AMAT VICTORIA CVRAM - III
Как сообщает О.О.Андронова, сегодня Верховный суд РФ оставил в силе Решение Санкт-Петербургского городского суда от 31.01.2014 по заявлению О.О. Андроновой и П.А.Шапчица о признании незаконным Распоряжения КГИОП о включении Охтинского мыса в реестр в качестве достопримечательного места регионального значения.
Наконец-то в судебном порядке установлено, что «петербургская Троя» - это не достопримечательное место регионального значения, на территории которого можно строить шестидесятиметровые здания, а совокупность разновременных объектов археологического наследия, каждый из которых имеет федеральный статус охраны. В судебном порядке ещё раз, в дополнение к уже имеющимся решениям, признано и само существование фрагментов укреплений Ландскроны и Ниеншанца двух периодов в центре Охтинского мыса, которые упорно не замечались газпромовскими «экспертами» и никак не охранялись.
На встрече с градозащитниками, состоявшейся в июле прошлого года, губернатор Полтавченко заявил о том, что Правительство Санкт-Петербурга выполнит любое решение по данному делу. С учетом этого заявления рассчитываю на начало обсуждения дальнейшей судьбы Охтинского мыса, а в качестве первого шага - скорейшее придание охранного статуса объектам археологического наследия в порядке п.6 ст.18 73-ФЗ.
Кроме того, рассчитываю на изменение функционального зонирования территории Охтинского мыса в рамках Генплана с «Д» (деловая застройка) на «Р2» или «Р4» (рекреационные зоны). Соответствующая поправка подана мною 02.06.2014 в Администрацию Красногвардейского района в рамках обсуждения грядущей корректировки Генплана Санкт-Петербурга. Теперь для принятия моей поправки стало ещё больше оснований.
Выражаю благодарность адвокату Ш.С.-С. Ахаеву, ездившему в Москву и представлявшему там наши интересы, а также Прокуратуре Санкт-Петербурга и лично прокурору О.Ю.Травкиной, досконально разобравшейся в деле и занявшей принципиальную позицию по защите нашего культурного наследия.
Документы:
1. Решение Санкт-Петербургского городского суда от 31.01.2014 по делу №3-21/2014
2. Аппеляционная жалоба КГИОП
3. Аппеляционная жалоба ОДЦ "Охта"
4. Аппеляционное представление Прокуратуры СПб
5. Возражения Прокуратуры СПб на апелляционные жалобы КГИОП и ОДЦ "Охта"
6. Возражения П.А. Шапчица на апелляционную жалобу КГИОП (ниже под катом)
в Судебную коллегию
по административным делам
Верховного Суда Российской Федерации
Москва, 121260
Поварская ул., д.15
Заявители:
1. Андронова Ольга Олеговна
2. Ромашкин Роман Николаевич
3. Шапчиц Павел Анатольевич
Заинтересованные лица:
1. Комитет по государственному контролю,
использованию и охране памятников
истории и культуры Санкт-Петербурга (КГИОП)
191011, Санкт-Петербург, пл. Ломоносова, д. 1
2. ЗАО «Общественно-деловой центр «Охта»
190000, г. Санкт-Петербург, ул. Галерная, д. 5, лит. А
Дело №78-АПГ14-13
(первая инстанция: №3-21/2014,
Санкт-Петербургский городской суд,
судья Е.А. Витушкина)
Возражения на апелляционную жалобу КГИОП
по делу №3-21/2014
По пункту 1
Комитет ссылается на п.3.7 Порядка официального опубликования правовых актов Губернатора Санкт-Петербурга, Правительства Санкт-Петербурга, иных исполнительных орунов государственной власти Санкт-Петербурга, утвержденного постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 29.06.2011 № 865 (далее - Порядок опубликования).
Указанный пункт 3.7 гласит: «Официальное опубликование в электронном виде индивидуального правового акта иного исполнительного органа государственной власти Санкт-Петербурга осуществляется принявшим его исполнительным органом государственной власти Санкт-Петербурга, на своем официальном сайте в виде электронной копии бумажного документа и в виде электронного оригинала».
Во-первых, согласно Определению судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 30.10.2013 по настоящему делу (апелляционное производство №33-16061/2013), оспариваемое Распоряжение КГИОП от 17.06.2013 №10-290 является нормативным правовым актом, а следовательно п.3.7 Порядка опубликования, регламентирующий порядок опубликования индивидуальных правовых актов, к оспариваемому Распоряжению неприменим.
Во-вторых, согласно ч.1 ст.249 ГПК РФ, бремя доказывания по делам, возникающим из публичных правоотношений, возлагается на орган, принявший оспариваемый акт. КГИОП не представил доказательств размещения оспариваемого Распоряжения даже на своем сайте - ни в виде электронной копии бумажного документа, ни в виде электронного оригинала. Представленные КГИОП ссылки на частный дневник профессора Белецкого в «Живом Журнале» (durnowo.livejournal.com), на мой взгляд, не могут считаться доказательством официального опубликования нормативного правового акта КГИОП.
