Посол России в Швеции Виктор Татаринцев даёт интервью блогу "Скандинавия"
Над озером Меларен в Стокгольме стоит большое белое здание, на фасаде которого гордо красуется российский герб. Это - кусочек России, посольство Российской Федерации в Швеции. Вместе с первым секретарём посольства Людмилой Клименковой мы пытаемся выследить кролика, беззаботно разгуливающего под окнами резиденции посла. Через несколько минут мне предстоит встретиться с человеком, которого по праву можно назвать лицом России в Швеции: Чрезвычайный и Полномочный Посол Виктор Татаринцев выделил в своём напряжённом графике время для интервью блогу "Скандинавия".
Итак, сегодня вы из первых уст узнаете о том, стоит ли шведам бояться России, насколько велики шансы того, что российская диаспора станет официально признанным этническим меньшинством и почему День Победы наши дипломаты намерены праздновать в компании со своими украинскими и грузинскими коллегами. Об этом и много другом мне рассказывает Виктор Татаринцев, разговор с которым происходит в удивительно красивом зале посольской резиденции.
- Виктор Иванович, расскажите, пожалуйста, о своей дипломатической карьере.
- Я родился в 1954 году в семье офицера. Судьба мотала по городкам и гарнизонам: учился в Белоруссии и ГДР, во Владимирской области (город Муром), заканчивал там среднюю школу. После армии поступил на подготовительный факультет МГИМО, закончил институт в 1980 году. Специализация моя называлась «Северная Европа», шведский был моим главным, основным языком. (У меня было два первых иностранных языка: шведский и английский). Ещё в 1979 году, на пятом курсе во втором семестре я был направлен на четырёхмесячную практику в советское посольство в Стокгольме. Сейчас, кстати, мы начинаем возвращаться к подобной практике, извиняюсь за тавтологию. Правда к нам в посольство пока что пятикурсников ещё не присылали, но в некоторых других странах, я знаю, эта старая традиция восстанавливается.
Так вот, побывал я в Стокгольме на практике; тогда меня, что называется, сразу взяли в оборот с моим шведским языком. Много было переводов, устных, письменных. В общем, как бы там ни было, на меня обратил своё внимание тогдашний посол СССР в Швеции Михаил Данилович Яковлев. Очень известный человек, он был в своё время ректором МГИМО, Дипакадемии, послом в нескольких странах, а до этого, в хрущёвские ещё времена, председателем Совета министров РСФСР.
Так вот, он порекомендовал взять меня на работу в МИД сразу с выездом. Так что по завершении института, я, по сути, два месяца проработал в Центральном аппарате МИД, а потом меня направили в Швецию. Я не буду больше так долго и нудно рассказывать, но в общей сложности получилось так, что эта моя командировка - уже четвёртая. Я был в Швеции с 1980 по 1986 годы, затем с 1990 по 1994 год. С февраля 1997 по февраль 2002 года, ровно пять лет, я был заместителем главы российской дипмиссии в Швеции - советником-посланником.
По возвращении из командировок я работал в центральном аппарате МИДа, во Втором европейском департаменте, возглавлял отдел Финляндии и Швеции, был затем заместителем директора Второго европейского департамента по пяти cеверным странам, дважды занимал пост директора этого департамента. В сферу ответственности департамента входят пять cеверных стран, три балтийских государства, а также Великобритания и Ирландия, всего десять стран. Кроме того, департамент отвечает за участие России в региональных советах, таких как Арктический совет, Совет государств Балтийского моря и Совет Баренцева Евро-Арктического региона. Я, кстати, во всех этих советах в разные периоды был представителем России в так называемом Комитете старших должностных лиц.
Поэтому можно сказать так: я всего добивался своими силами, начинал с самых младших должностей. В Швеции, если считать те десять месяцев, что я нахожусь здесь как посол, я в общей сложности проработал шестнадцать лет. Вот такая, вкратце, шведская составляющая моей работы.
