Монолог о праве на диалог и на отказ от диалога
У нас с друзьями вслед посту Ивэ про разнообразных юных беспредельщиков состоялся невероятно захватывающий разговор об ответственности и о выборе, в том числе выборе системы ценностей. По ходу возник вполне закономерный вопрос: а что если одно существо готово на всё ради диалога с другим, а то, другое - скажем так, не отвечает симметрично):
"Не у всех существ диалог стоит в приоритете и является целью… Если совсем по хорошему - существо вполне имеет право отказаться от диалога и расширения своих возможностей, ему эти возможности может вообще с дуба не упали." -
Вполне резонное замечание делает km_diary Даже если принять, что диалог наверняка, несомненно приведёт существо к развитию и расширит его возможности (а можно и это поставить под сомнение) - кто сказал, что существо обязано развиваться? и обязано хотеть развиваться? и внешние по отношению к нему силы правомочны в своём желании расширять возможности, о которых само существо не просит?
В качестве примеров можно задать массу провокационных вопросов сообразно обычаям и нравам разных миров. Вправе ли государство заставлять своих граждан сдавать норматив ГТО? Хорошо ли поступает капитан, отвергая любовь морской девы, которая обещает научить его всем премудростям и открыть все тайны морей? Попав против своей воли в чужой мир и принимая в штыки его правила, которые тебе не по нраву - демонстрируешь ты независимость и достоинство или ты безрассудный невежа?
На эти вопросы существует встречный "вопрос номер ноль": на чьей территории? При этом нельзя забывать, что личная территория как правило располагается внутри территории географической, но при этом принадлежит личности, а не общности. Конечно, есть общности, которые личной территории не признают. И личности, которые не признают никакой чужой территории. Но попробуем разобраться не доходя до этих крайностей.
В бомонде глобов были отдельные персоны, принадлежащие к тайному обществу "Сходящих во тьму". Иные из них вдруг переставали общаться с обществом и вовсе умирали - это было следствием неких непонятных другим глобам теорий и практик. Всё это весьма не нравилось нормальным ОГ, про "сходящих" распускали сплетни, с ними неохотно брачевались. Но никто не считал возможным с ними воевать или их запрещать, несмотря на затруднения, которые эта философия приносила глобскому народу.
Был в том же бомонде и небезызвестный Ледяной Бог Малик со своей философией и со своей системой ценностей, демонстративно противопоставленной обществу. Молодёжь от него тащилась, солидные ОГ игнорировали, осуждали, сплетничали и сходились на том, что без Малика всё было бы куда более безопасным, но и пресным. Так что пускай.
Наше с ним столкновение (компании разведчиков с суши, куда и я входил) произошло оттого, что побочные результаты его деятельности ударили по нашим друзьям, среди которых были и его собственные родные-близкие, и некогда пострадавшие от него мореходы, и разные другие лица. Можно сказать, что нам на него пожаловались - но не на то, что он аморальный субъект и плохой родитель, а на то, что он отнимает жизнь и свободу у третьих лиц. Причём в первом приближении мы считали, что некоторые из этих лиц находятся "внутри" его собственной сущности, являются пленниками виртуальной тюрьмы-галереи. А другие - плоть от его плоти, им воспитаны и в настоящее время в большой степени поглощены его личностью. А третьих он терроризирует ментальным образом, формально не причиняя им физического вреда. Тем не менее, для всех нас было вполне очевидно, что все эти пострадавшие нуждаются в защите их личного пространства.
И это дало нам основание - мне, в частности - вторгнуться в личное пространство Злыдня и поставить его перед выбором: либо он нечто меняет в своих стратегиях сам - если угодно, совершенствует их и себя по собственному выбору так, чтобы его деятельность не ударяла по окружающим - либо мы найдём свой способ обезопасить своих друзей и всех, кто оказывается в опасности от его влияний.
