(no subject)
А дети мои теперь бродят по квартире до 10-11 вечера, спать не ложатся, то им чаю налить, то им пописать. И я с ними брожу как лунатик, носом клюю. И думаю, а ведь было время, когда это считалось большой удачей, что Ширка засыпала у меня в колясочке на прогулке в полвосьмого вечера и до утра. Подруга, у которой ребёнок до девяти не мог угомониться, даже завидовала. Да что там подруга, я сама была этому несказанно рада.
Уже несколько дней в ЖЖ идёт обсуждение на тему того, как сложно растить детей. Я вспоминаю себя только после родов, когда маленький и такой желанный ребёнок превратил мою жизнь в кромешный ад. Ширка орала на протяжении всех трёх первых месяцев, как резаная, причём в роддоме она не издала ни звука, и я уже было обрадовалась, вот какой у меня спокойный ребёнок родился. Но не тут то было! В кровати её нельзя было оставить ни на минуту, часами я наматывала круги по салону, пытаясь её успокоить, и если она наконец засыпала, я мчалась как угорелая на кухню, чтоб хоть немного перекусить и выпить стакан чая. Пришедших в гости и вознамерившихся выпить чайку родителей, хотелось спустить с лестницы, а элементарная просьба мужа погладить ему рубашку воспринималась как такое тяжелейшее оскорбление и злостное посягательство на пару минут заслуженного отдыха, что ему ничего не оставалось, как безропотно научиться их гладить самому. А потом она начала всюду лезть, ползать по всей квартире со скоростью таракана на бегах, открывать все шкафчики на кухне. До сих пор помню как любимым её занятием было приготовление смеси из муки, орехов, вермишели и всего, что попадалось под руку, а потом рассыпать её по всей кухне. А когда она пошла, как бегали мы с ней по всему нашему району, она впереди, а я за ней, только б не потерялась или на дорогу не выбежала. А жизнь проходила мимо...
В ответ на мамины увещевания типа: вырастет и будет легче, все дети вырастают, хотелось запустить чем нибудь потяжелее. Помня это, сама я сейчас очень остерегаюсь высказывать такие мысли в адрес новоиспечённых мамаш. Но самое смешное, что мама оказалась права. Они выросли, стало намного легче. Уже, когда Ширке было два года, я поняла, что не смотря ни на что, я хочу второго, и так появился Мишка. И если с Ширкой я подсчитывала каждый месяц, да какой там месяц, НЕДЕЛЮ, до того, как ей исполнится два месяца, три месяца, полгода, а уж год казался чем-то совершенно недостижимым, то Мишка рос как-то сам по себе. Вдруг ему исполнился год, а потом и два. ...Ой, мы так мало его фотографировали, я и не заметила, как он повзрослел, вот он уже пошёл, а вот заговорил, сыплет целыми предложениями.
И вот они повзрослели, мама была права, но я этого уже совсем не хочу, я не хочу чтоб они росли, взрослели, уходили, я не стремлюсь затолкать их побыстрей по кроватям, чтоб у меня осталось время для себя, они мне уже не мешают, мне хорошо с ними. Я их так люблю, хотя и знаю, что придёт время, когда они уйдут, у них будут свои семьи, дети, своя жизнь, где мне будет оставлено очень мало места. И я так рада, что это время ещё не пришло, что они ещё нуждаются во мне, что они ждут меня, когда я прибегу с работы их забирать из садика. А потом мы будем вместе ужинать, и играть с Мишкой в Бармалея, и секретничать с Ширкой. И она мне расскажет, что Томер с ней не играет. Этот глупый Томер, когда нибудь он поймёт каким же он был дураком, и когда-нибудь какому-то другому Томеру выпадет огромное счастье быть любимым этой милой, доброй и такой грациозной девочкой, этой красавицей. Как хорошо, что это будет ещё так не скоро.
Уже несколько дней в ЖЖ идёт обсуждение на тему того, как сложно растить детей. Я вспоминаю себя только после родов, когда маленький и такой желанный ребёнок превратил мою жизнь в кромешный ад. Ширка орала на протяжении всех трёх первых месяцев, как резаная, причём в роддоме она не издала ни звука, и я уже было обрадовалась, вот какой у меня спокойный ребёнок родился. Но не тут то было! В кровати её нельзя было оставить ни на минуту, часами я наматывала круги по салону, пытаясь её успокоить, и если она наконец засыпала, я мчалась как угорелая на кухню, чтоб хоть немного перекусить и выпить стакан чая. Пришедших в гости и вознамерившихся выпить чайку родителей, хотелось спустить с лестницы, а элементарная просьба мужа погладить ему рубашку воспринималась как такое тяжелейшее оскорбление и злостное посягательство на пару минут заслуженного отдыха, что ему ничего не оставалось, как безропотно научиться их гладить самому. А потом она начала всюду лезть, ползать по всей квартире со скоростью таракана на бегах, открывать все шкафчики на кухне. До сих пор помню как любимым её занятием было приготовление смеси из муки, орехов, вермишели и всего, что попадалось под руку, а потом рассыпать её по всей кухне. А когда она пошла, как бегали мы с ней по всему нашему району, она впереди, а я за ней, только б не потерялась или на дорогу не выбежала. А жизнь проходила мимо...
В ответ на мамины увещевания типа: вырастет и будет легче, все дети вырастают, хотелось запустить чем нибудь потяжелее. Помня это, сама я сейчас очень остерегаюсь высказывать такие мысли в адрес новоиспечённых мамаш. Но самое смешное, что мама оказалась права. Они выросли, стало намного легче. Уже, когда Ширке было два года, я поняла, что не смотря ни на что, я хочу второго, и так появился Мишка. И если с Ширкой я подсчитывала каждый месяц, да какой там месяц, НЕДЕЛЮ, до того, как ей исполнится два месяца, три месяца, полгода, а уж год казался чем-то совершенно недостижимым, то Мишка рос как-то сам по себе. Вдруг ему исполнился год, а потом и два. ...Ой, мы так мало его фотографировали, я и не заметила, как он повзрослел, вот он уже пошёл, а вот заговорил, сыплет целыми предложениями.
И вот они повзрослели, мама была права, но я этого уже совсем не хочу, я не хочу чтоб они росли, взрослели, уходили, я не стремлюсь затолкать их побыстрей по кроватям, чтоб у меня осталось время для себя, они мне уже не мешают, мне хорошо с ними. Я их так люблю, хотя и знаю, что придёт время, когда они уйдут, у них будут свои семьи, дети, своя жизнь, где мне будет оставлено очень мало места. И я так рада, что это время ещё не пришло, что они ещё нуждаются во мне, что они ждут меня, когда я прибегу с работы их забирать из садика. А потом мы будем вместе ужинать, и играть с Мишкой в Бармалея, и секретничать с Ширкой. И она мне расскажет, что Томер с ней не играет. Этот глупый Томер, когда нибудь он поймёт каким же он был дураком, и когда-нибудь какому-то другому Томеру выпадет огромное счастье быть любимым этой милой, доброй и такой грациозной девочкой, этой красавицей. Как хорошо, что это будет ещё так не скоро.