В цирке - новый сезон
Бэнннг!!!
Резкий звук, донесшийся снаружи, заставил меня подскочить с кровати и метнуться в кабину. Первым впечатлением было то, что кто-то въехал мне в прицеп, стоявший у дока большого склада на загрузке. Однако снаружи никого не было. Немаленький ярд портового терминала, еще два месяца назад кипящий активностью и забитый локальными и дальнобойными траками, стоял практически пустой. С десяток шасси из-под сорокафутовых морских контейнеров, пара тягачей, по виду - в нерабочем состоянии, и мой трак, занимавший один из примерно пятидесяти погрузочно-разгрузочных доков. Больше в поле зрения никого не наблюдалось.
Убаюканный раскачивающимся под весом катающегося туда-сюда погрузчика трейлером и мягким июньским солнышком, я последний час провел в полудреме. Что могло случиться с прицепом? Неужели опять уебали форклифом стенку или крышу?
На ходу пытаясь проснуться, я вылез из трака и пошел осматривать трейлер. Не обнаружив явных следов дизастера, немного успокоился, но… с прицепом явно что-то было не так. Присмотревшись, я обратил внимание на округлившиеся стенки телеги. Ее как будто раздуло изнутри!
Спросонья я никак не мог решить, как реагировать на издевательство над моей собственностью. Из подвисшего состояния меня вывел сотрудник склада, принесший на подпись бумаги. Трейлер был загружен и готов к отправке. Лучащаяся улыбкой физиономия сына Монтесумы нисколько не изменила своего выражения, когда я поинтересовался у него, что за нахуй они сделали с прицепом.
Синьор везет автомобильную электронику на завод Тойоты. Разве он не в курсе? Это очень ценный и дорогой груз. Мы вынуждены должным образом фиксировать паллеты пневматическими подушками внутри трейлера, чтобы исключить вероятность повреждения товара. Прицеп раздуло? Синьор, это мелочи! Уверяю вас, ничего страшного не случилось. Мы всегда так делаем, и никто не жалуется. А я работаю на этом складе уже восемь лет.
Три солнца Северной Дакоты
Спорить со складскими - дело неблагодарное. Они ни за что не отвечают, а на мнение драйвера им в 99% случаев просто наплевать. Иногда с ними приходится устраивать разборки, когда речь идет о явной нелегальщине. Однако в этот раз ничего противозаконного не было, а ситуация осложнялась тем, что за груз хорошо платили. Поэтому ругаться мне не хотелось. Тем не менее, я сфотографировал результаты творческого подхода мексов к обеспечению безопасности груза, снабдил их своими комментариями относительно недопустимости подобного отношения к ценной матчасти, которой собственно и является новый прицеп, и отправил это все диспетчеру, попросив его аккуратно разъяснить ситуацию брокеру.
Несмотря на то, то инцидент был вроде как исчерпан, а трейлер пока не думал разваливаться, настроение у меня было безнадежно испорчено. Лично я брал эти микросхемы первый раз, но до этого их уже возили мои бойцы. Получалось, что каждую из телег раздули этими гребанными подушками «до щелчка», как банку тушенки в костре, минимум один раз. Не факт, что это будет иметь какие-то последствия, но очевидно, что срока службы трейлерам это не прибавило.
*****
Путь мой лежал в Теннеси. А это означало, что пересечь предстояло почти всю страну по диагонали. Монтана, Южная Дакота, Айова, Миссури, Иллиной, Кентакки и, наконец, этот самый завод Тойоты в окрестностях Ноксвила. Когда грузишься утром, первый день обычно заканчивается примерно в Западной Монтане. А второй, соответственно, где-то в районе Рэпид-Сити, что в Южной Дакоте. Последний участок второго дня проходит по индейским территориям Восточной Монтаны, которые проезжаешь уже в темноте.
В принципе, ездить ночью там хорошо. Дорога свободна, полиция спит, и тд. Но только не летом. В теплое время года местные индейцы, наебенившись в своих тошниловках, имеют привычку возвращаться домой пешком, топая иногда прямо по проезжей части и пугая драйверов примерно так же, как туристов в английских замках пугают приведения. Помимо этого, лето - пора ремонтов дороги. Трасса, идущая через эти резервации, не является интерстейтом, то есть магистралью первой категории. И, как следствие, к ее обслуживанию часто привлекают подрядчиков невысокого класса, которых не допускают до работ на более ответственных дорогах. Поэтому в зоне дорожных раскопок у этих ребят может быть все, что угодно - от брошенной без всяких предупреждающих знаков техники, до ям, огороженных парой конусов, которые сносит спутным потоком воздуха первый же прошедший мимо трак.
