РАЗВИТИЕ ТЕХНИКИ И КОММУНИЗМ
Часть людей, разделяющих (в той или иной степени) марксисткие убеждения, исходит из представления, что основу для коммунистического преобразования общества создает развитие технологий. Благодаря этому развитию, по их мнению, формируется материальная основа будущего коммунистического общества.
Во-первых, капитализм создаст со временем такие средства производства, которые способны обеспечить материальное изобилие. В условиях изобилия люди перестанут конкурировать за редкие ресурсы. К тому же, у них исчезнет необходимость в поте лица добывать себе еду, и они смогут ощутить прелести свободной от труда и дефицита жизни в неконкурентном обществе
Во-вторых, развитие капиталистической индустрии ведет к росту централизации, к укрупнению компаний, к постепенному переходу от небольших производств ко все более крупным. Мелкие производства разоряются. Производство укрупняется, централизуется, концентрируется в руках стремительно уменьшающегося числа собственников. В экономике все более значимую роль играет централизованное планирование. Одновременно, убежден Маркс, растет нищета трудящегося класса.
Налицо противоречие между изменениями в области производительных сил и существующими производственными отношениями. В то время, как производительные силы (т.е. технологии и люди с их уменями и трудовыми навыками) в состоянии обеспечить изобилие для всех и устроены таким образом, что предполагают все более централизованное планирование, производственные отношения, напротив, заставляют большинство трудящихся жить в нищете и в условиях хаотического рыночного производства, чреватого кризисами.
Очевидна, в таком случае, заинтересованность пролетариата в том, чтобы завладеть средствами производства, изменив производственные отношения, выдвинуть своих представителей, который возьмутся управлять экономикой и всем обществом. Интересы пролетариата (угнетенного, лишенного средств производства класса) очевидны. Сама история повелела ему свергнуть капитализм.
Эти представления о революции и переходе к коммунизму кажутся нам сомнительными.
ИЗОБИЛИЕ И ЭКОСИСТЕМЫ
Вызывает сомнение картина неограниченного производства материальных благ в условиях планеты Земля, поскольку возможности земных экосистем ограничены. Любое производство имеет издержки, которые, так или иначе, перекладываются на окружающую среду. Возможности последней не безграничны. В случае гибели природных экосистем, сомнительно, что люди, которые являются продуктом окружающей среды, смогут выжить. А если люди и смогут жить в исключительно искусственной среде, то, вполне вероятно, что подобное состояние превратится в пытку. Какое уж тут удовлетворение потребностей....
Конечно, можно предположить, что проблемы будут сняты путем внедрения экологически чистых технологий и\или (чем черт не шутит) космической экспансии. Тем не менее, невозможно игнорировать этот вопрос. Экологический кризис - важная часть современной жизни, неизвестная или, во всяком случае, не изучавшаяся во времена Маркса.
ИЗОБИЛИЕ И КОНКУРЕНЦИЯ
Не существует доказательств того, что важнейшая причина конкуренции и ожесточенного соперничества - бедность и отсутствие изобилия.
Российский исследователь А. Казанков отмечает, что в условиях первобытных отношений наблюдается иная, прямо противоположная картина. Аборигены Австралии, чьи примитивные материальные потребности были с избытком удовлетворены охотой и собирательством, создали агрессивные сообщества, непрерывно атаковавшие друг друга. И, напротив, в тяжелых природных и материальных условиях, уровень межобщинной и внутриобщинной агрессии повсеместно снижается. Бушмены, живущие в условиях пустынь и полупустынь, вообще создали общество, основанное на тесном содружестве анархистских коммун, объединенных многочисленными дружескими и родственными связами: без солидарности, взаимопомощи и общности имущества, они просто не сумели бы выжить.
Можно вспомнить и замечание Хатта Сюдзо, участника огромного анархо-коммунистического движения японских рабочих в 20х гг прошлого века, о том, что материальное изообилие вовсе не является основой для коммунизма, а издержки бедного существования могут быть скрашены духом братства и коммунитарной солидарности.
Мы не проповедуем здесь нищету, а лишь хотим представить разнообразные точки зрения. Правда в том, что у нас нет никаких оснований думать, будто бы ликвидация дефицита и материальное изобилие уничтожат конкурентную борьбу между людьми. И, напротив, бедность и нужда могут способствовать превращению общества в единый организм, основанный на коллективном владении имуществом и на взаимопомощи (но могут и привести к росту конкуренции).
Эти соображения отсылают нас к следующему и, пожалуй, наиболее важному пункту критики.
