Михаил Магид
На сайте Лiва Справа опубликованы записки господина Верника, украинского лениниста, члена НЛ, сторонника вертикальных, подзаконных действующих профсоюзов и национализации (то есть присвоения буржуазным государством) украинских предприятий. В этих записках, посвященных "вопросу о политической стратегии левого и профсоюзного движения в условиях глобального кризиса"
частенько поминаются и активисты МПСТ и СРС. Там же цитируются наши заметки, надо сказать довольно неряшливо. Не видя смысла в том, чтобы комментировать весь некороткий текст Верника, ограничимся несколькими замечаниями, а заодно изложим свою позицию по ряду ключевых вопросов, связанных с современным глобальным кризисом, рабочим движением и программой социально-революционной левой. (1)
Новые общественные отношения в скорлупе старых
МПСТ и СРС выступают против старых "рабочих" организаций. Эти профоюзы лояльны государству. соблюдают его законы, управляются как правило, авторитарно. В условиях глобального кризиса капитализма, массовых увольнений, неизбежного в таких условиях насилия государства против "рабочей оппозиции" они в принципе бесполезны. Нужно строить новое рабочее движение. (2)
Конечно, до тех пор, пока работники не обобществили все производство и не ликвидировали государство. заменив его системой самоуправления, они по-прежнему существуют в рамках капиталистического строя. Ведь они вынуждены продавать свою рабочую силу собственникам средств производства.
Однако, новые общественные отношения не возникают мгновенно. И именно поэтому исключительно важно то, как рабочие борются против увольнений, за зарплату и улучшение условий труда.
Когда работники в ходе этой борьбы приобретают опыт самоуправления, учатся сами коллективно принимать решения и разбираться в окружающем их мире, они создают основания для новых общественных отношений. Если же они бастуют под руководством всевластных профкомычей, которые по своей воле начинают и прекращают стачки, ведут переговоры с администрацией и т.д., то не происходит выхода за пределы старых буржуазных отношений. Я - начальник, ты - дурак. Современный профсоз выступает в роли обыкновенной корпорации, продающей рабочую силу, корпорации, управляемой менеджерами.
Когда работники перестают подчиняться законам, придуманным буржуазией, и начинают сами распоряжаться заводским оборудованием и городским пространством, они утрачивают покорность перед буржуазией, в частности, перед ее государством. Если же, как это происходит в рамках современных подзаконных профсоюзов, малейшее отступление за рамки закона способно вызвать гневный окрик начальства, то рабочие остаются покорным стадом.
Когда работники действуют решительно, в ходе борьбы создаются новые формы некоммерческих экономических отношений. Рабочие собрания и подотчетные им выборные комитеты распоряжаются собранными из зарплат или экспроприированными у буржуазии средствами так, как им удобно - не на основе процесса создания прибыли, а для того, чтобы удовлетворить свои потребности. В рамках же современных авторитарных профсоюзов финансовая ситуация, как правило, непрозрачна, деньги часто исчезают в чьих-то карманах, руководители самовольно распоряжаются полученными неизвестно как и неизвестно от кого средствами и т.д.
Словом, самоуправляемые рабочие союзы - это одно, нынешние профсоюзы - другое. МПСТ и СРС ничего принципиально не имеет против такого рабочего союза, как бывший IWW (Индустриальные Рабочие Мира, ИРМ, уобблес) Билла Хейвуда. Этот союз нарушал буржуазные законы, когда считал нужным, строился в целом на принципах самоуправления и взаимопомощи (хотя не во всем был последователен, и порой прибегал к недопустимой централизации процесса управления стачками), выступал за развитие пролетарской самоорганизации. ИРМ и другие революционные синдикаты прошлого хотели "создать в скорлупе старого общества новую структуру", основанную на принципах прямой демократии. Структуру, которая со временем сумеет захватить все производство и городское пространство, ликвидировать буржуазное государство и создать новое общество. Когда забастовщики на своих собраниях принимали решения, когда в штабквартирах IWW они могли бесплатно питаться и на собранные коллективно средства свободно перемещаться по стране, концентрируясь в районах с высоким социальным напрряжением и проводя мощные акции протеста, это и были зачатки новых общественных отношений.
Вот что пишет исследователь американского рабочего движения Говард Зинн:
"Прямое действие означает действие индустриальных рабочих, осуществляемое ими самостоятельно, ради своих целей, без какой-либо вероломной помощи со стороны профсоюзных псевдолидеров или политиков-махинаторов. Забастовка, которая инициирована, контролируется и регулируется непосредственно рабочими, есть прямое действие. …Прямое действие является индустриальной демократией.