Долина Сноквалми, Вашингтон
В этот раз мне не повезло - я влетел как раз в такой ремонт. Эти черти клали асфальт, и ступеньку между слоями сделали грубо, не заложив необходимый градиент в перепаде уровня дорожного покрытия. А чтобы к ним не было претензий, поставили рядом с этим местом знак «неровная дорога». Увидев эту хреновину в свете фар, я начал тормозить, но было поздно.
Трак тряхнуло так, что из спальника вылетел чайник, а с верхней полки посыпалось все, что было не закреплено страховочной сеткой. Машине весом 36 тонн вообще противопоказаны резкие дорожные неровности. И, тем более, когда речи идет о ступеньках высотой добрых пять дюймов. Поэтому, когда при наборе скорости у меня появилась противная вибрация спереди, я почти не удивился.
Не то, чтобы до этого трак шел особенно плавно. Грузовик вообще не особенно комфортен с точки зрения тряски, а если он еще и с пробегом пару сотен тысяч миль, то трясти его может начать в самых разных ситуациях и по чертовой уйме причин. Тем не менее, я однозначно связал появившуюся вибрацию с попаданием в эту яму. Поэтому на следующий день с утра, когда добрался наконец до Рэпид-Сити, решил в ближайшем шинмонтаже проверить состояние передних колес.
Ближайшим оказался сервисный центр Goodyear. Это единственный бренд резины, который имеет специализированный мастерские по всей стране. Остальные производители работают через дилеров разного размера. Я не то чтобы большой фанат «Гудьира», и резину эту считаю дорогой, пафосной и при этом не самой качественной. Но в данном случае мне нужна была не она, а балансировочный станок и толковый механик, способный на глаз и инструментально проверить геометрию колеса.
Нью-Мексико, где-то между границей и Альбукерке
Территория сервисного центра представляла собой огромный ангар, выполнявший функции одновременно склада, ремзоны и офиса, который огибала подъездная дорога - как здесь говорят, драйввэй. Рядом с ангаром была расположена площадка для сброса трейлеров. Мне было предложено заезжать в ремзону как есть, то есть прямо с прицепом, но я отказался.
Дело в том, что телега была дико тяжелой. И любые операции по работе с домкратами в таких ситуациях, при некотором невезении и криворукости исполнителя, могли закончится деформацией рамы трака с последующим ремонтом на несколько тысяч баксов, что в моей практике уже было. Поэтому я первым делом отцепил трейлер, и только после этого поехал на яму.
Пара совершенно бомжатского вида работяг немедленно принялись изучать передние колеса трака. Если бы такая публика проявила интерес к моей технике где-то на улице, я бы без всяких колебаний вызвал полицию. В данном же случае мои чувства до некоторой степени притупляли рабочие комбезы «бичей» с логотипом «Гудьира», а также их удивительно выверенные и профессиональные действия.
Бойцы моментально подвели под трак домкраты (что на машинах с аэродинамическим обвесом не так просто), задрали переднюю балку и внимательно изучили обе покрышки на предмет явно выраженных признаков неравномерного износа. Не обнаружив таковых, работяги скинули колеса на пол и потащили к балансировочному станку. Проверка показала почти идеальную геометрию и отсутствие дисбаланса. Иными словами, оба колеса были в полностью рабочем состоянии и без всяких следов повреждений.
Орегон, долина реки Каламбия
Будучи изрядно озадачен произошедшим, я расстался на кассе с суммой в сто с чем-то баксов, которую с меня сняли за работу, и выкатил трак обратно на ярд, с целью зацепить телегу и тронуться дальше. Подъехав к тому месту, где был запаркован мой трейлер, я остановился и… охренел. Прицеп провалился лапами в асфальт на добрые двадцать сантиметров, проделав в дорожном покрытии аккуратные дырки по размеру венчающих лапы пяток.
Я слышал о таком явлении раньше, но сам видел его первый раз. Тяжелый трейлер создал давление на асфальт значительно выше того, которое этот самый асфальт в принципе мог выдержать. Ну и продавил его к ебени матери до гравийной подушки.
Сказать, что я удивился - значит, не сказать ничего. Прицеп стоял с наклоном вперед, причем под таким углом, под которым невозможно было выполнить его зацеп - кингпин не вошел бы в седло. Пытаться поднять его лапами тоже смысла не было - они вот-вот могли уйти в асфальт еще глубже. Сам вес телеги, вместе с грузом уходивший далеко за 25 тонн, исключал какой-ибо способ ее извлечения, кроме мощного крана.
Однако оставалось еще одно решение, которое можно было попытаться использовать. Как-то раз я уже попадал в похожую ситуацию, когда неудачно сброшенный мною тяжелый флетбед встал в раскоряку с наклоном вперед, не позволяя произвести зацеп. Тогда я сумел поднять его с помощью подушек пневмоподвески трака. Сейчас тоже можно было попробовать сделать нечто подобное.
