О прочитанном
1-3. Джоан Роулинг "Случайная вакансия" и два её детективных романа, опубликованных под псевдонимом Роберт Гэлбрейт: "Зов кукушки" и "Шелкопряд".
Я не понимаю, почему всем так нравится эта книга? Может я чего-то не понимаю. У меня после её прочтения осталось ощущение, будто меня облили грязью. Здесь есть и о трудных подростках, и о психически неуравновешенных взрослых, и о наркотиках, и о самоубийствах, и о гадких свекровях и змеях-невестках, и об издевательствах над детьми, и о социальных работниках, изымающих этих детей из семей, и о пропасти между родителями и детьми (какой там пропасти - тут нет вообще ни одной семьи, где родителям удалось наладить хотя бы минимальный контакт со своими детьми). Короче, полный мрак, разложение и всё что вашей душе угодно, кроме разве хотя бы мало-мальского сюжета, хоть одного нормального персонажа. Редкостная тягомотина к тому же. И зачем я это читала?
Зато детективы прекрасны! Даже не знаю, какой из них лучше. Очень понравились и сам вояка-Страйк, и его отважная милая помощница Робин (ну когда она уже выгонит этого своего Мэтью, чёрт возьми!). Буду с нетерпением ждать новых детективов писательницы.
4. Дмитрий Быков, "Эвакуатор".
Мне очень нравятся лекции Быкова о русской литературе, но читать его было ошибкой. Книга меня совершенно не впечатлила. Других я не читала - эта первая. И она мне совсем не понравилась. Ни идея, ни исполнение, ни язык. Рассуждения довольно поверхностные. И вообще во всей книге чувствуется, что недодумали, недоделали, недописали, недоваяли. Что понравилось, так это стихи в конце книжки. Очень хорошие стихи. Нужно было ими и ограничиться.
Я не могу укрыться ни под какою крышей. Моя объективность куплена мучительнейшей ценой - я не принадлежу ни к нации явно пришлой, ни к самопровозглашенной нации коренной. Как известный граф, создатель известных стансов о том, что ни слева, ни справа он не в чести, - так и я, в меру скромных сил, не боец двух станов, точней, четырех, а теперь уже и шести. Не сливочный элитарий, не отпрыск быдла, я вижу все правды и чувствую все вранье - все мне видно, и так это мне обидно, что злые слезы промыли зренье мое.
Кроме плетенья словес, ничего не умея толком (поскольку другие занятья, в общем, херня) - по отчим просторам я рыскаю серым волком до сей поры, и ноги кормят меня. То там отмечусь, то тут чернилами брызну. Сумма устала от перемены мест. Я видел больше, чем надо, чтобы любить Отчизну, но все не дождусь, когда она мне совсем надоест. Вдобавок я слишком выдержан, чтобы спиться, и слишком упрям, чтоб прибиться к вере отцов. Все это делает из меня идеального летописца, которого Родина выгонит к черту в конце концов.
Что до любви, то и тут имеется стимул писать сильнее других поэтов Москвы. От тех, кого я хочу, я слышу - прости, мол, слушать тебя - всегда, но спать с тобою - увы. Есть и другие, но я не могу терпеть их. Мне никогда не давался чистый разврат. Слава Богу, имеются третьи, и этих третьих я мучаю так, что смотрите первый разряд. Портрет Дориана Грея, сломавший раму, могильщик чужой и мучитель своей семьи, я каждое утро встречаю, как соль на рану. И это все, чего я достиг к тридцати семи.
Отсюда знание жизни, палитра жанровая, выделка класса люкс, плодовитость-плюс.
- Собственно говоря, на что ты жалуешься?
- Собственно, я не жалуюсь, я хвалюсь.
2003
5. Исроэл-Иешуа Зингер, "Семья Карновских".
Исроэл-Иешуа Зингер - младший брат Исаака Башевиса Зингера. Книга "Семья Карновских" написана на идиш. Это семейная сага: три поколения еврейской семьи в Берлине, а затем в Америке, примерно с 20-х годов 20 века, культура и традиции евреев того времени и всё это на фоне расцветающего в Германии нацизма. Довольно интересно, но чувствуется некая незаконченность.
6. Пристли, "Добрые друзья".
Неплохо, хотя не лучшая его книга. Как-то слишком наивно и трогательно.
7. Бунин, "Тёмные аллеи". Сборник рассказов о любви, большинство из которых были написаны во время Второй мировой войны на юге Франции в стеснённых условиях вишистского режима. Нежные, глубокие, печальные, проникновенные рассказы, наполненные мечтами о любви, надеждами на несбыточное счастье. Замечательно.
