «бывших военнослужащих Советской Армии, скомпрометировавших себя в период нахождения в плену у немцев» [82] . Однако не все было известно и СМЕРШ.
Судьба З.Гельфман проясняется после знакомства с показаниями штурмбанфюрера СС Курта Линдова - руководителя секции IY-А-1 РСХА, в составе которой был и подотдел по делам военнопленных. 30 апреля 1945 г. на допросе английскому следователю он показал: так как имелись распоряжения о выявлении в шталагах... евреев-военнопленных для последующей их ликвидации, то «соответствующие военнопленные предварительно формально отпускались, а затем переводились в концлагерь для казни» [83].
Таким образом, с большой долей уверенности можно предположить, что З. Гельфман была формально освобождена из шталага, и это документально зафиксировано, а затем отправлена в концлагерь для уничтожения.
Женщины-военнопленные, рискуя жизнью, неоднократно спасали своих еврейских подруг. В Дулаге № 160 г. Хорол в карьере на территории кирпичного завода содержалось около 60 тыс. пленных. Там же была и группа девушек-военнопленных. Из них в живых к весне 1942 г. осталось семь-восемь. Летом 1942 г. все они были расстреляны за то, что укрывали еврейку [84] .
Осенью 1942 г. в лагере Георгиевск вместе с другими пленными находилось и несколько сот военнопленных девушек. Однажды немцы повели на расстрел выявленных евреев. Среди обреченных была и Циля Гедалева. В последнюю минуту немецкий офицер, руководивший расправой, неожиданно сказал: «Медхен раус! - Девушка - вон!» И Циля вернулась в женский барак. Подруги дали Циле новое имя - Фатима, и в дальнейшем она по всем документам проходила татаркой [85] .
Военврач III-го ранга Эмма Львовна Хотина с 9 по 20 сентября находилась в окружении в Брянских лесах. Была взята в плен. Во время очередного этапа из деревни Кокаревка в г. Трубчевск бежала. Скрывалась под чужой фамилией, часто меняя квартиру. Ей помогали ее товарищи - русские врачи, которые работали в лагерном лазарете в Трубчевске. Они наладили связь с партизанами. И когда 2 февраля 1942 г. партизаны напали на Трубчевск, 17 врачей, фельдшеров и медсестер ушли с ними. Э. Л. Хотина стала начальником санслужбы партизанского объединения Житомирской области [86] .
Сара Земельман - военфельдшер, лейтенант медслужбы, работала в передвижном полевом госпитале № 75 Юго-Западного фронта. 21 сентября 1941 г. под Полтавой, раненная в ногу, попала в плен вместе с госпиталем. Начальник госпиталя Василенко вручил Саре документы на имя Александры Михайловской, убитой фельдшерицы.
Среди сотрудников госпиталя, оказавшихся в плену, предателей не нашлось. Через три месяца Саре удалось бежать из лагеря. Месяц она скиталась по лесам и деревням, пока неподалеку от Кривого Рога, в селе Веселые Терны, ее не приютила семья фельдшера-ветеринара Ивана Лебедченко. Больше года Сара жила в подвале дома.
13 января 1943 г. Веселые Терны были освобождены Красной Армией. Сара пошла в военкомат и попросилась на фронт, однако ее поместили в фильтрационный лагерь №258. На допросы вызывали только ночью. Следователи спрашивали, как она, еврейка, выжила в фашистском плену? И только встреча в этом же лагере с сослуживцами по госпиталю - рентгенологом и главным хирургом - помогла ей. С.Земельман направили в медсанбат 3-й Поморской дивизии 1-й Польской армии. Закончила войну на подступах к Берлину 2 мая 1945 г. Удостоена трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны 1-й степени, награждена польским орденом «Серебряный крест за заслуги» [87].
К сожалению, после освобождения из лагерей узницы столкнулись с несправедливостью, подозрением и презрением к ним, прошедшим ад немецких лагерей.
Груня Григорьева вспоминает, что красноармейцы, освободившие Равенсбрюк 30 апреля 1945 г., на девушек-военнопленных «...смотрели как на предателей. Это нас потрясло. Такой встречи мы не ожидали. Наши больше отдавали предпочтение француженкам, полькам - иностранкам» [88].
После окончания войны женщины- военнопленные прошли все муки и унижения во время проверок СМЕРШа в фильтрационных лагерях. Александра Ивановна Макс, одна из 15 советских женщин, освобожденных в лагере Нейхаммер, рассказывает, как советский офицер в лагере для репатриантов отчитывал их: «Как вам не стыдно, в плен сдались, вы... » А я спорить с ним: «А что же мы должны были сделать?» А он говорит: «Вы должны были себя расстрелять, а в плен не сдаваться!» А я говорю: «А где же у нас пистолеты были?» - «Ну, вы могли, должны были повеситься, убить себя. Но не сдаваться в плен» [89].
Многие фронтовики знали, что ожидает бывших пленных дома. Одна из освобожденных женщин Н.А.Курляк вспоминает: «Нас, 5 девушек, оставили работать в советской военной части. Мы все время просили: “Отправьте домой”. Нас отговаривали, упрашивали: “Побудьте еще немного, На вас будут смотреть с презрением”. Но мы не верили» [90].