Нечто подобное произошло и со мной
Прикинув, что колеса машины под прицеп вроде бы пролезают, я опустил подушки, стравив из них воздух, и подогнал трак под трейлер. Колеса влезли, а вот седло уже не поместилось. Прикинув расклады, я пришел к выводу, что можно попытаться вогнать седло под трейлер несильным ударом, дав траку как бы набросить прицеп на себя. В принципе, ничего особенного в таком решении не было - это типовой способ зацепа трейлера. Усугублялось все тем, что лапы при этом рывком будут подброшены вверх, и их пятки могут быть повреждены об асфальт.
Однако выбирать не приходилось. Во-первых, существовал риск, что трейлер окончательно провалится, загнав меня и вовсе в безвыходное положение. А во-вторых, территория это частная, и асфальт, положенный на ней, тоже кому-то принадлежит. А значит, за порчу дорожного покрытия мне очень запросто могли предъявить. Точнее, что даже хуже - не мне лично, а моей страховой компании. Поэтому действовать надо было быстро.
Запрыгнув в кабину, я выровнял трак и дал ему заднюю, стараясь внятяг подсунуть седло под трейлер. Небольшое усилие мотора - и седло зашло под прицеп, предотвратив переход ситуации из аварийной в катастрофическую. Зафиксировав машину на парковочном тормозе, я дал воздух в подушки подвески и полез наружу смотреть, что из всего этого выйдет.
Вышло неплохо. Компрессор добросовестно дунул в подвеску почти десять атмосфер, выдрав лапы из асфальта, и даже не повредив пятки. Мне оставалось только поднять их наверх с помощью ручки, отряхнуть от мусора и двинуть седло еще сильнее назад, защелкнув его вокруг кингпина. Накинув пневматику и убедившись, что прицеп живой и может ехать, я поспешил свалить из гудьировского сервиса, размышляя попутно о том, что трип складывается как-то не очень.
Херня случилась
*****
В Теннеси я оказался к вечеру второго дня после истории с извлечением трейлера из асфальтовой ловушки. По счастью, по дороге со мной ничего особо интересного не приключилось, но, несмотря на это, к территории завода «Тойоты» я подъезжал с твердым намерением сбросить проклятые микросхемы и больше не ездить сюда вообще.
Еще со времен работы на «Боинг» я хорошо запомнил особенности этих краев. Удушающая жара летом, сильный трафик, хронический дефицит парковочных мест на тракстопах, и тому подобные прелести густонаселенных районов Америки. За те два года, что я провел, катаясь вдоль канадской границы, все эти проблемы успели позабыться. И вот сейчас их пришлось вспомнить опять.
Разгрузка была ночной. После проведенного за рулем дня я бы с удовольствием вздремнул в машине, но такой роскоши для драйверов на этом всратом заводе предусмотрено не было. Мужик с мычащим выговором, который был чем-то типа старшего в ночной смене, заявил, что я должен заглушить мотор, покинуть трак и все время разгрузки провести вместе с ними на складе. Чтобы мне, значится, не пришло в голову начать движение до того, как работа будет полностью закончена, причинив тем самым потенциальный ущерб грузу и травмы сотрудникам. Такова, типа, политика безопасности компании, и ниибет.
Разгружать реднеки не торопились. Форклифт заезжал в трейлер раз в десять минут, вытаскивая по одной паллете, и исчезал в глубине склада. Кондиционера у этих чертей то ли не было вообще, то ли он тупо не работал. Так или иначе, дежурная смена от царивших в помещении жары и духоты никаких видимых неудобств не испытывала. Чего совершенно нельзя было сказать обо мне.
Снова Нью-Мексико
Прошел час, потом второй. Я сидел у входа на стуле системы «алё, геморрой!» и истекал потом. На вопрос, когда они, черт бы их побрал, собираются закончить, старший бобби джо предложил мне ждать молча. А моя попытка встать и заглянуть внутрь прицепа на предмет оценки фактически выполненного объема работ нарвалась на суровую тираду предводителя краснорожих, смысл которой сводился к тому, что если я не буду подчиняться правилам внутреннего распорядка, меня выпиздят отсюда нахуй, грузу сделают реджект, а с брокером и заказчиком перевозки я буду разбираться сам.
Кипя от ярости, я мучительно соображал, как можно заставить этих уебанов шевелить булками чуть шустрее. Дело в том, что любые попытки вести себя агрессивно в такой ситуации совершенно контрпродуктивны. Как минимум тебя проигнорируют, а как максимум - вызовут полицию. Поэтому лучшей стратегией является изображать из себя сироту и лишенца. Посидев еще минут пятнадцать и успокоившись до того состояния, чтобы мой английский был более-менее связным и не разбавлялся русским матерным в пропорции один к одному, я опять обратился к старшему чертиле с заявлением, что мне плохо и я теряю сознание от жары и духоты. Состроив при этом соответствующую описанному состоянию рожу.