- В последние годы в Швеции вновь цветёт пышным цветом старых «страх перед русскими» (rysskräck). Многие шведские политики стараются запугать избирателей русской угрозой, для чего используются ведущие шведские СМИ. Вы постоянно находитесь в Швеции, видите всё изнутри. Как, по-вашему, верит ли обычный средний швед, эдакий Свен Свенссон многочисленным статьям «Свенска Дагбладет» и других шведских газет о том, что Россия якобы вот-вот нападёт на Швецию?
- Вопрос, конечно, очень деликатный, сходу на него не ответишь, ведь говорить за всех шведов или за усреднённого Свена Свенссона очень сложно. Однако одно для меня очевидно. В 2014 году я вернулся в Швецию, здесь я не был на постоянной работе двенадцать лет. И я хочу отметить, что за эти годы, конечно, русофобские силы в политических кругах и СМИ Швеции очень сильно постарались внедрить в сознание электората, широких масс, рядовых шведов мысль о том, что Россия представляет собой реальную угрозу для Швеции.
Но одно дело - политики, дипломаты, официальные лица с которыми мне приходится встречаться по работе, а другое - обычные шведы, с которыми встречаешься, как правило, где-то уже за рамками собственной работы. Когда я иду по городу, некоторые шведы меня даже узнают, говорят друг другу: «это русский посол, русский посол». Чаще всего реакция шведов по отношению к нам, русским, скажем так, не самая доброжелательная. Я беседовал на эту тему с сотрудниками посольства, членами наших делегаций, туристами, диаспорой. Все разделяют эту оценку, говорят о том, что в сознании рядового шведа очень прочно засела убеждённость в том, что Россия - это действительно враг, который вот-вот нападёт на Швецию.
На улицах некоторые шведы подходят ко мне и спрашивают: «Когда Российская Федерация нападёт на Швецию?» Я обычно отвечаю: «Да мы и не собираемся нападать на Швецию, с чего вы это взяли?» Да вот, говорят, газеты пишут, что вы напали на Украину, а следующими будет чуть ли не Швеция. Я им в ответ: «не верьте вы всему тому, что пишет местная пресса. Я могу вас заверить как посол, что нет у нас никаких планов относительно Швеции, да и зачем на вас нападать, вы ведь страна неприсоединившаяся к НАТО, вы не участвует в военных союзах, направленных против России, так что не верьте, не слушайте этих небылиц». Но, я думаю, что в глубине души эти доводы до них не доходят, и эти шведы остаются всё-таки во власти предубеждений, что мол, дескать, говори-говори, но мы-то знаем, что вы, русские, держите камень за пазухой, вы готовы показать нам Кузькину мать, напасть на нас, прижучить, прищучить, придавить нас.
Вообще хочу отметить, что, к сожалению, у многих шведов, не хочу сказать, что у всех, впечатления о России в этом плане весьма ошибочные и превратные.
- Виктор Иванович, как вы думаете, есть ли у русскоязычной диаспоры шансы получить официальный статус этнического меньшинства, которым она пока что не обладает?
- Мне сложно комментировать то, что относится к шведской внутренней политике. К какому решению придёт официальная власть Швеции мне трудно заранее сказать. Я думаю, что большое значение имеет количественный состав нашей диаспоры. Пока что он не идёт ни в какое сравнение, скажем, с диаспорой финской, польской, сербской, иранской, иракской. Только сирийцев в прошлом году Швеция приняла 57 тысяч. Вся наша диаспора за все эти годы, я думаю, составила хорошо если десятую часть принятых шведами в 2014 году сирийцев.
Но я не хочу, чтобы эти мои слова трактовались как какой-то вердикт. Конечно, было бы здорово и весьма позитивно, если бы проживающие в Швеции россияне получили статус этнического меньшинства. Но, повторюсь, это зависит от решения шведских властей и определённых объективных критерий, обойти которые очень сложно.
- Скажите, в каких других городах Швеции помимо Стокгольма ещё действуют российские дипломатические представительства?