В одной брошюре ИРМ говорилось: «Стоит ли мне объяснять вам, что означает прямое действие? Труженик на своем рабочем месте должен сказать хозяину, когда и где он будет работать, как долго, за какое жалованье и на каких условиях».
ИРМ стремилась объединить всех рабочих любой отрасли в «Единый большой союз», не разделенный по признаку пола, расы или квалификации. Организация выступала против заключения договоров с работодателями, поскольку довольно часто это мешало рабочим устраивать самостоятельные стачки или забастовки солидарности с другими трудящимися, что превращало членов профсоюзов в фактических штрейкбрехеров. По мнению «уобблиз», переговоры профсоюзных лидеров о таких договорах подменяли непрерывную борьбу простых рабочих.
Члены ИРМ были мужественными бойцами. Однако, несмотря на репутацию, созданную им прессой, они не являлись сторонниками того, чтобы первыми применять насилие, но отвечали ударом на удар. В 1909 г. в местечке Маккис-Рокс (Пенсильвания) они возглавили забастовку 6 тыс. рабочих против филиала «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», бросили вызов полиции штата и вступили с ней в бой. Ирмовцы пообещали за каждого убитого рабочего убивать по одному полицейскому (в одной из стычек с применением огнестрельного оружия погибли четверо бастующих и три блюстителя порядка); им удалось сохранять пикеты на фабриках, до тех пор пока забастовка не достигла своих целей. ИРМ смотрела на забастовки шире:
Забастовки являются эпизодами классовой войны; это проверки на прочность, периодические тренировки, в ходе которых рабочие обучаются слаженным действиям. Такая тренировка чрезвычайно важна для подготовки масс к финальной «катастрофе» - всеобщей стачке, которая довершит дело экспроприации [имущества] работодателей.
В Сан-Диего члена ИРМ Джека Уайта, арестованного в ходе борьбы за свободу слова в 1912 г. и приговоренного к шести месяцам заключения в тюрьме графства, которые он провел, питаясь хлебом и водой, спросили, имеет ли он что-либо сказать суду. Стенографистка записала его слова:
Обвинитель в своем обращении к присяжным обвинил меня в том, что, выступая с трибуны на митинге общественности, я сказал: «К черту суды, мы сами знаем, что такое правосудие». Солгав, он поведал великую правду, ибо он искал в самых потаенных уголках моего разума ту мысль, которую я ранее никогда не высказывал, но выскажу теперь: «К черту ваши суды, я сам знаю, что такое правосудие», поскольку я день за днем сидел в вашем зале суда и видел, как представители моего класса проходят через это так называемое правосудие. Я видел, как вы, судья Слоун, и другие люди вроде вас отправляли их за решетку, поскольку они посмели покуситься на священные права собственности. Вы стали глухи и слепы к правам человека на жизнь и стремление к счастью и уничтожили эти права, чтобы сохранить священное имущественное право. А теперь вы мне говорите, чтобы я уважал закон. Не стану я этого делать. Я нарушил закон и буду нарушать все ваши законы и все равно говорить вам «К черту суды»…
Прокурор солгал, но я принимаю его ложь как правду и еще раз заявляю вам, судья Слоун, чтобы вы не заблуждались по поводу моего отношения к этому: «К черту ваши суды, я сам знаю, что такое правосудие»".(3)
Разумеется, зарождаясь в недрах старого общества, такая структура создает лишь предпосылки для появления нового строя. Подобно тому, как буржуазные отношения, вырастая в недрах феодальной синьориии, были во многом подчинены принципам функционирования последней, так и рабочее самоуправление не сможет создать полноценный общественный строй, пока господствуют старые производственные отношения и старая политическая система. Тем не менее в недрах старого общества может расти новое, и что это новое способно создать предпосылки для социальной революции.
Против требований национализации
Почему МПСТ и СРС выступают против национализации? Почему мы считаем это требование опасным, вредным для трудящегося класса? Ведь, казалось бы, и борьба против увольнений и борьба за зарплату ведутся все еще в недрах старых производственных отношений? Что не так с национализацией?
