Ненужные знания, или как Ильф и Петров диагноз ставили.
Порой очень сложно определить ту грань, за которым простое сетование о проблемах современного уровня образования превращается в стариковское брюзжание и поколачивание палкой по забору со словами "вот в наше время...".
Сразу вспоминаются знаменитые 5 километров в гору зимой.
Я уже писал здесь, здесь и здесь. Но вопросы о ценности некоторых знаний, которые мне продолжают задавать ординаторы, не дают покоя.
Из вредности и занудства я веду беседы с ординаторами не только на медицинские темы. Мы общаемся о марках автомобилей, курортах, кинопримьерах и прочих интересных вещах.
Не общаемся мы только о музыке, литературе, изобразительном искусстве, кино, которое сейчас не идет в кинотеатрах. и других неудобных вещах. Вернее, мало общаемся.
Потому что люди к 25 годам своей сознательной жизни не знают, кто такие Ильф и Петров и кто такой Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей. Не смотрели ни одного фильма Чаплина. Не могут отличить саундтрек к фильму "Реквием по мечте" от реквиема Моцарта. Лермонтов в их понимании не написал ничего стоящего, а Пушкин пил с няней напропалую.
Пришло, кстати, несколько человек, которые не верят в эволюцию. Правда, под эволюцией они подразумевают исключительно происхождение человека от обезьяны. Про естественный отбор слышали, но представление об этом имеют крайне смутное. Не читал, но осуждаю (с).
Когда в своих лекциях я углубляюсь в историю медицины, то лица ординаторов скучнеют (что я отношу скорее на счет своего занудства), и дальше следует вежливый вопрос - а зачем нам это все знать?
Нафига знать, что Дантес убил Пушкина, и что вообще Пушкин был убит? Зачем знать, что писал Лермонтов? Что делал Ланг, в каком году была описана клиника инфаркта, где находится Монголия, когда была чума, что писал Моцарт и вообще чеговыкомнепристали. Кому это нафиг нужно?
Действительно, как ответить вопрос "нафиг", не пускаясь в дешевую риторику относительно необходимости высокого общего культурного уровня...
Но, помимо просто широкого кругозора, который делает честь любому человеку вне зависимости от его специальности, получение этих знаний позволяет проводить анализ, сопоставлять данные, делать выводы. Это учит МЫСЛИТЬ! А ведь врач, который не способен мыслить - грустное зрелище.
Сергей Петрович Боткин, не имея даже элементарных методов обследования, используя лишь опрос и осмотр, ставил точные диагнозы, назначал лечение, разрабатывал методы борьбы с эпидемиями. Используя лишь внимательный осмотр и опрос, смог выявить инфекционную природу гепатита А.
Сергей Сергеевич Брюхоненко в 1926 (!) году в сложных материальных условиях создал впервые в мире действующий аппарат искусственного кровообращения. Из методов измерения у него были простейшие термометр, сфигмоманометр, и этого было достаточно для мирового прорыва, положившего основу кардиохирургии вообще.
И если не знать опыта предыдущих поколений, то так и будешь всю жизнь велосипед изобретать, вместо того, чтобы двигаться вперед.
Карл Маркс говорил, что "изучение опыта предыдущих поколений является категоричным императивом процесса познания".
И я даже не говорю о выдающихся деятелях и изобретателях. Бог с ними.
Но элементарное умение сопоставлять данные, делать выводы, думать над тем, что ты делаешь, придавать моральную ценность своим профессиональным действиям - вот что важно.
Я уже приводил этот пример, но он и здесь актуален.
Молодой мужчина, 42 лет, обратился в поликлинику с болями в локте. Боль возникла внезапно и целую ночь не давала спать. Врач в поликлинике отправил к хирургу, неврологу, выписали мазь противовоспалительную, которая не помогала. Через день М. снова пришел к тому же врачу. Поменяли мазь. Дополнительно дали таблеток типа анальгина.
Еще через три дня пациент уже не мог ходить, появилась одышка. Вызванная бригада скорой помощи записала ЭКГ (впервые за почти неделю болезни) и привезла его к нам в реанимацию с клиникой шока на фоне инфаркта миокарда. Пациент умер. У него осталась жена-домохозяйка и две маленькие дочери.