ИНТЕРЕСЫ
Маркс оперирует такой категорией, как "интересы". По его мнению, в интересах пролетариата свергнуть капиталистов и власть капитала, поскольку собственники присвоили себе право распоряжаться продуктами коллективного труда, да еще делают это таким способом, что большая часть людей на планете живет в нищете.
Но "интересы" - плохое основание для научной теории. Что это такое? Интересы - не являются сущностью, которая очевидна сама из себя, прозрачна и ясна для понимания. Философы, психологи и историки потратили сотни лет, чтобы выяснить, каковы интересы человека, но так и не пришли к единому мнению.
Разумеется, обнищавшие трудящиеся могут принять решение о ликвидации существуюего строя. Но является ли такое их действие очевидным, необходимым, неизбежным, естественным условиях самой отчаянной нищеты, которая сочетается с самой наглой роскошью правящей верхушки? Ответ на этот вопрос отрицательный.
На протяжении истории миллионы работников умерли от голода и болезней - от Англии 19 столетия, до современной Африки, но так и не решились на массовые восстания.
Еще Бакунин отмечал, что нищеты и неравенства мало для того, чтобы вызвать восстания. Кроме нищеты и неравенства нужна еще твердая, практически религиозная вера социальных низов в свои коллективные права.
Да, человек, работник, пролетарий (т.е. угнетенный, обездоленный) может видеть огромную мощь современной системы производства, сверкающие небоскребы, космические корабли и заваленные товарами магазины. Но он может мыслить и действовать совершенно иначе, чем он должен был бы мыслить и действовать по Марксу. Например, может отнестись к своему коллеге не как к потенциальному классовому союзнику (в борьбе против собственников и менеджмента), а в соответствии с индивидуалистическим принципом заключенных большевистских концлагерей: "умри ты сегодня, а я завтра". Он может, наконец, воспринимать другие группы угнетенных,скажем, другие этнические группы работников, в качестве своих конкурентов и врагов и бороться против них (за рабочие места), вместо того, чтобы объединяться с ними против капиталистов.
Межэтнические столкновения между работниками - обычное дело, от США, где руководство компаний советовало менеджерам в начале 20го века поддерживать многорасовый и полиэтнический состав трудовых коллективов, дабы рабочие тратили все силы на борьбу друг с другом, вместо того, чтобы бастовать, до некоторых современных российских профсоюзов, которые включили в свои требования "выбрасывание черных с фабрик".
Мы не утверждаем, что межэтнические столкновения между работниками или индивидуалистическое отчуждение "других" - неизбежны. В конце концов, существуют примеры мощных многонациональных социально-революционных организаций трудящихся в тех же США, например IWW. Но реальность многовариантна, возможность выбора неограничена. Это вовсе не та линейная система интересов, о которой писал Маркс.
ЧТО ПРОИСХОДИТ С ПРОИЗВОДСТВОМ ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ: ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ ИЛИ ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ?
Возможно, в современном мире происходит централизация капитала. Но сегодня, спустя полтора столетия после Маркса, незаметно, чтобы она привела к растущей централизации производства. Налицо противоположная тенденция - децентрализация производства.
Важная роль в развитии новейших технологий принадлежит небольшим компаниям, старт-апам. Если бы крупные компании были родиной инноваций, то тогда, вероятно, СССР с его огромными централизованными производственными объединениями и гигантскими фабриками шел бы "впереди планеты всей" в области высоких технологий. Но экономическая система СССР потерпела крах, проиграла соревнование с Западом. СССР не справился с требованиями очередной волны инноваций. Силиконовая Долина появилась не в Советском Союзе, а в США, благодаря небольшим компаниям и относительно свободной атмосфере, необходимой для их работы.
Все дело в том, что в крошечной компании, созданной двумя-тремя талантливыми учеными-физиками, четырьмя программерами, одним чекнутым изобретателем и одним толковым менеджером, мастерящими черт знает что в гараже в свободное от основной работы время, могут быть реализованы блестящие идеи и приняты после нескольких часов обсуждений решения, на согласование которых в крупной компании, с ее бюрократией, уйдут годы. Многие, если не большинство старт-апов выглядели и выглядят именно так...
Кроме того, мелкие предприятия могут быть высокоэффективны и в других сферах. Например крупные бизнесы обслуживаются цепочками эксплуатации, у основания которых находятся мириады мелких самостоятельных производителей - использовать их бывает выгоднее (из-за дешевизны рабочей силы), чем концентрировать работников на огромном заводе.
