Победа после обеда 1
Рассказываю я, Астентар, подсудимый номер один:
Начался наш суд (если не считать прелюдии, Суда Богов на МГ ) около полудня 13 октября 08 по ЧМ по местному времени
До обеденного перерыва майор Хост изложил суть, и при этом успели выступить разные левые колоритные чуваки, вроде безутешно мстительной русалки Навы и Амая Основателя Центра. Обстановочка была свободная и непринуждённая, так что высказались все участники разборки и даже сумели прояснить для себя ключевые моменты: Дал осознал и подтвердил, что хочет от арийского суда помощи против родителей; Марина призналась в сокрытии от сына и сожителя, что Сантала звали жить на Запад - а ведь отпустив туда сына, она разом разрешила бы все проблемы.
В общем, к обеду присутствующим стало ясно, что Дал наивен и великодушен, я - целеустремлён и благороден, Аспид подаёт надежды, а Гера с Мариной - интриганы и мучители детей. Но публика собралась разная, так что и у этих была своя группа поддержки, которая сплотилась вокруг Доктора Эрби, поверенного пострадавших и по совместительству равилевского представителя.
По ходу обеда Аспид таки попросил прощения у Сантала! - но тут же обнаружилось, однако, что няшный Аспид тот ещё лицемер и обидчик матерей-одиночек, а зато душечка Георгий прямо на глазах линяет из унылого святоши в азартного скандалиста.
(Ивэ: вооот! не зря Герман его сравнил с юным Лидером!)
Марина же аффектированно заявила, что хватит с неё вранья, но ничего более радикального, чем разоблачение алиментщика аспидовских выкрутас, не выдала на-гора. И притом, что заявляла уже пару раз "я хотела с ним примириться, и хочу!" - ни разу прямо у самого Дала, лицо в лицо, так и не попросила прощения, всё только "ну ты же простил?" да "ну мы же все друг друга простили!"
Вот с таким загрузом мы и перешли ко второму отделению драмы решающей части суда. На арканских часах было полпятого вечера 13 октября - аккурат полсуток назад началась наша эпопея в здешней комендатуре.
* * *
Сантал: Понял! У тебя куча родни в куче миров, поэтому ты так ловко управляешься с моей кучей... то есть роднёй… в смысле, с нашей, здешней. Тренировка!
Я: Вот и нет. Нифига. Наоборот - это я пока что тренируюсь на нашей здешней родне. На твоей. А вот когда на этой натренируюсь - возьмусь всерьёз за свою.
Сантал: На моей родне он тренируется! На своей не хочет! Ну ты и наглый тип, Астентар! А я знаю! Я догадался, почему ты такой - борзой, не как Шеол, вообще не похож нисколько! Потому что тебя…
Я: …подкинули? Не угадал!
Сантал ржёт: Не! до такого я даже не додумался. Я думаю, потому что тебя он долго не замечал, вот! Ты вырос в каком-нибудь закутке его… Он тебя не замечал и не воспитывал на свой манер, а когда заметил и спохватился - для тебя уже шесть тысяч лет прошло или сколько там! И ты уже сам-свой, со своими замашками. Не как он, Шеол.
Я не успел ему толком объяснить что всё как раз наоборот, потому что Хост призвал всех прекратить ржач и продолжить кровавый арийский базар суд.
* * *
Хост: Ну, с Богом. Поехали дальше, господа. Продолжим наш кровавый арийский базар… В смысле, суд.
Лидер, с места: Интересно получается, с Богом поехали! А если кто атеист? Тех с базара вон?
Гера: А вот да. Духовный ценз, знаете ли. Чтобы незащищённая психика не пострадала…
Хост: Нет, господа, сегрегация - это не к нам, тем более если по религиозному признаку. Давайте на эти материи не будем отвлекаться, а то мы никогда не кончим. А нам надо сейчас собраться с мыслями и принять решение по делу. Хотя произошёл довольно крутой поворот и отчасти пострадавшие оказались сами под обвинением в причинении ущерба - с нас это не снимает долга довести разбирательство до конца. И принять необходимые меры к защите взывающих о помощи и о справедливости к нам как….
Тэр: … К отвечающим за кровавый арийский базар.
Хост: …к первой помощи, в смысле - ближайшей. Напоминаю, что трибунал устроен потому, что гражданин нашего города попросил нас защитить его и его семью от нападок лица, против которого они себя чувствовали беспомощными. И потребовать с обидчика ответа за уже совершённые действия - за то, что он бросил в опасном и изнурительном месте женщину и невоенного, неприспособленного человека. Они пережили страх, отчаяние, человек вот отморозил ноги. А наш гражданин, кадровый военный, прошёл через смерть.
Надо сказать, что эта картина преступления подтвердилась, хотя мы теперь видим существенные нюансы. Мы узнали, что совершитель этого деяния поступил так из желания помочь одному из пострадавших переосмыслить и перестроить его отношения с другими пострадавшими. И мы даже видим, что это в большой степени удалось. И мы не можем не отметить, что в этой затее господин Астентар проявил здравость суждений и чувство меры…
Гера, громко: Ха! Ха! Ха! (демонстративно озирается) Что, мне одному смешно?
Тэр: А что именно насмешило? Если насчёт беспомощных и неприспособленных жертв коварного Аста - то прикольно, ага. Но это что, только сейчас дошло?...
Хост: …чего явно не хватает иным присутствующим. И я таковых буду удалять из зала. Будут слушать через трансляцию и не мешать мне говорить речь.
Тэр делает руками извиняющиеся жесты.