Частично мы ответили на эти вопросы выше. Что же касается национализации, то она есть ни что иное, как переход предприятия из рук одного капиталистического собственника в руки другого капиталистического собственника. Современное государство - это огромная бюрократическая структура, владеющая собственностью, землей, различными коммерческими предприятиями. Она продает и покупает товары, выступая в роли участника рыночных отношений, выпускает ценные бумаги, инвестирует средства в прибыльные проекты. В то же время, государство осуществляет экономическое планирование, иногда в достаточно больших масштабах. Но от этого оно не перестает быть капиталистом. Любой крупный капиталист не только планирует свою деятельность, владея, порой, множеством предприятий, но и извлекает гигантские прибыли благодаря внеэкономическим мерам (налоговые льготы, санкционированные государством монополии на различные виды деятельности, выбиваемые с помощью лоббизма и т.д.)
Здесь уместно будет привести мнение социолога из Северо-Западного университета (Чикаго, США) Георгия Дерлугьяна: "Традиционных левых вводила в заблуждение идеология либерализма, отождествлявшая рынок и капитализм. Против этого выступал еще Фернан Бродель: он говорил, что рынок возник раньше капитализма и живет по иной логике - такие огромные прибыли на рынках невозможны, - но левые всегда выступали против обоих этих «зол» одновременно. Они считали, что план - это социализм, а рынок - капитализм, а это никогда не было правдой. Японская экономика, к примеру, рыночно-плановая. Как и израильская. В свою очередь, хозяйство СССР тоже не было чисто плановым - существовали же продовольственные рынки, торг между предприятиями".
Когда и если рабочие выступают за то, чтобы передать предприятие из рук одного капиталиста в руки другого, они превращаются в соучастников процесса, схожего с империалистической войной. Не происходит выхода за рамки капиталистических отношений, старый строй увековечивается. Рабочие просто выступают на стороне одних экспулататоров против других эксплуататоров, в качестве игрушки в руках борющихся олигархов, а не в качестве самостоятельной общественной силы.
Правда, наши опонентны-ленинисты скажут, что при этом рабочие выдвигают лозунг "рабочего контроля".
Разумеется, само по себе наличие подобных лозунгов говорит в пользу рабочих и свидетельствует о возможности для появления новых социальных отношений. Проблема только в том, что это требование не достаточно и не совместимо с концепцией национализации.
Рабочий контроль - это часть системы двоевластия. С одной стороны трудовой коллектив пытается взять под контроль те или другие элементы производства, например доставку сырья или финансовую отчетность, так как не доверяет начальникам. С другой стороны на производстве сохраняется власть директора и стоящей за ним организации собственников (будь то акционерное общество или государственное ведомство). Это неустойчивая ситуация - нечто вроде войны на истощение. Как показывает практика русской и испанской революции, такая война может длиться несколько месяцев, от силы лет, после чего предприятие или переходит в руки коллектива, или возвращается к собственнику.
Можно выступать за углубление рабочего контроля и его доведение до полного самоуправления, что означает решительный революционный разрыв со всяким собственником, интересам коего рабочий захват завода естественно противоречит. Но нельзя требовать одновременно и углубления рабочего контроля и передачи предприятия в руки очередного капиталистического собственника (государства), который якобы лучше старого. Это ровно настолько же абсурдная позиция, как если бы революционеры во время империалистической войны потребовали бы под угрозой всеобщей стачки мира между государствами, но одновременно заявили бы о своей безусловной поддержке одной из сторон империалистического конфликта...
К тому же ясна абсурдность требований национализации в современных условиях.
Во-первых ниоткуда не следует, что государство является более эффективным собственником, чем частник. Оно, быть может, располагает большими средствами, но ведь и долгов у него значительно больше. Вдобавок, чем крупнее бюрократический аппарта, тем менее он эффективен, тем труднее и медленнее он принимает решения. Если государственная собственность сильно эффективнее частной, то почему потерпел поражение в холодной войне и распался СССР, хозяйство которого, в отличие от западных стран, было целиком основано на государственной собственности?
Во-вторых, и это главное, все последние десятилетия обитатели Восточной Европы и бывшего СССР с ужасом наблюдали за стремительным разворовыванием целых отраслей промышленности. В этом увлекательном процессе приняли активнейшее участие не только новоиспеченные капиталисты (зачастую вышедшие из недр советского партийно-государственного аппарата), но и чиновничество. У нас нет ни малейших причин думать, что в случае перехода того илии иного завода в руки государственных чиновников, они окажутся "эффективными менеджерами", способными наладить производство, а не банальными ворами. (5)
Захваты
Для успешного развития пролетарского движения необходимы захваты собственности. Это не только захваты производств, захватить можно, как это делалось например во время иранской революции 1979 г. или во время восстания в Кванджу в 1980 м склады с продовольствием, магазины, транспорт, городское пространство. Кропоткин писал об этом еще в работе Хлеб и Воля. Делается это для того, чтобы обеспечить работников всем необходимым. Точно так же, как захватываются средства производства, могут захватываться и обращаться на пользу людям предметы потребления, склады и магазины со всевозможными товарами.