Разумеется, никто не утверждает, что малые предприятия всегда и везде эффективнее крупных. Многие преимущества крупных предприятий очевидны. Несомненно, что для капиталистического общества характерно существование гигантских централизованных структур.
Однако, утверждение, что крупное предприятие всегда и везде эффективнее мелкого, неизбежно и повсеместно вытесняет последнее - является ошибочным. Реальность капитализма не такова, как это виделось Марксу в Первом томе Капитала, где речь шла о возрастающем укрупнении и централизации производства. Капитализм так не функционирует. Он основан на поиске оптимальных (в каждый данный момент времени) сочетаний малого и большого, а не на постоянном линейном росте большого и регулярной ликвидации малого.
ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ И РАБОЧАЯ АВТОНОМИЯ
Централизация и укрупнение производства, о которых пишет Маркс, плохо сочетаются с рабочей автономией - с возможностью работников управлять своими предприятиями и обществом в целом. Данное обстоятельство ставит под сомнение все марксистское виденье революций
Во-первых, чем больше предприятие, тем сложнее процесс управления им. Множество подразделений, связанных в одно целое, образуют сложную систему, для управления которой требуется большой объем специальных знаний. Освоить эти знания может быть чрезвычайно сложно и это требует времени. Растущая специализация ведет к тому, что знания отдельных (даже высококвалифицированных) категорий трудящихся становятся все более узкими. Рост специализации и сложности ведет к выделению особой прослойки специалистов (менеджеров), в руках которых во все возрастающей степени концентрируется контроль над производством и результатами труда работников.
Во-вторых, механизм централизованного управления предполагает принятие ключевых хозяйственных решений центральными органами. Это неизбежно превращает их в группировки эксплуататоров, ибо, по определению, эксплуатация и есть присвоение результатов чужого труда.
То же самое можно сказать и об обществе в целом и о функциях государственной власти. Разрастание населения государств и городов, растущая сложность общественно-экономических, политических и иных социальных связей - два дополняющих друг друга процесса. Одно дело управлять небольшим кооперативом и маленькой коммуной, совершенно другое - мегаполисом и заводом циклопических размеров.
Иными словами, рост централизации, укрупнение производств и городов, делают все более затруднительным обобществление собственности.
Выход из этой ситуации, как ни странно, демонстрирует противоречивая логика современного капитализма с его растущей автономией отдельных подразделений производства, децентрализацией управления крупными компаниями, сетевой организацией.
Можно представить себе человеческую вселенную, контролируемую самоуправляемыми коллективами работников, связанными в единый сетевой организм, на основе широчайшей их автономии. Но представить себе единую фабрику, о которой мечтал Маркс, жестко управляемую из центра, в качестве модели общества без эксплуатации - невозможно.
СПОНТАННО ЛИ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ?
В основе представлений марксистов о вызревании в недрах капитализма новых технологий, которые обеспечат возможность перехода к коммунистическому обществу, лежит доктрина спонтанного развития техники. Данное развитие не подлежит контролю капиталистов. Но так ли это?
Разумеется, капиталисты не всесильны и не могут все предусмотреть. Те же крупные фабрики, собрав работников, стали в какой-то момент опасны для капитала. Однако, опасная для системы, но в то же время необходимая ей (ибо приносит прибыль) технология, совершенствуется капиталистами таким образом, чтобы ее все-таки можно было контролировать. Ведь основные технологические ресурсы, исследования, инвестиции так же контролируются капиталом.
Ответом на фабричные бунты 19 - начала 20го веков стали фордизм и система Тейлора. При такой организации производства труд разбивается на множество мелких, относительно простых операций. Работа становится прозрачной для менеджмента.
Наступил век конвейеров. Тейлор прямо писал о том, что важнейшая его цель - увеличить контроль и не позволять рабочим уклоняться от труда. Предприятия Форда, а затем и множество других, к тому же, стремились расширить производство товаров, компенсировать тяжесть контроля ростом потребления работников.
Фордистская (тейлористская) система производства смогла в значительной мере нейтрализовать революционный потенциал трудящихся, вплоть до конца 60 х гг в ведущих странах Запада.
Новые революционные столкновения 1968-1970х гг вызвали к жизни очередную перестройку капиталистического производства. Поскольку рабочий класс снова стал опасным, его начали раздроблять, распылять, путем замены крупных фабрик мелкими, конкурирующими между собой подразделениями и предприятиями, с помощью аутсорсинга, переноса производства в страны периферии и т.д. Одновременно начали внедрять системы, нацеленные на интеграцию работников - всевозможные "кружки качества", которые предусматривают соучастие в управлении предприятием, "народный капитализм" (передачу работникам небольшой части собственности) и т.д. На смену фордизму пришел постфордизм (тоетизм). Это привело к затуханию революционной волны 60-70х.