Хост: Мы узнали, что Астентар в меру возможности ситуацию контролировал, не пускал на самотёк, а именно снабдил своих пленников горячей едой и средствами передвижения, прислал лестницу. Смерть господина Аспида он допустил не по невнимательности, а в рамках прохождения… э… маршрута, скажем так.
Всё это вместе, вкупе с пояснениями господина Астентара на суде и с самой его добровольной явкой для разбирательства…
Гера, воздевая руки: О беспримерный пример смирения и самопожертвования!...
Тэр: Ух завернул! В акафист! (тут же сам себе затыкает рот)
Хост: Установленные факты, повторяю, а также поведение обвиняемого в ходе суда даёт нам - мне лично, как ведущему трибунал следователю - (повышает голос, чеканит фразы) даёт нам основания снять с господина Астентара обвинение в неадекватности и немотивированной агрессии.
Итак, я как следователь и представитель власти с полной ответственностью сообщаю обратившимся к нам за защитой, семье нашего гражданина: мы установили, что этот эээ… это лицо, господин Астентар, вменяем, действует в соответствии со своим понятием о ситуации, способен его озвучить публично и привести доказательства в пользу своей точки зрения и своих действий. То есть, попросту говоря, мы вам как специалисты советуем в дальнейшем не пугаться его, не считать за опасное чудовище или за злобного психа, а возражать аргументированно и вслушиваться в его резоны. С этой частью понятно?
Гера, бесстрастно: У меня просто нет слов. То есть вы нас сдаёте на милость этого эээ. Пусть обходится с окружающими в меру своего понимания. То есть вы УМЫВАЕТЕ РУКИ - вот что вы делаете. Вот как называется такой суд. Знакомая штука.
Лидер (даже руку поднял, как на уроке дисциплинированный ученик): Господин Хост! Разрешите нам воскликнуть с места? - вот господину Робину разрешите? - спеть про судилище пилатово пребеззаконное? Чтобы яснее оттенить мысль господина Георгия?
Гера, сухо: Куда уж яснее. То есть вы отказываете в помощи. Ладно…
Хост, так же сухо: По первому пункту вашего обращения - защитить вас от непонятной и непредсказуемой угрозы - мы считаем свою работу выполненной. Мы разобрались и доводим до вашего сведения, что это не непонятно что, а реакция на вашу ситуацию в семье и ваше поведение в этой ситуации, скажем так. И что вы можете не опасаться, что вас ждёт дальше - всё уже произошло, обвиняемый вполне однозначно донёс до нас, что на данном этапе ничего добавить не может и не собирается.
Я: Не вообще ничего - я же не умер ещё! - а…
Хост, многозначительно: ЕЩЁ не умер. Да.
Я: А раз не умер, то и не опускаю рук. На МГ не потащу, это точно, хорошего понемногу. Но чтобы вообще отказать в общении - я такого не говорил и этим не угрожал. Лезть к ним сам больше не собираюсь, на данном этапе эта тактика себя исчерпала. Теперь пусть они ко мне лезут.
Сантал: А если кто-нить сам полезет на МГ, тогда как?
Я: Тогда по месту.
Лидер: …Мягкому. Прошу прощения у суда.
Аспид неожиданно хохотнул. Наверное, представил.
Хост: Может быть, мне тоже дадут слово? Я не закончил. Перехожу ко второй задаче, поставленной перед трибуналом. Её нам предстоит как раз решить. Сообща.
Мы не закрываем глаза на то, что эти люди перенесли от руки господина Аста страдания, по их ощущению несообразные с их поступками, понесли ущерб и потерпели убыток. Формально им убыток возмещён, все живы, все целы. Но пережитые страдания побудили их взывать к справедливости. И мы, стоя по призванию сердца на страже справедливости, не должны отворачиваться от пострадавших на том основании, что нам не кажется правильным, как они себя вели и ведут. Со своей точки зрения Аст действовал единственно возможным способом, когда вверг этих людей в беспомощность, сделал игрушкой стихий и своего произвола и заставил их терпеть боль и страх, переходящий в отчаяние.
(Я хотел возразить. Что я могу кого угодно запихать куда угодно и подвергнуть чему угодно - но факт что не могу ЗАСТАВИТЬ терпеть и чувствовать. И не занимаюсь этим, ещё бы не хватало. Хост ещё сказал бы, что я заставлял их чувствовать родительскую любовь. Я им ПОКАЗАЛ - вот максимум, снаружи больше не сделаешь.
Но не захотел прерывать майора, ему и так трудно даётся всё это высказать, он же попросил не цепляться к каждому слову.)
Тэр, вполголоса: Вверг как инферг.
Лидер, так же вполголоса: Как инферг в инферно…
Оба хоровым шёпотом: … Поступая верно!
Хост: Но мы - смотрим с нашей точки зрения - не можем оставлять людей в отчаянии. Каждый человек вправе рассчитывать на помощь, если он обращается за ней в нужде. И мы можем согласиться с тем, что вообще это плохо - бросать беспомощных и неподготовленных людей в страшное для них место. Вообще плохо человеку испытывать страх беспомощности, тем более страх смерти, если он не сам выбрал этот путь. Да ведь и Аст знает это сам: вступился же за Сантала, который в детстве терпел от своих родителей вот это всё - беспомощность и отчаяние, был в их руках игрушкой…
Гера: Ну нет!.. (запнувшись) Извините. Я не хотел прерывать, просто вот это неверно. Только не игрушкой. Это была не шуточная борьба. Извините, продолжайте, прошу вас. Просто я знаю, как это когда игрушкой. Но это не важно. Не важно сейчас, не по делу. Продолжайте.
