Последняя ночь "Мазуров" - О преступлениях Бандеровцев
Однажды ко мне на курсах иностранного языка обратилась за помощью по переводу девушка из Франции. Сказала что у нее бабушка из одного украинского села и информацию об этом селе попросила перевести с украинского на английский. Так мне в руки попали несколько сканов одной западно-украинской газеты "Прикарпатская Правда" за 28 августа 1990 г. на украинском языке. Автор Богдан Федькин.
В данной статье рассматривается один эпизод деятельности бандеровцев на территории Украины, который удалось записать благодаря стараниям автора Б. Федькина за что ему низкий поклон.
В то время как весь мир осудил фашизм на Нюрнбергском процессе, остались без должного внимания миньоны нацистов - коллаборационисты - которые по жестокости часто превосходили своих покровителей - Хорватские Усташи, Украинские Бандеровцы (ОУН, УПА), Легионеры Ваффен СС и другие. Итак:
Update: English translation: http://sj314.livejournal.com/884.html
Последняя ночь "Мазуров".
1. Не называйте наших имен.
- Зачем писать про это, не нужно, если до сих пор молчали. Мертвых не воскресить и живым от этого не легче. Прошло почти полстолетия с той страшной ночи...
Покрытое морщинами, бронзовый от солнца лоб Ивана Михайловича Григорийчука покрылось крупными каплями пота. От внутреннего напряжения его морщины стали еще глубже. Передо мной стоял невысокий сутулый человек лет семидесяти или старше и своими усталыми глазами из под густых сивых бровей смотрел куда-то вдаль, не иначе хотел проникнуть сквозь гору нелегко прожитых дней в тревожные часы своей юности.
После длинной паузы Иван Михайлович внезапно мотнул головой.
- Нет, нет и нет! Я вам ничего говорить не буду, И ты молчи - повернулся он к своей жене, что стояла рядом. А через некоторое время философски добавил:
- История - это колесо, которое катится с горы. Назад нет возврата, и пережитые нами злодеяния пусть остаются на совести тех кто их творил. Не нужно ворошить прошлого, а нужно смотреть вперед потому что колесо катится...
- Но оно нередко такое страшное, зубастое, - перебиваю я собеседника.
- Это колесо оставило на нашей многострадальной земле глубокий кровавый след. От рук фашизма, сталинизма, бандеровщины полегли миллионы людей. Уничтожен цвет нации. Разве можно про это молчать? Разве будет это справедливо по отношению невинно убитых! И кому как не вам, очевидцам трагичных событий, рассказать про все? Наконец нам нужна правда для того чтобы не повторилось пережитое вами. Потому что к сожалению как видно из современных событий, история кое кого мало чему научила. Достаточно заглянуть в новоявленные газеты, походить на митинги, чтобы понять чего желают некоторые новоявленные "борцы за счастье народа". Прикрываясь крикливыми песнями про национально-культурное возрождение, они хотят посеять раздор и вражду между людьми. Это не приведет до добра.Справедливо осуждая Сталинский террор, они осознано замалчивают что творили оуновцы, подают все однобоко, нисходят до фальсификаций.
Внимательно все это выслушав, Иван Михайлович еще больше съежился, тяжело начав.
- Прошу вас только одно - сказал он спустя время, то что услышите от нас можете себе писать, но не называйте наших имен. У нас есть дети, а время, как известно нелегкое. Неизвестно что будет завтра. За себя не боимся...
Я твердо пообещал ему, как и другим собеседникам, что про то где они живут и какие их настоящие имена в газете сказано не будет. Они останутся только в моем журналистском блокноте.
2. Пустырь на месте села.
В двух трех километрах от селища Бурштина Галицкого района есть небольшое урочище. Когда-то тут было село, а теперь заросший бузиной, крапивой пустырь, на котором пасут скот. Старая вишня и другая что недавно высохла и упала под действием ветра - все что осталось от Людвиковки. Был фундамент от ткальни, но его кто-то разобрал. Есть правда один знак: На холме в густом чагарнике, валяются кресты и могильные плиты, поросшие зеленым мхом. Это старое сельское кладбище.
Что это было за село куда пропало? Жители ближайших населенных пунктов называют его "Мазурами", хотя на самом деле это Людвиковка. Других имен мало кто знает. А "Мазурами" его окрестили очень давно, никто из старожилов даже не помнил когда. Может тогда когда поселились тут поляки, среди них было немало людей с такими именами. Оттого украинцы, которые жили по соседству с Людвиковкой, дали ей такое имя. Села давно нет, а название осталось. Пожилые и юные жители Озерян, Слободы, Коростовичей, Курива знакомы с названием и без промедления показали мне местонахождение урочища.
Людвиковка была селом средних размеров - около полторы сотни номеров. Семьи состояли в среднем из четырех - шести человек. В основном его заселяли поляки, но жили тут и украинцы, евреи. Старожилы говорят, что между собой села не враждовали.
- Из Людвиковки парни приходили к нашим девчатам в Слободу, - вспоминает В.О.Трохимчук, - мы встречались с полячками. Бывало и дрались за девчат. Но жизнь брала свое, появлялись смешанные семьи, рождались общие дети.
