Це О Два
Провел прошлую неделю в Сан Франциско на конгрессе химического общества. Йода прав: на глазах идет разворот академических исследований в сторону энергетической тематики, причем почин идет изнутри.
Порадовал научный уровень вовлеченных. Самая интересная история, которую я слышал, была поучительна во всех смыслах.
Лет уж как 15 на волне борьбы с глобальным потеплением обсуждается т. н. "секвестрирование" углерода: закачка под землю или на глубину суперкритической углекислоты, выделяемой при сгорании угля. Идея по многим причинам безумная, несмотря на ее пиар среди озабоченной общественности. Хотя бы потому, что за 100-500 лет этот газ все равно вернется в атмосферу, т.е. задержка смехотворная по геологическим масштабам. Кроме того, сбор, компрессия и закачка газа существенно увеличивают цену электроэнергии, делая процесс неэкономичным. Не говоря уж о том, что подходящих хранилищ слишком мало для производства электроэнергии в глобальном масштабе, а экологические последствия секвестрирования (особенно в океане) не поняты. Все это давно известно, и слова о спасении мира посредством секвестрирования углерода слушать неприятно: невозможно представить, что произносящий не знаком с контраргументами, которым многие годы. Если тебя действительно заботит глобальное потепление, изволь относится к этому серьезно, а не паясничать; не надо предлагать открывание холодильников.
Многие годы я относился к секвестрированию как к пустой трате усилий на негодную цель. Однако, я был неправ. Обращать внимание надо не на слова, а на суть дела.
Суть в том, что по мере исчерпания природного газа существенно выросла доля тех резервуаров, в которых газ смешан на 30-50% с углекислотой и сероводородом. На бумаге природного газа много, обнаруживаются все новые месторождения; однако, такой газ ни транспортировать ни использовать нельзя, т.к. при его сжатии твердая углекислота конденсируется в хлопья; ее необходимо отделить. Другая причина, почему ее надо отделить - необходимость вторичного использования суперкритической углекислоты как средства экстракции и выдавливания нефти и газа из соседних месторождений.
С химической точки зрения, задача рентабельной очистки газа от углекислоты не не отличается от задачи секвестрирования углекислоты из сжигаемого топлива. В индустрии это знали всегда, но помалкивали, а теперь перестали. Борцы полагали, что финансируют секвестрирование углерода; на самом деле они финансировали развитие технологий, которые позволят открыть для добычи многие разведанные, но ныне не используемые резервуары газа. В Америке их много, и это позволит увеличить производство.
Из экзотической и надуманной проблема перешла в насущную и необходимую. Для приличия докладчики по-прежнему произносят заклинания, но после этого раздается щелчок, и они переходят на другой язык. Еще год-два, и заклинаний произносить не будут: надоело.
За эти годы в области произошел существенный прогресс, потребовавший высокого уровня химии. Редкий пример, когда вычислительные подходы привели к большому успеху: новые поглотительные системы были предсказаны. Самые красивые работы, которые я видел, были эти
https://www.dropbox.com/s/jr829e69slntzoc/Brennecke%20CO2%20capure%202014.pdf?dl=0
https://www.dropbox.com/s/5goryad164zu4fi/Schneider%20CO2%20calcs%20AHAs%202012.pdf?dl=0
Попутно инженеры придумывают, как такие системы можно реализовать на практике; много остроумных решений; все начинает выглядеть очень разумно. В химии с отрывом преобладают американцы; в более практической области - англичане и голландцы. Эти ребята, кстати, медведей не упоминают даже в виде реверанса. Все это оставило приятное впечатление: люди хорошо думают и споро работают, результат - замечательное достижение с большими перспективами. Если открыть эти месторождения для производства газа, то проблема, про которую говорят в новостях по телевизору, снимется сама собой.
Оказывается, решение куда ближе, чем я полагал. Выражаю за это личную благодарность белым медведям и борцам с потеплением.
Решил заняться этими системами; запланировал на осень первые эксперименты. Говорил с коллегой из другой лаборатории: мы не сговариваясь пришли к выводу, что надо; а ведь никто нам не указывает, что делать.