Хост, кивнув ему как бы с ободрением: Я понимаю, что не во всём точен, я что-то упрощаю для наглядности, и наверное все, о ком я говорю, могли бы меня поправить. Правильнее было бы сказать - "и чувствовал себя игрушкой их произвола" - так же как и вы чувствовали себя игрушкой Аста, у которого на самом деле были чёткие и глубокие намерения.
Сантал: Во-во. В точку. У кого-то там чёткие и глубокие, а ты на себе ощущаешь… короче, другое.
Гера открыл было рот, но тут же и закрыл. Задумчиво наклонил голову набок, мол, я обдумаю.
Хост: Для наглядности скажу так. Что мы видим? Сильные существа обращаются с беспомощным как им кажется более правильным, и не дают ответа, правильным для кого. Мы - против такой практики. Мы хотим, чтобы беспомощному существу была дана свобода защищать свою… безопасность как…э… право быть собой. Мы выступаем против произвола сильных за право слабых - и поэтому приняли призыв Сантала о помощи против диктата родителей. Хотя сейчас уже нет риска физического вреда для него, или неволи. Но, чтобы быть последовательными, мы и призыв его родителей должны принять так же: вступиться за их права и их интересы перед тем, кого они видят как угрозу своей свободе. Поэтому мы стремимся уравнять стороны в возможностях отстоять право быть собой. Физического вреда и психического потрясения от действий Астентара им уже не грозит, они, так сказать, так же как и Сантал, уже не находятся в плену того, кто им навязывает неподходящие условия жизни. Но последствия, как свидетельствуют потерпевшие, дают себя знать.
Перевёл дыхание и облокотился руками на стол. Продолжил:
Имея всё это в виду, я призываю трибунал продумать такие меры, которые поспособствуют достижению суверенности для всех участников конфликта. На мой взгляд, эти меры, с одной стороны, должны касаться обеспечения для слабой стороны права быть собой, быть защищённым как личность. А с другой стороны, эти меры должны довести до сведения сильной стороны реальную картину вещей - то есть как это выглядит с точки зрения ээ… ну пусть даже не общества, а вообще того, что нас объединяет. Общих ценностей, скажем так.
Аспид кивает. Хост перевёл взгляд с восточной родни на местных в форме - хотел, что ли, обозначить, кого тут с кем объединяет; их в углу уже собралась целая орава, рядышком с Амаем, заходили по одному и присаживались. Гера, вижу, проследил за его взглядом, но не спешит кивать или как-то ещё демонстрировать объединение. Хост, как бы слегка поклонившись своим коллегам, чешет дальше:
Для простоты можно было бы сказать, что дело суда и комендатуры - доводить до сведения обидчиков, что общество такого не одобряет и не позволит. Что общество имеет такие-то понятия и заставит с ними считаться. Но в данном случае я всё-таки делаю акцент на том, что тот, кто обращается в суд, тот, стало быть, считает, что есть общие понятия! есть - вот те, на основе которых суд и рассудит, кто прав и кто виноват. Я даже не скажу, что это в точности за понятия - о добре и зле, или о чести и праве, или о порядке и доверии. Но они подразумеваются.
Сказал это и отдышался, как будто биатлон пробежал. Не по бумажке ведь шпарил, говорил прямо из головы. Речевик! Гера однако хранит отстранённость, не тает шоколадкой насчёт общих понятий о добре и зле.
Хост: Так что вернёмся от теории к практике.
Тэр промолчал, Лидер промолчал, а Ивэ не утерпел, проворчал вслух:
Ну вот, к практике. Без неё никак. А восточные товарищи будут говорить про кровавый…
(Меена: Между прочим, это я сказал, а не Ивэ.
Ивэ: Сказал ты, а озвучил я. Не впервой.
Если кто из читающих пост не в курсе, объясняю прикол: "практика" - это в Школе синоним обработки, а обработка - это на АрТер синоним пытки, в смысле болевого физического воздействия.)
Все грохнули, Хост только брови поднял:
И мы, присутствующие, должны продумать это практическое решение. Такое, которое будет реально применимо и даст искомый результат. Давайте думать.
Все молчат. Я, Аст, вспомнил, как Майор Хост утром у меня выяснял, что вообще можно со мной делать - а то, мол, приговорят меня к расстрелу, а тело эфирное, нерасстреливаемое, и будет конфуз, придётся заново заседать и перерешивать. Говорю:
Да уж, господа трибунал. Вы уж сперва всё продумайте и посоветуйтесь с нами, с теми, кого собираетесь подвергать. А потом уже принимайте окончательное решение.
Хост: Мы так и сделаем, господин Астентар. Поскольку у нас такое сложное положение, что каждый из вас имеет двойственный статус в отношении суда, то с одной стороны мы каждого спросим как обвиняемого, а с другой - как свидетеля или потерпевшего. Уже и так ясно, что с физическими мерами мы рискуем…
Гера, громко, с удовлетворением: Вняли!
Хост: …рискуем пролететь, так сказать, мимо цели. Очевидно, что у обвиняемых несоразмеримо разное устройство на сей счёт. Вдобавок среди них женщина, и это накладывает очевидные ограничения на телесные кары.
Марина, в полной растерянности, в ауте прямо: Я? Вы меня? Ничего не понимаю! Я же и так пострадала! Что про всё это думать?
Это до неё дошло, что все разговоры про вину родителей в отношении Сантала не просто так велись.