- Помимо нашего посольства в Стокгольме действует генеральное консульство в Гётеборге. Торговое представительство России я не называю, поскольку оно является подразделением Минэкономразвития. У нас в Швеции есть один почётный консул в Мальмё - это Людмила Браттмарк. Наша диаспора сконцентрирована в основном в крупных городах, прежде всего в Стокгольме и Гётеборге, но она также присутствует и в отдалённых районах Швеции. На севере страны, в провинции Норботтен, живут выходцы из Мурманска, Архангельска, северо-запада России. Туда мы стараемся два-три раза в год направлять группы консульских сотрудников для оказания консульской и визовой помощи диаспоре. Соотечественники нас благодарят за то что мы к ним приезжаем и, тем самым, экономим их средства.
В целом хочу сказать, что у нас вполне адекватное дипломатическое покрытие Швеции силами посольства и генконсульства. Мы считаем, что этого вполне достаточно для выполнения надлежащих дипломатических функций.
- Виктор Иванович, я давно интересуюсь жизнью Сергиевского прихода Московского Патриархата. Как, по-вашему, почему до сих пор верующие так и не обрели достойного помещения для совершения богослужений?
- У нас хорошие рабочие отношения с настоятелем прихода отцом Виталием Бабушиным. Мы с ним общаемся, я в последний раз был на службе когда праздновалось 700-летие Сергия Радонежского. Приход сейчас действительно занимает жалкое помещение, при этом подходит к концу контракт по его аренде. Ситуация если не плачевная, то, во всяком случае, тревожная.
Многие наши соотечественники, живущие в Германии, Чехии, Словакии - довольно состоятельные бизнесмены. Именно они спонсируют строительство православных церквей для нужд своей диаспоры. В Швеции в колонии официально нет российских бизнесменов, которые имели бы здесь бизнес и были бы заинтересованы спонсировать строительство культовых заведений, связанных с православной церковью.
Сравните с православными сербами, которых в Швеции живёт чуть больше двухсот тысяч человек. Эти люди живут здесь двадцать пять, тридцать, сорок лет, они активно участвуют в бизнесе, это успешные врачи, рестораторы. У них есть неплохие материальные предпосылки для строительства православных храмов. Русская диаспора, к сожалению, такими ресурсами не обладает. Она не так велика и не так богата. А что касается ресурсов РПЦ, то я не могу вам ничего сказать по этому поводу.
- Спасибо, Виктор Иванович. Давайте перейдём к вопросам читателей. Один из них обладает шведским и российским гражданством, учится в шведском университете и думает вернуться в Россию, однако его намерение поступить на госслужбу разбивается о закон, запрещающий чиновнику иметь другое гражданство помимо российского. «Так почему я, человек который мог бы привезти с собой знания, работать и совершенствовать политику нашей страны, не могу этого себе позволить?» - задаётся вопросом читатель блога.
- Ответить на этот вопрос довольно просто. Дело в том, что в каждом государстве, будь то Швеция или Россия, существует законодательство, регулирующее критерии приёма на госслужбу. Я не могу точно назвать требования шведских законов в отношении государственных служащих, но я точно знаю, что у нас в России при поступлении на государственную службу категорически запрещено иметь гражданство иностранного государства. Это закон, и здесь, по-моему, нет ничего неясного. Возможно этот молодой человек забывает, что помимо госслужбы есть и другие сферы применения своих знаний. Это может быть сфера образования, например, всё что угодно за исключением государственной службы. Там таких строгих правил и требований не существует.
А вообще я могу этому гражданину порекомендовать: если он так хочет поступить к нам на государственную службу, ему нужно официально отказаться от шведского, да и вообще какого ни было гражданства, кроме российского. В противном случае, он может приводить какие угодно аргументы, но закон есть закон, и его обязаны соблюдать все.
- Ещё один вопрос от читателя: «Мне интересно, ведет ли посольство какую-либо деятельность по налаживанию контактов со шведами, профессионально занимающимися исследованиями нашей страны и насколько важно, по мнению посла, поддерживать подобные связи, учитывая, что коммерческой выгоды от них нет никакой»?
- Перед любым посольством любой страны стоит задача, во-первых, распространять знания о своей стране, а во-вторых устанавливать как можно более широкие контакты с самыми широкими слоями и категориями общества, государственными структурами, представителями сферы культуры и образования. У нас в посольстве есть атташе по вопросам культуры Людмила Леонидовна Клименкова, одной из функций которой является поддержание связей с вузами Швеции на предмет содействия преподаванию русского языка. Кроме того она доводит до представителей шведской системы образования информацию о возможностях для шведских граждан получить образование в России (для этих целей Минобрнауки ежегодно выделяет специальные квоты).