Я не понимаю, почему всем так нравится эта книга? Может я чего-то не понимаю. У меня после её прочтения осталось ощущение, будто меня облили грязью. Здесь есть и о трудных подростках, и о психически неуравновешенных взрослых, и о наркотиках, и о самоубийствах, и о гадких свекровях и змеях-невестках, и об издевательствах над детьми, и о социальных работниках, изымающих этих детей из семей, и о пропасти между родителями и детьми (какой там пропасти - тут нет вообще ни одной семьи, где родителям удалось наладить хотя бы минимальный контакт со своими детьми). Короче, полный мрак, разложение и всё что вашей душе угодно, кроме разве хотя бы мало-мальского сюжета, хоть одного нормального персонажа. Редкостная тягомотина к тому же. И зачем я это читала?
Зато детективы прекрасны! Даже не знаю, какой из них лучше. Очень понравились и сам вояка-Страйк, и его отважная милая помощница Робин (ну когда она уже выгонит этого своего Мэтью, чёрт возьми!). Буду с нетерпением ждать новых детективов писательницы.
4. Дмитрий Быков, "Эвакуатор".
Мне очень нравятся лекции Быкова о русской литературе, но читать его было ошибкой. Книга меня совершенно не впечатлила. Других я не читала - эта первая. И она мне совсем не понравилась. Ни идея, ни исполнение, ни язык. Рассуждения довольно поверхностные. И вообще во всей книге чувствуется, что недодумали, недоделали, недописали, недоваяли. Что понравилось, так это стихи в конце книжки. Очень хорошие стихи. Нужно было ими и ограничиться.
Я не могу укрыться ни под какою крышей. Моя объективность куплена мучительнейшей ценой - я не принадлежу ни к нации явно пришлой, ни к самопровозглашенной нации коренной. Как известный граф, создатель известных стансов о том, что ни слева, ни справа он не в чести, - так и я, в меру скромных сил, не боец двух станов, точней, четырех, а теперь уже и шести. Не сливочный элитарий, не отпрыск быдла, я вижу все правды и чувствую все вранье - все мне видно, и так это мне обидно, что злые слезы промыли зренье мое.
Кроме плетенья словес, ничего не умея толком (поскольку другие занятья, в общем, херня) - по отчим просторам я рыскаю серым волком до сей поры, и ноги кормят меня. То там отмечусь, то тут чернилами брызну. Сумма устала от перемены мест. Я видел больше, чем надо, чтобы любить Отчизну, но все не дождусь, когда она мне совсем надоест. Вдобавок я слишком выдержан, чтобы спиться, и слишком упрям, чтоб прибиться к вере отцов. Все это делает из меня идеального летописца, которого Родина выгонит к черту в конце концов.
Что до любви, то и тут имеется стимул писать сильнее других поэтов Москвы. От тех, кого я хочу, я слышу - прости, мол, слушать тебя - всегда, но спать с тобою - увы. Есть и другие, но я не могу терпеть их. Мне никогда не давался чистый разврат. Слава Богу, имеются третьи, и этих третьих я мучаю так, что смотрите первый разряд. Портрет Дориана Грея, сломавший раму, могильщик чужой и мучитель своей семьи, я каждое утро встречаю, как соль на рану. И это все, чего я достиг к тридцати семи.
Отсюда знание жизни, палитра жанровая, выделка класса люкс, плодовитость-плюс.
- Собственно говоря, на что ты жалуешься?
- Собственно, я не жалуюсь, я хвалюсь.
2003
5. Исроэл-Иешуа Зингер, "Семья Карновских".
Исроэл-Иешуа Зингер - младший брат Исаака Башевиса Зингера. Книга "Семья Карновских" написана на идиш. Это семейная сага: три поколения еврейской семьи в Берлине, а затем в Америке, примерно с 20-х годов 20 века, культура и традиции евреев того времени и всё это на фоне расцветающего в Германии нацизма. Довольно интересно, но чувствуется некая незаконченность.
6. Пристли, "Добрые друзья".
Неплохо, хотя не лучшая его книга. Как-то слишком наивно и трогательно.
7. Бунин, "Тёмные аллеи". Сборник рассказов о любви, большинство из которых были написаны во время Второй мировой войны на юге Франции в стеснённых условиях вишистского режима. Нежные, глубокие, печальные, проникновенные рассказы, наполненные мечтами о любви, надеждами на несбыточное счастье. Замечательно.