И уже через несколько лет после войны женщина-врач, бывшая пленная, пишет в частном письме: « ... мне порой очень жаль, что я осталась жива, потому что всегда ношу на себе это темное пятно плена. Все-таки многие не знают, что это была за “жизнь”, если можно это назвать жизнью. Многие не верят, что мы там честно переносили тяжести плена и остались честными гражданами Советского государства» [91].
Пребывание в фашистской неволе неисправимо отразилось на здоровье многих женщин. У большинства из них еще в лагере прекратились естественные женские процессы и у многих так и не восстановились.
Некоторые, переведенные из лагерей военнопленных в концлагеря, были подвергнуты стерилизации. «У меня не было детей после стерилизации в лагере. И так я осталась как бы калекой… Многие из наших девушек не имели детей. Так некоторых мужья бросали, потому что хотели иметь детей. А мой муж меня не бросил, как есть, говорит, так и будем жить. И до сих пор мы с ним живем» [92] .
________________________________________
[1] Великая отечественная война. 1941-1945. Энциклопедия. М. 1985, с. 269-270.
[2] В. Я. Галаган. Ратный подвиг женщин в годы Великой Отечественной войны. Киев. 1986, с. 163-173.
[3] П. А. Жилин. Проблемы военной истории. М., 1975, с. 238-239. В. С. Мурманцева. Советские женщины в Великой Отечественной войне 1941- 1945. М., 1979, с. 269-270.
[4] В. С. Мурманцева. Советские женщины... с. 269-270.
[5] А. Никонов. Исповедь недобитого гражданина. - Мегаполис-экспресс. Приложение к газ. «Глобус» 08.10-14.10. 1995. № 156. (Израиль).
[6] С. Алексиевич. У войны не женское лицо. М., 1988, с. 58.
[7] М. К. Кузьмин. Медики - Герои Советского Союза. М., 1965, с. 7.
[8] Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия. М., 1985, с. 270
[20] Fighting in Hell. The German Ordeal on the Eastern Front. Pensylvania.1995, p. 33.
[21] М. Васильчикова. Берлинский дневник 1940-1945. М., 1994, с. 82.
[22] В. А. Оболенский. Под итальянской оккупацией. - «Новый журнал». Нью-Йорк, 1948. №18, с. 282- 283.
[24] Архив Яд Вашем. М-33/1190, л. 110.
[25] Там же. М-37/178, л. 17.
[26] Там же. М-33/ 482, л. 16.
[27] Там же. М-33/60, л. 38.
[28] Там же. М-33/ 303, л 115.
[29] Там же. М-33/ 309, л. 51.
[30] Там же. М-33/295, л. 5.
[31] Там же. М-33/ 302, л. 32.
[32] П. Рафес. Тогда они еще не каялись. Из Записок переводчика дивизионной разведки. «Огонек». Спецвыпуск. М., 2000, №70.
[33] Архив Яд ва-Шем. М-33/1182, л. 94- 95.
[34] Владислав Смирнов. Ростовский кошмар. - «Огонек». М., 1998. №6.
[35] Архив Яд ва-Шем. М-33/1182, л. 11.
[36] Архив Яд Вашем. М-33/230, л. 38,53,94; М-37/1191, л. 26
[37] Б. П. Шерман. …И ужаснулась земля. (О зверствах немецких фашистах на территории города Барановичи и его окрестностях 27 июня 1941- 8 июля 1944). Факты, документы, свидетельства. Барановичи. 1990, с. 8- 9.
[38] С. М. Фишер. Воспоминаний. Рукопись. Архив автора.
[39] К. Кромиади. Советские военнопленные в Германии… с. 197.
[40] Т. С. Першина. Фашистский геноцид на Украине 1941- 1944… с. 143.
[41] Архив Яд ва-Шем. М-33/626, л. 50- 52. М-33/627, л. 62- 63.
[42] Н. Лемещук. Не склонив головы. (О деятельности антифашистского подполья в гитлеровских лагерях) Киев, 1978, с. 32- 33.
[43] Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10.1992.
[44] Там же. Е. Л. Клемм вскоре после возвращения из лагеря, после бесконечных вызовов в органы госбезопасности, где добивались ее признания в предательстве, покончила жизнь самоубийством
[45] Г. С. Забродская. Воля к победе. В сб. «Свидетели обвинения». Л. 1990, с. 158; Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка. Воспоминания заключенной №10787. М., 1985, с. 7.
[46] Женщины Равенсбрюка. М., 1960, с. 43, 50.
[47] Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 160.
[48] Голоса. Воспоминания узниц гитлеровских лагерей. М., 1994, с. 164.
[49] Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 160.
[50] Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка… с. 51- 52.
[51] Женщины Равенсбрюка… с.127.
[52] Г. Ванеев. Героини Севастопольской крепости. Симферополь.1965, с. 82- 83.
[53] Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 187.
[54] Н. Цветкова. 900 дней в фашистских застенках. В сб.: В Фашистских застенках. Записки. Минск.1958, с. 84.
[55] Голоса, с. 74-5.
[56] А. Лебедев. Солдаты малой войны… с. 62.
[57] А. Никифорова. Это не должно повториться. М., 1958, с. 6- 11.
