МОЙ ДОМ
Вот уже несколько лет я живу, друзья мои, в удивительном и волшебном месте. Не иначе, как где-то тут находится один из пупов земли, а на нем, как на призме преломляется время. Настоящее тянет за собой прошлое, доброе отделяется от злого, прекрасное оживает и приобретает зримые, а иногда и осязаемые формы. На маленьком пятачке, в радиусе всего каких-нибудь двухсот метров жизнь демонстрирует наблюдателю все свои способности, весь диапазон человеческих страстей, потребностей, падений и взлетов. Впрочем, судите сами!
Наш 26-ти квартирный дом построен для советской элиты в 1938 году на самом берегу реки Волги на месте снесенного Николаевского собора.
Вот тут, на левом фото, купола утраченного собора еще видны прямо по центру, а на правом это место уже занимает дом:
Он всегда так и назывался в городском просторечье - ЦИКовский дом, его крышу, десятилетия украшало безапелляционное «коммунизм победит!», квартиры в нем считались завидными, а сам дом давно отнесен к памятникам чебоксарской архитектуры.
На фото справа, видимо, только, что построенный дом. Еще даже не благоустроена прилегающая территория.
Было понятно, что если коммунизму действительно суждена победа, то в этом доме он победит безусловно раньше остальных территорий. Немудрено, ведь, до того, как в нем поселилась всякая легкомысленная шантрапа, вроде вашего корреспондента, тут сплошь жили люди в городе известные и уважаемые, почти полубоги, а цокольный этаж (в котором сейчас находится ресторан) даже занимал специальный магазин - партийно-номенклатурный распределитель, отовариться в котором мечтал каждый советский человек, не балованный изобильными нынешними сетями.
Несколько мемориальных табличек на стенах напоминают прохожему о некоторых бывших жильцах, но большая часть имен прежних обитателей сохраняется лишь в памяти старожилов. К примеру, в квартире теперь занимаемой мною когда-то жил и трудился Алексей Талвир, известный чувашский писатель, - его именем названа одна из городских улиц. Надеюсь, давно почившему духу приятно, что там, где он писал свои книги еще продолжают бурлить чьи-то потоки сознания.
Соседом Талвира был другой удивительный и разносторонний человек - Петр Осипов, врач, актер, режиссер, писатель и одновременно талантливый управляющий. Впрочем, кажется, что не только отдельные квартиры о жильцах которых можно было бы писать бесконечно, а и сама земля здесь наполнена удивительными, исконными энергиями. Ведь, наш почтенного возраста дом, тем не менее, один из самых молодых в этом районе, а весь холм, на части которого построено здание, относится к самому старому городу, лежавшему когда-то в территории утраченного чебоксарского Кремля.
Справа - современная панорама кремлевского холма воздушного фотографа Валерия Тимофеева. Вид с обратной стороны (Волга на дальней линии)
Так что с некоторой натяжкой, я тоже могу считать себя кремлевским жителем.
Тихая по нынешним временам улица, проходящая под нашими окнами, в прежние времена была одной из главных городских улиц, а также старейшей дорогой в Сибирь для ссыльных и каторжных. По ней, закованными в цепи, брели осужденные декабристы, народовольцы, по ней проезжали такие исторические личности как Пушкин, Державин и Екатерина Вторая.
Справа внизу очень старый, возможно дореволюционный, вид на улицу К.Иванова (в то время Соборную) сверху. Чуть выше - вид на улицу снизу (скорее всего, начало тридцатых годов), левее (возможно пятидесятые годы (дом уже стоит)) - тоже вид улицы снизу.
Здесь же, окнами на упомянутую дорогу, еще в дореволюционные времена построил свой особняк Федор Ефремов, младший представитель влиятельнейшей в Чебоксарах купеческой династии Ефремовых, проживавшей в этом городе многие годы.
Довольно символично, что именно его особняк, стоящий и сегодня так же крепко, как, рассказывают, держалось когда-то слово купеческое, облюбовала для себя после октябрьской революции 1917 года новая власть и в первые послереволюционные годы в этом, конечно же, мгновенно отнятом у его законного хозяина здании, расположились ЦИК и Совнарком только что образованной Чувашской АССР. Правда, разрастающаяся бюрократия «товарищей» быстро выросла из симпатичного особнячка и оставила его организациям поскромнее, с аппетитами не больше купеческих. Так, что ныне тут находится отделение художественного музея.
Зато прямо перед нашим домом разбит небольшой парк имени поэта Констанина Иванова.
Вниз по крутому косогору, прямо под этим парком течет река Волга и именно тут с доисторических времен располагалась чебоксарская пристань.