Я был вполне уверен, что Злыдню не понравится, что мы так ставим вопрос, не понравится такое приглашение к диалогу. И предполагал как вариант, что в случае схватки пострадает и он, и мы. С одной стороны, нас много, и мы можем корректировать друг друга, поэтому мы в большей безопасности в конечном счёте - а он один, тыл ему никто не прикрывает, любое повреждение может оказаться невосстановимым для него. Это заставляло действовать осторожно. С другой стороны, нам не хотелось. чтобы он кого-нибудь зверски убил или свёл с ума, а мы имели основание ожидать от него и такого. Поэтому следовало действовать решительно. Но уж всяко не бездействовать, позволяя нарастать разрушениям.
На самом деле оказалось, что он хочет диалога, потому что запутался в проблемах, которые ему было не решить самостоятельно. Но фишка в том, что он не мог первым, добровольно, по собственной инициативе прийти к нам с таким заявлением - он мог обратиться за помощью лишь к сильнейшему противнику.
И мне кажется, что здесь сокрыта некоторая закономерность. Пока личность решает свои заморочки внутри себя - она и должна это делать самостоятельно, какими бы жуткими или угрожающими в перспективе не представлялись они стороннему взору. Но если волны от внутренних мегатонных взрывов (или флюиды райского совершенства, или импульсы индивидуалистического креатива) уже перекрывают границу личного пространства, достигают посторонних и приносят им реальные страдания - значит, личность чего-то "не догоняет" в ситуации и есть смысл вступать в диалог (даже если она не расположена к нему) и доносить до неё предложение откорректировать свои проявления вовне. Как этот диалог строить, в какой тональности и в каких плоскостях бытия - исключительно на усмотрение участников. А по результатам этого диалога или вторгаться в личное пространство, или не вторгаться - это как душа ляжет)
Итак, если существо вполне себе резвится в своих внутренних монголиях или не резвится, а киснет, но никого на помощь не зовёт - основания для вытягивания его оттуда для диалога, для Великой любви, для совершенствования физической формы - нет никаких. То есть легитимных оснований нет, но может быть произвол. То есть если принимать право на личную территорию живого существа как основу для собственной этики - а можно и не принимать, никто не заставит)
"Не у всех существ диалог стоит в приоритете и является целью… Если совсем по хорошему - существо вполне имеет право отказаться от диалога и расширения своих возможностей, ему эти возможности может вообще с дуба не упали." -
Вполне резонное замечание делает km_diary Даже если принять, что диалог наверняка, несомненно приведёт существо к развитию и расширит его возможности (а можно и это поставить под сомнение) - кто сказал, что существо обязано развиваться? и обязано хотеть развиваться? и внешние по отношению к нему силы правомочны в своём желании расширять возможности, о которых само существо не просит?
В качестве примеров можно задать массу провокационных вопросов сообразно обычаям и нравам разных миров. Вправе ли государство заставлять своих граждан сдавать норматив ГТО? Хорошо ли поступает капитан, отвергая любовь морской девы, которая обещает научить его всем премудростям и открыть все тайны морей? Попав против своей воли в чужой мир и принимая в штыки его правила, которые тебе не по нраву - демонстрируешь ты независимость и достоинство или ты безрассудный невежа?
На эти вопросы существует встречный "вопрос номер ноль": на чьей территории? При этом нельзя забывать, что личная территория как правило располагается внутри территории географической, но при этом принадлежит личности, а не общности. Конечно, есть общности, которые личной территории не признают. И личности, которые не признают никакой чужой территории. Но попробуем разобраться не доходя до этих крайностей.
В бомонде глобов были отдельные персоны, принадлежащие к тайному обществу "Сходящих во тьму". Иные из них вдруг переставали общаться с обществом и вовсе умирали - это было следствием неких непонятных другим глобам теорий и практик. Всё это весьма не нравилось нормальным ОГ, про "сходящих" распускали сплетни, с ними неохотно брачевались. Но никто не считал возможным с ними воевать или их запрещать, несмотря на затруднения, которые эта философия приносила глобскому народу.