Самоуправление. Система горизонтальных связей.
Весьма интересным и важным представляется вопрос о захвата предприятий и налаживании системы горизонтальных связей между ними, в чем сторонники МПСТ и СРС видят возможную альтернативу национализации.
С точки зрения многих ленинистов любая система горизонтальных связей между предприятиями равна рыночным отношениям. Это неверно. Можно создать союз из захваченных заводов, вместе коллективно планировать производство, распределять между отдельными предприятиями с согласия их коллективов средства для того, чтобы обеспечить работникам приблизительно равные условиях жизни и труда. Нечто похожее делалось в Испании в 1936 г. - 1937 гг.
"В некоторых испанских городах самоуправляющиеся предприятия управлялись единообразно - руководящим комитетом из 5-6 человек, который избирался общим собранием на 2 года с переизбранием половины членов каждый год. Комитет назначал директора, которому передавал часть своих полномочий... Комитеты были подконтрольны генсовету отрасли, который состоял из представителей комитетов, синдикатов и технического персонала. Этот совет должен был планировать труд и определять зарплату. Каждый работник получал твердый оклад. CNT пыталась, в свою очередь, организовать кооперацию и общее планирование. С этой целью были созданы 8 генсоветов для различных отраслей, торговли и финансов. Для равномерного распределения ресурсов создавалась “выравнивающая касса”. В декабре 1936 г. в Валенсии профсоюзы решили приступить к организации общего плана во избежание ненужной конкуренции...
Полная независимость “коллективов” друг от друга, различия в благосостоянии общин и в системе распределения затрудняли координацию их хозяйственной деятельности. К этому призывали анархисты - сторонники углубления социальной революции, в том числе Дуррути. В феврале 1937 г. в местечке Каспе состоялся конгресс “коллективов” Арагона с участием нескольких сотен делегатов. Было прннято историческое решение о создание Федерации. Участники договорились усилить агитацию в пользу “кол-лективизации”, создать экспериментальные фермы и технические школы, организовать взаимопомощь между “коллективами” с предоставлением друг другу машин и рабочих рук. Были отменены границы между селениями и упразднены коммунальные рамки собственности. Объединившиеся “коллективы” решили координировать обмен с внешним миром, создав для этого общий фонд из продукции, предназначенной на обмен, а не для собственного потребления общи, а также начав составлять статистику производственных возможностей.. Наконец, предусматривалась полная отмена любых форм денежного обращения внутри “коллективов” и их Федерации и введение единой для всех системы потребительских талонов. Последнее должно было помочь установить реальные потребности каждого из жителей региона, чтобы затем, ориентировав производства на конкретные нужды людей, перейти к анархо-коммунистической практике “планирования снизу”". (6)
Хотя испанское государство пыталось вмешиваться в эти процессы кооперации (например, приставляя к комитетам своих контролеров), все же они развивались снизу: в 1936-1937 гг. влияние самоуправляемых коллективов и анархистского рабочего союза CNT было огромным, и никакая кооперация была бы невозможна без их участия и одобрения (7).
Другое дело, что здесь социализация будет носить безусловно неполный, частичный характер, пока не социализировано, не обобществлено все хозяйство Украины (а может еще и и половины Европы). И до тех пор, пока это не произойдет, вся агломерация, о которой идет речь (совокупность захваченных городских пространств и промышленных предприятий), все равно будет на практике чем-то вроде самоуправляемой группы заводов, осуществляющей рыночные сделки вовне.
Но во-первых, социализация не осуществляется сразу, молниеносно.
А во-вторых обсуждаемый нами вариант- неполный и, конечно, неустойчивый (социализация станет полноценной и устойчивой только тогда, когда охватит богатые ресурсами территориии с сотнями крупных предприятий, с мощными электростанциями и т.п., и с многомиллионным населением, чтобы себя обеспечить всем необходимым без рыночных операций вовне), но все же указанный нами вариант лучше, чем поглощение предприятия огромным капиталистическим концерном под названием государство, чьи вороватые менеджеры сие предприятие скорее всего разворуют в кратчайшие сроки.
