Севастополь-2012 (5) "Камбала" и другие рыбы
Есть в Севастополе старинное городское кладбище. Вот такое (см. выше)
Нет, таким оно было лет сто шестьдесят назад, а сейчас оно вот такое:
На кладбище этом обрели покой многие интересные люди - и городской голова Максимов, очень много сделавший для города и застрелившийся в минуту депрессии, и лейтенант Железнов, любимый адъютант адмирала Корнилова, погибший в первом в мире бою между пароходами, и генерал-лейтенант Май-Маевский (фильм «Адъютант его превосходительства» помните?), и известный археолог, военный инженер Бертье-Делагард, и капитан 1 ранга Годлевский, командир ЭМ «Бойкий», и доктор со странной фамилией Воблый… В общем, очень интересный некрополь - как во всяком Городе, имеющем Историю.
Но я забрел туда не за тем, чтобы рассматривать надгробия (хотя посмотреть есть на что!). Интересовал меня на сей раз один-единственный памятник - в верхней части кладбища, у западной стены.
Перед якорем - табличка:
А если осторожно влезть на постамент (только очень осторожно - чтобы побелку не запачкать!), то на лодочном люке можно прочесть вот что:
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-language:AR-SA">Собственно, эту печальную историю я знал и раньше - но в книгах, посвященных истории российского подплава и судоподъёма, она изложена протокольно-сухо, буквально в нескольких строчках. Поэтому в подробности я не вдавался. Но месяца три назад досталась мне вот такая книжка :
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-language:AR-SA">написанная очень и очень неплохо. Ну, естественно, захотелось узнать поподробней… (И узналось - поскольку книжка полухудожественная, кое-что в ней преувеличено - для драматичности, но в основном всё точно. Так что могу рекомендовать!)
В общем, история была такая.
В начале двадцатого века практически все морские державы активно создавали подводный флот. Создавали, как говорится, методом тыка (или по-научному, «методом проб и ошибок»). И расплачивались за ошибки многими жизнями. Так вот, держава российская, которая в то время вела тяжелейшую войну с японцами, и не полагаясь только на своих проектантов, заказала несколько лодок у немцев (три - фирме Круппа - «Карп», «Карась» и «Камбала») и у американцев (у Лэка - пять («Кефаль», «Плотва», «Палтус», «Бычок» и «Сиг») и Голланда - шесть («Щука», «Стерлядь», «Пескарь», «Белуга», «Лосось» и «Судак» ).
(Вот так выглядел голландовский "Пескарь" - модель из ЦВММ)
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-language:AR-SA">«Камбала», чья рубка и стоит на кладбище, как раз и относится к серии лодок германской постройки. (Необходимо сказать, что Крупп до этого никогда субмарин не строил, не считая 17-тонной опытной «Форели», которую спроектировал Раймонд Эквиллей - испанец, до этого работавший в конструкторском бюро известной верфи «Форж и Шантье» в Тулоне, и которой он (Крупп) пытался заинтересовать правительство. Правительство не заинтересовалось, а тут русский заказ - крупный! - на целых три лодки! - так вот вам в качестве бонуса ещё одна маленькая лодочка! Заказ на постройку трёх ПЛ был выдан в конце мая 1904 года, уже в середине июня «Форель» доставили в Петербург, а августе отправили во Владивосток…)
Заказанные Круппу лодки получили названия «Карп», «Карась» и «Камбала». Первая лодка должна была быть сдана к 10 января 1905 г., а остальные - через месяц. Однако в контракте была сделана оговорка - «вследствие новизны конструкции и трудности постройки, а также ввиду особых обстоятельств (секретность, понимаете ли! - s_n) Морское министерство не получает каких-либо неустоек при неисполнении условий контракта. С другой стороны, фирма не имеет права требовать каких-либо премий за могущие быть более высокие результаты действия лодок». Таким образом, фирма не несла никакой ответственности за невыполнение заказа. Так что постройка лодок была завершена лишь в 1907 г.