Аспид, решительно: А давайте-ка договоримся между нами, мужчинами, что женщину мы изымаем из области наказания, вообще из наших разборок! Мы на Арийской Территории находимся, всё-таки! У нас искони…
Прежде чем Хост открыл рот, Амай приподнялся с места:
Позвольте мне, господин майор. Как хранителю исконных арийских традиций, так сказать. Господин Аспид. Одно из двух. Либо мужчины способны договориться между собой и призвать к порядку своих женщин, ответственность за которых они берут на себя. При таком порядке женщины изымаются из мужских разборок. При условии согласия женщин, кстати. Но тогда все необходимые разборки, разъяснения и меры пресечения мужчины и женщины производят у себя дома. Либо стороны заявляют, что дома им не разобраться, и желают общественного суда. Тогда перед судом оказываются и женщины, и мужчины.
Лично вы, князь Аспид, заявили, если мне не изменяет память, что вы не можете справляться с этой женщиной, не знаете способов, как регулировать её отношения с другими близкими. С вашим общим ребёнком, например. И что вам в пределах вашего общего дома некого привлечь себе в помощь.
Аспид, быстро: Это раньше. В юности!
Амай, приподняв этак бровь: А перед заседанием суда не говорили? Или это и значит - "в юности"? Кроме того, и сама принцесса Златомара обратилась в суд, не рассчитывая, следовательно, что мужчины её дома разберутся между собой сами или с её помощью.
Марина, несколько надрывно: Я обратилась за защитой!
Амай: Мда. А не за справедливостью?
Гера, радостно: Ааа, вот это уже начинается софистика! Милосердие верзус справедливость! (повернулся к Марине) Вы, драгоценная принцесса, можете не унывать, мы ещё в Перге судиться будем, там свои понятия! На Востоке зато уж без расчёта на почтение к особому женскому статусу. Вот там все равны. Это здесь вам лично опасаться нечего, мужчину можно искрошить в фарш, а женщину не трожь. Верно я говорю, высокочтимый высокий князь Амай?
Это демократ Гера так с титулатурой завернул от злости из-за Марины, не иначе -испугался, что ли, что всем кроме неё вломят, а она выйдет сухой из воды?
Амай, невозмутимо: Верно в том отношении, молодой господин Георгий, что физические меры воздействия применять в случае необходимости к женщине мужчинам не следует, да. Для этого есть другие женщины. Они применяют меры и более адекватно, и более решительно.
Гера растерялся. Аспид сказал Оййй. Марина не то икнула, не то пискнула. Мы с Далом одновременно заржали на весь зал, потому что очень смешно было на Геру: так злился, что Марину нельзя искрошить в фарш по арийским законам, а когда сказали, что можно руками женщин - рожа вытянулась.
Русалка Нава, деловито: Мы можем утопить принцессу Марину. Тогда она станет кромешницей как мы и лучше сможет понимать Астентара, он же тоже кромешник.
Русалка Рая, торопливо: Если Марина согласится. У нас только добровольно.
Русалка Нава, пожав плечами: Конечно, только добровольно, ну отчего бы ей не согласиться, вот глупости! Принцесса Марина, вы же хотите убежища и защиты, правильно? Лучше бы сразу и попросились к нам, а не тратили время в этом дурацком суде. Русалку-то никто не обидит, тем более свой брат кромешник. Так что пойдёмте с нами вот прямо сейчас, я вообще уже задыхаюсь без свежей воды…
Хост: Госпожа Нава, вы можете идти, успеете подышать… то есть окунуться, и вернуться, пока мы тут судим да рядим. Не торопите, пожалуйста, госпожу Марину и всех нас, потому что тут вопрос не только в её безопасности - ей и так никто не угрожает, вот Астентар даже улыбается.
Русалка Нава: Астентар-то да, а вот Георгий мне не нравится. Вот в нём я вижу опасность!
Тэр, убедительно: Это вам чудится, от предубеждения, потому что он христианин, а так вообще он доообрый!
Сантал, сквозь ржач: Ну так Георгия и утопите!
Русалка Нава: Фуу!
(поворачивается и к выходу)
Русалка Рая, встаёт и за ней, сама объясняет на ходу: Нет, что вы, это исключено, он же мужчина, мужчинам нельзя, нет входа… (исчезая за дверью, напоследок, с очевидным состраданием) Если ему так надо, то вот у вас тут из леших, Гриф Стервятник, пусть Георгий попросится в лешие!
Народ развеселился, загомонил. Гриф встал, руками сделал приглашающий жест - мол, мы готовы рассмотреть кандидатуры, но не обещаем заранее, у нас высокий этический ценз… Гера ему через зал поклон - рахмат-рахмат мол, благодарю, но не претендую…
Хост, ухмыляясь: Так, интермедия пришлась кстати. Разрядка. Давайте, господа, на четверть часа расстыкуемся. Подышать, прохладиться…
Павлин, амайский брат: …Окунуться…
Хост, улыбнувшись: Желающие, да, могут воспользоваться прудом около здания, фонтаном на площади и озером на краю города.
Крем, предупредительно: И раковиной в туалете, ближе всего!
Хост: А мы тем временем узким кругом посоветуемся и прикинем, хм, практические решения. А вы тут широким кругом, истцы и ответчики, а также сочувствующие тем и другим, тоже подумайте, чего бы вы хотели услышать в решении суда и сказать в последнем слове.
Отошёл со своей компанией.
Гера, немного нервно: В каком смысле - в "последнем слове", не понял.
Крем, любезно: Ну, это только так говорится, "последнее слово", по традиции. Времена переменились, это раньше: последнее слово - расстрел - и точка. А теперь…
Тут его позвали к хостовской кодле совещаться, а Лидер за него закончил ещё более любезно:
А теперь стало: последнее слово - расстрел - запятая - и снова бла-бла-бла. Повальное оживление, сами понимаете, никому рта не заткнут даже пулей. Базар, извиняюсь за банальность.
Ну вот и я, Аст, на этом месте не ставлю точку, ставлю запятую, после расстрела в следующем посте продолжу бла-бла-бла.
