"Мы были живыми свидетелями ГУЛАГа". Библионочь в Сахаровском центре. Мой репортаж на HRO.org
В четверг в Сахаровском центре была встреча с восхитительной женщиной - узницей ГУЛАГа Еленой Владимировной Марковой. Она не только смогла выжить на каторге в воркутинских шахтах, но и сохранить себя как личность. Как это сделать в системе, ставящей своей целью уничтожение человека как человека? Этот вопрос по понятным причинам меня чрезвычайно занимает. Елена Владимировна - сохранившая в свои 94 абсолютно ясный ум, живой характер, потрясающе интеллигентная - дает свой "рецепт". Он вполне применим в современных - даже самых суровых - застенках.
* * *
20 апреля 2017 года в Сахаровском центре в Москве прошла библионочь, в рамках которой была организована встреча с уникальным человеком - Еленой Владимировной Марковой (урожденной Ивановой) - бывшей воркутинской каторжанкой, впоследствии доктором технических наук, свидетелем, хранителем и исследователем памяти о противостоянии человека ГУЛАГу.
Елена Маркова прочитала лекцию на тему: "Духовное сопротивление молодежи в ГУЛАГе".
Кроме того, в эту библионочь в Сахаровском центре вспоминали трех других политзаключенных сталинской эпохи, уже ушедших из жизни, которые были арестованы студентами - Семена Самуиловича Виленского, Израиля Аркадьевича Мазуса и Вадима Кононовича Ясного.
Семен Самуилович Виленский был студентом филологического факультета МГУ. В 1948 году он был арестован за стихи, в которых осуждал карательную политику власти. Был обвинен в "террористических намерениях". Три месяца провел в Сухановской тюрьме - одной из самых страшных тюрем, считавшейся расстрельной. Вышел из нее живым благодаря тому, что все три месяца, чтобы не сойти с ума, бормотал стихи. Его сочли за сумасшедшего.
Особое совещание осудило Семена Виленского на десять лет заключения. Он этапом был отправлен на Колыму, где провел с 1949 по 1956 год. В 1955 году был освобожден без права возвращения на материк.
В 1963 году Семен Виленский вернулся в Москву и организовал Колымское товарищество, через некоторое время зарегистрированное как Московское историко-литературное общество и издательство "Возвращение". За сохранение исторической памяти оно было награждено Золотой Пушкинской медалью.
Своей жизненной целью Семен Виленский ставил просветительство. Был редактором и издателем многих книг репрессированных авторов. Подготовил сборник "Есть всюду свет. Человек в тоталитарном обществе". Очень часто встречался со школьниками и студентами в Сахаровском центре.
Был организатором международных конференций "Сопротивление в ГУЛАГе".
На основе его воспоминаний поставлен спектакль "Дороги, которые мы не выбирали".
Израиль Аркадьевич Мазус был инженером, строителем, писателем, членом антисталинской молодежной организации, созданной в 1948 году. Шесть лет провел в Вятлаге и написал об этом короткий роман "Где ты был?"
В лагере трудился землекопом, плотником, диспетчером планового отдела, а после окончания курсов на три года был переведен машинистом на лагерную электростанцию.
В октябре 1954 года освободился и вернулся в Москву. Почти сразу был амнистирован. Закончил Всесоюзный заочный политехнический институт и работал инженером-строителем на крупных промышленных и военных объектах. Занимался разработкой автоматизированных систем управления строительством.
В 1994 году был сопредседателем Общества репрессированных города Москвы, составил и издал книгу "Москвичи в ГУЛАГе". Это были первые списки жертв политических репрессий, вышедшие в свет в нашей стране. Автор книг "История одного подполья", "Проспекты", "Березина" и ряда других.
В последние годы жизни занимался исследованием и публикацией документов, относящихся к истории молодежного сопротивлению большевизму. Начало этой серии положила книга "Демократический союз. Следственное дело. 1928-1929 годы", впоследствии вышел справочник "Подпольные молодежные организации, группы и кружки (1926-1953 годы)". Источником для его составления послужили следственные дела, хранящиеся в Центральном архиве ФСБ. Это короткие тюремно-биографические справки. Следственных дел в справочнике немногим более полусотни.
Израилю Мазусу было 87 лет, когда он ушел. Но сотрудники Сахаровского центра вспоминают, что до последних дней это был очень молодой душой и сильный духом человек. В одном из интервью он сказал: "Я прожил свои шесть лет в лагере. Должен сказать, что с большим интересом".
В память о годах заключения у Израиля Мазуса хранился баян, который ему в лагерь прислали родители. Игра на баяне, возможность творческого занятия, спасла ему жизнь. На одной из встреч со школьниками в Сахаровском центре Израиль Мазус этот баян передал в музей. Там же хранится его студенческий билет.