Это сработало. Реднеки забегали шустрее, при этом поглядывая на меня с некоторой опаской. Как будто я не сидел в углу на конторском стуле, а как минимум держал их на прицеле пулемета. С точки зрения местных раскладов ситуация для них сместилась на грань ЧП. Потому что угоразди драйвера слечь на их ебаном складе с чем-то типа сердечного приступа, за этим немедленно последует обращение в страховую компанию владельца здания с требованием компенсации, которая в таких ситуациях исчисляется сотнями тысяч долларов - то есть сумм порядка тех, что за реанимационные мероприятия потребует себе госпиталь. А за все это, как известно, кто-то должен в итоге заплатить. На деньги владельцев и страховщиков этой пиздобратии было, понятное дело, наплевать, но лично для дежурной смены подобного рода события не могли закончиться ничем, кроме увольнения. А найти работу на американском Юго-Востоке было непросто даже в период постковидного экономического бума.
Слегка раскачиваясь на стуле и периодически картинно закатывая глаза, хватаясь за сердце и вываливая язык, я провел еще минут пятнадцать, пока последняя паллета не покинула мой прицеп. Документы мне подписали моментально, а к траку подвели чуть ли не под руки, не забыв проследить, чтобы я покинул территорию завода как можно скорее. Показав на прощанье средний палец темноте тропической ночи, я отчалил в сторону ближайшего тракстопа, где и залег спать сразу после посещения душа, который оказался в неожиданно хорошим для этой жопы мира состоянии.
Последствия торнадо
*****
От Сиэтла до Теннеси - четыре дня ходу. Обратно, соответственно, еще столько же. В стандартный 70-часовой рабочий цикл эти восемь дней не вписываются ну вообще никак. Поэтому мне пришлось потратить следующий день на рестарт, чтобы, согласно режиму труда и отдыха водителей большегрузного транспорта, я получил в свое распоряжение еще 70 рабочих часов, которых мне в любом случае хватило бы, чтобы пересечь страну в обратном направлении и добраться до дома. Благо, было воскресенье, никто не работал, и торопиться было некуда.
Отоспавшись и придя в себя, на следующий день прямо с утра я получил от диспетчера информацию о новом грузе. Мне предстояло взять какие-то ящики вполне комфортного веса и с удобным местом назначения. Проблема была только одна - до них, то есть ящиков, еще надо было добраться. Ехать предстояло в какое-то мрачное зажопье милях в ста от моего текущего местоположения.
Поковырявшись с картой, я выбрал маршрут не самый короткий, но наиболее удобный с точки зрения навигации. Первый его кусок пролегал по 40-му интерстейту через город Ноксвил. После полусотни миль в восточном направлении мне предстояло уйти на север, и где-то в местных деревнях найти нужную мне компанию.
Будучи в приподнятом расположении духа, я прошел Ноксвил с его пробками и выскочил на «сороковку». До нужного мне поворота оставался какой-то десяток миль, когда произошло нечто неожиданное.
Бизон. Такие скоты бродят по Северной Дакоте.
Я шел в средней полосе из трех, которые интерстейт содержал в себе в нужном мне направлении. Скорость была небольшая, соответствующая местному спидлимиту. На траке, даже на пустом, в траффике лучше не гнать, поэтому ехал я не торопясь, поглядывая по зеркалам. Вообще, хороший драйвер контролирует зеркала трака каждые 6-8 секунд. Поэтому, хотя я и не видел собственно момент удара, все же засек то, что ему предшествовало.
Идущий справа-сзади от меня трачок внезапно исчез за снопом искр. В первую секунду я не понял, что с ним случилось, но почти сразу до меня дошло, что этот идиот потерял колесо, и сейчас рассекает асфальт своей ступицей. Мгновение спустя я увидел и само колесо, которое катилось наперерез моему трейлеру. Я стал оттормаживаться, но не успел. Блядская хуепутала влетела ко мне под прицеп, попав точно в не бог весть какого размера щель между юбкой и осями тандема.
Трейлер ощутимо подбросило, а звук удара был слышен даже через закрытые окна. Не успел я выругаться, как на трак обрушилась волна тяжелых биений - трейлер начал скакать по дороге вверх-вниз, а манометры, контролирующие давление в пневматических контурах автопоезда, резко пошли влево. Заорала аварийная сигнализация LOW AIR, сообщая о критической потере воздуха в пневмосистеме.
Понимая, что времени у меня на все про все остается секунд десять, я, проверив предварительно правое зеркало, направил трак на обочину, попутно интенсивно гася скорость. Машина, волоча за собой продолжающий прыгать вверх-вниз прицеп, встала, частично перегородив разгонную полосу развязки, которую я проезжал в момент удара. Заглушив мотор и убедившись, что траку в данный момент ничего не угрожает, я вылез наружу и пошел разбираться с последствиями обрушившихся на меня событий.