Конечно, мне сейчас возразят, что знание Ильфа и Петрова вряд ли помогли бы в данной ситуации поставить правильный диагноз. Возможно, здесь имела место банальная халатность. Да с кем не бывает, в конце концов.
Действительно, с кем не бывает. Но ведь это пример зашоренного, стереотипного мышления. И как таковые Ильф и Петров не дают руководства по диагностике атипичных форм инфаркта миокарда, но дают поле для воображения, фантазии, которой так порой не хватает.
Но что с этим делать?
Мне давали во время ординатуры список из 100 книг, обязательных для прочтения в течение 2 лет. Прикладная литература занимала буквально 15-20 позиций. Остальные были - для развития клинического мышления. Некоторые книги я перечитываю и сейчас.
Я пытался предложить этот список ординаторам. Но они смотрят на меня с непонимающими глазами - сто книг? прочитать? все сто книг?!!
Не знаю, что делать.
Напоследок таки немного стариковского брюзжания.
Я всегда считал профессию врача высокоинтеллектуальной. Врачи, наряду с учителями, были сосредоточием знаний, человеческой мудрости, этаким сакральным элементом общества.
Литературные образы врачей завораживали. Филипп Филиппович Преображенский вызывал восторг. Герой булгаковских "Записок молодого врача", заброшенный в глушь, оставался носителем культуры.
Реальные исторические персонажи вызывали священный трепет: Сергей Петрович Боткин, Иван Михайлович Сеченов, Георгий Федорович Ланг, Александр Леонидович Мясников.
Мне самому посчастливилось проходить ординатуру под управлением академика Влаиля Петровича Казначеева, человека потрясающей ширины кругозора, энциклопедиста, настоящего ученого и врача, основоположника одного из важнейших мировых научных направлений, огромного специалиста в области межсистемных взаимодействий. Влаиль Петрович потрясающе разбирается в музыке, живописи, поэзии, истории. И по моему убеждению, именно эта широта взглядов позволила ему сделать свои научные открытия.
Поэтому Илья Ильф и Евгений Петров, будучи прочитанными, осознанными и воспринятыми, тоже вносят свой вклад в постановку правильного диагноза.
Так что я говорю себе "пилите, Шура, пилите," - и на семинарах помимо стенокардии рассказываю о Лермонтове, Дарвине, Пушкине, Амосове, Боткине... А как еще?
Сразу вспоминаются знаменитые 5 километров в гору зимой.
Я уже писал здесь, здесь и здесь. Но вопросы о ценности некоторых знаний, которые мне продолжают задавать ординаторы, не дают покоя.
Из вредности и занудства я веду беседы с ординаторами не только на медицинские темы. Мы общаемся о марках автомобилей, курортах, кинопримьерах и прочих интересных вещах.
Не общаемся мы только о музыке, литературе, изобразительном искусстве, кино, которое сейчас не идет в кинотеатрах. и других неудобных вещах. Вернее, мало общаемся.
Потому что люди к 25 годам своей сознательной жизни не знают, кто такие Ильф и Петров и кто такой Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей. Не смотрели ни одного фильма Чаплина. Не могут отличить саундтрек к фильму "Реквием по мечте" от реквиема Моцарта. Лермонтов в их понимании не написал ничего стоящего, а Пушкин пил с няней напропалую.
Пришло, кстати, несколько человек, которые не верят в эволюцию. Правда, под эволюцией они подразумевают исключительно происхождение человека от обезьяны. Про естественный отбор слышали, но представление об этом имеют крайне смутное. Не читал, но осуждаю (с).
Когда в своих лекциях я углубляюсь в историю медицины, то лица ординаторов скучнеют (что я отношу скорее на счет своего занудства), и дальше следует вежливый вопрос - а зачем нам это все знать?
Нафига знать, что Дантес убил Пушкина, и что вообще Пушкин был убит? Зачем знать, что писал Лермонтов? Что делал Ланг, в каком году была описана клиника инфаркта, где находится Монголия, когда была чума, что писал Моцарт и вообще чеговыкомнепристали. Кому это нафиг нужно?
Действительно, как ответить вопрос "нафиг", не пускаясь в дешевую риторику относительно необходимости высокого общего культурного уровня...
Но, помимо просто широкого кругозора, который делает честь любому человеку вне зависимости от его специальности, получение этих знаний позволяет проводить анализ, сопоставлять данные, делать выводы. Это учит МЫСЛИТЬ! А ведь врач, который не способен мыслить - грустное зрелище.