Начался наш суд (если не считать прелюдии, Суда Богов на МГ ) около полудня 13 октября 08 по ЧМ по местному времени
До обеденного перерыва майор Хост изложил суть, и при этом успели выступить разные левые колоритные чуваки, вроде безутешно мстительной русалки Навы и Амая Основателя Центра. Обстановочка была свободная и непринуждённая, так что высказались все участники разборки и даже сумели прояснить для себя ключевые моменты: Дал осознал и подтвердил, что хочет от арийского суда помощи против родителей; Марина призналась в сокрытии от сына и сожителя, что Сантала звали жить на Запад - а ведь отпустив туда сына, она разом разрешила бы все проблемы.
В общем, к обеду присутствующим стало ясно, что Дал наивен и великодушен, я - целеустремлён и благороден, Аспид подаёт надежды, а Гера с Мариной - интриганы и мучители детей. Но публика собралась разная, так что и у этих была своя группа поддержки, которая сплотилась вокруг Доктора Эрби, поверенного пострадавших и по совместительству равилевского представителя.
По ходу обеда Аспид таки попросил прощения у Сантала! - но тут же обнаружилось, однако, что няшный Аспид тот ещё лицемер и обидчик матерей-одиночек, а зато душечка Георгий прямо на глазах линяет из унылого святоши в азартного скандалиста.
(Ивэ: вооот! не зря Герман его сравнил с юным Лидером!)
Марина же аффектированно заявила, что хватит с неё вранья, но ничего более радикального, чем разоблачение алиментщика аспидовских выкрутас, не выдала на-гора. И притом, что заявляла уже пару раз "я хотела с ним примириться, и хочу!" - ни разу прямо у самого Дала, лицо в лицо, так и не попросила прощения, всё только "ну ты же простил?" да "ну мы же все друг друга простили!"
Вот с таким загрузом мы и перешли ко второму отделению драмы решающей части суда. На арканских часах было полпятого вечера 13 октября - аккурат полсуток назад началась наша эпопея в здешней комендатуре.
* * *
Сантал: Понял! У тебя куча родни в куче миров, поэтому ты так ловко управляешься с моей кучей... то есть роднёй… в смысле, с нашей, здешней. Тренировка!
Я: Вот и нет. Нифига. Наоборот - это я пока что тренируюсь на нашей здешней родне. На твоей. А вот когда на этой натренируюсь - возьмусь всерьёз за свою.
Сантал: На моей родне он тренируется! На своей не хочет! Ну ты и наглый тип, Астентар! А я знаю! Я догадался, почему ты такой - борзой, не как Шеол, вообще не похож нисколько! Потому что тебя…
Я: …подкинули? Не угадал!
Сантал ржёт: Не! до такого я даже не додумался. Я думаю, потому что тебя он долго не замечал, вот! Ты вырос в каком-нибудь закутке его… Он тебя не замечал и не воспитывал на свой манер, а когда заметил и спохватился - для тебя уже шесть тысяч лет прошло или сколько там! И ты уже сам-свой, со своими замашками. Не как он, Шеол.
Я не успел ему толком объяснить что всё как раз наоборот, потому что Хост призвал всех прекратить ржач и продолжить кровавый арийский базар суд.
* * *
Хост: Ну, с Богом. Поехали дальше, господа. Продолжим наш кровавый арийский базар… В смысле, суд.
Лидер, с места: Интересно получается, с Богом поехали! А если кто атеист? Тех с базара вон?
Гера: А вот да. Духовный ценз, знаете ли. Чтобы незащищённая психика не пострадала…
Хост: Нет, господа, сегрегация - это не к нам, тем более если по религиозному признаку. Давайте на эти материи не будем отвлекаться, а то мы никогда не кончим. А нам надо сейчас собраться с мыслями и принять решение по делу. Хотя произошёл довольно крутой поворот и отчасти пострадавшие оказались сами под обвинением в причинении ущерба - с нас это не снимает долга довести разбирательство до конца. И принять необходимые меры к защите взывающих о помощи и о справедливости к нам как….
Тэр: … К отвечающим за кровавый арийский базар.
Хост: …к первой помощи, в смысле - ближайшей. Напоминаю, что трибунал устроен потому, что гражданин нашего города попросил нас защитить его и его семью от нападок лица, против которого они себя чувствовали беспомощными. И потребовать с обидчика ответа за уже совершённые действия - за то, что он бросил в опасном и изнурительном месте женщину и невоенного, неприспособленного человека. Они пережили страх, отчаяние, человек вот отморозил ноги. А наш гражданин, кадровый военный, прошёл через смерть.
Надо сказать, что эта картина преступления подтвердилась, хотя мы теперь видим существенные нюансы. Мы узнали, что совершитель этого деяния поступил так из желания помочь одному из пострадавших переосмыслить и перестроить его отношения с другими пострадавшими. И мы даже видим, что это в большой степени удалось. И мы не можем не отметить, что в этой затее господин Астентар проявил здравость суждений и чувство меры…
Гера, громко: Ха! Ха! Ха! (демонстративно озирается) Что, мне одному смешно?
Тэр: А что именно насмешило? Если насчёт беспомощных и неприспособленных жертв коварного Аста - то прикольно, ага. Но это что, только сейчас дошло?...
Хост: …чего явно не хватает иным присутствующим. И я таковых буду удалять из зала. Будут слушать через трансляцию и не мешать мне говорить речь.
Тэр делает руками извиняющиеся жесты.
Хост: Мы узнали, что Астентар в меру возможности ситуацию контролировал, не пускал на самотёк, а именно снабдил своих пленников горячей едой и средствами передвижения, прислал лестницу. Смерть господина Аспида он допустил не по невнимательности, а в рамках прохождения… э… маршрута, скажем так.