Продолжение следует.
Резкий звук, донесшийся снаружи, заставил меня подскочить с кровати и метнуться в кабину. Первым впечатлением было то, что кто-то въехал мне в прицеп, стоявший у дока большого склада на загрузке. Однако снаружи никого не было. Немаленький ярд портового терминала, еще два месяца назад кипящий активностью и забитый локальными и дальнобойными траками, стоял практически пустой. С десяток шасси из-под сорокафутовых морских контейнеров, пара тягачей, по виду - в нерабочем состоянии, и мой трак, занимавший один из примерно пятидесяти погрузочно-разгрузочных доков. Больше в поле зрения никого не наблюдалось.
Убаюканный раскачивающимся под весом катающегося туда-сюда погрузчика трейлером и мягким июньским солнышком, я последний час провел в полудреме. Что могло случиться с прицепом? Неужели опять уебали форклифом стенку или крышу?
На ходу пытаясь проснуться, я вылез из трака и пошел осматривать трейлер. Не обнаружив явных следов дизастера, немного успокоился, но… с прицепом явно что-то было не так. Присмотревшись, я обратил внимание на округлившиеся стенки телеги. Ее как будто раздуло изнутри!
Спросонья я никак не мог решить, как реагировать на издевательство над моей собственностью. Из подвисшего состояния меня вывел сотрудник склада, принесший на подпись бумаги. Трейлер был загружен и готов к отправке. Лучащаяся улыбкой физиономия сына Монтесумы нисколько не изменила своего выражения, когда я поинтересовался у него, что за нахуй они сделали с прицепом.
Синьор везет автомобильную электронику на завод Тойоты. Разве он не в курсе? Это очень ценный и дорогой груз. Мы вынуждены должным образом фиксировать паллеты пневматическими подушками внутри трейлера, чтобы исключить вероятность повреждения товара. Прицеп раздуло? Синьор, это мелочи! Уверяю вас, ничего страшного не случилось. Мы всегда так делаем, и никто не жалуется. А я работаю на этом складе уже восемь лет.
Три солнца Северной Дакоты
Спорить со складскими - дело неблагодарное. Они ни за что не отвечают, а на мнение драйвера им в 99% случаев просто наплевать. Иногда с ними приходится устраивать разборки, когда речь идет о явной нелегальщине. Однако в этот раз ничего противозаконного не было, а ситуация осложнялась тем, что за груз хорошо платили. Поэтому ругаться мне не хотелось. Тем не менее, я сфотографировал результаты творческого подхода мексов к обеспечению безопасности груза, снабдил их своими комментариями относительно недопустимости подобного отношения к ценной матчасти, которой собственно и является новый прицеп, и отправил это все диспетчеру, попросив его аккуратно разъяснить ситуацию брокеру.
Несмотря на то, то инцидент был вроде как исчерпан, а трейлер пока не думал разваливаться, настроение у меня было безнадежно испорчено. Лично я брал эти микросхемы первый раз, но до этого их уже возили мои бойцы. Получалось, что каждую из телег раздули этими гребанными подушками «до щелчка», как банку тушенки в костре, минимум один раз. Не факт, что это будет иметь какие-то последствия, но очевидно, что срока службы трейлерам это не прибавило.
*****
Путь мой лежал в Теннеси. А это означало, что пересечь предстояло почти всю страну по диагонали. Монтана, Южная Дакота, Айова, Миссури, Иллиной, Кентакки и, наконец, этот самый завод Тойоты в окрестностях Ноксвила. Когда грузишься утром, первый день обычно заканчивается примерно в Западной Монтане. А второй, соответственно, где-то в районе Рэпид-Сити, что в Южной Дакоте. Последний участок второго дня проходит по индейским территориям Восточной Монтаны, которые проезжаешь уже в темноте.
В принципе, ездить ночью там хорошо. Дорога свободна, полиция спит, и тд. Но только не летом. В теплое время года местные индейцы, наебенившись в своих тошниловках, имеют привычку возвращаться домой пешком, топая иногда прямо по проезжей части и пугая драйверов примерно так же, как туристов в английских замках пугают приведения. Помимо этого, лето - пора ремонтов дороги. Трасса, идущая через эти резервации, не является интерстейтом, то есть магистралью первой категории. И, как следствие, к ее обслуживанию часто привлекают подрядчиков невысокого класса, которых не допускают до работ на более ответственных дорогах. Поэтому в зоне дорожных раскопок у этих ребят может быть все, что угодно - от брошенной без всяких предупреждающих знаков техники, до ям, огороженных парой конусов, которые сносит спутным потоком воздуха первый же прошедший мимо трак.