Субмарины совершили самостоятельный переход из Киля в Либаву, где были зачислены в состав Учебного отряда подплава, а в 1908 г. перевезены по железной дороге в Севастополь (куда несколько ранее доставили голландовские лодки «Лосось» и «Судак»). Из них был сформирован Отдельный дивизион подводных лодок с базированием на Балаклаву. (Так что далеко не вчера балаклавская бухта стала гнездилищем наших лодок!)
Выглядели немецкие лодки так:
Водоизмещение надводное 205 т, подводное 235 т,
Длина 39,9 м,
Ширина 3,14 м,
Осадка 2,61 м,
Рабочая глубина погружения 30 м,
Время погружения 3 мин.,
Скорость в надводном положении 10 уз, в подводном 8,5 уз,
Дальность плавания в надводном положении 825 миль, в подводном 27 миль
Двигатели надводного хода - 2 керосиновых мотора Кертинга по 200 л.с.,
Подводного - 2 электромотора также по 200 л.с.
Вооружение - 1 носовой торпедный аппарат
(Кстати, о двигателях Кертинга. Решив с самого начала отказаться от взрыво- и пожароопасных бензиновых моторов, Крупп стал искать двигатель, работающий на тяжелом топливе. Выбор оказался небогатым: керосиновые двигатели Кертинга с калильной головкой да недавно появившиеся дизели. При ходе в надводном положении для кертингов надо было устанавливать тяжелую и высокую выхлопную трубу, из которой днём извергались клубы белого дыма, а ночью снопы искр и даже пламя. Перед погружением надо было стопорить двигатели и убирать трубу, что значительно увеличивало время погружения. - Смотрели в детстве замечательный чехословацкий фильм «Тайна острова Бэк-Кап»? Там как раз такая лодка, с убирающейся трубой…)
Лодки учились действовать также методом тыка - учить-то было некому, во всем мире дела у подводников обстояли примерно одинаково.
Весной 1909 года «Камбала» принимала участие в учениях Черноморского Флота. По плану, 29 мая подводная лодка «Камбала» должна была «атаковать» у входа в Южную бухту черноморскую эскадру, возвращавшуюся из Евпатории. В 21 час 30 минут «Камбала» отошла от борта своей базы - линейного корабля «Двенадцать апостолов» и взяла курс в сторону Стрелецкой бухты. Командовал ею лейтенант М.Аквилонов (командир ПЛ - граф П. Келлер находился в отпуске по болезни). На борту лодки находился заведующий отрядом подводного плавания в Черном море капитан 2 ранга Н. Белкин - сын участника Синопского сражения и обороны Севастополя контр-адмирала М. Белкина (памятник люнету Белкина - на кладбище Коммунаров - s_n).
В те времена ночные атаки подводных лодок считались невозможными, но 23 мая 1909 года, на совещании офицеров Николай Михайлович Белкин доказывал возможность ночных атак, и после долгих дискуссий вызвался провести такую атаку сам. Как ни осторожничало командование флота, но все же разрешило провести эксперимент. В намеченном месте лодка застопорила машины и стала ждать эскадру. Была темная южная ночь. В условиях плохой видимости и усилившегося волнения капитан 2 ранга Белкин согласился с предложением помощника командира корабля лейтенанта М. Аквилонова провести атаку не из перископного, как это предполагалось, а из полупогруженного положения. Для безопасности маневрирования лейтенант М. Аквилонов лично поднялся на мостик. Обнаружив за 45 минут до полуночи дым судов эскадры и доложив об этом Белкину, лейтенант Аквилонов повел подлодку им навстречу. Затем капитан 2 ранга Белкин атаковал головной корабль эскадры «Пантелеймон» (бывший «Потемкин») на подходе к Севастопольской бухте. Он выпустил учебную торпеду с дистанции 4 кабельтова. Закончив атаку, командир отряда начал маневр, решив лечь на параллельный эскадре курс. Находившийся на мостике лейтенант М. Аквилонов отвлекся от выполнения маневра и внезапно увидел перед собой движущуюся эскадру. Столкновение было неизбежно. Подводная лодка попала под форштевень линейного корабля «Ростислав» и, рассеченная на две части, затонула на глубине 56 метров. Весь экипаж погиб. Спасен был только лейтенант М. Аквилонов, которого в момент столкновения смыло с мостика подводной лодки, и на котором был спасательный жилет.
