О "договоре" (пометки на полях)
О "договоре" (пометки на полях) в Anarchy and other shit.
Упомянутое во вчерашнем тексте определение собственности и государства как продукта договора между людьми вызвало бурную реакцию. «Анархисты китайской комнаты», увидев в тексте слово-маркер «договор», сделали вывод, что я проповедую «рыночные ценности». Более разумные товарищи, которые всё же вникли в содержание, начали критиковать меня за чрезмерное упрощение, дескать, Энгельс писал совсем о другом.
На самом деле, не стоит искать в моем тексте полемику с марксистской теорией государства или тем более апологию Локка и Руссо. Тем более не стоит пытаться найти там признаки веры в «золотой век» государства, которое «было хорошим, а потом испортилось». Говоря о «свободном договоре» я совершенно не подразумевал, что договор является добровольным, выгодным для всех, справедливым или честным. Отнюдь. Договоренность может быть принята и под дулом пистолета. Если, к примеру, примитивный разбой в «свободном договоре» не нуждается, то рэкет без него уже не будет возможен. Человек в конечном счете сам выбирает: платить вымогателям, стоически терпеть пытки или же рискнуть и попробовать защищаться.
Справедливости в такой альтернативе нет, она изначально порочна, но элемент свободного выбора безусловно присутствует.
Другой яркий пример социальных отношений построенных на «договоре», пусть и вопреки недовольству участников - это тюрьма. Заключенные не убегают не потому что не могут сделать это физически, заключенные подчиняются охране не потому что не способны ей сопротивляться. Способны. Просто в случае очень вероятного поражения это чревато страшными последствиями. И проще перетерпеть, чем рисковать жизнью и здоровьем. Но бывают ситуации когда всякое терпение заканчивается - и тогда начинается бунт.
Свободный выбор - это, в том числе, выбор между «ужасным концом» и «ужасом без конца». Люди стабильно выбирают второе. Даже вполне свободные люди: каждый день кто-то подчиняется глупым и нерациональным законам, кто-то терпит самодурство начальства, кто-то ограничивают себя в самом необходимом. Но все терпят. Да, люди постоянно подвергаются прямому или косвенному принуждению, да, сопротивление системе в большинстве случаев бесполезно. Но это выбор каждого поддаться принуждению или нет, выбор каждого, помогать ли системе воспроизводить себя. Мы помогаем, пусть и без восторга. Каждый раз, покупая товар в магазине, выплачивая НДС, мы отчисляем немного денег менту и тюремщику.
Очень часто люди подменяют причинно-следственные связи морализаторством, пытаясь оценивать всё в категориях «вины». «Вина» - это понятие, которое вообще следует выбросить из своих рассуждений. Как раз в анархистской среде есть неприятная склонность сводить дискуссии к вопросам моральной правоты, искать «правых» и «виноватых», «добро» и «зло». В другую эпоху из некоторых либертариев получились бы хорошие христиане, озабоченные спасением собственной бессмертной души. Некоторые даже постились бы круглый год.
Виноват ли раб в своем положении? Конечно же нет, виноваты (с моральной точки зрения) его хозяин и надсмотрщик и только они. Но подумаем о более приземленных материях, исключим из рассуждений категорию «вины». Продолжит ли раб быть рабом, если он перестанет соглашаться со своей участью? Нет, он перестанет быть рабом в момент бунта. С большой вероятностью его убьют за неподчинение и тогда его свободный выбор приведет к смерти. Если же восстанет определенная критическая масса рабов - система рухнет. Можем ли мы винить рабов в нежелании умереть за свою и чужую свободу? Нет, потому что, см. выше, определять «кто виноват» - это пустое и бесплодное морализаторство. Можно лишь констатировать факт: угнетение может прекратиться только благодаря борьбе угнетенных, благодаря их активному желанию изменить правила.
Если раб выбирает подчинение - это его выбор. Не нужно оправдывать его или осуждать. Оставим эти увлекательные занятия проповедникам авраамических религий или лавеевского сатанизма.
Но нужно понимать, что угнетаемые участвуют в создании общества так же, как и угнетатели.
Самое унизительное для человека - это видеть в нем лишь беспомощную марионетку, вечную жертву обстоятельств. Отказывать личности в праве быть субъектом социальных и политических отношений, отказывать в ответственности за поступки, в ответственности за собственную судьбу. Есть принципиальная разница между игроком (даже если игрок - беспомощный и обреченный на поражение новичок, а его противники шулеры) и пешкой на доске. Если мы не видим в человеке субъекта, способного влиять на собственную жизнь, то мы низводим его до состояния объекта, вещи, заведомо признаем бесполезность любого сопротивления.