Долина Сноквалми, Вашингтон
В этот раз мне не повезло - я влетел как раз в такой ремонт. Эти черти клали асфальт, и ступеньку между слоями сделали грубо, не заложив необходимый градиент в перепаде уровня дорожного покрытия. А чтобы к ним не было претензий, поставили рядом с этим местом знак «неровная дорога». Увидев эту хреновину в свете фар, я начал тормозить, но было поздно.
Трак тряхнуло так, что из спальника вылетел чайник, а с верхней полки посыпалось все, что было не закреплено страховочной сеткой. Машине весом 36 тонн вообще противопоказаны резкие дорожные неровности. И, тем более, когда речи идет о ступеньках высотой добрых пять дюймов. Поэтому, когда при наборе скорости у меня появилась противная вибрация спереди, я почти не удивился.
Не то, чтобы до этого трак шел особенно плавно. Грузовик вообще не особенно комфортен с точки зрения тряски, а если он еще и с пробегом пару сотен тысяч миль, то трясти его может начать в самых разных ситуациях и по чертовой уйме причин. Тем не менее, я однозначно связал появившуюся вибрацию с попаданием в эту яму. Поэтому на следующий день с утра, когда добрался наконец до Рэпид-Сити, решил в ближайшем шинмонтаже проверить состояние передних колес.
Ближайшим оказался сервисный центр Goodyear. Это единственный бренд резины, который имеет специализированный мастерские по всей стране. Остальные производители работают через дилеров разного размера. Я не то чтобы большой фанат «Гудьира», и резину эту считаю дорогой, пафосной и при этом не самой качественной. Но в данном случае мне нужна была не она, а балансировочный станок и толковый механик, способный на глаз и инструментально проверить геометрию колеса.
Нью-Мексико, где-то между границей и Альбукерке
Территория сервисного центра представляла собой огромный ангар, выполнявший функции одновременно склада, ремзоны и офиса, который огибала подъездная дорога - как здесь говорят, драйввэй. Рядом с ангаром была расположена площадка для сброса трейлеров. Мне было предложено заезжать в ремзону как есть, то есть прямо с прицепом, но я отказался.
Дело в том, что телега была дико тяжелой. И любые операции по работе с домкратами в таких ситуациях, при некотором невезении и криворукости исполнителя, могли закончится деформацией рамы трака с последующим ремонтом на несколько тысяч баксов, что в моей практике уже было. Поэтому я первым делом отцепил трейлер, и только после этого поехал на яму.
Пара совершенно бомжатского вида работяг немедленно принялись изучать передние колеса трака. Если бы такая публика проявила интерес к моей технике где-то на улице, я бы без всяких колебаний вызвал полицию. В данном же случае мои чувства до некоторой степени притупляли рабочие комбезы «бичей» с логотипом «Гудьира», а также их удивительно выверенные и профессиональные действия.
Бойцы моментально подвели под трак домкраты (что на машинах с аэродинамическим обвесом не так просто), задрали переднюю балку и внимательно изучили обе покрышки на предмет явно выраженных признаков неравномерного износа. Не обнаружив таковых, работяги скинули колеса на пол и потащили к балансировочному станку. Проверка показала почти идеальную геометрию и отсутствие дисбаланса. Иными словами, оба колеса были в полностью рабочем состоянии и без всяких следов повреждений.
Орегон, долина реки Каламбия
Будучи изрядно озадачен произошедшим, я расстался на кассе с суммой в сто с чем-то баксов, которую с меня сняли за работу, и выкатил трак обратно на ярд, с целью зацепить телегу и тронуться дальше. Подъехав к тому месту, где был запаркован мой трейлер, я остановился и… охренел. Прицеп провалился лапами в асфальт на добрые двадцать сантиметров, проделав в дорожном покрытии аккуратные дырки по размеру венчающих лапы пяток.
Я слышал о таком явлении раньше, но сам видел его первый раз. Тяжелый трейлер создал давление на асфальт значительно выше того, которое этот самый асфальт в принципе мог выдержать. Ну и продавил его к ебени матери до гравийной подушки.
Сказать, что я удивился - значит, не сказать ничего. Прицеп стоял с наклоном вперед, причем под таким углом, под которым невозможно было выполнить его зацеп - кингпин не вошел бы в седло. Пытаться поднять его лапами тоже смысла не было - они вот-вот могли уйти в асфальт еще глубже. Сам вес телеги, вместе с грузом уходивший далеко за 25 тонн, исключал какой-ибо способ ее извлечения, кроме мощного крана.
Однако оставалось еще одно решение, которое можно было попытаться использовать. Как-то раз я уже попадал в похожую ситуацию, когда неудачно сброшенный мною тяжелый флетбед встал в раскоряку с наклоном вперед, не позволяя произвести зацеп. Тогда я сумел поднять его с помощью подушек пневмоподвески трака. Сейчас тоже можно было попробовать сделать нечто подобное.