Одной из составляющих такой деятельности посольства России в Стокгольме является установление контактов с людьми, которые занимаются изучением России, русского языка и русской истории. Но я хочу сказать, что движение должно быть двусторонним. Мы, естественно, заинтересованы в поддержании контактов с такими специалистами, но и они должны иметь интерес в установление контактов с нами, с посольством России.
Людмила Клименкова приехала к нам осенью прошлого года и уже начала устанавливать такие контакты, в частности с Упсальским университетом. Я сам, приехав в Стокгольм десять месяцев назад, вижу в числе своих задач устанавливать контакты с людьми, профессионально изучающими Россию, поддерживать связи, встречаться с ними. Однако всё-таки нужно понимать при этом, что основная задача посольства - это работа по распространение нашей культуры, поддержке русского языка в Швеции с учётом наших довольно скромных ресурсов.
- Виктор Иванович, завтра в Стокгольме состоится конференция соотечественников, посвящённая 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Как посольство планирует отметить знаменательную дату?
- Посольство, естественно, уже запланировало мероприятия, посвящённые семидесятой годовщине Победы. Я скажу об этом чуть позже. Давайте будем отталкиваться от специфики Швеции в привязке ко Второй мировой войне. Вы знаете, что эта страна в ходе войны была нейтральной. Сохранявшийся всё то время, пока немцы осуществляли своё нашествие на Советский Союз, шведский нейтралитет был более благосклонным в отношении к Германии: в эсэсовских дивизиях сражалось много шведов-добровольцев, в Германию осуществлялись поставки шведской железной руды. Швеция - это единственная страна в Европе, валовой внутренний продукт которой, если сравнивать 1940 и 1945 год, вырос в полтора раза, в то время как остальные страны были разорены, разрушены и истощены. Швеция же процветала, и нынешнее её благополучие закладывалось в те годы. Поэтому отношение Швеции и шведов ко Второй мировой войне является как бы взглядом пассивного созерцателя со стороны.
Вернёмся к мероприятиям посольства. Во-первых, мы здесь проведем награждение юбилейными медалями наших ветеранов, которых в Швеции чуть больше тридцати. Мы, естественно, провёдем в посольстве большой приём по случаю Дня Победы. В этом году мы условились провести его силами посольств Армении, Казахстана и России. Мы, естественно, пригласим всех ветеранов. У нас тут будет большой концерт, казахстанские, армянские, русские кулинарные изыски.
Мы хотим, чтобы этот приём прошёл на солидном уровне. Но вы знаете, какую линию в отношении празднования Дня Победы выбрали Соединённые Штаты и многие ведущие европейские страны. В большинстве своём их власти проигнорировали приглашение приехать в Москву 9 мая или ответили отказом. В таких условиях мы будем проводить наши мероприятия несмотря ни на что, но этот контекст, конечно, скажется на том, кто придёт из шведского политического истеблишмента, кто будет представлен из дипломатического корпуса, в том числе военного. Во всяком случае, мы будем проводить все запланированные мероприятия, причём мы пригласим аккредитованного украинского временного поверенного и посла Грузии. Тем самым мы хотим подчеркнуть: Победа была добыта в ходе этой страшной войны Советским Союзом и всеми населявшими его народами, вне зависимости от национальности и от состояния наших нынешних отношений с некоторыми из этих стран.
Мы считаем, что праздник этот - святой, и вне зависимости от нынешних политических турбулентностей и конъюнктуры мы будем отмечать его сообща, пригласив представителей всех стран, воевавших на стороне СССР.
Мероприятия с участием представителей посольства пройдут в местах, где в годы Второй мировой войны располагались лагеря для интернированных советских солдат - в Бюринге возле Стренгнеса и в Карлсвике около Люлео на севере. На месте лагеря интернированных в Бюринге установлен памятный камень, ещё один мы откроем в Карлсвике. Туда поедет мой заместитель, советник-посланник. Установка мемориала проходит по инициативе наших соотечественников, проживающих на севере Швеции.