В любом случае, поглотив предприятие, государство-менеджер так же будет осуществлять коммерческие операции, участником которых прямо или косвенно станет выступать национализированный завод, ибо все современные государства не самодостаточны, не являются замкнутыми автаркическими системами, а, повторим это еще раз, активно участвуют в рыночных операциях.
Одинокий завод
Но правда в том, что к примеру херсонское предприятие было на несколько дней захвачено (или частично захвачено, ибо полной ясности тут нет до сих пор) рабочими, однако дальнейшего развития эта ситуация не получила, в том смысле, что рабочие других украинских заводов на захваты н0е пошли и херсонских машиностроителей не поддержали. Что остается делать в подобной ситуации?
Очевидно, что необходимо все равно пытаться завязать связи с работниками других заводов, дабы они последовали примеру рабочих захваченного предприятия. Кроме того, необходимо взять под контроль положение в своем городе или районе, осуществить захват городского пространства насколько это возможно. Тем самым достигается несколько целей. Рабочие смогут нормально питаться и одеваться за счет захвата складов и магазинов, а сверх того нанесут серьезный ущерб капиталистической системе, ее владельцам и контролирующим ее силам, включая и государство. А значит, заставят прислушаться к своим требованиям. Именно так поступали, например, рабочие-анархисты Белостока в начале 20го столетия во времена массовых увольнений и стачек. В Аргентине, во время восстания 2001-2002 гг., трудящиеся и безработные совершали массовые захваты продуктов, одежды и других товаров в магазинах и на складах.
(8).
Кстати, все эти вещи пишутся в то время, когда французские рабочие снова и снова захватывают в заложники менеджеров предприятий, добиваясь таким образом выполнения своих требований.(9,10) Нам не симпатично заложничество. Но делать-то что-то надо...
P.S.
Когда этот текст был уже написан, была опубликована последняя часть верниковского текста.
Пожалуй, стоит процитировать некоторые замечания Верника:
"Возобновить производство на отдельно взятом захваченном рабочими предприятии и не отдать управление этим предприятием в руки частнокапиталистическому или государственно-капиталистическому менеджменту можно лишь при условии, абсолютно легального (!!!) перехода права собственности (в крайнем случае - права полного хозяйственного ведения) в руки трудового коллектива (либо классовой организации, уполномоченной представлять его интересы). В противном случае, ни один хозяйственный договор, заключенный от имени неправомочного (с правовой точки зрения) хозяйствующего субъекта в рамках существующего поля гражданско-правового регулирования имущественных сделок также является изначально неправомочным, а потому юридически ничтожным...
Прежде всего, необходимо решением профкома (Статья 45 Кодекса законов о труде Украины) немедленно отстранить директора от руководства предприятием за нарушение условий Коллективного трудового договора и неоднократное нарушение норм действующего трудового законодательства. Согласно Статье 175 Уголовного кодекса Украины необходимо добиться от прокуратуры возбуждения уголовного дела в отношении отстраненного директора по факту умышленной невыплаты заработной платы. Как правило, преступление, предусмотренное Статьей 175 Уголовного кодекса Украины, идет в пакете с преступлением, предусмотренным Статьей 212-1 Уголовного кодекса Украины, устанавливающей ответственность за умышленное уклонение должностными лицами предприятий от уплаты страховых взносов на общеобязательное государственное пенсионное страхование, которые формируются как раз из фонда заработной платы. В случае любой попытки со стороны прокуратуры проволокитить возбуждение уголовного дела по данному букету статей УК рабочему и профсоюзному активу следует немедленно приступить к бессрочному пикетированию прокуратуры и формату непосредственных обращений в СМИ. После возбуждения уголовного дела, необходимо добиться от прокуратуры ареста директора...
Профсоюзный актив разнообразных т.н. «независимых» и «свободных» профсоюзных конфедераций и объединений, по нашему мнению, еще более восприимчив к принятию качественно новой стратегии профсоюзного движения...
Надуманная антидиалектическая дихотомия «парламентской» и «революционной» борьбы исчезает вместе с глупейшей перепалкой «партийцев» и «беспартийцев» в левом революционном движении. Парламентская борьба формируемых в настоящий момент подлинно левых сил за трансформацию текущего буржуазного законодательства в сторону его ЮНИОНИЗАЦИИ диалектически сопрягается с непарламентскими формами и методами давления на буржуазный класс. Будущие законопроекты о введении ЮНИОНИЗАЦИИ средств производства со всей необходимостью должны быть поддержаны рабочими забастовками и оккупациями предприятий."