[58] Н. Лемещук. Не склонив головы… с. 27. В 1965 г. А. Егоровой было присвоено звание Героя Советского Союза.
[59] Архив Яд ва-Шем. М-33/438 часть II, л. 127.
[60] А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener… S. 153.
[61] А. Никифорова. Это не должно повториться… с. 106.
[62] А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener…. S. 153- 154.
[63] Ш. Янтовский. Лагерь советских военнопленных евреев в Финляндии (1942- 1944 год). Иерусалим,1995, с. 69.
[64] Н. Ф. Дьяков. Под чужим небом. Солдатские записки 1941- 1944. М.,1998, с. 11- 112, 306- 307.
[65] Ш. Янтовский Лагерь советских военнопленных… с. 71.
[66] Н. Ф. Дьяков. Под чужим небом… с. 11- 112, 306- 307.
[67] Ш. Янтовский Лагерь советских военнопленных… с. 71.
[68] Н. Ф. Дьяков. Под чужим небом… с, 350.
[69] В. Родинкова. Мы мечтали дойти до Берлина. - «Винницкая иерусалимка», № 4, март 2000.
[70] Очерки еврейского героизма. Т. 3. Киев. 1997, с. 449.
[71] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний № 543713
[72] Х. Дыхне. Я должна рассказать. - Еврейский камертон. Приложение к газ. Новости недели. 22.08. 1997.
[73] П. Полян. Скрывшие свое имя. - Русская мысль.13.05. 1999. (Париж)
[74] Архив Яд ва-Шем. М-33/626, л. 50- 52.
[75] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний №165346.
[76] Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10. 1992.
[77] Там же.
[78] Вероятнее всего, один из тысяч украинцев-военнопленных, кто после окончания специального тренировочного лагеря СС в Травниках, служили в лагерях и тюрьмах в качестве охранников.
[79] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний № 543713. Из послевоенного письма Веры Ивановны мужу Р. Ю. Бердичевской.
[80] Запись не точна. Брянск взят немцами 6 октября 1941 г.
[81] Гос. архив Минской области. Ф. 635, оп. 1. д. 237, л. 11- 13.
[82] Там же.
[83] СС в действии, с. 512.
[84] Т. С. Першина. Фашисткий геноцид… с. 139.
[85] Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10.1992
[86] Архив Яд ва-Шем. М-37/533, л. 3. За участие в партизанской борьбе Э. Л. Хотина удостоена двух правительственных наград.
[87] Н. Орлов. Хождение по кругам ада. Круг. 1991. №770, с. 15- 18.
[88] Г. Григорьева. Беседа с автором 9. 10. 1992
[89] Цит. по: А. И. Макс. Угнали в Германию! Бремен, 1999, с. 148.
[90] Там же.
[91] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний № 543713.Из послевоенного письма Веры Ивановны (фамилия неизвестна) мужу Р.Ю.Бердичевской.
[92] А. И. Макс. Цит. по: Угнали в Германию, с. 151".
Источник: Арон Шнеер «ПЛЕН. Советские военнопленные в Германии. 1941-1945» Глава 5. Женщины-военнослужащие в немецком плену
(Продолжение следует...)
Начало читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html
ДОПОЛНЕНИЕ:
СОВЕТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ В ПЛЕНУ
http://skaramanga-1972.livejournal.com/136801.html
http://skaramanga-1972.livejournal.com/137438.html
http://skaramanga-1972.livejournal.com/136963.html
"В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий - место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем - женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: “направо, налево, кругом...” После этого эсэсовец спросил ее: “Почему ты это сделала?” Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: “Это для твоей родины”. Русская плюнула ему в глаза и ответила: “А это для твоей родины”. Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: “В топку ее!” Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные» [62] . К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.
Советские женщины-военнослужащие оказались и в финском плену. Однако их жизнь разительно отличалось от жизни их подруг в немецких лагерях. Ц.Леечкис, лейтенант медслужбы 3-й Ленинградской добровольческой дивизии, вспоминает, что финские солдаты с первых минут плена относились доброжелательно к захваченным девушкам, «жалели нас, таких молодых, участниц войны» [63].
Пленницы содержались в различных лагерях Финляндии: Олонецком, Пельзо, Пейпохья, Карвиа Наароярви. В марте 1942 г. в лагерь Карвиа (Паркано) привезли 150 - 170 женщин, в основном медработников. Вначале их поместили в длинный сарай с нарами в три этажа. Летом построили новый барак, уже с двухъярусными кроватями и бумажными матрацами. Летом и зимой пленницы работали на заготовке торфа. Иногда собирали сучья и корни выкорчеванных деревьев, распиленные поленья и складывали их в штабеля. Летом девушки собирали ягоды: чернику, бруснику, морошку, клюкву. Собирали не для себя - корзины с ягодами надо было сдавать на сборный пункт, - но сами могли есть вволю [64].