Нечто подобное произошло и со мной
Прикинув, что колеса машины под прицеп вроде бы пролезают, я опустил подушки, стравив из них воздух, и подогнал трак под трейлер. Колеса влезли, а вот седло уже не поместилось. Прикинув расклады, я пришел к выводу, что можно попытаться вогнать седло под трейлер несильным ударом, дав траку как бы набросить прицеп на себя. В принципе, ничего особенного в таком решении не было - это типовой способ зацепа трейлера. Усугублялось все тем, что лапы при этом рывком будут подброшены вверх, и их пятки могут быть повреждены об асфальт.
Однако выбирать не приходилось. Во-первых, существовал риск, что трейлер окончательно провалится, загнав меня и вовсе в безвыходное положение. А во-вторых, территория это частная, и асфальт, положенный на ней, тоже кому-то принадлежит. А значит, за порчу дорожного покрытия мне очень запросто могли предъявить. Точнее, что даже хуже - не мне лично, а моей страховой компании. Поэтому действовать надо было быстро.
Запрыгнув в кабину, я выровнял трак и дал ему заднюю, стараясь внятяг подсунуть седло под трейлер. Небольшое усилие мотора - и седло зашло под прицеп, предотвратив переход ситуации из аварийной в катастрофическую. Зафиксировав машину на парковочном тормозе, я дал воздух в подушки подвески и полез наружу смотреть, что из всего этого выйдет.
Вышло неплохо. Компрессор добросовестно дунул в подвеску почти десять атмосфер, выдрав лапы из асфальта, и даже не повредив пятки. Мне оставалось только поднять их наверх с помощью ручки, отряхнуть от мусора и двинуть седло еще сильнее назад, защелкнув его вокруг кингпина. Накинув пневматику и убедившись, что прицеп живой и может ехать, я поспешил свалить из гудьировского сервиса, размышляя попутно о том, что трип складывается как-то не очень.
Херня случилась
*****
В Теннеси я оказался к вечеру второго дня после истории с извлечением трейлера из асфальтовой ловушки. По счастью, по дороге со мной ничего особо интересного не приключилось, но, несмотря на это, к территории завода «Тойоты» я подъезжал с твердым намерением сбросить проклятые микросхемы и больше не ездить сюда вообще.
Еще со времен работы на «Боинг» я хорошо запомнил особенности этих краев. Удушающая жара летом, сильный трафик, хронический дефицит парковочных мест на тракстопах, и тому подобные прелести густонаселенных районов Америки. За те два года, что я провел, катаясь вдоль канадской границы, все эти проблемы успели позабыться. И вот сейчас их пришлось вспомнить опять.
Разгрузка была ночной. После проведенного за рулем дня я бы с удовольствием вздремнул в машине, но такой роскоши для драйверов на этом всратом заводе предусмотрено не было. Мужик с мычащим выговором, который был чем-то типа старшего в ночной смене, заявил, что я должен заглушить мотор, покинуть трак и все время разгрузки провести вместе с ними на складе. Чтобы мне, значится, не пришло в голову начать движение до того, как работа будет полностью закончена, причинив тем самым потенциальный ущерб грузу и травмы сотрудникам. Такова, типа, политика безопасности компании, и ниибет.
Разгружать реднеки не торопились. Форклифт заезжал в трейлер раз в десять минут, вытаскивая по одной паллете, и исчезал в глубине склада. Кондиционера у этих чертей то ли не было вообще, то ли он тупо не работал. Так или иначе, дежурная смена от царивших в помещении жары и духоты никаких видимых неудобств не испытывала. Чего совершенно нельзя было сказать обо мне.
Снова Нью-Мексико
Прошел час, потом второй. Я сидел у входа на стуле системы «алё, геморрой!» и истекал потом. На вопрос, когда они, черт бы их побрал, собираются закончить, старший бобби джо предложил мне ждать молча. А моя попытка встать и заглянуть внутрь прицепа на предмет оценки фактически выполненного объема работ нарвалась на суровую тираду предводителя краснорожих, смысл которой сводился к тому, что если я не буду подчиняться правилам внутреннего распорядка, меня выпиздят отсюда нахуй, грузу сделают реджект, а с брокером и заказчиком перевозки я буду разбираться сам.
Кипя от ярости, я мучительно соображал, как можно заставить этих уебанов шевелить булками чуть шустрее. Дело в том, что любые попытки вести себя агрессивно в такой ситуации совершенно контрпродуктивны. Как минимум тебя проигнорируют, а как максимум - вызовут полицию. Поэтому лучшей стратегией является изображать из себя сироту и лишенца. Посидев еще минут пятнадцать и успокоившись до того состояния, чтобы мой английский был более-менее связным и не разбавлялся русским матерным в пропорции один к одному, я опять обратился к старшему чертиле с заявлением, что мне плохо и я теряю сознание от жары и духоты. Состроив при этом соответствующую описанному состоянию рожу.
