Стих
Нимродель из Мухосранска
А вот так она жила, жила-была на земле -
Все боялась облететь, да так и не сбереглась,
Поняла, что принцев нет... и стала ждать королей,
Впрочем, этих, как и первых, так и не дождалась.
Пролетели дни в выдумываньи сказочных стран,
И выдумывалка выгорела вся дочерна,
А как выйдешь на балкон - кругом один Мухосранск,
Мухосранск один, и ты в нем - дура-дурой - одна.
И валяй одна что хочешь, хочешь - пой, хочешь - пей,
Свой венец надень, напудри под глазами круги,
Прицепился к твоей жизни Мухосранск, как репей,
Голове, и той роднее всех венцов анальгин.
Вышла замуж, чтоб не выть, и даже вот - родила,
В принцы сватала, но принц сказал, что лучше хоккей,
Отпустила, все равно ведь оборвет удила.
Чадо - не журавль в небе, не синица в руке.
Кстати, небо, с ним и вовсе уж не знала, как быть,
То ли предъявлять обиды, то ли просто рыдать,
То ли требовать машинку для закатки губы,
То ли верить продолжать в надежду и благодать.
Ладно, серый цвет у неба сам собою не плох,
Ладно, дождь зимой и летом - не большая беда,
Но ведь сдох несчастный Бобик, ну, почти уже сдох,
А оно не смотрит - небо, все не смотрит сюда.
А потом случилось что, или настала пора,
Бог ли дуру пожалел, наскучил привкус беды,
Только вышла на балкон, глядит - кругом Мухосранск,
К ней восходит, словно Китеж из бездонной воды,
Улыбаясь, мол - Привет, ты где была до сих пор?
Посмотри, я тут пока что посадил тополя,
Там на пустыре каток для принца, а через двор
Для тебя кофейня и для твоего короля.
И повсюду свет небесный ткет дома и мосты,
Светлым окна, синим тени, стены дымкой в стекле,
А внизу наследный принц несется через пустырь,
Прямо в руки наилучшего из всех королей.
А вот так она жила, жила-была на земле -
Все боялась облететь, да так и не сбереглась,
Поняла, что принцев нет... и стала ждать королей,
Впрочем, этих, как и первых, так и не дождалась.
Пролетели дни в выдумываньи сказочных стран,
И выдумывалка выгорела вся дочерна,
А как выйдешь на балкон - кругом один Мухосранск,
Мухосранск один, и ты в нем - дура-дурой - одна.
И валяй одна что хочешь, хочешь - пой, хочешь - пей,
Свой венец надень, напудри под глазами круги,
Прицепился к твоей жизни Мухосранск, как репей,
Голове, и той роднее всех венцов анальгин.
Вышла замуж, чтоб не выть, и даже вот - родила,
В принцы сватала, но принц сказал, что лучше хоккей,
Отпустила, все равно ведь оборвет удила.
Чадо - не журавль в небе, не синица в руке.
Кстати, небо, с ним и вовсе уж не знала, как быть,
То ли предъявлять обиды, то ли просто рыдать,
То ли требовать машинку для закатки губы,
То ли верить продолжать в надежду и благодать.
Ладно, серый цвет у неба сам собою не плох,
Ладно, дождь зимой и летом - не большая беда,
Но ведь сдох несчастный Бобик, ну, почти уже сдох,
А оно не смотрит - небо, все не смотрит сюда.
А потом случилось что, или настала пора,
Бог ли дуру пожалел, наскучил привкус беды,
Только вышла на балкон, глядит - кругом Мухосранск,
К ней восходит, словно Китеж из бездонной воды,
Улыбаясь, мол - Привет, ты где была до сих пор?
Посмотри, я тут пока что посадил тополя,
Там на пустыре каток для принца, а через двор
Для тебя кофейня и для твоего короля.
И повсюду свет небесный ткет дома и мосты,
Светлым окна, синим тени, стены дымкой в стекле,
А внизу наследный принц несется через пустырь,
Прямо в руки наилучшего из всех королей.