Фоторепортаж Веры Васильевой, HRO.org
"Елена Владимировна Маркова была арестована двадцатилетней. Она успела закончить школу, но не поступить в университет, где мечтала обучаться математике. Вместо этого она оказалась не просто в ГУЛАГе, а на каторге. Это самая тяжелая и самая позорная статья, которая существовала на тот момент в Уголовном кодексе в нашей стране. Это было связано с тем, что Елену Владимировну осудили как фашистскую коллаборационисту за то, что она работала у оккупантов на бирже труда.
Она своими руками спрятала в домах соседей раненных советских бойцов. Для того, чтобы эти люди могли выжить, чтобы могли выжить те семьи, которые их спрятали, нужно было сделать этим красноармейцам немецкие документы. Елена Владимировна, прекрасно зная немецкий язык, устроилась на биржу труда и украла бланки этих удостоверений. Сделала фальшивые удостоверения и тем самым спасла человеческие жизни.
Все эти бойцы выжили. Потом они по просьбе мамы Елены Владимировны дали показания, подтвердили, что дело было именно так. После этого Елене Владимировне скостили срок с 15 лет до десяти.
Свое первое знакомство с высшей математикой Елена Владимировна начала в лагерном бараке. Этому способствовал пожилой человек, профессор. В одном бараке с этим пожилым человеком находился молодой математик, который умирал от депрессии. Приходил с работы и ложился носом в стену. А мимо бегала девушка, которая очень хотела учиться математике. Пожилой мудрый человек заставил этого молодого математика заниматься с этой девушкой", - рассказала координатор выставочных проектов Сахаровского центра Наталья Самовер.
После освобождения Елена Маркова жила в ссылке в Воркуте. Историю своей жизни она описана в книге "Воркутинские заметки каторжанки Е-105".
Получив реабилитацию, Елена Владимировна вернулась в Москву, стала научным работником, доктором технических наук, кибернетиком.
"В 1960-м году кибернетик - это ученый, который делает шаг в то будущее, в котором мы сейчас живем", - выразила мнение Наталья Самовер.
Елена Маркова:
"Я себя чувствую динозавром эпохи сталинизма, который еще жив и хочет что-то рассказать. Сейчас непосредственных участников этой драмы нашей страны, которая связана с ГУЛАГом, уже почти нет в живых. Это, наверное, редкий случай, когда живое действующее лицо ГУЛАГа что-то рассказывает. Живых свидетелей становится всё меньше и меньше, и эти свидетельства, конечно, очень ценны, потому что каждый говорит о личном опыте.
Тема необъятна, потому что ГУЛАГ был необъятен по своему масштабу. Существовали разные грани этой трагедии, разные аспекты. Я не могу рассказать даже обо всех гранях трагедии репрессированной молодежи. ГУЛАГ был очень многообразен и по профессиям тех, кто туда попал, и по возрасту, социальному происхождению. Для понимания важно делать какой-то разрез по этой многомерной структуре, чтобы что-то выявить, расставить акценты на какой-то грани ГУЛАГа.
Это трудно, и это плохо понимается. Ведь в современном обществе какое-то одномерное понимание ГУЛАГа. Некоторый "типовой ГУЛАГ". Я такие слова слышу даже от тех, кто занимается этой проблемой: "Мы дадим представление о типовом бараке, о типовой зоне". Наверное, и о "типовом" узнике ГУЛАГа? Это уже будет далеко от жизни.
Мы решили ограничиться темой: "Духовное сопротивление репрессированной молодежи". Почему духовное? Потому что было и другого рода сопротивление в ГУЛАГе. Были забастовки. Были массовые побеги. Были восстания.
Может быть, будет понимание, что это связано с религией. Но духовное сопротивление мы понимаем в широком смысле. Это сопротивление, может быть, и тех, кто потом занимался наукой, литературой, театром.
Ведь не хлебом единым жили узники ГУЛАГа. Им нужна была и какая-то духовная жизнь. А вот создание духовной жизни - в широком смысле - не предусматривалось сталинским ГУЛАГом. Человек как личность должен был быть уничтожен.
ГУЛАГ раздавливал и умственные способности, и психику человека, и ты уже был лишен звания человека. Вот в чем корень этой проблемы, почему даже духовное сопротивление - это было большим сопротивлением ГУЛАГу.
Выстоять в ГУЛАГе. Быть человеком. И потом быть еще способным к какой-то творческой работе. Это для меня очень важно. Это человеческий сопромат.