Броненосец "Ростислав" (иногда именуется линкором - потому как в 1907 г. в императорском флоте была произведена переклассификация, и все эскадренные броненосцы были перечислены в класс линейных кораблей)
«…черная громада головного броненосца, утробно урча, прошла буквально в десяти саженях от носа субмарины. «Уф-ф! Кажется, пронес…»,- он не успел даже дошептать - оцепенел. Справа, заслоняя чуть ли не полнеба, стремительно набегал черный ужасный форштевень второго броненосца.
На двенадцатитысячетонном «Ростиславе» даже не ощутили удара, просто услышали под днищем душераздирающий скрежет, - и уже за кормой броненосца из моря поднялись два огромных пузыря, выталкивая из глубин, к звездам, выхрипнутые души подводников…
Эскадра застопорила ход. Где-то посреди задних столпившихся судов, в пересвете прожекторов, матросы с крейсера «Память Меркурия» втаскивали в шлюпку окровавленного, что-то кричащего человека, который яростно от них отбивался, порываясь снова в воду.
Это был Аквилонов.»
На следующий день начались спасательные работы. Четыре водолаза Севастопольского порта под командованием мичмана Феоктиста Шпаковича спускались на дно в районе гибели лодки. Две ее части лежали на расстоянии 32-х метров друг от друга. Глубина места - 28 саженей, т.е. 58 метров, была практически запредельной для длительной работы водолазов, что привело к новым жертвам. Опытнейший водолаз, водолазный боцманмат транспорта «Березань» Ефим Бочкаленко (по другим источникам - Бочкаренко) скоропостижно скончался от кессонной болезни в тот же день, 30 мая 1909 г. Спуски пришлось прекратить.
(В повести В.Петрова эмоций-то побольше: «Однажды спустившийся на дно молодой водолаз Бочкарев сразу же дал сигнал на подъём, его подняли, глаза у парня были белые, безумные, он невнятно бормотал, что видел там такое! Ночью он скончался. От паралича сердца, сказал врач.»)
Утром 8 июня в Севастополь приехали водолазы-добровольцы из Кронштадской школы водолазов со своим снаряжением. Начальник школы капитан 1 ранга М. фон Шульц был назначен руководителем водолазных работ, его помощником - Ф. Шпакович. В группу вошли также 8 водолазов Черноморского отряда подводного плавания и уже 28 июля начались спуски. Для работ использовался специальный плашкоут, представляющий собой стальную коробку длиной 39 метров, шириной - 12,6 метра, высотой - 6 метров. Понтон был разделен на восемь отсеков, которые можно было затапливать и осушать. Понтон затапливали по верхнюю палубу, соединяли стальными стропами с корпусом «Камбалы» и осушали до осадки 4 метра.
Корпус лодки поднимался и всю систему буксирами перетягивали на более мелкое место. Таким ступенчатым способом удалось поднять носовую часть погибшей подлодки и 9 сентября 1909 года ее ввели в Лазаревский док. В сухом доке из лодки откачали воду и убрали заполнившую ее тину. Эта работа закончилась только к часу пополуночи 12 сентября.
Люк боевой рубки оказался не задраен, и через него все увидели тела Белкина, Тучкова и рулевого Данилова. Были извлечены тела еще двенадцати подводников - Д. Демидкина, М. Латонова, И. Данилюка, А. Плотникова, А. Базыки, А. Грошева, В. Королева, И. Шоронова, И. Прилепы, В. Гридяна, П. Казаринова, К. Федорова - все они лежали ничком, головой по направлению к офицерскому отделению, в котором находился резервуар с запасом воздуха. Тела офицеров были положены в металлические гробы и отправлены в Адмиралтейский собор Севастополя. Тела матросов перенесли в Морской госпиталь, затем погрузили на баржу и перевезли в Херсонесский монастырь.
Тело капитана 2 ранга Н. Белкина было захоронено на территории родового поместья в селе Введенское Ярославского уезда Ярославской губернии, а тело мичмана Д. Тучкова - в Москве на Новодевичьем кладбище.