В лагере в поселке Пельзо ответственная за женский барак финка Роува Павола (бывшая надзирательница тюрьмы) «регулярно, два раза в неделю, как детей, водила нас в баню и следила, чтобы нам регулярно меняли нательное и постельное белье, поэтому не было у нас вшивости и других неприятностей. Мы всегда удивлялись, как эта женщина могла доброжелательно относиться к нам, несмотря на то, что ее дом был разрушен, а муж погиб в войне с Советским Союзом...» [65]
Дополняет рассказ о Роуве Паволе и бывший пленный Н.Ф. Дьяков. По его словам, она следила, чтобы никто посторонний не мог пройти в женскую зону. Павола была «по военному сурова и педантична, однако не позволяла, чтобы ее девочек кто-то оскорблял и обижал. Даже помощника начальника лагеря не пустила в барак, так как от него разило водкой. Двум роженицам, кормящим матерям-пленницам, размещенным в лагерном госпитале, Павола приносила молоко [66].
С теплотой вспоминают и начальника госпиталя финского врача Савангема. Его «любили все без исключения за его гуманное отношение к больным» [67].
Узницы-женщины находились в финском плену в лучшем положении, чем мужчины. Притом, что и положение мужчин-военнопленных в финских лагерях было несравненно лучше, чем их товарищей по несчастью, находившихся в руках немцев.
Из нескольких сотен женщин, находившихся в финском плену, за три года неволи погибла одна - Сергеева, причем от туберкулеза, приобретенного еще в Союзе [68].
В годы войны в Красной Армии служило 20 тыс. евреек [69] . Многие из них пошли на фронт добровольцами. Они служили во всех родах войск. 44% - в сухопутных войсках, 29% - военными медиками, 11% - в войсках связи, 10 % - в войсках ПВО, 6% - в авиации [70].
Еврейки испытывали те же трудности, что и сотни тысяч женщин разных национальностей. Однако в плену женщины-еврейки чаще подвергались особым издевательствам и как женщины, и как еврейки.
Циля Тверская, 23 лет, выпускница ускоренного курса мединститута, военврач, в 1944 г. попала в плен. Кто-то донес, что она еврейка. Немцы привязали ее к двум танкам и разорвали [71].
В то же время женщинам, не похожим на евреек, было намного легче, чем мужчинам-евреям, скрыть свое происхождение в силу невозможности определить их национальность по бесспорному половому признаку. Выходившая из окружения Хая Дыхне была задержана в селе Васильково Киевской области. Она назвалась Галиной Гулько. Немецкий офицер, заподозривший, что она еврейка, цинично заметил:
«Мужчин-евреев мы сразу определяем, снимаем с них штаны, если сомневаемся, и все видно… А с женщинами? Где их проверить? В постели. Ха-ха, фу, противно, и потом - это запрещено нашим военным…» [72] .
Софья Иосифовна Анваер, попавшая в плен под Вязьмой, вспоминает селекцию в сборном лагере:
«Был конец ноября. Стояло хмурое утро. Внезапно во дворе раздалась нарастающая стрельба, усилилась хриплая брань, крики. На этаже появились солдаты и эсэсовцы. Угрожая автоматами, они стали выгонять полуживых пленных во двор. Тех, кто не мог подняться, пристреливали. На лестнице образовалась страшная давка. Передние не успевали выходить, а на задних напирали немцы с криком и стрельбой. Между верхними и нижними этажами было широкое окно. Через него мне и удалось увидеть, что происходило во дворе. Шел еврейский погром. Эсэсовцы отбирали евреев и отгоняли их вправо. Более месяца, проведенного в этом лагере, сделали мне смерть милее жизни. Не раз уже я сама лезла под пули, но когда я увидела, как они убивают евреев, как над ними издеваются эсэсовцы с помощью собак (описывать это я не в состоянии) и представила, что же они могут сделать с женщиной, то постаралась задержаться на лестнице, пусть пристрелят здесь. Задержаться не удалось, поток людей вынес меня на крыльцо. Тут же ко мне подлетел высокий эсэсовский офицер:
- Жидовка?
- Нет, грузинка.
- Фамилия?
- Аджапаридзе.
- Где родилась?
- В Тбилисси.
Последовало еще несколько вопросов. Говорил он по-русски без малейшего акцента. И хотя уже прошло полвека, я и сейчас вижу его перед собой, как будто все происходило вчера. Но никогда не могла я вспомнить, как пришли мне в голову эти ответы и фамилия моего однокурсника. Ударом руки офицер толкнул меня не направо, куда я боялась даже взглянуть, не влево, куда отгоняли всех, а прямо вперед. Поднявшись на ноги, я обнаружила еще двух женщин-военнопленных. “Селекция” продолжалась, нас - женщин, постепенно стало шестеро. Стояли, тесно прижавшись друг к другу. Что говорить, было страшно. Страшно смотреть на то, что творилось кругом. Страшно думать о том, что могут сделать с нами. Когда “селекция” окончилась, военнопленных загнали обратно в здание, эсэсовцы и солдаты ушли, во дворе остались только трупы и мы шестеро посередине пустого пространства в полной неизвестности» [73] .
С.И.Анваер была узницей нескольких лагерей, в том числе и Штуттгофа.
Малейшее подозрение в принадлежности к еврейской нации приводило к отправке в гестапо. Так, русская, медсестра Ольга Ленковская попала в плен под Вязьмой в октябре 1941 г. В феврале 1942 г. немцы отправили ее в гестапо, приняв за еврейку. Однако ей удалось переубедить гестаповцев. Ее подруг - зубного врача Марию Карасик из Караганды и врача Татьяну Грановскую из Одессы немцы расстреляли [74].