Людвиковцы занимались земледелием, имели скот, птицу. Но в основном ткали полотно. Жители близлежащих сел приносили сюда пряжу, а забирали готовую продукцию. Кто был бедный отрабатывал у "Мазуров".
Еще до сих пор во многих семьях есть хорошие вышиванки вытканные людвиковцами.
В селе был клуб, новая пятилетняя школа, ткальня. Одни умирали, другие рождались - жизнь продолжалась, до 2 февраля 1944 года. На утро следующего дня где было село, лежало черное пожарище. Дымилось пепелище, обгорелые трупы скота и людей, Это был конец...
Кто же устроил Варфоломеевскую ночь в Людвиковке? Нет не фашисты, управление их в то время находилось в Рогатине. Тогда, как известно, территория Галицкого и Рогатинского районов была оккупирована немцами.
За полтора-два месяца до этой страшной ночи через "Мазуры" проходила сотня воинов УПА в направлении Курива. Люди рассказывают что между бандеровцами и людвиковцами возник конфликт. Закончилось тем что ктото из селян ранил сотника. Тогда отделение УПА покинуло село, чтобы через некоторое время вернутся и отомстить.
Нелегко теперь найти желающих рассказать про то что случилось с "Мазурами" второго февраля. А еще сложнее было найти очевидцев. Но все же мне повезло. Добрые люди помогли выйти на семью Григорийчуков, которая проживает в одном из сел неподалеку от "Мазуров". Мария Васильевна видела все, что творилось тогда своими собственными глазами. Познакомился также с теми кто третьего февраля ходил смотреть на сожженное село.
Итак короткие сведения этих людей.
3. Спасения не было.
Г.Иванченко: - в тот день был в Курове на свадьбе. Это в четырех - пяти километрах от "Мазуров". Когда ночью неожиданно прозвучали отдаленные выстрелы и над Людвиковкой занялось большое зарево. Испуганные люди выскочили в подворье . Я подумал что горит моя родная Слобода. Собрался было бежать домой когда пришло несколько хлопцев и говорят: "Не переживайте, Это горят "Мазуры"....".
На следующий день я пошел посмотреть, что случилось с Людвиковкой. Это были обугленные трупы взрослых и детей которые валялись в пепелище в перемешку с трупами коров и свиней. Стоял страшный смрад. Догорали строения, тлели трупы и веяло едким сизым дымом. Огонь поглотил все, осталась каменная школа, стены ткальни и большой черный крест.
М. Ковальчук: - Мне тогда исполнилось шестнадцать лет. Все что случилось помню хорошо. Помню как вооруженные отряды партизанов обступили Людвиковку. Из Слободы все это было видно. Люди в тот же день догадались , что жителей села ожидает страшная ночь. Но вслух никто ничего не говорил, лишь при встречи перешептывались и быстро расходились.
Когда прозвучали первые выстрелы, наверно все Слободовцы вышли на двор. Людвиковку охватило ярко багряное пламя с обоих сторон. Мы стояли молча, на помощь никто не бежал, потому что хорошо понимали чем это может закончится. Сколько это длилось - трудно сказать.
Помню в небо змеей взлетела зеленая ракета и выстрелы прекратились.
На следующий день выпало много снега. Казалось он хочет замести следы той страшной ночи. От горячего пепла от таял превращаясь в капли.
Со временем немцы выгнали людей с окрестных сел попрятать останки. Похоронено было около 300 трупов, а сколько сгорело в огне никто не знает.
Кто-то остался в живых только чудом. Среди них были те кто заранее покинул село. Другие с утра пошли в гости к родственникам которые проживали в соседних селах.
Единицам удалось выбраться из кольца. Кого-то спрятался в выкопанных ямах. Тех кто спасся немцы отправили в Польшу, кто-то уехал туда сам.
М. Григорийчук: - Про то, что поляки будут мстить, ходили слухи несколько месяцев. Мы готовились к тому что, нас будут резать. Об этом было много разговоров. Перед вторым февраля мамина сестра, моя тетя, пришла из ближайшего села и сказала: "Люди говорят страшное" - идем жить ко мне. Но моя мама ответила что останется в Людвиковке до конца с моим папой которого она очень любила до конца. Она была Украинкой а он Поляком.
Второго февраля в село пришла тревожная весть про то что нас окружили вооруженные отряды бандеровцев. В селе началась паника. Одни прятались в ямы, другие в подвалы, кто-то готовился оборонятся. Под вечер село обступили. Тех кто пытался убежать расстреливали. Зажгли хаты на окраине. Плачь, проклятия, выстрелы все смешалось. Настоящее пекло. Спасения не было.
Наша хата стояла около кладбища. Какая-то сила подтолкнула меня к тому чтобы я выбрался из этого пекла. Мой старший брат подхватил нашу маму на руки и побежал через кладбище. Мама упиралась не хотела оставлять отца, который был убит пулей. Не помня себя я бежала из села, а около меня свистели пули. Я крестилась и читала молитвы. Я опомнилась за селом, как добралась до родственников сама не знаю. С тех пор я никогда не была на том месте, где стояла наша хата и погиб мой папа. Не могу сердце разрывается от боли.
С тех пор не хожу на похороны. Не выдерживаю. Доктора говорят от пережитого большого страха. Не дай Бог чтобы подобное когда то повторилось.
Б. Федьків
Прикарпатская Правда
28 серпня 1990 г.