Хосподи... Мриночка, как я любила то время и ту Москву. Она была доброй. Мы жили искусством, истинными ценностями, не поверишь, время обучения в МГК- моё самое лучшее и интересное время в жизни. мы все были ровны и общались с интеллигенцией гига интеллигенцией Москвы. Талантов было столько... и все было настолько просто...
Потмо все стало трудней. Но то время *застоя* для меня было самым важным в жизни, застоя у нас не было никакого и в помине. И лампочки все эти прожектора мне были не нужны. Очень люблю ты Москву.
Новая Москва мне абсолютно чужда, более того, отторгает.
как всё-таки неудобно, когда разница во времени целых три часа. Я уже практически мёртвая, сейчас исчезну. Для меня лучшее время - школа, а не конса, ты знаешь. Как всё-таки всё зависит от того, кто, как и что с тобой делает по специальности... хотя я, в общем, и не про это, а про ласточек и про этого загадочного Лекё. Ведь какая музыка хорошая.
Соната (?) очень понравилась, - внутреннее спокойствие, которое не часто встречается у Франка или Рахманинова. В игре - тоже. Застой пришелся на детство. Помню общеучилищное комсомольское собрание - тоска. А учеба в Москве началась ровно в 85 году. Сейчас понимаю, что повезло. Несколько лет позже и - эпоха "купи - продай", несколько лет раньше - застой, при котором научный коммунизм был, наверное, посвирепее, чем в наше время. И то...
соната, да. Неожиданно замечательная. У меня тоже примерно тогда же. Действительно, повезло. К "ленинским зачетам" уже никто всерьез не относился, хотя могли ещё потрепать нервы по старой памяти - "а почему ты не в комсомоле, объясни..." Это не мне, но на наших глазах произошло. А о кошмарном количестве трудностей, которыми было обставлено любое бытовое, простецкое дело - купить билет на поезд, позвонить в другой город, сделать ксерокс в библиотеке (ооооо!)... как начнёшь вспоминать, так плохо делается.
ну, луны там не было: при луне не почитаешь )) Исаакий зато просвечивал куполом сквозь листья. А во всех дворовых питерских садиках в это время цвела сирень. Ты не представляешь, какие это уютные были подоконники. Я туда залезала с ногами и между рамами можно было сидеть, как в гамаке. Как только не боялась.
Я поняла, что это ностальгия по юности:) А что это была юность, я поняла уже в Тель-Авиве. Когда была тридцатилетней студенткой. Мои более молодые однокашники куда-то меня приглашали, рассказывали взахлеб о всяких чудесных событиях, а меня это уже не волновало.
Comments 22
Мриночка, как я любила то время и ту Москву.
Она была доброй. Мы жили искусством, истинными ценностями, не поверишь, время обучения в МГК- моё самое лучшее и интересное время в жизни.
мы все были ровны и общались с интеллигенцией гига интеллигенцией Москвы.
Талантов было столько...
и все было настолько просто...
Потмо все стало трудней.
Но то время *застоя* для меня было самым важным в жизни, застоя у нас не было никакого и в помине.
И лампочки все эти прожектора мне были не нужны.
Очень люблю ты Москву.
Новая Москва мне абсолютно чужда, более того, отторгает.
Reply
Для меня лучшее время - школа, а не конса, ты знаешь. Как всё-таки всё зависит от того, кто, как и что с тобой делает по специальности...
хотя я, в общем, и не про это, а про ласточек и про этого загадочного Лекё. Ведь какая музыка хорошая.
Reply
Беги, Маришка, спать!
Завтра пообщаемся ещё
Целую.
Reply
Reply
Застой пришелся на детство. Помню общеучилищное комсомольское собрание - тоска. А учеба в Москве началась ровно в 85 году. Сейчас понимаю, что повезло. Несколько лет позже и - эпоха "купи - продай", несколько лет раньше - застой, при котором научный коммунизм был, наверное, посвирепее, чем в наше время. И то...
Reply
У меня тоже примерно тогда же. Действительно, повезло. К "ленинским зачетам" уже никто всерьез не относился, хотя могли ещё потрепать нервы по старой памяти - "а почему ты не в комсомоле, объясни..." Это не мне, но на наших глазах произошло.
А о кошмарном количестве трудностей, которыми было обставлено любое бытовое, простецкое дело - купить билет на поезд, позвонить в другой город, сделать ксерокс в библиотеке (ооооо!)... как начнёшь вспоминать, так плохо делается.
Reply
Reply
Reply
Ты не представляешь, какие это уютные были подоконники. Я туда залезала с ногами и между рамами можно было сидеть, как в гамаке. Как только не боялась.
Reply
Reply
А что это была юность, я поняла уже в Тель-Авиве.
Когда была тридцатилетней студенткой.
Мои более молодые однокашники куда-то меня приглашали, рассказывали взахлеб о всяких чудесных событиях, а меня это уже не волновало.
Reply
Reply
Еще - ты знаешь - когда я попала в Лондон, то прямо заплакала. Если бы мне было семнадцать лет!
Reply
Leave a comment