- Виктор Иванович, спасибо большое за интервью!
P.S. От всей души благодарю первого секретаря посольства Российской Федерации в Швеции Людмилу Клименкову за содействие в подготовке публикации.
Читайте также:
- Как живётся русским в Швеции. Часть вторая
Итак, сегодня вы из первых уст узнаете о том, стоит ли шведам бояться России, насколько велики шансы того, что российская диаспора станет официально признанным этническим меньшинством и почему День Победы наши дипломаты намерены праздновать в компании со своими украинскими и грузинскими коллегами. Об этом и много другом мне рассказывает Виктор Татаринцев, разговор с которым происходит в удивительно красивом зале посольской резиденции.
- Виктор Иванович, расскажите, пожалуйста, о своей дипломатической карьере.
- Я родился в 1954 году в семье офицера. Судьба мотала по городкам и гарнизонам: учился в Белоруссии и ГДР, во Владимирской области (город Муром), заканчивал там среднюю школу. После армии поступил на подготовительный факультет МГИМО, закончил институт в 1980 году. Специализация моя называлась «Северная Европа», шведский был моим главным, основным языком. (У меня было два первых иностранных языка: шведский и английский). Ещё в 1979 году, на пятом курсе во втором семестре я был направлен на четырёхмесячную практику в советское посольство в Стокгольме. Сейчас, кстати, мы начинаем возвращаться к подобной практике, извиняюсь за тавтологию. Правда к нам в посольство пока что пятикурсников ещё не присылали, но в некоторых других странах, я знаю, эта старая традиция восстанавливается.
Так вот, побывал я в Стокгольме на практике; тогда меня, что называется, сразу взяли в оборот с моим шведским языком. Много было переводов, устных, письменных. В общем, как бы там ни было, на меня обратил своё внимание тогдашний посол СССР в Швеции Михаил Данилович Яковлев. Очень известный человек, он был в своё время ректором МГИМО, Дипакадемии, послом в нескольких странах, а до этого, в хрущёвские ещё времена, председателем Совета министров РСФСР.
Так вот, он порекомендовал взять меня на работу в МИД сразу с выездом. Так что по завершении института, я, по сути, два месяца проработал в Центральном аппарате МИД, а потом меня направили в Швецию. Я не буду больше так долго и нудно рассказывать, но в общей сложности получилось так, что эта моя командировка - уже четвёртая. Я был в Швеции с 1980 по 1986 годы, затем с 1990 по 1994 год. С февраля 1997 по февраль 2002 года, ровно пять лет, я был заместителем главы российской дипмиссии в Швеции - советником-посланником.
По возвращении из командировок я работал в центральном аппарате МИДа, во Втором европейском департаменте, возглавлял отдел Финляндии и Швеции, был затем заместителем директора Второго европейского департамента по пяти cеверным странам, дважды занимал пост директора этого департамента. В сферу ответственности департамента входят пять cеверных стран, три балтийских государства, а также Великобритания и Ирландия, всего десять стран. Кроме того, департамент отвечает за участие России в региональных советах, таких как Арктический совет, Совет государств Балтийского моря и Совет Баренцева Евро-Арктического региона. Я, кстати, во всех этих советах в разные периоды был представителем России в так называемом Комитете старших должностных лиц.
Поэтому можно сказать так: я всего добивался своими силами, начинал с самых младших должностей. В Швеции, если считать те десять месяцев, что я нахожусь здесь как посол, я в общей сложности проработал шестнадцать лет. Вот такая, вкратце, шведская составляющая моей работы.
- В последние годы в Швеции вновь цветёт пышным цветом старых «страх перед русскими» (rysskräck). Многие шведские политики стараются запугать избирателей русской угрозой, для чего используются ведущие шведские СМИ. Вы постоянно находитесь в Швеции, видите всё изнутри. Как, по-вашему, верит ли обычный средний швед, эдакий Свен Свенссон многочисленным статьям «Свенска Дагбладет» и других шведских газет о том, что Россия якобы вот-вот нападёт на Швецию?
