МОИ ИТОГИ
До и после...
Военные итоги прошедшей войны в Южной Осетии ещё долго будут темой обсуждения аналитиков и журналистов. Не претендуя на всеобъемлющность, попробую подвести свои итоги
Сначала о сильных сторонах операции.
С первых часов начала операции была продемонстрирована высокая слаженность частей и соединений 58 армии. Двухсоткилометровый марш по весьма трудному маршруту - горный серпантин, перевал, узкая трасса был осуществлён практически без потерь в технике и личном составе. И уже через шесть часов после начала движения передовые подразделения 58 армии вышли к Цхинвалу. За эту часть операции военным, безусловно, можно поставить самые высшие оценки.
Это значит, что как минимум несколько месяцев существовал план действий на случай этой агрессии, и согласно этому плану командование 58 армии провело целый ряд мероприятий по подготовке войск. Была сформирована боевая группа, подготовлено вооружение, техника заправлена и снаряжена всем необходимым. Была осуществлена разведка маршрутов, проведены учения, марши и боевое слаживание. Разведка обеспечила безопасность продвижения колон.
Полностью себя оправдала ставка на ВМГ- войсковые маневренные группы в составе мотострелковых батальонов усиленных танками и самоходной артиллерией, обладающие большой автономией ведения боевых действий. Сформированные ещё до ввода войск они в условиях дефицита времени смогли совершить марш через кавказский хребет, сходу вступили в бой и с первых часов начали переламывать ситуацию в нашу пользу. В первые пять часов боя фактически всего три ВМГ, вышедшие к Цхинвалу с разных сторон блокировали наступление грузин на город и приняли на себя основной удар грузинских резервов, с помощью которых грузинское командование пыталось нарастить усилия в боях за город. Своими активными действиями ВМГ позволили к утру вторых суток развернуться в этом районе основным силам 58 армии и начать разгром грузинской группировки.
Можно признать, безусловно, правильным распределение ролей в прошедшей операции. Изначально существовал жёсткий приказ - российским подразделениям в город и сёла не входить до того как они не будут зачищены южноосетинскими и добровольческими подразделениями. Это позволило с одной стороны минимизировать потери армейцев, с другой стороны максимально воспользоваться сильной стороной ополченцев - знанием местности, языка и умением воевать в специфических условиях «слоёного пирога», где осетинские сёла соседствуют с грузинскими.
Наши части на начальном этапе занимались уничтожением грузинских войск на высотах вокруг города, подавлением грузинской артиллерии, уничтожением бронетехники и блокированием грузинских сёл. А затем обходными ударами рассекли грузинскую оборону и фактически взяли грузинскую группировку вокруг Гори в клещи, заставив грузин перед угрозой полного окружения панически отступать, бросая технику и вооружение.
Свои специфические задачи решали спецназ и разведка.
Все эти годы одним из козырей грузинской армии, которым постоянно хвалился Саакашвили, были отряды «спецназа», которые на протяжении шести лет готовились американскими инструкторами по американским программам, вооружались и экипировались американским вооружением и амуницией. Почти все спецназовцы прошли стажировки на территории США в центрах подготовки частей специального назначения. Это была элита грузинской армии, но на данный момент у нас нет никакой информации об успешных операциях грузинского «спецназа» и о его действиях вообще. И это, с большой вероятностью, показатель того, что эти действия были парализованы контр диверсионными мероприятиями нашей разведки и спецназа ГРУ. В этом районе были развёрнуты и действовали группы 22-ой гвардейской бригады спецназа ГРУ, одной из самых подготовленных в нашей армии частей, имеющей почти пятнадцатилетний опыт войны на Кавказе, включая две чеченских войны, где спецназовцы решали аналогичные задачи.
Безусловно, с самой лучшей стороны себя показала артиллерия. Русская артиллерийская школа без сомнения была и остаётся одной из лучших в мире, если не самой лучшей. Именно наша артиллерия решила исход боёв за стратегические высоты над Цхинвалом, нанесла огневое поражение грузинским войскам и принудила их бросить позиции. Мы можем говорить и об успехе контрбатарейной борьбы. Располагающая весьма внушительной артиллерией - более 200 орудий и миномётов, 10 установок РСЗО, грузинская артиллерийская группировка у Гори, действуя поначалу весьма активно и организованно, уже к исходу вторых суток была почти полностью подавлена и перешла в режим кочующих орудий без единого управления, а через трое суток прекратила своё существование как организованная сила.
После первых суток неорганизованности, в дальнейшем неплохо действовала авиация. За следующие трое суток была уничтожена радиолокационная сеть Грузии, основные узлы связи. Подавлены позиции ПВО, разбомблены аэродромы и авиационный завод, производивший и ремонтировавший штурмовики Су-25. Кроме этого, на протяжении всего периода боевых действий штурмовая авиация наносила удары по складам, штабам и основным узлам сопротивления грузинской армии.
До и после...
Но, говоря об успехах, нельзя не сказать и о недостатках.
Наряду с сильными сторонами армия продемонстрировала и целый ряд проблем. Причём многие из них, к огромному сожалению, являются уже застарелыми болезнями нашей армии и вскрываются фактически каждой очередной войной.
Главным существенным недостатком нашей армии является всё возрастающее устаревание нашей техники и вооружения. Фактически, эта военная операция мало чем отличалась от операций времён войны в Афганистане или обоих чеченских войн. Но после афганской войны прошло уже почти двадцать лет и почти семь со дня окончания второй чечнской, но ничего принципиально нового армия не получила. Танки, БМП, БТР, артиллерия, связь нашей 58 армии - всё того периода. Всё ещё советской разработки и производства. Можно, конечно, только гордиться тем, что наши конструкторы создали тогда столь совершенное вооружение, которое позволяет и сегодня с его помощью решать задачи. Но мы всё ближе подходим к тому порогу, за которым это отставание может стать фатальным. Ещё несколько лет и мы станем русской армией времён крымской войны, которая демонстрировала чудеса воинского духа, но была безнадёжно устаревшей в вооружении.