Остальные 12 тел погибших «нижних чинов» с «Камбалы» были захоронены на городском православном кладбище Севастополя в братской могиле. На могиле был сооружен памятник по проекту лейтенанта Г. Дудкина на средства офицеров подводного плавания и освящен 29 мая 1912 года. (Вот этот самый!) Памятник представлял собой поднятую со дна Черного моря боевую рубку «Камбалы», на которой была установлена мраморная фигура скорбящего ангела и две мемориальные доски с посвятительным текстом. Во время Великой Отечественной войны памятник серьезно пострадал, корпус рубки получил повреждения от обстрела, но что самое удивительное, скульптура скорбящего ангела, выполненная очень хорошо, пережила войну, потеряв только крылья.
В 30-е годы морячки с подводной лодки «Политрук» (бывшая «Нерпа», бывшая №11) «украсили» памятник доской со следующим выразительным текстом: "Славные герои морских глубин, слепая смерть рано вырвала вас из славных рядов. Не довелось вам быть в победных боях борцов за свободу, увидеть клешные железные бригады и форменками вымощенный путь. Теперь в надежных руках нашей смены наше оружие бороздит под лучистым флагом Красного флота Черноморскую зыбь. Братва с подводной лодки "Политрук" 1930 г.".
Ныне и ангел, и «политруковская» доска утрачены.
. Кормовую часть «Камбалы» предполагали поднять летом 1910 года, но работы осуществлены не были. Впоследствии её искали эпроновцы, но безуспешно. Так что останки шести членов экипажа всё ещё покоятся на дне морском. Зато в этом районе обнаружили (и в 1932 г. подняли) лодки «Судак», «Лосось» и «Налим», затопленные англичанами при уходе из Крыма.
***
Аквилонова судили. Лейтенант вёл себя очень достойно, своей вины не отрицал.
23 августа судьи вынесли вердикт: «Командовавшего во время крушения подводной лодкой «Камбала», ныне отставного лейтенанта Михаила Аквилонова подвергнуть заключению в крепость на 6 месяцев без ограничения прав и преимуществ и предать церковному покаянию по распоряжению духовного начальства, а командира линейного корабля «Ростислав», капитана 1 ранга Сапсая 2-го, в действиях коего судом никаких упущений или неправильностей не усмотрено, считать по суду невиновным».
Аквилонов трижды писал Государю, считая приговор слишком мягким, и прося более сурового наказания, и в январе следующего года Государь конфирмовал другой приговор: «…вместо прежнего наказания считать исключенным из службы с лишением орденов и знаков отличия, дворянства и всех особых прав и преимуществ; срок заключения в крепости вместо 6 увеличить до 12 месяцев.» (Впрочем, в некоторых версиях срок заключения оставлен прежним - 6 месяцев - со ссылкой на архивные документы).
Но через два года Государь пересмотрел свое решение.
«Царское село, 25-го марта 1912 года.
Всемилостивейше повелено: возвратить утраченные им по суду дворянство, чины, ордена, знаки отличия и все особенные права и преимущества с тем, чтобы считать его уволенным от службы лейтенантом».
В 1913 году уволенный лейтенант Аквилонов подал прошение об определении на службу во флот, но прошение было отклонено (не из-за гибели «Камбалы», а совсем по другим причинам). До 1917 года Аквилонов проживал в Петрограде. В 1919- 1920 годах он работал в советских учреждениях начальником отдела Управления морского транспорта в Новороссийске. Дальнейшая судьба Михаила Михайловича Аквилонова неизвестна.
Однотипные с «Камбалой» «Карп» и «Карась» также были затоплены англичанами в 1919 г., «Карп» - в Северной бухте (поднят в 1926 г.), а «Карась» - на внешнем рейде.
А Феоктист Андреевич Шпакович прожил хорошую долгую жизнь (85 лет! 1879-1964), проработал под водой более десяти тысяч часов, руководил многими судоподъёмными работами, обучил многих и многих водолазных специалистов… Имел звание штабс-капитана по адмиралтейству Российского императорского флота и полковника советского ВМФ. О нем писали и Чикер ("Служба особого назначения"), и Золотовский ("Рыба-одеяло"), да и вообще - ни одна книга, посвященная российскому и советскому судоподъёму, не обходится без его упоминания. Очень, очень достойный человек.