Клара Рушко, разведчица 2-й гвардейской дивизии Северо-Кавказского фронта, рассказывает, что в марте 1943 г. во время выполнения задания в тылу противника была захвачена немцами и отправлена в лагерь в Пятигорск. В лагере было всего 8 пленных девушек, одна из них была Циля Куцик родом из Минска. Циле было 20 лет. До войны училась на 2-м курсе Ленинградского химического института. На фронт ушла добровольцем. Немцы подозревали, что она еврейка. Клара решила бежать из лагеря и уговаривала присоединиться Цилю. Однако та почему-то не согласилась, лишь «просила, если доберусь до своих, разыскать ее отца Давида Михайловича и все рассказать ему». К.Рушко повезло: она бежала, перешла линию фронта. Через несколько дней после возвращения Клару вызвали в штаб дивизии. Там ее ждали два незнакомых полковника, и первый вопрос был: «Где Циля?» Она, вероятно, выполняла какое-то важное задание. Уже в апреле 1943 г., во время наступления, Клара встретилась с Валей, одной из девушек, освобожденной из лагеря. Валентина рассказала, что после побега Клары немцы допрашивали Цилю, затем отправили в Георгиевск, где находилось гестапо, и там ее расстреляли [75].
Среди женщин-военнопленных, прибывших в Равенсбрюк, тоже были еврейки.
Г.Григорьева (Коган), скрывавшаяся под именем Наташи Козловой, называет, кроме Е.Л.Клемм, еще несколько евреек, живших под чужими именами в лагере: Марина Смолянская, Мария Клугман, Галя Матузова, Циля Гедалева [76] . Многие знали их тайну, однако помогали. И все-таки среди пленниц нашлись предатели: Ольга-молдаванка, Лена-рябая (все лицо было в оспе), Шура-раздатчица (раздавала еду). Они составили список евреек и передали его старшей по блоку польке Магосе, чтобы та сообщила немцам. Однако Магося обо всем рассказала Е.Л.Клемм, и та посоветовала обвинить доносчиц в саботаже и лжи. Через несколько дней доносчиц вызвала немка-надзирательница, по словам бывших пленных, садистка - Бинц. Что ей рассказала Магося, можно лишь предположить, однако Бинц избила доносчиц до полусмерти. Больше доносов среди женщин - военнопленных не было [77] .
В декабре 1943 г. в лагере в г. Хелм (Польша) содержалась группа из 28 женщин-военнопленных. В 1944 г. их перевели в г. Кельцы. В группе пленных было несколько евреек, среди них военврач Раиса Юльевна Бердичевская. Однажды рано утром в женский барак пришли автоматчики и назвали фамилии четырех женщин, в том числе и Р.Ю.Бердичевской. Когда они стали брать какие-то личные вещи, то конвоир-немец им сказал: «Ничего не берите, вам теперь ничего не нужно». Уходя, одна из арестованных Ася Носенко крикнула: «Мы смело идем умирать за нашу Родину. Прощайте, товарищи!» Вскоре после этого оставшихся женщин отправили в варшавскую тюрьму «Павиак». Через пять дней коридорная полька, которая раздавала еду арестанткам, передала записку от Раисы Юльевны. В ней сообщалось, что троих девушек: «Асю, Марию и Лену расстреляли, а я пока живу до окончательного выяснения моей нации. Хочется жить, но в жизнь не верю. Постарайтесь на “прогулке” увидеть меня. Целую. Раиса Ю.»
От той же польки стало известно, что Раису Юльевну перевели в 8-ю камеру - камеру смертников. Через несколько дней Раису Юльевну и еще одну женщину, польскую еврейку, с шестилетним сыном повели на расстрел. Когда Р.Ю.Бердичевскую вели по коридору, она прокричала: «Дорогие боевые подруги, я иду умирать. Отомстите за мою смерть, да здравствует…» Дальше женщины не поняли, потому что украинский гестаповец (так в тексте. - А. Ш. [78] ) ударил ее по лицу.
Раису Юльевну и женщину с шестилетним ребенком расстреляли во дворе тюрьмы. Оставшиеся в тюрьме 24 женщины-военнопленные, протестуя против расправы, в течение двух суток отказывались от пищи и несли траур по погибшей подруге, даже не выходили на 40-минутные «прогулки». С приближением Красной Армии этих женщин отправили в Германию. До дня освобождения в апреле 1945 г. они успели побывать еще в трех лагерях [79] .
Документы свидетельствуют и о том, что немцы в индивидуальных регистрационных карточках военнопленных тщательно старались скрыть факт их убийства. Ознакомимся с карточкой военврача З. Гельфман:
Стационарный лагерь военнопленных офиц. лаг.57
Опознавательная бирка: 2275
Персональные данные.
Фамилия: Гельфман Национальность:
еврейка
Имя: Зинаида Воинский чин…
Время и место рожд. 27.12.1915
г. Борисов, Минской обл.
Религия: иудейская Воинская часть…
Имя отца: Ефим
Имя и фамилия матери
Фельдман Специальн.