Комментировать
В категории: Политика, теги: "Свобода", анархисты, бунт, договор, левые
Подписка: RSS, твиттер: @shiitman
Упомянутое во вчерашнем тексте определение собственности и государства как продукта договора между людьми вызвало бурную реакцию. «Анархисты китайской комнаты», увидев в тексте слово-маркер «договор», сделали вывод, что я проповедую «рыночные ценности». Более разумные товарищи, которые всё же вникли в содержание, начали критиковать меня за чрезмерное упрощение, дескать, Энгельс писал совсем о другом.
На самом деле, не стоит искать в моем тексте полемику с марксистской теорией государства или тем более апологию Локка и Руссо. Тем более не стоит пытаться найти там признаки веры в «золотой век» государства, которое «было хорошим, а потом испортилось». Говоря о «свободном договоре» я совершенно не подразумевал, что договор является добровольным, выгодным для всех, справедливым или честным. Отнюдь. Договоренность может быть принята и под дулом пистолета. Если, к примеру, примитивный разбой в «свободном договоре» не нуждается, то рэкет без него уже не будет возможен. Человек в конечном счете сам выбирает: платить вымогателям, стоически терпеть пытки или же рискнуть и попробовать защищаться.
Справедливости в такой альтернативе нет, она изначально порочна, но элемент свободного выбора безусловно присутствует.
Другой яркий пример социальных отношений построенных на «договоре», пусть и вопреки недовольству участников - это тюрьма. Заключенные не убегают не потому что не могут сделать это физически, заключенные подчиняются охране не потому что не способны ей сопротивляться. Способны. Просто в случае очень вероятного поражения это чревато страшными последствиями. И проще перетерпеть, чем рисковать жизнью и здоровьем. Но бывают ситуации когда всякое терпение заканчивается - и тогда начинается бунт.
Свободный выбор - это, в том числе, выбор между «ужасным концом» и «ужасом без конца». Люди стабильно выбирают второе. Даже вполне свободные люди: каждый день кто-то подчиняется глупым и нерациональным законам, кто-то терпит самодурство начальства, кто-то ограничивают себя в самом необходимом. Но все терпят. Да, люди постоянно подвергаются прямому или косвенному принуждению, да, сопротивление системе в большинстве случаев бесполезно. Но это выбор каждого поддаться принуждению или нет, выбор каждого, помогать ли системе воспроизводить себя. Мы помогаем, пусть и без восторга. Каждый раз, покупая товар в магазине, выплачивая НДС, мы отчисляем немного денег менту и тюремщику.
Очень часто люди подменяют причинно-следственные связи морализаторством, пытаясь оценивать всё в категориях «вины». «Вина» - это понятие, которое вообще следует выбросить из своих рассуждений. Как раз в анархистской среде есть неприятная склонность сводить дискуссии к вопросам моральной правоты, искать «правых» и «виноватых», «добро» и «зло». В другую эпоху из некоторых либертариев получились бы хорошие христиане, озабоченные спасением собственной бессмертной души. Некоторые даже постились бы круглый год.
Виноват ли раб в своем положении? Конечно же нет, виноваты (с моральной точки зрения) его хозяин и надсмотрщик и только они. Но подумаем о более приземленных материях, исключим из рассуждений категорию «вины». Продолжит ли раб быть рабом, если он перестанет соглашаться со своей участью? Нет, он перестанет быть рабом в момент бунта. С большой вероятностью его убьют за неподчинение и тогда его свободный выбор приведет к смерти. Если же восстанет определенная критическая масса рабов - система рухнет. Можем ли мы винить рабов в нежелании умереть за свою и чужую свободу? Нет, потому что, см. выше, определять «кто виноват» - это пустое и бесплодное морализаторство. Можно лишь констатировать факт: угнетение может прекратиться только благодаря борьбе угнетенных, благодаря их активному желанию изменить правила.
Если раб выбирает подчинение - это его выбор. Не нужно оправдывать его или осуждать. Оставим эти увлекательные занятия проповедникам авраамических религий или лавеевского сатанизма.
Но нужно понимать, что угнетаемые участвуют в создании общества так же, как и угнетатели.
Самое унизительное для человека - это видеть в нем лишь беспомощную марионетку, вечную жертву обстоятельств. Отказывать личности в праве быть субъектом социальных и политических отношений, отказывать в ответственности за поступки, в ответственности за собственную судьбу. Есть принципиальная разница между игроком (даже если игрок - беспомощный и обреченный на поражение новичок, а его противники шулеры) и пешкой на доске. Если мы не видим в человеке субъекта, способного влиять на собственную жизнь, то мы низводим его до состояния объекта, вещи, заведомо признаем бесполезность любого сопротивления.
Комментировать
В категории: Политика, теги: "Свобода", анархисты, бунт, договор, левые
Подписка: RSS, твиттер: @shiitman