И похоронен он на том же кладбище…
Нет, таким оно было лет сто шестьдесят назад, а сейчас оно вот такое:
На кладбище этом обрели покой многие интересные люди - и городской голова Максимов, очень много сделавший для города и застрелившийся в минуту депрессии, и лейтенант Железнов, любимый адъютант адмирала Корнилова, погибший в первом в мире бою между пароходами, и генерал-лейтенант Май-Маевский (фильм «Адъютант его превосходительства» помните?), и известный археолог, военный инженер Бертье-Делагард, и капитан 1 ранга Годлевский, командир ЭМ «Бойкий», и доктор со странной фамилией Воблый… В общем, очень интересный некрополь - как во всяком Городе, имеющем Историю.
Но я забрел туда не за тем, чтобы рассматривать надгробия (хотя посмотреть есть на что!). Интересовал меня на сей раз один-единственный памятник - в верхней части кладбища, у западной стены.
Перед якорем - табличка:
А если осторожно влезть на постамент (только очень осторожно - чтобы побелку не запачкать!), то на лодочном люке можно прочесть вот что:
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-language:AR-SA">Собственно, эту печальную историю я знал и раньше - но в книгах, посвященных истории российского подплава и судоподъёма, она изложена протокольно-сухо, буквально в нескольких строчках. Поэтому в подробности я не вдавался. Но месяца три назад досталась мне вот такая книжка :
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-language:AR-SA">написанная очень и очень неплохо. Ну, естественно, захотелось узнать поподробней… (И узналось - поскольку книжка полухудожественная, кое-что в ней преувеличено - для драматичности, но в основном всё точно. Так что могу рекомендовать!)
В общем, история была такая.
В начале двадцатого века практически все морские державы активно создавали подводный флот. Создавали, как говорится, методом тыка (или по-научному, «методом проб и ошибок»). И расплачивались за ошибки многими жизнями. Так вот, держава российская, которая в то время вела тяжелейшую войну с японцами, и не полагаясь только на своих проектантов, заказала несколько лодок у немцев (три - фирме Круппа - «Карп», «Карась» и «Камбала») и у американцев (у Лэка - пять («Кефаль», «Плотва», «Палтус», «Бычок» и «Сиг») и Голланда - шесть («Щука», «Стерлядь», «Пескарь», «Белуга», «Лосось» и «Судак» ).
(Вот так выглядел голландовский "Пескарь" - модель из ЦВММ)
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:
RU;mso-bidi-language:AR-SA">«Камбала», чья рубка и стоит на кладбище, как раз и относится к серии лодок германской постройки. (Необходимо сказать, что Крупп до этого никогда субмарин не строил, не считая 17-тонной опытной «Форели», которую спроектировал Раймонд Эквиллей - испанец, до этого работавший в конструкторском бюро известной верфи «Форж и Шантье» в Тулоне, и которой он (Крупп) пытался заинтересовать правительство. Правительство не заинтересовалось, а тут русский заказ - крупный! - на целых три лодки! - так вот вам в качестве бонуса ещё одна маленькая лодочка! Заказ на постройку трёх ПЛ был выдан в конце мая 1904 года, уже в середине июня «Форель» доставили в Петербург, а августе отправили во Владивосток…)
Заказанные Круппу лодки получили названия «Карп», «Карась» и «Камбала». Первая лодка должна была быть сдана к 10 января 1905 г., а остальные - через месяц. Однако в контракте была сделана оговорка - «вследствие новизны конструкции и трудности постройки, а также ввиду особых обстоятельств (секретность, понимаете ли! - s_n) Морское министерство не получает каких-либо неустоек при неисполнении условий контракта. С другой стороны, фирма не имеет права требовать каких-либо премий за могущие быть более высокие результаты действия лодок». Таким образом, фирма не несла никакой ответственности за невыполнение заказа. Так что постройка лодок была завершена лишь в 1907 г.
Субмарины совершили самостоятельный переход из Киля в Либаву, где были зачислены в состав Учебного отряда подплава, а в 1908 г. перевезены по железной дороге в Севастополь (куда несколько ранее доставили голландовские лодки «Лосось» и «Судак»). Из них был сформирован Отдельный дивизион подводных лодок с базированием на Балаклаву. (Так что далеко не вчера балаклавская бухта стала гнездилищем наших лодок!)