Гражд. врач
матрикул №
Доброволец Взятие в плен (когда и где)
23.07.1941 г. Брянск [80]
Доставлен здоровым, больным, раненым…
Подробное описание личности.
Фотокарточка Рост Волосы Особые приметы
--------------- 152 см Черные нет
Отпечаток указательного
пальца правой руки
Имя и адрес лица, имеющего близкие отношения к военнослужащему
на родине: отец Гельфман Ефим, г. Борисов, ул. Дзержинского д.13.
Примечания: Знает еврейский, польский, немного немецкий язык.
Предохранительные прививки Заболевания в плену
………………………………….. …………………………
Против оспы, против тифа и др. Амбулаторное лечение
Апрель1942 госпитальное
Переводы:
10.6.42 г. в стац. Лаг . I- Б
12.6.42 г. ------------III-"А" по приказу ОКW
27.8.42 г. Из ……………………………….
Отпущен и направлен на биржу труда Лукенвальде [81] .
Из этого документа следует, что З. Гельфман 27 августа 1942 г. освобождена из лагеря и отправлена на биржу труда в Лукенвальде и таким образом переведена в статус гражданской рабочей. На первый взгляд непонятно, что послужило причиной подобного отношения немцев к еврейке, тем более что судьба ее родителей известна - расстреляны вместе со всеми евреями в Борисове в июле 1941 г.
Можно только предположить, что этим же вопросом заинтересовались и в СМЕРШ, так как карточка военнопленной З. Гельман была обнаружена среди дел «бывших военнослужащих Советской Армии, скомпрометировавших себя в период нахождения в плену у немцев» [82] . Однако не все было известно и СМЕРШ.
Судьба З.Гельфман проясняется после знакомства с показаниями штурмбанфюрера СС Курта Линдова - руководителя секции IY-А-1 РСХА, в составе которой был и подотдел по делам военнопленных. 30 апреля 1945 г. на допросе английскому следователю он показал: так как имелись распоряжения о выявлении в шталагах... евреев-военнопленных для последующей их ликвидации, то «соответствующие военнопленные предварительно формально отпускались, а затем переводились в концлагерь для казни» [83].
Таким образом, с большой долей уверенности можно предположить, что З. Гельфман была формально освобождена из шталага, и это документально зафиксировано, а затем отправлена в концлагерь для уничтожения.
Женщины-военнопленные, рискуя жизнью, неоднократно спасали своих еврейских подруг. В Дулаге № 160 г. Хорол в карьере на территории кирпичного завода содержалось около 60 тыс. пленных. Там же была и группа девушек-военнопленных. Из них в живых к весне 1942 г. осталось семь-восемь. Летом 1942 г. все они были расстреляны за то, что укрывали еврейку [84] .
Осенью 1942 г. в лагере Георгиевск вместе с другими пленными находилось и несколько сот военнопленных девушек. Однажды немцы повели на расстрел выявленных евреев. Среди обреченных была и Циля Гедалева. В последнюю минуту немецкий офицер, руководивший расправой, неожиданно сказал: «Медхен раус! - Девушка - вон!» И Циля вернулась в женский барак. Подруги дали Циле новое имя - Фатима, и в дальнейшем она по всем документам проходила татаркой [85] .
Военврач III-го ранга Эмма Львовна Хотина с 9 по 20 сентября находилась в окружении в Брянских лесах. Была взята в плен. Во время очередного этапа из деревни Кокаревка в г. Трубчевск бежала. Скрывалась под чужой фамилией, часто меняя квартиру. Ей помогали ее товарищи - русские врачи, которые работали в лагерном лазарете в Трубчевске. Они наладили связь с партизанами. И когда 2 февраля 1942 г. партизаны напали на Трубчевск, 17 врачей, фельдшеров и медсестер ушли с ними. Э. Л. Хотина стала начальником санслужбы партизанского объединения Житомирской области [86] .
Сара Земельман - военфельдшер, лейтенант медслужбы, работала в передвижном полевом госпитале № 75 Юго-Западного фронта. 21 сентября 1941 г. под Полтавой, раненная в ногу, попала в плен вместе с госпиталем. Начальник госпиталя Василенко вручил Саре документы на имя Александры Михайловской, убитой фельдшерицы.
Среди сотрудников госпиталя, оказавшихся в плену, предателей не нашлось. Через три месяца Саре удалось бежать из лагеря. Месяц она скиталась по лесам и деревням, пока неподалеку от Кривого Рога, в селе Веселые Терны, ее не приютила семья фельдшера-ветеринара Ивана Лебедченко. Больше года Сара жила в подвале дома.
13 января 1943 г. Веселые Терны были освобождены Красной Армией. Сара пошла в военкомат и попросилась на фронт, однако ее поместили в фильтрационный лагерь №258. На допросы вызывали только ночью. Следователи спрашивали, как она, еврейка, выжила в фашистском плену? И только встреча в этом же лагере с сослуживцами по госпиталю - рентгенологом и главным хирургом - помогла ей. С.Земельман направили в медсанбат 3-й Поморской дивизии 1-й Польской армии. Закончила войну на подступах к Берлину 2 мая 1945 г. Удостоена трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны 1-й степени, награждена польским орденом «Серебряный крест за заслуги» [87].