Был в том же бомонде и небезызвестный Ледяной Бог Малик со своей философией и со своей системой ценностей, демонстративно противопоставленной обществу. Молодёжь от него тащилась, солидные ОГ игнорировали, осуждали, сплетничали и сходились на том, что без Малика всё было бы куда более безопасным, но и пресным. Так что пускай.
Наше с ним столкновение (компании разведчиков с суши, куда и я входил) произошло оттого, что побочные результаты его деятельности ударили по нашим друзьям, среди которых были и его собственные родные-близкие, и некогда пострадавшие от него мореходы, и разные другие лица. Можно сказать, что нам на него пожаловались - но не на то, что он аморальный субъект и плохой родитель, а на то, что он отнимает жизнь и свободу у третьих лиц. Причём в первом приближении мы считали, что некоторые из этих лиц находятся "внутри" его собственной сущности, являются пленниками виртуальной тюрьмы-галереи. А другие - плоть от его плоти, им воспитаны и в настоящее время в большой степени поглощены его личностью. А третьих он терроризирует ментальным образом, формально не причиняя им физического вреда. Тем не менее, для всех нас было вполне очевидно, что все эти пострадавшие нуждаются в защите их личного пространства.
И это дало нам основание - мне, в частности - вторгнуться в личное пространство Злыдня и поставить его перед выбором: либо он нечто меняет в своих стратегиях сам - если угодно, совершенствует их и себя по собственному выбору так, чтобы его деятельность не ударяла по окружающим - либо мы найдём свой способ обезопасить своих друзей и всех, кто оказывается в опасности от его влияний.
Я был вполне уверен, что Злыдню не понравится, что мы так ставим вопрос, не понравится такое приглашение к диалогу. И предполагал как вариант, что в случае схватки пострадает и он, и мы. С одной стороны, нас много, и мы можем корректировать друг друга, поэтому мы в большей безопасности в конечном счёте - а он один, тыл ему никто не прикрывает, любое повреждение может оказаться невосстановимым для него. Это заставляло действовать осторожно. С другой стороны, нам не хотелось. чтобы он кого-нибудь зверски убил или свёл с ума, а мы имели основание ожидать от него и такого. Поэтому следовало действовать решительно. Но уж всяко не бездействовать, позволяя нарастать разрушениям.
На самом деле оказалось, что он хочет диалога, потому что запутался в проблемах, которые ему было не решить самостоятельно. Но фишка в том, что он не мог первым, добровольно, по собственной инициативе прийти к нам с таким заявлением - он мог обратиться за помощью лишь к сильнейшему противнику.
И мне кажется, что здесь сокрыта некоторая закономерность. Пока личность решает свои заморочки внутри себя - она и должна это делать самостоятельно, какими бы жуткими или угрожающими в перспективе не представлялись они стороннему взору. Но если волны от внутренних мегатонных взрывов (или флюиды райского совершенства, или импульсы индивидуалистического креатива) уже перекрывают границу личного пространства, достигают посторонних и приносят им реальные страдания - значит, личность чего-то "не догоняет" в ситуации и есть смысл вступать в диалог (даже если она не расположена к нему) и доносить до неё предложение откорректировать свои проявления вовне. Как этот диалог строить, в какой тональности и в каких плоскостях бытия - исключительно на усмотрение участников. А по результатам этого диалога или вторгаться в личное пространство, или не вторгаться - это как душа ляжет)
Итак, если существо вполне себе резвится в своих внутренних монголиях или не резвится, а киснет, но никого на помощь не зовёт - основания для вытягивания его оттуда для диалога, для Великой любви, для совершенствования физической формы - нет никаких. То есть легитимных оснований нет, но может быть произвол. То есть если принимать право на личную территорию живого существа как основу для собственной этики - а можно и не принимать, никто не заставит)