- Вопрос, конечно, очень деликатный, сходу на него не ответишь, ведь говорить за всех шведов или за усреднённого Свена Свенссона очень сложно. Однако одно для меня очевидно. В 2014 году я вернулся в Швецию, здесь я не был на постоянной работе двенадцать лет. И я хочу отметить, что за эти годы, конечно, русофобские силы в политических кругах и СМИ Швеции очень сильно постарались внедрить в сознание электората, широких масс, рядовых шведов мысль о том, что Россия представляет собой реальную угрозу для Швеции.
Но одно дело - политики, дипломаты, официальные лица с которыми мне приходится встречаться по работе, а другое - обычные шведы, с которыми встречаешься, как правило, где-то уже за рамками собственной работы. Когда я иду по городу, некоторые шведы меня даже узнают, говорят друг другу: «это русский посол, русский посол». Чаще всего реакция шведов по отношению к нам, русским, скажем так, не самая доброжелательная. Я беседовал на эту тему с сотрудниками посольства, членами наших делегаций, туристами, диаспорой. Все разделяют эту оценку, говорят о том, что в сознании рядового шведа очень прочно засела убеждённость в том, что Россия - это действительно враг, который вот-вот нападёт на Швецию.
На улицах некоторые шведы подходят ко мне и спрашивают: «Когда Российская Федерация нападёт на Швецию?» Я обычно отвечаю: «Да мы и не собираемся нападать на Швецию, с чего вы это взяли?» Да вот, говорят, газеты пишут, что вы напали на Украину, а следующими будет чуть ли не Швеция. Я им в ответ: «не верьте вы всему тому, что пишет местная пресса. Я могу вас заверить как посол, что нет у нас никаких планов относительно Швеции, да и зачем на вас нападать, вы ведь страна неприсоединившаяся к НАТО, вы не участвует в военных союзах, направленных против России, так что не верьте, не слушайте этих небылиц». Но, я думаю, что в глубине души эти доводы до них не доходят, и эти шведы остаются всё-таки во власти предубеждений, что мол, дескать, говори-говори, но мы-то знаем, что вы, русские, держите камень за пазухой, вы готовы показать нам Кузькину мать, напасть на нас, прижучить, прищучить, придавить нас.
Вообще хочу отметить, что, к сожалению, у многих шведов, не хочу сказать, что у всех, впечатления о России в этом плане весьма ошибочные и превратные.
- Виктор Иванович, как вы думаете, есть ли у русскоязычной диаспоры шансы получить официальный статус этнического меньшинства, которым она пока что не обладает?
- Мне сложно комментировать то, что относится к шведской внутренней политике. К какому решению придёт официальная власть Швеции мне трудно заранее сказать. Я думаю, что большое значение имеет количественный состав нашей диаспоры. Пока что он не идёт ни в какое сравнение, скажем, с диаспорой финской, польской, сербской, иранской, иракской. Только сирийцев в прошлом году Швеция приняла 57 тысяч. Вся наша диаспора за все эти годы, я думаю, составила хорошо если десятую часть принятых шведами в 2014 году сирийцев.
Но я не хочу, чтобы эти мои слова трактовались как какой-то вердикт. Конечно, было бы здорово и весьма позитивно, если бы проживающие в Швеции россияне получили статус этнического меньшинства. Но, повторюсь, это зависит от решения шведских властей и определённых объективных критерий, обойти которые очень сложно.
- Скажите, в каких других городах Швеции помимо Стокгольма ещё действуют российские дипломатические представительства?
- Помимо нашего посольства в Стокгольме действует генеральное консульство в Гётеборге. Торговое представительство России я не называю, поскольку оно является подразделением Минэкономразвития. У нас в Швеции есть один почётный консул в Мальмё - это Людмила Браттмарк. Наша диаспора сконцентрирована в основном в крупных городах, прежде всего в Стокгольме и Гётеборге, но она также присутствует и в отдалённых районах Швеции. На севере страны, в провинции Норботтен, живут выходцы из Мурманска, Архангельска, северо-запада России. Туда мы стараемся два-три раза в год направлять группы консульских сотрудников для оказания консульской и визовой помощи диаспоре. Соотечественники нас благодарят за то что мы к ним приезжаем и, тем самым, экономим их средства.
