Некод Зингер. ТРИ, ЧЕТЫРЕ ТОВАРИЩА
За всеми хлопотами едва не забыл:
Originally posted by lechaim_journal at ТЕКУЩИЙ НОМЕР. Некод Зингер. ТРИ, ЧЕТЫРЕ ТОВАРИЩА
Если вам доведется спускаться по нечетной стороне авеню Короля Георга V в сторону Яффской дороги, то на углу пешеходной улочки Мордехая Бен-Гилеля вы, скорее всего, заметите витрину пекарни «Нэеман». И буде вы человек, так сказать, новой формации, то есть во всем следуете мировому стандарту, а в Иерусалиме обретаетесь без году неделю, а то и вообще заехали сюда с недалекими туристическими целями, то вы, вполне возможно, даже соблазнитесь какой-нибудь интернациональной слойкой, распираемой джемом неизвестного происхождения, или, напротив, левантийским гибридом венецианской пиццы и московского хачапури с приставшими к резиновому сыру ломтиками обугленного перца-гамбы. Толкнув тяжелую стеклянную дверь заведения, вы протянете облаченной в цвета фирмы сонной девице немнущийся, новой синтетической выделки двадцатник с зеленой физиономией Мойше Чертока, потребуете разогреть типовую выпечку на микроволне и рассеянно сжуете ее прямо тут же, за стойкой, сквозь толстое пыльноватое стекло, как сквозь годы чужой жизни, наблюдая невнятное вам роение города.
Настоящий иерусалимский житель в пекарню «Нэеман» вряд ли войдет. Не говоря уже о том, что ему, повидавшему на своем виду такое, что другим и не снилось, мое скромное повествование ничего нового не откроет. Он прекрасно знает не только эту историю, но и сотню-другую иных, куда более парадоксальных. Его воображение трудно поразить - он сразу же смекнет, что к чему, и дальше вступления за мною не последует. Зачем, спрашивается, нарочно бередить старое и понапрасну расстраиваться, если и так прекрасно помнишь, что именно находилось в этом помещении всего несколько лет назад? Вот поэтому-то я и обращаюсь к вам, неофиту, наивному нью-йоркскому провинциалу или гостю столицы из гордой своим историческим прошлым Петах-Тиквы.
Современный фастфуд, притом отнюдь не худшего качества, вряд ли причинит серьезный вред вашему здоровью. Никто бы не заподозрил пекарей «Нэемана» в том, что они, подобно Царю Фалафеля, еще какой-то десяток лет назад писавшему невероятные картины в своем угарном заведении на расстоянии каких-нибудь пятидесяти шагов отсюда, применяют в готовке машинное масло. Мировой стандарт подобных эксцентрических вывертов не допускает. И все же, по каким-то совершенно невнятным вам причинам, вторую половину вашей выпечки вы предпочли бы не есть. Не то чтобы вы пожелали отдать ее врагу, но предпочли бы поделиться с парочкой ворон, нагло разгуливающих между машинами, или со стайкой воробьев, засевшей на крыше автобусной остановки. Вы бы, вполне вероятно, подумали даже, что и вообще не следовало соблазняться этой лепешкой, а лучше было всю ее с самого начала, не разогретую, отдать птичкам Б-жьим. Вот и горлицы как раз прохаживаются по тротуару: короткий зимний дождик миновал, и слышатся их воркующие голоса. Зачем выбрасывать слойку в помойку, если деньги уже заплачены…
Поздравляю вас, дорогой друг, вы постепенно начинаете кое-что осознавать. Настал подходящий момент поведать вам о том, что за события разворачивались на том месте, где вы сейчас стоите, ожидая автобуса четвертого маршрута до университета на горе Скопус и размышляя, как вам поступить с недоеденным куском печеного теста. Пришло время сообщить вам, какие действующие лица принимали в этих событиях участие и какие важные последствия все это имело для окружающего мира.
Итак, еще совсем недавно (а порою кажется, что прошли с тех пор века) в тесном помещении на углу Короля Георга V и Мордехая Бен-Гилеля размещался мясной ресторанчик Ицхока Фалька. Там-то они всегда и встречались по средам - господин Зумминер, реб Йосе Шик и товарищ Шмеркин - трое закадычных друзей. Хотя на самом деле было их четверо, как мушкетеров короля заодно с д’Артаньяном, поскольку сам ресторатор Фальк тоже принадлежал к этой компании. Собственно, ничего общего с мушкетерами, забияками и фанфаронами, они не имели, а были довольно тихими вежливыми старичками, совсем не похожими на тех хамоватых атлетов и землепашцев - новых евреев, которых давно уже культивируют в Святой земле для решения насущных задач светлого будущего. Были они старичками не только по счету лет, но и, так сказать, по самой своей формации, словно уже родились седыми, лысеющими, со всякими причудливыми морщинками в самых неожиданных местах, с мешочками под глазами и прочими приметами старины, словно, знаете ли, так и появились на свет Б-жий с выражением лица. А выражение лица - это вовсе не такая простая и сама собою разумеющаяся вещь, как вам может показаться. Что оно, собственно говоря, выражает, такое лицо? Вот именно…
( читать дальше )
Спасибо Дмитрию Шинбину за иллюстрации! Удивительное это чувство, надо признаться, когда тебя иллюстрируют, а не ты иллюстрируешь.