Люди, спускавшиеся на пристань или, наоборот, поднимавшиеся с нее на высокий берег шли по мостовой или напрямки по деревянной лестнице, проходя через красивый городской парк с круглым фонтаном посередине.
И только, когда вместе с запуском чебоксарской ГЭС уровень воды в Волге поднялся принципиально изменив линию берега, пристань перенесли, а парковую планировку несколько поменяли, при этом, к великому сожалению, пожертвовав и фонтаном и великолепными входными колоннами.
Между прочим, несмотря на урбанизацию, парк остается вполне урожайным грибным местом. С весны и до осени здесь, прямо на зеленых газонах меняют друг друга шампиньоны, моховики, свинушки, навозники да Бог знает еще какие грибы, прилежно собираемые персоналом обслуживающим территорию.
Если с одной стороны парк упирается в наш жилой дом, то с другой его стороны расположен действующий мужской монастырь, старинной, далеко дореволюционной постройки, выходящий уже прямо на реку. Зимой монахи прорубают перед монастырем прорубь, которой в крещенские праздники охотно пользуется бессчетное количество горожан.
Напротив монастыря, через историческую дорогу, первый чебоксарский кинотеатр - «Родина», построенный в начале тридцатых годов и функционировавший вплоть до девяностых. Теперь здесь развлекательный клуб с барышнями всевозможных форм собственности - отличный противовес монастырским тихоням.
Впрочем, кажется, монастырским не привыкать. Ведь еще в 1928 году прямо на их территории был возведен "Дом крестьянина", в коллективизацию безропотно ставший домом колхозника и лишь в последней трети двадцатого века стыдливо освобожденный от сельхозпроизводителей и переданный монастырю.
Между парком и набережной реки, тянется вдоль нашего дома и дальше аллея влюбленных. Здесь не по разу побывали, уверен, все городские невесты и все женихи, а некоторые из них от визита к визиту даже менялись партнерами.
Так, что, если бы мне (надеюсь, Провидение без последствий простит мне эту фантазию) понадобилась невеста, то искать ее тоже было бы недалеко - любовью тут, кажется, наполняется даже ветер.
Центральную беседку аллеи, находящуюся в ста метрах от нашего дома, оприходовали брачующиеся и им сочувствующие,
буквально соревнуясь друг с другом в том, кто из них оставит на покорной беседке надпись громче прочих кричащую о дебильности ее автора. Что поделаешь, их нужно понять, они тренируются перед супружеством, оттачивая самое необходимое, а многострадальную беседку городские власти еще раз покрасят, им не впервой.
Внизу, по склону, в каких-нибудь пятидесяти метрах, лежит невидимый за деревьями городской пляж, собирающий в летний погожий день столько народу, сколько лишь грезится в сладких мечтах политическим лидерам. Если же идти, удаляясь от реки и беседки, то, еще буквально в ста метрах откроется глазу Введенский собор - церковь середины семнадцатого века, главный и многие советские годы, кажется, единственный действующий городской храм.
Самые неистовые из брачующихся могут там же и повенчаться, подав милостыню ожидающим на церковной паперти нищим. А, напротив церкви, и опять через историческую дорогу, найдется одна из старейших российских тюрем, возведенная в Чебоксарах еще по приказу Ивана Грозного.
В этой тюрьме, в соответствии с одной из легенд, сиживали и братья Фрол и Степан Разины. Между сумой и тюрьмой - тем, от чего не зарекаются, тут, как видите, всего несколько шагов.
Восточнее тюрьмы, ближе к моему дому и обращаясь одним из своих торцов на ефремовский особняк - первая городская больница, принимающая больных и сегодня,
а в небольшом пространстве между больницей и тюрьмой - скверик, на скамейках которого томными вечерами отдыхают длинноногие красавицы в сопровождении трепетных кавалеров, а теплую летнюю ночь на тех же скамейках частенько коротают бомжи.
Каждый день мы с моим барбосом непременно обходим заповедные территории, проверяя все ли в нашем Кремле в порядке и до головокружения вдыхая по пути волшебные, преломляющиеся на каждом шагу энергии, а потом идем еще дальше, удаляясь извилистой тропой, пролегающей вдоль речного обрыва.
В некоторых местах сквозь густую поросль деревьев хорошо видна текущая внизу Волга.
Ранним утром здесь почти нет людей (если, конечно, судьба, улыбнувшись, не сделает нам сюрприза) и любая найденная ромашка сгодится для того, чтобы уединенно погадать на то, что же позовет героя завтра - монастырь, тюрьма, больница или любовь.