К сожалению, после освобождения из лагерей узницы столкнулись с несправедливостью, подозрением и презрением к ним, прошедшим ад немецких лагерей.
Груня Григорьева вспоминает, что красноармейцы, освободившие Равенсбрюк 30 апреля 1945 г., на девушек-военнопленных «...смотрели как на предателей. Это нас потрясло. Такой встречи мы не ожидали. Наши больше отдавали предпочтение француженкам, полькам - иностранкам» [88].
После окончания войны женщины- военнопленные прошли все муки и унижения во время проверок СМЕРШа в фильтрационных лагерях. Александра Ивановна Макс, одна из 15 советских женщин, освобожденных в лагере Нейхаммер, рассказывает, как советский офицер в лагере для репатриантов отчитывал их: «Как вам не стыдно, в плен сдались, вы... » А я спорить с ним: «А что же мы должны были сделать?» А он говорит: «Вы должны были себя расстрелять, а в плен не сдаваться!» А я говорю: «А где же у нас пистолеты были?» - «Ну, вы могли, должны были повеситься, убить себя. Но не сдаваться в плен» [89].
Многие фронтовики знали, что ожидает бывших пленных дома. Одна из освобожденных женщин Н.А.Курляк вспоминает: «Нас, 5 девушек, оставили работать в советской военной части. Мы все время просили: “Отправьте домой”. Нас отговаривали, упрашивали: “Побудьте еще немного, На вас будут смотреть с презрением”. Но мы не верили» [90].
И уже через несколько лет после войны женщина-врач, бывшая пленная, пишет в частном письме: « ... мне порой очень жаль, что я осталась жива, потому что всегда ношу на себе это темное пятно плена. Все-таки многие не знают, что это была за “жизнь”, если можно это назвать жизнью. Многие не верят, что мы там честно переносили тяжести плена и остались честными гражданами Советского государства» [91].
Пребывание в фашистской неволе неисправимо отразилось на здоровье многих женщин. У большинства из них еще в лагере прекратились естественные женские процессы и у многих так и не восстановились.
Некоторые, переведенные из лагерей военнопленных в концлагеря, были подвергнуты стерилизации. «У меня не было детей после стерилизации в лагере. И так я осталась как бы калекой… Многие из наших девушек не имели детей. Так некоторых мужья бросали, потому что хотели иметь детей. А мой муж меня не бросил, как есть, говорит, так и будем жить. И до сих пор мы с ним живем» [92] .
________________________________________
[1] Великая отечественная война. 1941-1945. Энциклопедия. М. 1985, с. 269-270.
[2] В. Я. Галаган. Ратный подвиг женщин в годы Великой Отечественной войны. Киев. 1986, с. 163-173.
[3] П. А. Жилин. Проблемы военной истории. М., 1975, с. 238-239. В. С. Мурманцева. Советские женщины в Великой Отечественной войне 1941- 1945. М., 1979, с. 269-270.
[4] В. С. Мурманцева. Советские женщины... с. 269-270.
[5] А. Никонов. Исповедь недобитого гражданина. - Мегаполис-экспресс. Приложение к газ. «Глобус» 08.10-14.10. 1995. № 156. (Израиль).
[6] С. Алексиевич. У войны не женское лицо. М., 1988, с. 58.
[7] М. К. Кузьмин. Медики - Герои Советского Союза. М., 1965, с. 7.
[8] Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия. М., 1985, с. 270
[20] Fighting in Hell. The German Ordeal on the Eastern Front. Pensylvania.1995, p. 33.
[21] М. Васильчикова. Берлинский дневник 1940-1945. М., 1994, с. 82.
[22] В. А. Оболенский. Под итальянской оккупацией. - «Новый журнал». Нью-Йорк, 1948. №18, с. 282- 283.
[24] Архив Яд Вашем. М-33/1190, л. 110.
[25] Там же. М-37/178, л. 17.
[26] Там же. М-33/ 482, л. 16.
[27] Там же. М-33/60, л. 38.
[28] Там же. М-33/ 303, л 115.
[29] Там же. М-33/ 309, л. 51.
[30] Там же. М-33/295, л. 5.
[31] Там же. М-33/ 302, л. 32.
[32] П. Рафес. Тогда они еще не каялись. Из Записок переводчика дивизионной разведки. «Огонек». Спецвыпуск. М., 2000, №70.
[33] Архив Яд ва-Шем. М-33/1182, л. 94- 95.
[34] Владислав Смирнов. Ростовский кошмар. - «Огонек». М., 1998. №6.
[35] Архив Яд ва-Шем. М-33/1182, л. 11.
[36] Архив Яд Вашем. М-33/230, л. 38,53,94; М-37/1191, л. 26
[37] Б. П. Шерман. …И ужаснулась земля. (О зверствах немецких фашистах на территории города Барановичи и его окрестностях 27 июня 1941- 8 июля 1944). Факты, документы, свидетельства. Барановичи. 1990, с. 8- 9.
[38] С. М. Фишер. Воспоминаний. Рукопись. Архив автора.
[39] К. Кромиади. Советские военнопленные в Германии… с. 197.