Originally posted by lechaim_journal at ТЕКУЩИЙ НОМЕР. Некод Зингер. ТРИ, ЧЕТЫРЕ ТОВАРИЩА
Если вам доведется спускаться по нечетной стороне авеню Короля Георга V в сторону Яффской дороги, то на углу пешеходной улочки Мордехая Бен-Гилеля вы, скорее всего, заметите витрину пекарни «Нэеман». И буде вы человек, так сказать, новой формации, то есть во всем следуете мировому стандарту, а в Иерусалиме обретаетесь без году неделю, а то и вообще заехали сюда с недалекими туристическими целями, то вы, вполне возможно, даже соблазнитесь какой-нибудь интернациональной слойкой, распираемой джемом неизвестного происхождения, или, напротив, левантийским гибридом венецианской пиццы и московского хачапури с приставшими к резиновому сыру ломтиками обугленного перца-гамбы. Толкнув тяжелую стеклянную дверь заведения, вы протянете облаченной в цвета фирмы сонной девице немнущийся, новой синтетической выделки двадцатник с зеленой физиономией Мойше Чертока, потребуете разогреть типовую выпечку на микроволне и рассеянно сжуете ее прямо тут же, за стойкой, сквозь толстое пыльноватое стекло, как сквозь годы чужой жизни, наблюдая невнятное вам роение города.
Настоящий иерусалимский житель в пекарню «Нэеман» вряд ли войдет. Не говоря уже о том, что ему, повидавшему на своем виду такое, что другим и не снилось, мое скромное повествование ничего нового не откроет. Он прекрасно знает не только эту историю, но и сотню-другую иных, куда более парадоксальных. Его воображение трудно поразить - он сразу же смекнет, что к чему, и дальше вступления за мною не последует. Зачем, спрашивается, нарочно бередить старое и понапрасну расстраиваться, если и так прекрасно помнишь, что именно находилось в этом помещении всего несколько лет назад? Вот поэтому-то я и обращаюсь к вам, неофиту, наивному нью-йоркскому провинциалу или гостю столицы из гордой своим историческим прошлым Петах-Тиквы.
Современный фастфуд, притом отнюдь не худшего качества, вряд ли причинит серьезный вред вашему здоровью. Никто бы не заподозрил пекарей «Нэемана» в том, что они, подобно Царю Фалафеля, еще какой-то десяток лет назад писавшему невероятные картины в своем угарном заведении на расстоянии каких-нибудь пятидесяти шагов отсюда, применяют в готовке машинное масло. Мировой стандарт подобных эксцентрических вывертов не допускает. И все же, по каким-то совершенно невнятным вам причинам, вторую половину вашей выпечки вы предпочли бы не есть. Не то чтобы вы пожелали отдать ее врагу, но предпочли бы поделиться с парочкой ворон, нагло разгуливающих между машинами, или со стайкой воробьев, засевшей на крыше автобусной остановки. Вы бы, вполне вероятно, подумали даже, что и вообще не следовало соблазняться этой лепешкой, а лучше было всю ее с самого начала, не разогретую, отдать птичкам Б-жьим. Вот и горлицы как раз прохаживаются по тротуару: короткий зимний дождик миновал, и слышатся их воркующие голоса. Зачем выбрасывать слойку в помойку, если деньги уже заплачены…
Поздравляю вас, дорогой друг, вы постепенно начинаете кое-что осознавать. Настал подходящий момент поведать вам о том, что за события разворачивались на том месте, где вы сейчас стоите, ожидая автобуса четвертого маршрута до университета на горе Скопус и размышляя, как вам поступить с недоеденным куском печеного теста. Пришло время сообщить вам, какие действующие лица принимали в этих событиях участие и какие важные последствия все это имело для окружающего мира.
Итак, еще совсем недавно (а порою кажется, что прошли с тех пор века) в тесном помещении на углу Короля Георга V и Мордехая Бен-Гилеля размещался мясной ресторанчик Ицхока Фалька. Там-то они всегда и встречались по средам - господин Зумминер, реб Йосе Шик и товарищ Шмеркин - трое закадычных друзей. Хотя на самом деле было их четверо, как мушкетеров короля заодно с д’Артаньяном, поскольку сам ресторатор Фальк тоже принадлежал к этой компании. Собственно, ничего общего с мушкетерами, забияками и фанфаронами, они не имели, а были довольно тихими вежливыми старичками, совсем не похожими на тех хамоватых атлетов и землепашцев - новых евреев, которых давно уже культивируют в Святой земле для решения насущных задач светлого будущего. Были они старичками не только по счету лет, но и, так сказать, по самой своей формации, словно уже родились седыми, лысеющими, со всякими причудливыми морщинками в самых неожиданных местах, с мешочками под глазами и прочими приметами старины, словно, знаете ли, так и появились на свет Б-жий с выражением лица. А выражение лица - это вовсе не такая простая и сама собою разумеющаяся вещь, как вам может показаться. Что оно, собственно говоря, выражает, такое лицо? Вот именно…
( читать дальше )
Спасибо Дмитрию Шинбину за иллюстрации! Удивительное это чувство, надо признаться, когда тебя иллюстрируют, а не ты иллюстрируешь.