В целом хочу сказать, что у нас вполне адекватное дипломатическое покрытие Швеции силами посольства и генконсульства. Мы считаем, что этого вполне достаточно для выполнения надлежащих дипломатических функций.
- Виктор Иванович, я давно интересуюсь жизнью Сергиевского прихода Московского Патриархата. Как, по-вашему, почему до сих пор верующие так и не обрели достойного помещения для совершения богослужений?
- У нас хорошие рабочие отношения с настоятелем прихода отцом Виталием Бабушиным. Мы с ним общаемся, я в последний раз был на службе когда праздновалось 700-летие Сергия Радонежского. Приход сейчас действительно занимает жалкое помещение, при этом подходит к концу контракт по его аренде. Ситуация если не плачевная, то, во всяком случае, тревожная.
Многие наши соотечественники, живущие в Германии, Чехии, Словакии - довольно состоятельные бизнесмены. Именно они спонсируют строительство православных церквей для нужд своей диаспоры. В Швеции в колонии официально нет российских бизнесменов, которые имели бы здесь бизнес и были бы заинтересованы спонсировать строительство культовых заведений, связанных с православной церковью.
Сравните с православными сербами, которых в Швеции живёт чуть больше двухсот тысяч человек. Эти люди живут здесь двадцать пять, тридцать, сорок лет, они активно участвуют в бизнесе, это успешные врачи, рестораторы. У них есть неплохие материальные предпосылки для строительства православных храмов. Русская диаспора, к сожалению, такими ресурсами не обладает. Она не так велика и не так богата. А что касается ресурсов РПЦ, то я не могу вам ничего сказать по этому поводу.
- Спасибо, Виктор Иванович. Давайте перейдём к вопросам читателей. Один из них обладает шведским и российским гражданством, учится в шведском университете и думает вернуться в Россию, однако его намерение поступить на госслужбу разбивается о закон, запрещающий чиновнику иметь другое гражданство помимо российского. «Так почему я, человек который мог бы привезти с собой знания, работать и совершенствовать политику нашей страны, не могу этого себе позволить?» - задаётся вопросом читатель блога.
- Ответить на этот вопрос довольно просто. Дело в том, что в каждом государстве, будь то Швеция или Россия, существует законодательство, регулирующее критерии приёма на госслужбу. Я не могу точно назвать требования шведских законов в отношении государственных служащих, но я точно знаю, что у нас в России при поступлении на государственную службу категорически запрещено иметь гражданство иностранного государства. Это закон, и здесь, по-моему, нет ничего неясного. Возможно этот молодой человек забывает, что помимо госслужбы есть и другие сферы применения своих знаний. Это может быть сфера образования, например, всё что угодно за исключением государственной службы. Там таких строгих правил и требований не существует.
А вообще я могу этому гражданину порекомендовать: если он так хочет поступить к нам на государственную службу, ему нужно официально отказаться от шведского, да и вообще какого ни было гражданства, кроме российского. В противном случае, он может приводить какие угодно аргументы, но закон есть закон, и его обязаны соблюдать все.
- Ещё один вопрос от читателя: «Мне интересно, ведет ли посольство какую-либо деятельность по налаживанию контактов со шведами, профессионально занимающимися исследованиями нашей страны и насколько важно, по мнению посла, поддерживать подобные связи, учитывая, что коммерческой выгоды от них нет никакой»?
- Перед любым посольством любой страны стоит задача, во-первых, распространять знания о своей стране, а во-вторых устанавливать как можно более широкие контакты с самыми широкими слоями и категориями общества, государственными структурами, представителями сферы культуры и образования. У нас в посольстве есть атташе по вопросам культуры Людмила Леонидовна Клименкова, одной из функций которой является поддержание связей с вузами Швеции на предмет содействия преподаванию русского языка. Кроме того она доводит до представителей шведской системы образования информацию о возможностях для шведских граждан получить образование в России (для этих целей Минобрнауки ежегодно выделяет специальные квоты).