[40] Т. С. Першина. Фашистский геноцид на Украине 1941- 1944… с. 143.
[41] Архив Яд ва-Шем. М-33/626, л. 50- 52. М-33/627, л. 62- 63.
[42] Н. Лемещук. Не склонив головы. (О деятельности антифашистского подполья в гитлеровских лагерях) Киев, 1978, с. 32- 33.
[43] Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10.1992.
[44] Там же. Е. Л. Клемм вскоре после возвращения из лагеря, после бесконечных вызовов в органы госбезопасности, где добивались ее признания в предательстве, покончила жизнь самоубийством
[45] Г. С. Забродская. Воля к победе. В сб. «Свидетели обвинения». Л. 1990, с. 158; Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка. Воспоминания заключенной №10787. М., 1985, с. 7.
[46] Женщины Равенсбрюка. М., 1960, с. 43, 50.
[47] Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 160.
[48] Голоса. Воспоминания узниц гитлеровских лагерей. М., 1994, с. 164.
[49] Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 160.
[50] Ш. Мюллер. Слесарная команда Равенсбрюка… с. 51- 52.
[51] Женщины Равенсбрюка… с.127.
[52] Г. Ванеев. Героини Севастопольской крепости. Симферополь.1965, с. 82- 83.
[53] Г. С. Забродская. Воля к победе… с. 187.
[54] Н. Цветкова. 900 дней в фашистских застенках. В сб.: В Фашистских застенках. Записки. Минск.1958, с. 84.
[55] Голоса, с. 74-5.
[56] А. Лебедев. Солдаты малой войны… с. 62.
[57] А. Никифорова. Это не должно повториться. М., 1958, с. 6- 11.
[58] Н. Лемещук. Не склонив головы… с. 27. В 1965 г. А. Егоровой было присвоено звание Героя Советского Союза.
[59] Архив Яд ва-Шем. М-33/438 часть II, л. 127.
[60] А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener… S. 153.
[61] А. Никифорова. Это не должно повториться… с. 106.
[62] А. Streim. Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener…. S. 153- 154.
[63] Ш. Янтовский. Лагерь советских военнопленных евреев в Финляндии (1942- 1944 год). Иерусалим,1995, с. 69.
[64] Н. Ф. Дьяков. Под чужим небом. Солдатские записки 1941- 1944. М.,1998, с. 11- 112, 306- 307.
[65] Ш. Янтовский Лагерь советских военнопленных… с. 71.
[66] Н. Ф. Дьяков. Под чужим небом… с. 11- 112, 306- 307.
[67] Ш. Янтовский Лагерь советских военнопленных… с. 71.
[68] Н. Ф. Дьяков. Под чужим небом… с, 350.
[69] В. Родинкова. Мы мечтали дойти до Берлина. - «Винницкая иерусалимка», № 4, март 2000.
[70] Очерки еврейского героизма. Т. 3. Киев. 1997, с. 449.
[71] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний № 543713
[72] Х. Дыхне. Я должна рассказать. - Еврейский камертон. Приложение к газ. Новости недели. 22.08. 1997.
[73] П. Полян. Скрывшие свое имя. - Русская мысль.13.05. 1999. (Париж)
[74] Архив Яд ва-Шем. М-33/626, л. 50- 52.
[75] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний №165346.
[76] Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10. 1992.
[77] Там же.
[78] Вероятнее всего, один из тысяч украинцев-военнопленных, кто после окончания специального тренировочного лагеря СС в Травниках, служили в лагерях и тюрьмах в качестве охранников.
[79] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний № 543713. Из послевоенного письма Веры Ивановны мужу Р. Ю. Бердичевской.
[80] Запись не точна. Брянск взят немцами 6 октября 1941 г.
[81] Гос. архив Минской области. Ф. 635, оп. 1. д. 237, л. 11- 13.
[82] Там же.
[83] СС в действии, с. 512.
[84] Т. С. Першина. Фашисткий геноцид… с. 139.
[85] Г. Григорьева. Беседа с автором 9.10.1992
[86] Архив Яд ва-Шем. М-37/533, л. 3. За участие в партизанской борьбе Э. Л. Хотина удостоена двух правительственных наград.
[87] Н. Орлов. Хождение по кругам ада. Круг. 1991. №770, с. 15- 18.
[88] Г. Григорьева. Беседа с автором 9. 10. 1992
[89] Цит. по: А. И. Макс. Угнали в Германию! Бремен, 1999, с. 148.
[90] Там же.
[91] Яд ва-Шем. Зал имен. Приложение к листу свидетельских показаний № 543713.Из послевоенного письма Веры Ивановны (фамилия неизвестна) мужу Р.Ю.Бердичевской.
[92] А. И. Макс. Цит. по: Угнали в Германию, с. 151".
Источник: Арон Шнеер «ПЛЕН. Советские военнопленные в Германии. 1941-1945» Глава 5. Женщины-военнослужащие в немецком плену
(Продолжение следует...)
Начало читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html
ДОПОЛНЕНИЕ:
СОВЕТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ В ПЛЕНУ
http://skaramanga-1972.livejournal.com/136801.html
http://skaramanga-1972.livejournal.com/137438.html