Выглядели немецкие лодки так:
Водоизмещение надводное 205 т, подводное 235 т,
Длина 39,9 м,
Ширина 3,14 м,
Осадка 2,61 м,
Рабочая глубина погружения 30 м,
Время погружения 3 мин.,
Скорость в надводном положении 10 уз, в подводном 8,5 уз,
Дальность плавания в надводном положении 825 миль, в подводном 27 миль
Двигатели надводного хода - 2 керосиновых мотора Кертинга по 200 л.с.,
Подводного - 2 электромотора также по 200 л.с.
Вооружение - 1 носовой торпедный аппарат
(Кстати, о двигателях Кертинга. Решив с самого начала отказаться от взрыво- и пожароопасных бензиновых моторов, Крупп стал искать двигатель, работающий на тяжелом топливе. Выбор оказался небогатым: керосиновые двигатели Кертинга с калильной головкой да недавно появившиеся дизели. При ходе в надводном положении для кертингов надо было устанавливать тяжелую и высокую выхлопную трубу, из которой днём извергались клубы белого дыма, а ночью снопы искр и даже пламя. Перед погружением надо было стопорить двигатели и убирать трубу, что значительно увеличивало время погружения. - Смотрели в детстве замечательный чехословацкий фильм «Тайна острова Бэк-Кап»? Там как раз такая лодка, с убирающейся трубой…)
Лодки учились действовать также методом тыка - учить-то было некому, во всем мире дела у подводников обстояли примерно одинаково.
Весной 1909 года «Камбала» принимала участие в учениях Черноморского Флота. По плану, 29 мая подводная лодка «Камбала» должна была «атаковать» у входа в Южную бухту черноморскую эскадру, возвращавшуюся из Евпатории. В 21 час 30 минут «Камбала» отошла от борта своей базы - линейного корабля «Двенадцать апостолов» и взяла курс в сторону Стрелецкой бухты. Командовал ею лейтенант М.Аквилонов (командир ПЛ - граф П. Келлер находился в отпуске по болезни). На борту лодки находился заведующий отрядом подводного плавания в Черном море капитан 2 ранга Н. Белкин - сын участника Синопского сражения и обороны Севастополя контр-адмирала М. Белкина (памятник люнету Белкина - на кладбище Коммунаров - s_n).
В те времена ночные атаки подводных лодок считались невозможными, но 23 мая 1909 года, на совещании офицеров Николай Михайлович Белкин доказывал возможность ночных атак, и после долгих дискуссий вызвался провести такую атаку сам. Как ни осторожничало командование флота, но все же разрешило провести эксперимент. В намеченном месте лодка застопорила машины и стала ждать эскадру. Была темная южная ночь. В условиях плохой видимости и усилившегося волнения капитан 2 ранга Белкин согласился с предложением помощника командира корабля лейтенанта М. Аквилонова провести атаку не из перископного, как это предполагалось, а из полупогруженного положения. Для безопасности маневрирования лейтенант М. Аквилонов лично поднялся на мостик. Обнаружив за 45 минут до полуночи дым судов эскадры и доложив об этом Белкину, лейтенант Аквилонов повел подлодку им навстречу. Затем капитан 2 ранга Белкин атаковал головной корабль эскадры «Пантелеймон» (бывший «Потемкин») на подходе к Севастопольской бухте. Он выпустил учебную торпеду с дистанции 4 кабельтова. Закончив атаку, командир отряда начал маневр, решив лечь на параллельный эскадре курс. Находившийся на мостике лейтенант М. Аквилонов отвлекся от выполнения маневра и внезапно увидел перед собой движущуюся эскадру. Столкновение было неизбежно. Подводная лодка попала под форштевень линейного корабля «Ростислав» и, рассеченная на две части, затонула на глубине 56 метров. Весь экипаж погиб. Спасен был только лейтенант М. Аквилонов, которого в момент столкновения смыло с мостика подводной лодки, и на котором был спасательный жилет.