На этом конгрессе были тысячи людей. Это тысячи возможных путей решений задач, если они захотят ими заняться. Я там был; думаю, что они захотят.
Порадовал научный уровень вовлеченных. Самая интересная история, которую я слышал, была поучительна во всех смыслах.
Лет уж как 15 на волне борьбы с глобальным потеплением обсуждается т. н. "секвестрирование" углерода: закачка под землю или на глубину суперкритической углекислоты, выделяемой при сгорании угля. Идея по многим причинам безумная, несмотря на ее пиар среди озабоченной общественности. Хотя бы потому, что за 100-500 лет этот газ все равно вернется в атмосферу, т.е. задержка смехотворная по геологическим масштабам. Кроме того, сбор, компрессия и закачка газа существенно увеличивают цену электроэнергии, делая процесс неэкономичным. Не говоря уж о том, что подходящих хранилищ слишком мало для производства электроэнергии в глобальном масштабе, а экологические последствия секвестрирования (особенно в океане) не поняты. Все это давно известно, и слова о спасении мира посредством секвестрирования углерода слушать неприятно: невозможно представить, что произносящий не знаком с контраргументами, которым многие годы. Если тебя действительно заботит глобальное потепление, изволь относится к этому серьезно, а не паясничать; не надо предлагать открывание холодильников.
Многие годы я относился к секвестрированию как к пустой трате усилий на негодную цель. Однако, я был неправ. Обращать внимание надо не на слова, а на суть дела.
Суть в том, что по мере исчерпания природного газа существенно выросла доля тех резервуаров, в которых газ смешан на 30-50% с углекислотой и сероводородом. На бумаге природного газа много, обнаруживаются все новые месторождения; однако, такой газ ни транспортировать ни использовать нельзя, т.к. при его сжатии твердая углекислота конденсируется в хлопья; ее необходимо отделить. Другая причина, почему ее надо отделить - необходимость вторичного использования суперкритической углекислоты как средства экстракции и выдавливания нефти и газа из соседних месторождений.
С химической точки зрения, задача рентабельной очистки газа от углекислоты не не отличается от задачи секвестрирования углекислоты из сжигаемого топлива. В индустрии это знали всегда, но помалкивали, а теперь перестали. Борцы полагали, что финансируют секвестрирование углерода; на самом деле они финансировали развитие технологий, которые позволят открыть для добычи многие разведанные, но ныне не используемые резервуары газа. В Америке их много, и это позволит увеличить производство.
Из экзотической и надуманной проблема перешла в насущную и необходимую. Для приличия докладчики по-прежнему произносят заклинания, но после этого раздается щелчок, и они переходят на другой язык. Еще год-два, и заклинаний произносить не будут: надоело.
За эти годы в области произошел существенный прогресс, потребовавший высокого уровня химии. Редкий пример, когда вычислительные подходы привели к большому успеху: новые поглотительные системы были предсказаны. Самые красивые работы, которые я видел, были эти
https://www.dropbox.com/s/jr829e69slntzoc/Brennecke%20CO2%20capure%202014.pdf?dl=0
https://www.dropbox.com/s/5goryad164zu4fi/Schneider%20CO2%20calcs%20AHAs%202012.pdf?dl=0
Попутно инженеры придумывают, как такие системы можно реализовать на практике; много остроумных решений; все начинает выглядеть очень разумно. В химии с отрывом преобладают американцы; в более практической области - англичане и голландцы. Эти ребята, кстати, медведей не упоминают даже в виде реверанса. Все это оставило приятное впечатление: люди хорошо думают и споро работают, результат - замечательное достижение с большими перспективами. Если открыть эти месторождения для производства газа, то проблема, про которую говорят в новостях по телевизору, снимется сама собой.
Оказывается, решение куда ближе, чем я полагал. Выражаю за это личную благодарность белым медведям и борцам с потеплением.
Решил заняться этими системами; запланировал на осень первые эксперименты. Говорил с коллегой из другой лаборатории: мы не сговариваясь пришли к выводу, что надо; а ведь никто нам не указывает, что делать.
На этом конгрессе были тысячи людей. Это тысячи возможных путей решений задач, если они захотят ими заняться. Я там был; думаю, что они захотят.