Сергей Петрович Боткин, не имея даже элементарных методов обследования, используя лишь опрос и осмотр, ставил точные диагнозы, назначал лечение, разрабатывал методы борьбы с эпидемиями. Используя лишь внимательный осмотр и опрос, смог выявить инфекционную природу гепатита А.
Сергей Сергеевич Брюхоненко в 1926 (!) году в сложных материальных условиях создал впервые в мире действующий аппарат искусственного кровообращения. Из методов измерения у него были простейшие термометр, сфигмоманометр, и этого было достаточно для мирового прорыва, положившего основу кардиохирургии вообще.
И если не знать опыта предыдущих поколений, то так и будешь всю жизнь велосипед изобретать, вместо того, чтобы двигаться вперед.
Карл Маркс говорил, что "изучение опыта предыдущих поколений является категоричным императивом процесса познания".
И я даже не говорю о выдающихся деятелях и изобретателях. Бог с ними.
Но элементарное умение сопоставлять данные, делать выводы, думать над тем, что ты делаешь, придавать моральную ценность своим профессиональным действиям - вот что важно.
Я уже приводил этот пример, но он и здесь актуален.
Молодой мужчина, 42 лет, обратился в поликлинику с болями в локте. Боль возникла внезапно и целую ночь не давала спать. Врач в поликлинике отправил к хирургу, неврологу, выписали мазь противовоспалительную, которая не помогала. Через день М. снова пришел к тому же врачу. Поменяли мазь. Дополнительно дали таблеток типа анальгина.
Еще через три дня пациент уже не мог ходить, появилась одышка. Вызванная бригада скорой помощи записала ЭКГ (впервые за почти неделю болезни) и привезла его к нам в реанимацию с клиникой шока на фоне инфаркта миокарда. Пациент умер. У него осталась жена-домохозяйка и две маленькие дочери.
Конечно, мне сейчас возразят, что знание Ильфа и Петрова вряд ли помогли бы в данной ситуации поставить правильный диагноз. Возможно, здесь имела место банальная халатность. Да с кем не бывает, в конце концов.
Действительно, с кем не бывает. Но ведь это пример зашоренного, стереотипного мышления. И как таковые Ильф и Петров не дают руководства по диагностике атипичных форм инфаркта миокарда, но дают поле для воображения, фантазии, которой так порой не хватает.
Но что с этим делать?
Мне давали во время ординатуры список из 100 книг, обязательных для прочтения в течение 2 лет. Прикладная литература занимала буквально 15-20 позиций. Остальные были - для развития клинического мышления. Некоторые книги я перечитываю и сейчас.
Я пытался предложить этот список ординаторам. Но они смотрят на меня с непонимающими глазами - сто книг? прочитать? все сто книг?!!
Не знаю, что делать.
Напоследок таки немного стариковского брюзжания.
Я всегда считал профессию врача высокоинтеллектуальной. Врачи, наряду с учителями, были сосредоточием знаний, человеческой мудрости, этаким сакральным элементом общества.
Литературные образы врачей завораживали. Филипп Филиппович Преображенский вызывал восторг. Герой булгаковских "Записок молодого врача", заброшенный в глушь, оставался носителем культуры.
Реальные исторические персонажи вызывали священный трепет: Сергей Петрович Боткин, Иван Михайлович Сеченов, Георгий Федорович Ланг, Александр Леонидович Мясников.
Мне самому посчастливилось проходить ординатуру под управлением академика Влаиля Петровича Казначеева, человека потрясающей ширины кругозора, энциклопедиста, настоящего ученого и врача, основоположника одного из важнейших мировых научных направлений, огромного специалиста в области межсистемных взаимодействий. Влаиль Петрович потрясающе разбирается в музыке, живописи, поэзии, истории. И по моему убеждению, именно эта широта взглядов позволила ему сделать свои научные открытия.
Поэтому Илья Ильф и Евгений Петров, будучи прочитанными, осознанными и воспринятыми, тоже вносят свой вклад в постановку правильного диагноза.
Так что я говорю себе "пилите, Шура, пилите," - и на семинарах помимо стенокардии рассказываю о Лермонтове, Дарвине, Пушкине, Амосове, Боткине... А как еще?