По мнению итальянских революционных организаций 70х гг прошлого века (операистов), каждое наступление рабочего класса на капитал, в конечном счете вызывает контр-наступление капитала, стимулирует его структурную и технологическую перестройку ("технологическое наступление на класс"). Волна инноваций ведет к развитию средств производства, но, одновременно, нейтрализует классовое сопротивление.
Конечно, если в один прекрасный день пролетарское наступление окажется успешным и капитализм рухнет, этому придет конец. Одна живучесть капитализма и его способность нейтрализовывать негативные (для него) последствия научно-технического развития - налицо.
десь мы хотели бы привести два возражения и ответить на них.
Прежде всего, означает ли сказанное нами, будто капиталистическая система централизованно управляется? Не преуменьшаем ли мы хаотизм системы? Мы ответим так: дело не только в централизации (никто не может отрицать существование при капитализме централизованных систем управления государствами, а, быть может, и целыми континентами, причем государство активно вмешивается в экономические процессы). Дело еще и в том, что капиталисты и менеджмент стремятся поступать так, как им выгодно, причем большинство подражает действиям других, наиболее успешных. Система Форда работала и ее стали внедрять другие компании. Когда фордизм исчерпал себя и больше не мог сдерживать революционные настроения масс, бизнес стали учиться у Тойеты и Бенетона...
Нам говорят так же, что если наша картина мира верна, то коммунизм вообще невозможен, потому что технологии при капитализме всегда будут препятствовать социальной революции. На это замечание (оно принадлежит М.Инсарову) мы ответим ниже.
КОММУНИЗМ ДО КАПИТАЛИЗМА
В 19 веке Маркс, изучая современный ему капитализм, обратил внимание на рост протестов угнетенного класса и выдвинул тезис о том, что именно капитализм порождает условия для коммунистической революции. С тех пор прошло 150 лет. В капиталистических странах случилось множество пролетарских революций и все они потерпели поражение.
Обратим внимание и еще на один факт. Общинно-коммунистические восстания имели место и в Средние века и в эпоху индустриального капитализма; в обоих случаях все они терпели поражения. Следовательно, у нас нет оснований делать утверждения в духе Маркса, что коммунизм якобы вырастает из капитализма, из развития капитализмом определенных (индустриальных) средств производства. Несколько столетий - срок достаточный для того,чтобы сделать определенные выводы. Факты говорят о том, что капитализм не больше (но, вероятно, и не меньше) открывает возможностей для коммунистических революций, чем Средневековье. С одной стороны, такие революции и там, и там имели место, с другой, и там, и там терпели поражения.
Тем не менее, в обществе на протяжении веков существовало стремление к комунистическому братству и равенству. Иногда оно усиливалось, иногда ослабевало. У нас нет никаких причин считать, что дело тут именно и только в капитализме и созданных им технологиях.
Это и есть ответ на вопрос о возможности коммунистической революции в мире, живущем не по Марксу. Безусловно, технологическая матрица общества оказывает влияние на все общественные отношения. Ни один историк не станет возражать против этого.
Проблема, видимо, в том, что она всегда будет скорее препятствовать коммунизации, чем способствать ей, ибо в процессе развития капитализма отбираются преимущественно те технологии, которые не мешают контролю капитала над обществом и\или способствуют этому контролю. Но поскольку, как мы могли видеть, глубинные истоки коммунистических устремлений, прорывавшихся в виде грандиозных выступлений угнетенного низового населения еще в Средние Века, скрыты вовсе не в капиталистических технологиях, коммунистическая революция имеет некоторые шансы на успех.
ЧТО БУДЕТ ПОСЛЕ КАПИТАЛИЗМА?
Хорошо, возразят нам, но все же упомянутый контроль капитализма над развитием технологий не тотален. Что, если внедрение интернета или каких-нибудь нано- или супер-нано-технологий приведет к неожиданным последствиям, к кризису и гибели капитализма, к замене его другими общественными отношениями, коммунистическими? В конце концов, ничто не вечно под луной. Рано или поздно капиталистический механизм даст сбой.
Ответим, по старой еврейской традиции, вопросом на вопрос. А с чего вы решили, что новый общественный порядок будет коммунистическим? Почему на смену капитализму не может прийти какая-то иная, некапиталистическая, но и некоммунистическая эксплуататорская общественная система? Вам что, история что-то обещала?