Всё это вместе, вкупе с пояснениями господина Астентара на суде и с самой его добровольной явкой для разбирательства…
Гера, воздевая руки: О беспримерный пример смирения и самопожертвования!...
Тэр: Ух завернул! В акафист! (тут же сам себе затыкает рот)
Хост: Установленные факты, повторяю, а также поведение обвиняемого в ходе суда даёт нам - мне лично, как ведущему трибунал следователю - (повышает голос, чеканит фразы) даёт нам основания снять с господина Астентара обвинение в неадекватности и немотивированной агрессии.
Итак, я как следователь и представитель власти с полной ответственностью сообщаю обратившимся к нам за защитой, семье нашего гражданина: мы установили, что этот эээ… это лицо, господин Астентар, вменяем, действует в соответствии со своим понятием о ситуации, способен его озвучить публично и привести доказательства в пользу своей точки зрения и своих действий. То есть, попросту говоря, мы вам как специалисты советуем в дальнейшем не пугаться его, не считать за опасное чудовище или за злобного психа, а возражать аргументированно и вслушиваться в его резоны. С этой частью понятно?
Гера, бесстрастно: У меня просто нет слов. То есть вы нас сдаёте на милость этого эээ. Пусть обходится с окружающими в меру своего понимания. То есть вы УМЫВАЕТЕ РУКИ - вот что вы делаете. Вот как называется такой суд. Знакомая штука.
Лидер (даже руку поднял, как на уроке дисциплинированный ученик): Господин Хост! Разрешите нам воскликнуть с места? - вот господину Робину разрешите? - спеть про судилище пилатово пребеззаконное? Чтобы яснее оттенить мысль господина Георгия?
Гера, сухо: Куда уж яснее. То есть вы отказываете в помощи. Ладно…
Хост, так же сухо: По первому пункту вашего обращения - защитить вас от непонятной и непредсказуемой угрозы - мы считаем свою работу выполненной. Мы разобрались и доводим до вашего сведения, что это не непонятно что, а реакция на вашу ситуацию в семье и ваше поведение в этой ситуации, скажем так. И что вы можете не опасаться, что вас ждёт дальше - всё уже произошло, обвиняемый вполне однозначно донёс до нас, что на данном этапе ничего добавить не может и не собирается.
Я: Не вообще ничего - я же не умер ещё! - а…
Хост, многозначительно: ЕЩЁ не умер. Да.
Я: А раз не умер, то и не опускаю рук. На МГ не потащу, это точно, хорошего понемногу. Но чтобы вообще отказать в общении - я такого не говорил и этим не угрожал. Лезть к ним сам больше не собираюсь, на данном этапе эта тактика себя исчерпала. Теперь пусть они ко мне лезут.
Сантал: А если кто-нить сам полезет на МГ, тогда как?
Я: Тогда по месту.
Лидер: …Мягкому. Прошу прощения у суда.
Аспид неожиданно хохотнул. Наверное, представил.
Хост: Может быть, мне тоже дадут слово? Я не закончил. Перехожу ко второй задаче, поставленной перед трибуналом. Её нам предстоит как раз решить. Сообща.
Мы не закрываем глаза на то, что эти люди перенесли от руки господина Аста страдания, по их ощущению несообразные с их поступками, понесли ущерб и потерпели убыток. Формально им убыток возмещён, все живы, все целы. Но пережитые страдания побудили их взывать к справедливости. И мы, стоя по призванию сердца на страже справедливости, не должны отворачиваться от пострадавших на том основании, что нам не кажется правильным, как они себя вели и ведут. Со своей точки зрения Аст действовал единственно возможным способом, когда вверг этих людей в беспомощность, сделал игрушкой стихий и своего произвола и заставил их терпеть боль и страх, переходящий в отчаяние.
(Я хотел возразить. Что я могу кого угодно запихать куда угодно и подвергнуть чему угодно - но факт что не могу ЗАСТАВИТЬ терпеть и чувствовать. И не занимаюсь этим, ещё бы не хватало. Хост ещё сказал бы, что я заставлял их чувствовать родительскую любовь. Я им ПОКАЗАЛ - вот максимум, снаружи больше не сделаешь.
Но не захотел прерывать майора, ему и так трудно даётся всё это высказать, он же попросил не цепляться к каждому слову.)
Тэр, вполголоса: Вверг как инферг.
Лидер, так же вполголоса: Как инферг в инферно…
Оба хоровым шёпотом: … Поступая верно!
Хост: Но мы - смотрим с нашей точки зрения - не можем оставлять людей в отчаянии. Каждый человек вправе рассчитывать на помощь, если он обращается за ней в нужде. И мы можем согласиться с тем, что вообще это плохо - бросать беспомощных и неподготовленных людей в страшное для них место. Вообще плохо человеку испытывать страх беспомощности, тем более страх смерти, если он не сам выбрал этот путь. Да ведь и Аст знает это сам: вступился же за Сантала, который в детстве терпел от своих родителей вот это всё - беспомощность и отчаяние, был в их руках игрушкой…
Гера: Ну нет!.. (запнувшись) Извините. Я не хотел прерывать, просто вот это неверно. Только не игрушкой. Это была не шуточная борьба. Извините, продолжайте, прошу вас. Просто я знаю, как это когда игрушкой. Но это не важно. Не важно сейчас, не по делу. Продолжайте.