Для войны против такого противника как грузинская армия, наших сил и возможностей пока хватает, но трудно представить, что будет с нашей группировкой, столкнись она с армией на порядок современнее. Хотя бы на уровне того же Израиля.
С грустью приходится констатировать, что обещанная три года назад Сергеем Ивановым масштабная программа перевооружения провалилась. Никакой новой техники и вооружения в войсках нет. По крайней мере, на этой войне мы их не увидели. Ни новейших танков, ни новейших артсистем, ни новейших вертолётов, штурмовиков и бомбардировщиков. Ни даже беспилотников, без которых сегодня воевать - значит просто действовать в слепую. Ни боевых информационных систем, ни эффективных систем РЭБ, ни тепловизоров, ни даже просто обещанной и разрекламированной отечественной системы навигации «Глонасс», которая якобы «уже действует», но в войсках её никто не видел и не видит, а спецназы и артиллерийские офицеры просто пользуются приёмниками американской системы GPS, купленными за свои деньги. И молчать сегодня об этом, самодовольно почивать на лаврах - значит обрекать себя на будущий разгром.
Вторым разочарованием этой войны стало полное развеивание мифа о некой «контрактной» армии, «контрактных» частях полной боевой готовности, которые вроде как специально готовились в недрах армии для войны. Большая часть подразделений 58 армии, введённая в Южную Осетию была укомплектовала солдатами «срочниками», что с одной стороны, показывает, что при нормальной боевой подготовке солдат «срочник» мало чем уступит «контрактнику», а с другой демонстрирует глубокий кризис того плана создания контрактной армии, который действует сейчас.
Невозможно создать эффективные контрактные части на те нищенские деньги, которые сегодня выделяются на содержание солдата-контрактника. Как следствие, командиры отчитываются по плану набора контрактников в основном за счёт жён военнослужащих, которые в условиях гарнизонной безработицы идут на свободные тыловые контрактные должности, и за счёт всё тех же «срочников», которых на втором году службы всячески поощряют, а иногда и вынуждают подписать контракт на оставшийся год, после чего те благополучно разрывают контракты и увольняются в запас…
По-прежнему слабой стороной российской армии остаётся её связь. Особенно на тактическом уровне. Большая часть радиостанций разработки начала семидесятых годов. Ничем не защищённая, она не только позволяет любому, имеющему самый примитивный сканер, наблюдателю прослушивать наши переговоры, вмешиваться в них, но и легко давить её средствами РЭБ. Кроме того, даже в этой примитивной системе связи полностью отсутствует какое-либо кодирование или маскировка. Любому разведчику не составит никакого труда получить полную информацию о наших планах, просто прослушивая эфир наших подразделений на тактическом уровне.
Безусловно, что наша армия переживает кризис тылового обеспечения. Наблюдая за тем, во что одет наш солдат, как он экипирован, становится просто стыдно за Россию. Наш министр обороны Сердюков за пару месяцев успел переодеть 10 тысяч солдат и офицеров парадного расчёта в новые опереточные одёжки от Юдашкина и Ко, чтобы они показушно отгарцевали по Красной площади, но нормально экипировать группировку уходящую на войну ему ума не хватило. На осетинской войне армия щеголяла в убогих обносках. Всё в тех же «морковниках», которые рабочие «зоны» ГУИНА нашили в грачёвское время на сто лет вперёд. В обтрёпанных старых разгрузках, бронежилетах времён афганской войны и касках образца 1941 года. Солдаты танковых подразделений бронежилетов вообще не имеют и одеты в «комбезы», которые с небольшими доработками шьются ещё со времён Великой Отечественной войны. Ни новых материалов, ни новых образцов полевой формы, ни новых разгрузок, ни новых бронежилетов, ни новой практичной обуви. Ничего!
Сердюков безнадёжно увлёкся играми в реформу на уровне разгона штабов, управлений и битв за продажу московской земли под объектами МО. Ему хватило энергии и сил потратить больше миллиарда рублей на затеянный капитальный ремонт только-только отремонтированного здания Генерального Штаба, а вот заняться проблемами полевой формы и амуниции всё недосуг.
Достаточно высокие потери наших самолётов (2 Су-25, 1 Ту22М3 и 1 Су-24) объясняются плохо проведённой воздушной разведкой и, как следствие, недооценкой противника. Наше авиационное командование забыло или не учло, что кроме собственно грузинской системы РЛО, грузинское командование постоянно получало информацию от американских средств технической разведки и радиоперехвата, расположенных в этом же регионе, кроме того, с высокой степенью вероятности можно утверждать, что зенитно-ракетные комплексы обслуживались иностранными военными специалистами, имевшими высокий уровень подготовки. И вместо активной энергичной операции по подавлению системы ПВО противника, после которой начинается уже непосредственное поражение намеченных целей, наша авиация уже в первые часы начала наносить удары по объектам, которые оказались хорошо прикрыты силами ПВО. Как следствие сразу понесла потери. По нашим самолётам было выполнено более 30 пусков ракет разных классов и только мастерство лётчиков и бортовые средства РЭП позволили избежать больших потерь. Только после того, как была проведена операция по подавлению ПВО, полёты авиации стали более безопасны.
Не обошлось и без «дружественного огня». Один самолёт Су-25 был сбит нашими зенитчиками, принявшими его за грузинский. К счастью лётчик, пилотировавший его, катапультировался и вышел к своим.
До и после...