Это сработало. Реднеки забегали шустрее, при этом поглядывая на меня с некоторой опаской. Как будто я не сидел в углу на конторском стуле, а как минимум держал их на прицеле пулемета. С точки зрения местных раскладов ситуация для них сместилась на грань ЧП. Потому что угоразди драйвера слечь на их ебаном складе с чем-то типа сердечного приступа, за этим немедленно последует обращение в страховую компанию владельца здания с требованием компенсации, которая в таких ситуациях исчисляется сотнями тысяч долларов - то есть сумм порядка тех, что за реанимационные мероприятия потребует себе госпиталь. А за все это, как известно, кто-то должен в итоге заплатить. На деньги владельцев и страховщиков этой пиздобратии было, понятное дело, наплевать, но лично для дежурной смены подобного рода события не могли закончиться ничем, кроме увольнения. А найти работу на американском Юго-Востоке было непросто даже в период постковидного экономического бума.
Слегка раскачиваясь на стуле и периодически картинно закатывая глаза, хватаясь за сердце и вываливая язык, я провел еще минут пятнадцать, пока последняя паллета не покинула мой прицеп. Документы мне подписали моментально, а к траку подвели чуть ли не под руки, не забыв проследить, чтобы я покинул территорию завода как можно скорее. Показав на прощанье средний палец темноте тропической ночи, я отчалил в сторону ближайшего тракстопа, где и залег спать сразу после посещения душа, который оказался в неожиданно хорошим для этой жопы мира состоянии.
Последствия торнадо
*****
От Сиэтла до Теннеси - четыре дня ходу. Обратно, соответственно, еще столько же. В стандартный 70-часовой рабочий цикл эти восемь дней не вписываются ну вообще никак. Поэтому мне пришлось потратить следующий день на рестарт, чтобы, согласно режиму труда и отдыха водителей большегрузного транспорта, я получил в свое распоряжение еще 70 рабочих часов, которых мне в любом случае хватило бы, чтобы пересечь страну в обратном направлении и добраться до дома. Благо, было воскресенье, никто не работал, и торопиться было некуда.
Отоспавшись и придя в себя, на следующий день прямо с утра я получил от диспетчера информацию о новом грузе. Мне предстояло взять какие-то ящики вполне комфортного веса и с удобным местом назначения. Проблема была только одна - до них, то есть ящиков, еще надо было добраться. Ехать предстояло в какое-то мрачное зажопье милях в ста от моего текущего местоположения.
Поковырявшись с картой, я выбрал маршрут не самый короткий, но наиболее удобный с точки зрения навигации. Первый его кусок пролегал по 40-му интерстейту через город Ноксвил. После полусотни миль в восточном направлении мне предстояло уйти на север, и где-то в местных деревнях найти нужную мне компанию.
Будучи в приподнятом расположении духа, я прошел Ноксвил с его пробками и выскочил на «сороковку». До нужного мне поворота оставался какой-то десяток миль, когда произошло нечто неожиданное.
Бизон. Такие скоты бродят по Северной Дакоте.
Я шел в средней полосе из трех, которые интерстейт содержал в себе в нужном мне направлении. Скорость была небольшая, соответствующая местному спидлимиту. На траке, даже на пустом, в траффике лучше не гнать, поэтому ехал я не торопясь, поглядывая по зеркалам. Вообще, хороший драйвер контролирует зеркала трака каждые 6-8 секунд. Поэтому, хотя я и не видел собственно момент удара, все же засек то, что ему предшествовало.
Идущий справа-сзади от меня трачок внезапно исчез за снопом искр. В первую секунду я не понял, что с ним случилось, но почти сразу до меня дошло, что этот идиот потерял колесо, и сейчас рассекает асфальт своей ступицей. Мгновение спустя я увидел и само колесо, которое катилось наперерез моему трейлеру. Я стал оттормаживаться, но не успел. Блядская хуепутала влетела ко мне под прицеп, попав точно в не бог весть какого размера щель между юбкой и осями тандема.
Трейлер ощутимо подбросило, а звук удара был слышен даже через закрытые окна. Не успел я выругаться, как на трак обрушилась волна тяжелых биений - трейлер начал скакать по дороге вверх-вниз, а манометры, контролирующие давление в пневматических контурах автопоезда, резко пошли влево. Заорала аварийная сигнализация LOW AIR, сообщая о критической потере воздуха в пневмосистеме.
Понимая, что времени у меня на все про все остается секунд десять, я, проверив предварительно правое зеркало, направил трак на обочину, попутно интенсивно гася скорость. Машина, волоча за собой продолжающий прыгать вверх-вниз прицеп, встала, частично перегородив разгонную полосу развязки, которую я проезжал в момент удара. Заглушив мотор и убедившись, что траку в данный момент ничего не угрожает, я вылез наружу и пошел разбираться с последствиями обрушившихся на меня событий.
Продолжение следует.