Броненосец "Ростислав" (иногда именуется линкором - потому как в 1907 г. в императорском флоте была произведена переклассификация, и все эскадренные броненосцы были перечислены в класс линейных кораблей)
«…черная громада головного броненосца, утробно урча, прошла буквально в десяти саженях от носа субмарины. «Уф-ф! Кажется, пронес…»,- он не успел даже дошептать - оцепенел. Справа, заслоняя чуть ли не полнеба, стремительно набегал черный ужасный форштевень второго броненосца.
На двенадцатитысячетонном «Ростиславе» даже не ощутили удара, просто услышали под днищем душераздирающий скрежет, - и уже за кормой броненосца из моря поднялись два огромных пузыря, выталкивая из глубин, к звездам, выхрипнутые души подводников…
Эскадра застопорила ход. Где-то посреди задних столпившихся судов, в пересвете прожекторов, матросы с крейсера «Память Меркурия» втаскивали в шлюпку окровавленного, что-то кричащего человека, который яростно от них отбивался, порываясь снова в воду.
Это был Аквилонов.»
На следующий день начались спасательные работы. Четыре водолаза Севастопольского порта под командованием мичмана Феоктиста Шпаковича спускались на дно в районе гибели лодки. Две ее части лежали на расстоянии 32-х метров друг от друга. Глубина места - 28 саженей, т.е. 58 метров, была практически запредельной для длительной работы водолазов, что привело к новым жертвам. Опытнейший водолаз, водолазный боцманмат транспорта «Березань» Ефим Бочкаленко (по другим источникам - Бочкаренко) скоропостижно скончался от кессонной болезни в тот же день, 30 мая 1909 г. Спуски пришлось прекратить.
(В повести В.Петрова эмоций-то побольше: «Однажды спустившийся на дно молодой водолаз Бочкарев сразу же дал сигнал на подъём, его подняли, глаза у парня были белые, безумные, он невнятно бормотал, что видел там такое! Ночью он скончался. От паралича сердца, сказал врач.»)
Утром 8 июня в Севастополь приехали водолазы-добровольцы из Кронштадской школы водолазов со своим снаряжением. Начальник школы капитан 1 ранга М. фон Шульц был назначен руководителем водолазных работ, его помощником - Ф. Шпакович. В группу вошли также 8 водолазов Черноморского отряда подводного плавания и уже 28 июля начались спуски. Для работ использовался специальный плашкоут, представляющий собой стальную коробку длиной 39 метров, шириной - 12,6 метра, высотой - 6 метров. Понтон был разделен на восемь отсеков, которые можно было затапливать и осушать. Понтон затапливали по верхнюю палубу, соединяли стальными стропами с корпусом «Камбалы» и осушали до осадки 4 метра.
Корпус лодки поднимался и всю систему буксирами перетягивали на более мелкое место. Таким ступенчатым способом удалось поднять носовую часть погибшей подлодки и 9 сентября 1909 года ее ввели в Лазаревский док. В сухом доке из лодки откачали воду и убрали заполнившую ее тину. Эта работа закончилась только к часу пополуночи 12 сентября.
Люк боевой рубки оказался не задраен, и через него все увидели тела Белкина, Тучкова и рулевого Данилова. Были извлечены тела еще двенадцати подводников - Д. Демидкина, М. Латонова, И. Данилюка, А. Плотникова, А. Базыки, А. Грошева, В. Королева, И. Шоронова, И. Прилепы, В. Гридяна, П. Казаринова, К. Федорова - все они лежали ничком, головой по направлению к офицерскому отделению, в котором находился резервуар с запасом воздуха. Тела офицеров были положены в металлические гробы и отправлены в Адмиралтейский собор Севастополя. Тела матросов перенесли в Морской госпиталь, затем погрузили на баржу и перевезли в Херсонесский монастырь.
Тело капитана 2 ранга Н. Белкина было захоронено на территории родового поместья в селе Введенское Ярославского уезда Ярославской губернии, а тело мичмана Д. Тучкова - в Москве на Новодевичьем кладбище.