Очевидцам этой трагедии могут задавать вопрос: а что помогало духовно выжить? Шахматы помогали. Люди выживали, оставались людьми, потому что имели возможность хотя бы заниматься шахматами. Это не единственный островок спасения, но это важно для понимания, что же давало выжить.
Стихи. Лагерная поэзия. Я этому свидетель.
Вадим Кононович Ясный тоже писал стихи. Он родился 7 марта 1917 года, ровесник революции в нашей стране. Имеет очень много чрезвычайно характерных черт, о которых можно сказать: его судьба - это типичная судьба нашей страны. Хотя слов "типовая", "типичная" я не люблю, но в данном случае так получилось.
Его отец погиб в лагере в 1940 году. Вадим Кононович Ясный относился к детям репрессированных и, собственно, за это получил срок.
В 1935 году поступил в ИФЛИ (Институт философии и литературы, прекративший существование еще в военные годы), на западное отделение филологического факультета. Он был увлечен испанской литературой.
На третьем курсе его студенческая жизнь прекратилась. Вадим Кононович был репрессирован по групповому делу студентов ИФЛИ. Все участники этого группового дела были детьми репрессированных родителей. Они, собственно, поплатились за то, что не донесли, что их родители - "враги народа". Во всей красе царствовала мораль Павлика Морозова.
Вадим Кононович вначале был направлен в Мончегорлаг, на Кольский полуостров. Лагерь обслуживал очень важный для того времени комбинат по разработке меди и никеля. Вадим Кононович, к счастью, написал книгу воспоминаний, она называется "Год рождения - девятьсот семнадцатый" (для него была очень знаковой дата его рождения).
Мне кажется, это единственное в своем роде воспоминание о Кольском полуострове и о Мончегорлаге, потому что в 1941 году, когда началась война, этот лагерь был уничтожен - он находился близко к границе. Комбинат взорвали, а лагерь эвакуировали.
Затем Вадим Кононович попал на строительство железнодорожной ветки Котлас - Воркута, на тяжелые работы.
Между прочим, лагерь лагерю - большая разница. Если это стационарный лагерь, он более-менее благоустроен. А если это лагерь для строительства железной дороги, он не стационарный и он особенно опасен для жизни человека. Там смертность гораздо-гораздо больше, чем в стационарном лагере.
На самом благоустроенном уровне были так называемые "шарашки". Для заключенного было большим счастьем попасть в "шарашку". Совсем другая лагерная жизнь. Другое питание, другие бытовые условия. И - что очень важно для выживания - в "шарашках" занимались интеллектуальным трудом. Ты мог остаться человеком, творцом.
В тех лагерях, в которых мне пришлось быть, в каторжных лагерях, для нас простой лагерь - это был уже санаторий.
К счастью Вадима Кононовича, в его лагерном деле было указано, что еще до того, как он стал студентом ИФЛИ, он окончил ФЗУ - фабрично-заводское училище завода ЗИС. Это спасло Вадима Кононовича, потому что он числился квалифицированным работником, а это уже совсем другое положение в ГУЛАГе.
Вадим Кононович попал в Печжелдорлаг, в поселок Абезь - работать на электростанцию. Эта электростанция была рядом с театром. Вадима Кононовича часто вызывали как электрика в этот театр.
Театр знаменательный, очень интересный. Городской театр, для свободного населения, но в нем работали заключенные. Вадим Кононович как электрик начал обслуживать этот театр по вызову, а потом перешел туда. Он занялся там созданием литературной части. В каком-то смысле он вновь стал причастным к своему образованию в ИФЛИ. Это был момент удачи, счастья, что он занимается литературой.
Духовное сопротивление связано с духовной жизнью заключенных. Что спасало? Это самодеятельность, театр, лагерная поэзия.
Это окружение - когда вокруг тебя умные интеллигентные, интересные люди. Когда я через 17 лет из Воркуты переехала в Москву, благодаря тому, что мой муж был москвичом и ему дали квартиру, какая была у меня реакция на москвичей. Простите меня, москвичи. Я думала: "Боже мой, какие неинтересные, какие мелочные люди. Вот у нас на Воркуте…" Да, у нас на Воркуте была другая публика, другое окружение.
В моей душе Воркута навсегда осталась со мной. Я уже в конце своей жизни. Это самое потрясающее явление для меня. Каторга. Это кажется всё парадоксом. Но какие там люди были, какие судьбы! С кем я общалась, от кого я черпала силы! Кто меня духовно спасал!
Мы с Вадимом Кононовичем были живыми свидетелями ГУЛАГа. Воркута была всегда с нами. Воркута осталась в наших сердцах. Это всегда живет во мне. Мне не надо смотреть в записки. Я навсегда знаю об этом".
Вера Васильева
Оригинал на портале HRO.org