Одной из составляющих такой деятельности посольства России в Стокгольме является установление контактов с людьми, которые занимаются изучением России, русского языка и русской истории. Но я хочу сказать, что движение должно быть двусторонним. Мы, естественно, заинтересованы в поддержании контактов с такими специалистами, но и они должны иметь интерес в установление контактов с нами, с посольством России.
Людмила Клименкова приехала к нам осенью прошлого года и уже начала устанавливать такие контакты, в частности с Упсальским университетом. Я сам, приехав в Стокгольм десять месяцев назад, вижу в числе своих задач устанавливать контакты с людьми, профессионально изучающими Россию, поддерживать связи, встречаться с ними. Однако всё-таки нужно понимать при этом, что основная задача посольства - это работа по распространение нашей культуры, поддержке русского языка в Швеции с учётом наших довольно скромных ресурсов.
- Виктор Иванович, завтра в Стокгольме состоится конференция соотечественников, посвящённая 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Как посольство планирует отметить знаменательную дату?
- Посольство, естественно, уже запланировало мероприятия, посвящённые семидесятой годовщине Победы. Я скажу об этом чуть позже. Давайте будем отталкиваться от специфики Швеции в привязке ко Второй мировой войне. Вы знаете, что эта страна в ходе войны была нейтральной. Сохранявшийся всё то время, пока немцы осуществляли своё нашествие на Советский Союз, шведский нейтралитет был более благосклонным в отношении к Германии: в эсэсовских дивизиях сражалось много шведов-добровольцев, в Германию осуществлялись поставки шведской железной руды. Швеция - это единственная страна в Европе, валовой внутренний продукт которой, если сравнивать 1940 и 1945 год, вырос в полтора раза, в то время как остальные страны были разорены, разрушены и истощены. Швеция же процветала, и нынешнее её благополучие закладывалось в те годы. Поэтому отношение Швеции и шведов ко Второй мировой войне является как бы взглядом пассивного созерцателя со стороны.
Вернёмся к мероприятиям посольства. Во-первых, мы здесь проведем награждение юбилейными медалями наших ветеранов, которых в Швеции чуть больше тридцати. Мы, естественно, провёдем в посольстве большой приём по случаю Дня Победы. В этом году мы условились провести его силами посольств Армении, Казахстана и России. Мы, естественно, пригласим всех ветеранов. У нас тут будет большой концерт, казахстанские, армянские, русские кулинарные изыски.
Мы хотим, чтобы этот приём прошёл на солидном уровне. Но вы знаете, какую линию в отношении празднования Дня Победы выбрали Соединённые Штаты и многие ведущие европейские страны. В большинстве своём их власти проигнорировали приглашение приехать в Москву 9 мая или ответили отказом. В таких условиях мы будем проводить наши мероприятия несмотря ни на что, но этот контекст, конечно, скажется на том, кто придёт из шведского политического истеблишмента, кто будет представлен из дипломатического корпуса, в том числе военного. Во всяком случае, мы будем проводить все запланированные мероприятия, причём мы пригласим аккредитованного украинского временного поверенного и посла Грузии. Тем самым мы хотим подчеркнуть: Победа была добыта в ходе этой страшной войны Советским Союзом и всеми населявшими его народами, вне зависимости от национальности и от состояния наших нынешних отношений с некоторыми из этих стран.
Мы считаем, что праздник этот - святой, и вне зависимости от нынешних политических турбулентностей и конъюнктуры мы будем отмечать его сообща, пригласив представителей всех стран, воевавших на стороне СССР.
Мероприятия с участием представителей посольства пройдут в местах, где в годы Второй мировой войны располагались лагеря для интернированных советских солдат - в Бюринге возле Стренгнеса и в Карлсвике около Люлео на севере. На месте лагеря интернированных в Бюринге установлен памятный камень, ещё один мы откроем в Карлсвике. Туда поедет мой заместитель, советник-посланник. Установка мемориала проходит по инициативе наших соотечественников, проживающих на севере Швеции.
- Виктор Иванович, спасибо большое за интервью!
P.S. От всей души благодарю первого секретаря посольства Российской Федерации в Швеции Людмилу Клименкову за содействие в подготовке публикации.
Читайте также:
- Как живётся русским в Швеции. Часть вторая