Остальные 12 тел погибших «нижних чинов» с «Камбалы» были захоронены на городском православном кладбище Севастополя в братской могиле. На могиле был сооружен памятник по проекту лейтенанта Г. Дудкина на средства офицеров подводного плавания и освящен 29 мая 1912 года. (Вот этот самый!) Памятник представлял собой поднятую со дна Черного моря боевую рубку «Камбалы», на которой была установлена мраморная фигура скорбящего ангела и две мемориальные доски с посвятительным текстом. Во время Великой Отечественной войны памятник серьезно пострадал, корпус рубки получил повреждения от обстрела, но что самое удивительное, скульптура скорбящего ангела, выполненная очень хорошо, пережила войну, потеряв только крылья.
В 30-е годы морячки с подводной лодки «Политрук» (бывшая «Нерпа», бывшая №11) «украсили» памятник доской со следующим выразительным текстом: "Славные герои морских глубин, слепая смерть рано вырвала вас из славных рядов. Не довелось вам быть в победных боях борцов за свободу, увидеть клешные железные бригады и форменками вымощенный путь. Теперь в надежных руках нашей смены наше оружие бороздит под лучистым флагом Красного флота Черноморскую зыбь. Братва с подводной лодки "Политрук" 1930 г.".
Ныне и ангел, и «политруковская» доска утрачены.
. Кормовую часть «Камбалы» предполагали поднять летом 1910 года, но работы осуществлены не были. Впоследствии её искали эпроновцы, но безуспешно. Так что останки шести членов экипажа всё ещё покоятся на дне морском. Зато в этом районе обнаружили (и в 1932 г. подняли) лодки «Судак», «Лосось» и «Налим», затопленные англичанами при уходе из Крыма.
***
Аквилонова судили. Лейтенант вёл себя очень достойно, своей вины не отрицал.
23 августа судьи вынесли вердикт: «Командовавшего во время крушения подводной лодкой «Камбала», ныне отставного лейтенанта Михаила Аквилонова подвергнуть заключению в крепость на 6 месяцев без ограничения прав и преимуществ и предать церковному покаянию по распоряжению духовного начальства, а командира линейного корабля «Ростислав», капитана 1 ранга Сапсая 2-го, в действиях коего судом никаких упущений или неправильностей не усмотрено, считать по суду невиновным».
Аквилонов трижды писал Государю, считая приговор слишком мягким, и прося более сурового наказания, и в январе следующего года Государь конфирмовал другой приговор: «…вместо прежнего наказания считать исключенным из службы с лишением орденов и знаков отличия, дворянства и всех особых прав и преимуществ; срок заключения в крепости вместо 6 увеличить до 12 месяцев.» (Впрочем, в некоторых версиях срок заключения оставлен прежним - 6 месяцев - со ссылкой на архивные документы).
Но через два года Государь пересмотрел свое решение.
«Царское село, 25-го марта 1912 года.
Всемилостивейше повелено: возвратить утраченные им по суду дворянство, чины, ордена, знаки отличия и все особенные права и преимущества с тем, чтобы считать его уволенным от службы лейтенантом».
В 1913 году уволенный лейтенант Аквилонов подал прошение об определении на службу во флот, но прошение было отклонено (не из-за гибели «Камбалы», а совсем по другим причинам). До 1917 года Аквилонов проживал в Петрограде. В 1919- 1920 годах он работал в советских учреждениях начальником отдела Управления морского транспорта в Новороссийске. Дальнейшая судьба Михаила Михайловича Аквилонова неизвестна.
Однотипные с «Камбалой» «Карп» и «Карась» также были затоплены англичанами в 1919 г., «Карп» - в Северной бухте (поднят в 1926 г.), а «Карась» - на внешнем рейде.
А Феоктист Андреевич Шпакович прожил хорошую долгую жизнь (85 лет! 1879-1964), проработал под водой более десяти тысяч часов, руководил многими судоподъёмными работами, обучил многих и многих водолазных специалистов… Имел звание штабс-капитана по адмиралтейству Российского императорского флота и полковника советского ВМФ. О нем писали и Чикер ("Служба особого назначения"), и Золотовский ("Рыба-одеяло"), да и вообще - ни одна книга, посвященная российскому и советскому судоподъёму, не обходится без его упоминания. Очень, очень достойный человек.
И похоронен он на том же кладбище…