Прочитав последнюю часть заметок Верника, я понял, что не ошибся, назвав его сторонником национализации. Удивительно, что Веринк считает, видимо, свою позицию синдикалистской и зачем-то ссылается на история революционного рабочего союза начала 20го столетия ИРМ.
Я не знаю, что такое синдикализм Верника. Я знаю, что к революционному синдикализму IWW его позиция ни малейшего отношения не имеет. Революционное действие и революционное самоуправление мыслились ревсиндикалистами вне правового поля государства. Это принципиальный вопрос.
Рассуждения Верника о заведении уголовного дела против директора и организации его ареста с помощью государственной прокуратуры являются изумительной нелепостью. Буржуазный суд и буржуазная прокуратура служит интересам чиновничества и буржуазии, а не рабочих.
Рассуждения о переходе актива современных альтернативных подзаконных профсоюзов, устроенных, обычно, весьма авторитарно, к захвату фабрик и заводов, еще более нелепы в устах законника и легалиста Верника. Радикальные настроения части профактивистов как раз и и сдерживается подзаконной ориентацией этих союзов и легалистской позицией их засвеченного руководства.
То, за что он выступает, включает в себя элементы национализации, причем, в рамках его позиции, это принципиально. Некие левые силы захватывают парламентские институты и перестраивают законодательство таким образом, чтобы передать зваводы в руки рабочих. А те поддерживают это движение своими стачками и оккупациями. Таким образом, государство непосредственно оказывается участником "процесса передачи заводов в руки рабочих".
Эта позиция так же не имеет ничего общего с позицией ревсиндикализма (означавшего решительный разрыв с законами и практикой государства). Она представляет собой комплекс идей некоторых фракций старой социал-демократии или эсера Виктора Чернова (см. Конструктивный Социализм).
Эта схема абсолютно не функциональна, именно потому, что сочетает в себе элементы национализации с синдикализмом. Государство, в действительности, является огромным совокупным капиталистом. От того, что руководящие позиции в нем займут социалистические менеджеры и парламентарии ровно ничего не поменяется. Подобно любому другому собственнику, оно станет драться не за передачу рабочим заводов, а за сохранение контроля над ними или за их "эффективную продажу". Собственно именно таков опыт государства Израиль, где схема Верника была реализована.
В Израиле государство, возглавляемое социалистами, обеспечивало легальность для профсоюзной собственности на крупнейший промышленный концерн Кур и на кооперативную собственность в с\х и транспорте. На самом деле профчиновники, госчиновники-социалисты и лидеры кооперативного движения слились в одно целое, породив государственный капитализм. А потом государство стало продавать дельцам наименее эффективные предприятия...
Напротив, ревсиндикализм, с идеями которого в значительной мере (хотя и не во всем) согласны МПСТ и СРС представляет собой полный разрыв с практикой и законодательством государства. Только такая позиция может быть названа революционной, и только так можно радикализировать наиболее решительную часть членов старых подзаконных профсоюзов, а так же непартийных рабочих.
1. Автор этой статьи не имеет мандата на официальный ответ Вернику от организаций МПСт и СРС, и употребляемое им местоимении "мы" - просто форма речи. Всякое авторство текста весьма условно, моя статья никогда не появилась бы на свет, если бы я не прочитал множество других работ, и не был бы свидетелем множества событий. С другой стороны, думаю, что основные идеи этого текста верно отражают позицию МПСТ и СРС.
2. Михаил Магид. Рабочий, помни: легализация твоего союза опасна для жизни!
http://shraibman.livejournal.com/250556.html 3. Говард Зинн. Народная история США. (См.раздел по истории ИРМ.
http://revolt.anho.org/archives/1328 )
4. См. Виктор Чернов. Конструктивный Социализм.
5. Коллектив СРС. Реквием по национализации.
http://revolt.anho.org/archives/1080 6. Вадим Дамье. Испанская Революция и Коммуны Арагона.
7.Вадим Дамье. Забытый Интернационал. Т.2.
8.Михаил Магид. Аргентинская революция
http://shraibman.livejournal.com/223927.html 9. См.
http://martovskie-koti.livejournal.com/27559.html 10. См. так же Михаил Магид. Ответ на кризис: Двойная Революция.
http://shraibman.livejournal.com/282439.html#cutid1 Так же рекомендую всем, кто интересуется темой революционного синдикализма обратить внимание вот на эти материалы
Как Вести Забастовку
http://shraibman.livejournal.com/151794.html Один Большой Союз
http://shraibman.livejournal.com/244447.html О Синдикализме
http://shraibman.livejournal.com/221637.html