Рецензия на мою статью о Пичугине настоятеля храма Космы и Дамиана в Шубине Александра Борисова
О статье Веры Васильевой « Заключенный Алексей Пичугин: опыт преодоления отчуждения»
После прочтения статьи Веры Васильевой «Заключенный Алексей Пичугин: опыт преодоления отчуждения» мне вспомнился один известный эпизод из жизни замечательного российского праведника 19-го века доктора Федора Гааза. Доктор был лично дружен со св. митрополитом Московским Филаретом Дроздовым.
Однажды владыка мягко упрекнул доктора за его, как ему казалось, чрезмерную заботу о заключенных в пересыльной тюрьме на Воробьевых горах: «Федор Петрович, Вы так много кладете на это сил! Стоит ли это дело таких хлопот?» «Владыка, - отвечал доктор, - ведь среди них могут быть и невиновные». «Ну, раз осуждены судом, значит виновны». «Владыка, - возразил доктор, - Вы забыли Христа!». Митрополит немного помолчал и ответил: «Нет, доктор, это Он забыл меня в эту минуту».
Этой весной я во второй раз посетил Исправительную Колонию «Полярная Сова» в пос. Харп Салехардской епархии. Группа прихожан нашего храма переписываются с заключенными этой ИК-18. В этот раз мне удалось исповедовать и причастить 15 человек пожизненников. Некоторые из них находятся в заключении уже 24 года, другие от 5 до 12 лет. Среди них было два человека, которые настаивают на своей невиновности. Один говорит, что убил не 5 человек, как сказано в приговоре, а только одного. Другой говорит, что вообще не совершал убийства трех человек, которые ему приписали. Причем, это простые работяги, за которых некому особенно заступиться. Оба ранее не судимы. Остальные 13 признают свою вину и глубоко раскаиваются.
Разумеется, я не настаиваю на невиновности этих людей, но сомнения в справедливости наказания остаются. Известно, что в связи с преступлениями серийного убийцы Андрея Чикатило два человека были казнены по приговору суда. Так что судебные ошибки неизбежны. Это, между прочим, один из самых веских доводов за отмену смертной казни.
Переписка с осужденными - одно из самых очевидных гуманных действий в наше время. Не случайно в притче о Страшном Суде (Мф.25.31-46) участие в судьбе заключенного упоминается в числе шести милосердных дел, которые мы, делая для кого-либо из людей, согласно смыслу притчи, делаем для Самого Иисуса Христа. «Я был голоден, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне... истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».
Где, как не в тюрьме, человек испытывает наибольшую потребность в общении с Богом. Заключенный лишен почти всего, что заполняет жизнь человека на воле. Но высшую потребность человека, потребность в общении с Богом, молитве к Богу у человека отнять невозможно. Именно эта потребность поднимается из глубин того самого лучшего, что есть в каждом человеке.
Приведу только один пример из моей переписки с осужденным Ш., прокурором Глинского района Смоленской области, приговоренным к высшей мере наказания за убийство, вместе с братом, двух женщин с целью ограбления.
Мое заочное знакомство с Шараевским В.Н. состоялось более 20 лет назад. В 1992 г., в первые же месяцы работы в Комиссии по вопросам помилования при Президенте РФ, я стал рассылать Евангелия лицам, ожидавшим в камерах смертников исполнения приговоров. Примерно четверть адресатов ответили. Среди этих ответов был один, поразивший меня глубиной и искренностью обращения к вере в Бога.
Вот одно место из того письма.
«Я не просто поверил в Бога. Я говорил с Ним, и Он отвечал мне. Я слышал Его ответы в моем сознании. Как бывший следователь, я прекрасно различаю, что говорит человек от себя, а чего он от себя сказать никак не может. Я спрашивал Бога: «Почему моя жизнь сложилась так, что я оказался в камере смертников?» Он отвечал: «потому что ты, как и все люди, свободны выбирать между добром и злом. Ты выбрал зло». Я снова спрашивал: «Зачем мне такая свобода, если она привела меня сюда?» Я услышал ответ: «Без свободы ты не был бы счастлив».
Этот диалог о добре и зле, о человеческой свободе, шел на уровне романов Ф.М. Достоевского, и, в самом деле, не мог быть придуман районным прокурором, а был действительно результатом его мистического опыта - встречи с Богом.
Этой весной в пос. Харп, кроме посещения ИК 18, я также помогал местному священнику исповедовать осужденных в другой колонии строгого режима. Все 40 человек, с которыми я говорил, искренне раскаивались в своих преступлениях, и искренне говорили о своей вере, о желании жить по евангельской правде. После исповеди я им всем сказал: «Как замечательно, что вы все так искренне говорите о своей вере, так искренне любите Христа, читаете Евангелие, молитесь. Это значит, что, несмотря на то, что у вас за плечами весьма тяжелые статьи Уголовного кодекса, в ваших сердцах так много хорошего, светлого. Старайтесь всеми силами строить свою жизнь в соответствии с этим светлым и всячески противостоять всему плохому».
Я не питаю иллюзий в отношении всех этих осужденных, у которых я принимал исповедь. Я прекрасно знаю, что по-настоящему меняют свою жизнь в лучшем случае пятеро из ста осужденных. Но и в остальных 95-ти что-то меняется. Кроме того, Евангельская статистика сильно отличается от мирской: «на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк.15,7).
Так что переписка с осужденными является одним из самых гуманных дел, которые мы можем осуществлять в сегодняшних условиях жизни, тем самым участвуя в умножении добра в наше прагматичное и жесткое время.
Настоятель храма свв. бесср. Космы и Дамиана в Шубине (г. Москва),
протоиерей Александр Борисов