Хост, кивнув ему как бы с ободрением: Я понимаю, что не во всём точен, я что-то упрощаю для наглядности, и наверное все, о ком я говорю, могли бы меня поправить. Правильнее было бы сказать - "и чувствовал себя игрушкой их произвола" - так же как и вы чувствовали себя игрушкой Аста, у которого на самом деле были чёткие и глубокие намерения.
Сантал: Во-во. В точку. У кого-то там чёткие и глубокие, а ты на себе ощущаешь… короче, другое.
Гера открыл было рот, но тут же и закрыл. Задумчиво наклонил голову набок, мол, я обдумаю.
Хост: Для наглядности скажу так. Что мы видим? Сильные существа обращаются с беспомощным как им кажется более правильным, и не дают ответа, правильным для кого. Мы - против такой практики. Мы хотим, чтобы беспомощному существу была дана свобода защищать свою… безопасность как…э… право быть собой. Мы выступаем против произвола сильных за право слабых - и поэтому приняли призыв Сантала о помощи против диктата родителей. Хотя сейчас уже нет риска физического вреда для него, или неволи. Но, чтобы быть последовательными, мы и призыв его родителей должны принять так же: вступиться за их права и их интересы перед тем, кого они видят как угрозу своей свободе. Поэтому мы стремимся уравнять стороны в возможностях отстоять право быть собой. Физического вреда и психического потрясения от действий Астентара им уже не грозит, они, так сказать, так же как и Сантал, уже не находятся в плену того, кто им навязывает неподходящие условия жизни. Но последствия, как свидетельствуют потерпевшие, дают себя знать.
Перевёл дыхание и облокотился руками на стол. Продолжил:
Имея всё это в виду, я призываю трибунал продумать такие меры, которые поспособствуют достижению суверенности для всех участников конфликта. На мой взгляд, эти меры, с одной стороны, должны касаться обеспечения для слабой стороны права быть собой, быть защищённым как личность. А с другой стороны, эти меры должны довести до сведения сильной стороны реальную картину вещей - то есть как это выглядит с точки зрения ээ… ну пусть даже не общества, а вообще того, что нас объединяет. Общих ценностей, скажем так.
Аспид кивает. Хост перевёл взгляд с восточной родни на местных в форме - хотел, что ли, обозначить, кого тут с кем объединяет; их в углу уже собралась целая орава, рядышком с Амаем, заходили по одному и присаживались. Гера, вижу, проследил за его взглядом, но не спешит кивать или как-то ещё демонстрировать объединение. Хост, как бы слегка поклонившись своим коллегам, чешет дальше:
Для простоты можно было бы сказать, что дело суда и комендатуры - доводить до сведения обидчиков, что общество такого не одобряет и не позволит. Что общество имеет такие-то понятия и заставит с ними считаться. Но в данном случае я всё-таки делаю акцент на том, что тот, кто обращается в суд, тот, стало быть, считает, что есть общие понятия! есть - вот те, на основе которых суд и рассудит, кто прав и кто виноват. Я даже не скажу, что это в точности за понятия - о добре и зле, или о чести и праве, или о порядке и доверии. Но они подразумеваются.
Сказал это и отдышался, как будто биатлон пробежал. Не по бумажке ведь шпарил, говорил прямо из головы. Речевик! Гера однако хранит отстранённость, не тает шоколадкой насчёт общих понятий о добре и зле.
Хост: Так что вернёмся от теории к практике.
Тэр промолчал, Лидер промолчал, а Ивэ не утерпел, проворчал вслух:
Ну вот, к практике. Без неё никак. А восточные товарищи будут говорить про кровавый…
(Меена: Между прочим, это я сказал, а не Ивэ.
Ивэ: Сказал ты, а озвучил я. Не впервой.
Если кто из читающих пост не в курсе, объясняю прикол: "практика" - это в Школе синоним обработки, а обработка - это на АрТер синоним пытки, в смысле болевого физического воздействия.)
Все грохнули, Хост только брови поднял:
И мы, присутствующие, должны продумать это практическое решение. Такое, которое будет реально применимо и даст искомый результат. Давайте думать.
Все молчат. Я, Аст, вспомнил, как Майор Хост утром у меня выяснял, что вообще можно со мной делать - а то, мол, приговорят меня к расстрелу, а тело эфирное, нерасстреливаемое, и будет конфуз, придётся заново заседать и перерешивать. Говорю:
Да уж, господа трибунал. Вы уж сперва всё продумайте и посоветуйтесь с нами, с теми, кого собираетесь подвергать. А потом уже принимайте окончательное решение.
Хост: Мы так и сделаем, господин Астентар. Поскольку у нас такое сложное положение, что каждый из вас имеет двойственный статус в отношении суда, то с одной стороны мы каждого спросим как обвиняемого, а с другой - как свидетеля или потерпевшего. Уже и так ясно, что с физическими мерами мы рискуем…
Гера, громко, с удовлетворением: Вняли!
Хост: …рискуем пролететь, так сказать, мимо цели. Очевидно, что у обвиняемых несоразмеримо разное устройство на сей счёт. Вдобавок среди них женщина, и это накладывает очевидные ограничения на телесные кары.
Марина, в полной растерянности, в ауте прямо: Я? Вы меня? Ничего не понимаю! Я же и так пострадала! Что про всё это думать?
Это до неё дошло, что все разговоры про вину родителей в отношении Сантала не просто так велись.
Аспид, решительно: А давайте-ка договоримся между нами, мужчинами, что женщину мы изымаем из области наказания, вообще из наших разборок! Мы на Арийской Территории находимся, всё-таки! У нас искони…
Прежде чем Хост открыл рот, Амай приподнялся с места:
Позвольте мне, господин майор. Как хранителю исконных арийских традиций, так сказать. Господин Аспид. Одно из двух. Либо мужчины способны договориться между собой и призвать к порядку своих женщин, ответственность за которых они берут на себя. При таком порядке женщины изымаются из мужских разборок. При условии согласия женщин, кстати. Но тогда все необходимые разборки, разъяснения и меры пресечения мужчины и женщины производят у себя дома. Либо стороны заявляют, что дома им не разобраться, и желают общественного суда. Тогда перед судом оказываются и женщины, и мужчины.
Лично вы, князь Аспид, заявили, если мне не изменяет память, что вы не можете справляться с этой женщиной, не знаете способов, как регулировать её отношения с другими близкими. С вашим общим ребёнком, например. И что вам в пределах вашего общего дома некого привлечь себе в помощь.
Аспид, быстро: Это раньше. В юности!
Амай, приподняв этак бровь: А перед заседанием суда не говорили? Или это и значит - "в юности"? Кроме того, и сама принцесса Златомара обратилась в суд, не рассчитывая, следовательно, что мужчины её дома разберутся между собой сами или с её помощью.
Марина, несколько надрывно: Я обратилась за защитой!
Амай: Мда. А не за справедливостью?
Гера, радостно: Ааа, вот это уже начинается софистика! Милосердие верзус справедливость! (повернулся к Марине) Вы, драгоценная принцесса, можете не унывать, мы ещё в Перге судиться будем, там свои понятия! На Востоке зато уж без расчёта на почтение к особому женскому статусу. Вот там все равны. Это здесь вам лично опасаться нечего, мужчину можно искрошить в фарш, а женщину не трожь. Верно я говорю, высокочтимый высокий князь Амай?
Это демократ Гера так с титулатурой завернул от злости из-за Марины, не иначе -испугался, что ли, что всем кроме неё вломят, а она выйдет сухой из воды?
Амай, невозмутимо: Верно в том отношении, молодой господин Георгий, что физические меры воздействия применять в случае необходимости к женщине мужчинам не следует, да. Для этого есть другие женщины. Они применяют меры и более адекватно, и более решительно.
Гера растерялся. Аспид сказал Оййй. Марина не то икнула, не то пискнула. Мы с Далом одновременно заржали на весь зал, потому что очень смешно было на Геру: так злился, что Марину нельзя искрошить в фарш по арийским законам, а когда сказали, что можно руками женщин - рожа вытянулась.
Русалка Нава, деловито: Мы можем утопить принцессу Марину. Тогда она станет кромешницей как мы и лучше сможет понимать Астентара, он же тоже кромешник.
Русалка Рая, торопливо: Если Марина согласится. У нас только добровольно.
Русалка Нава, пожав плечами: Конечно, только добровольно, ну отчего бы ей не согласиться, вот глупости! Принцесса Марина, вы же хотите убежища и защиты, правильно? Лучше бы сразу и попросились к нам, а не тратили время в этом дурацком суде. Русалку-то никто не обидит, тем более свой брат кромешник. Так что пойдёмте с нами вот прямо сейчас, я вообще уже задыхаюсь без свежей воды…
Хост: Госпожа Нава, вы можете идти, успеете подышать… то есть окунуться, и вернуться, пока мы тут судим да рядим. Не торопите, пожалуйста, госпожу Марину и всех нас, потому что тут вопрос не только в её безопасности - ей и так никто не угрожает, вот Астентар даже улыбается.
Русалка Нава: Астентар-то да, а вот Георгий мне не нравится. Вот в нём я вижу опасность!
Тэр, убедительно: Это вам чудится, от предубеждения, потому что он христианин, а так вообще он доообрый!
Сантал, сквозь ржач: Ну так Георгия и утопите!
Русалка Нава: Фуу!
(поворачивается и к выходу)
Русалка Рая, встаёт и за ней, сама объясняет на ходу: Нет, что вы, это исключено, он же мужчина, мужчинам нельзя, нет входа… (исчезая за дверью, напоследок, с очевидным состраданием) Если ему так надо, то вот у вас тут из леших, Гриф Стервятник, пусть Георгий попросится в лешие!
Народ развеселился, загомонил. Гриф встал, руками сделал приглашающий жест - мол, мы готовы рассмотреть кандидатуры, но не обещаем заранее, у нас высокий этический ценз… Гера ему через зал поклон - рахмат-рахмат мол, благодарю, но не претендую…
Хост, ухмыляясь: Так, интермедия пришлась кстати. Разрядка. Давайте, господа, на четверть часа расстыкуемся. Подышать, прохладиться…
Павлин, амайский брат: …Окунуться…
Хост, улыбнувшись: Желающие, да, могут воспользоваться прудом около здания, фонтаном на площади и озером на краю города.
Крем, предупредительно: И раковиной в туалете, ближе всего!
Хост: А мы тем временем узким кругом посоветуемся и прикинем, хм, практические решения. А вы тут широким кругом, истцы и ответчики, а также сочувствующие тем и другим, тоже подумайте, чего бы вы хотели услышать в решении суда и сказать в последнем слове.
Отошёл со своей компанией.
Гера, немного нервно: В каком смысле - в "последнем слове", не понял.
Крем, любезно: Ну, это только так говорится, "последнее слово", по традиции. Времена переменились, это раньше: последнее слово - расстрел - и точка. А теперь…
Тут его позвали к хостовской кодле совещаться, а Лидер за него закончил ещё более любезно:
А теперь стало: последнее слово - расстрел - запятая - и снова бла-бла-бла. Повальное оживление, сами понимаете, никому рта не заткнут даже пулей. Базар, извиняюсь за банальность.
Ну вот и я, Аст, на этом месте не ставлю точку, ставлю запятую, после расстрела в следующем посте продолжу бла-бла-бла.