В-третьих, КГИОП не выполнил пункты 3.1, 3.2, 3.6 и иные Положения об опубликовании, регламентирующие опубликование нормативных правовых актов иных органов государственной власти Санкт-Петербурга в установленный срок. Доводы, изложенные в письменных позициях заявителей и прокуратуры, а также в Решении Санкт-Петербургского городского суда по делу №3-21/2014 от 31.01.2014, КГИОПом не опровергнуты.
КГИОП и не считал нужным их выполнять, так как до 30.10.2013 считал оспариваемое Распоряжение индивидуальным правовым актом. Так, в судебном заседании 16.07.2013 представитель КГИОП Ж.Г. Трушина пояснила: «Оспариваемое распоряжение не является нормативно-правовым актом, так как оно не внесено в реестр нормативно-правовых актов. Оно опубликовано лишь на официальном сайте КГИОП, так как для ненормативных правовых актов это является официальным опубликованием, в каких-либо газетах или иных печатных изданиях оно не публиковалось» (л.д.183, т.2).
По пункту 2
Предметом данного спора является не компетенция КГИОП, а содержательный вопрос: могла ли совокупность объектов археологического наследия классифицироваться как достопримечательное место регионального значения, исходя из норм Федерального закона 25.06.2002 73-Ф3 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (далее - 73-ФЗ), действующих на 11.12.2013.
После изменений, внесенных в ст.3 73-ФЗ 23.07.2013, - не мог.
Решение Красногвардейского суда по делу №2‑679/13 преюдициальной силы не имеет в силу различия участников споров (ч.2 ст.61 ГПК РФ): Андронова, Шапчиц и Прокуратура Санкт-Петербурга в споре по делу №2-679/13 не участвовали, выдвигать доводы, приносить возражения и приобщать доказательства не могли.
Более того, судами установлено отсутствие влияния Решения Красногвардейского суда по делу №2‑679/13 на права О.О. Андроновой и П.П. Шапчица. В апелляционном определении Санкт-Петербургского городского суда от 16.09.2013 (Peг. № 33-14005/2013 ) по делу №2-679/13, вынесенном по жалобе О.О. Андроновой, говорится: «...судебная коллегия приходит к выводу о том, что апелляционная жалоба подана лицом, не имеющим права на обращение в суд апелляционной инстанции».
В определении Красногвардейского районного суда от 25.07.2013 об отказе в пересмотре решения по делу №2-679/13, вступивашем в законную силу, указывается, что «права и обязанности заявителя (Шапчица П.А. - прим. моё) вынесенным решением не затрагиваются» (с.4 Определения).
Таким образом, судами установлено, что решение по делу №2-679/13 не затрагивает права и законные интересы О.О. Андроновой и П.А. Шапчица, а стало быть, не может выступать в качестве преюдиции по данному делу с их участием.
По пункту 3
Оценивая довод КГИОП о рекомендательном характере решений, принимаемых Советом по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (далее - Совет), важно понимать, что п. 6 ст. 6 Закона Санкт-Петербурга «Об охране объектов культурного наследия в Санкт-Петербурге» №333-64 от 12.07.2007, требующий учёта решений Совета при принятии Правительством Санкт-Петербурга решений о включении выявленного объекта культурного наследия в реестр, носит императивный характер.
КГИОП не доказал, каким именно образом он учёл мнение Совета. Под учётом мнения Совета я понимаю критический анализ аргументов, выдвинутых Советом против отклоненного Акта экспертизы Лагунина, возможно, с опровержением этих аргументов. Однако это аргументы не были ни приняты, ни опровергнуты, а просто проигнорированы, т.е. никак не учтены, чем был нарушен Закон Санкт-Петербурга №333-64.
Судебная практика районных и городских судов - вне зависимости от её содержательной релевантности - не имеет правового значения в рамках российской правовой системы, не основанной на прецедентах.
По пункту 4
Историко-культурная экспертиза - это необходимое, но не достаточное основание для принятия решения о включении объекта культурного наследия в реестр с тем или иным правовым статусом.
Согласно пп. (а) п.20 Положения о государственной историко-культурной экспертизе, в заключении экспертизы указывается однозначный понятный вывод об обоснованности или необоснованности включения объекта культурного наследия в реестр. В положительном заключении экспертизы указывается рекомендуемая категория историко-культурного значения объекта культурного наследия.
Таким образом, вывод экспертизы об отнесении объекта культурного наследия к той или иной категории (федерального, регионального или местного значения) носит рекомендательный характер и для органа государственной власти, принимающего соответствующее решение, обязательным не является.
По пункту 5
Исключение из реестра, невключение в реестр и отказ во включении в реестр - это тождественные по своим правовым последствиям действия: они лишают объекты культурного наследия правовой защиты, предусмотренной ст.33 и другими 73-ФЗ, чем, в свою очередь, нарушают права граждан, прдусмотренные ст.7 73‑ФЗ.
Увязка историко-культурной ценности объектов с их сохранностью (состоянием), которую открыто признавали эксперты Лагунин, Свешникова и Степанова, привела к нарушению такого принципа проведения историко-культурной экспертизы (ст. 29 73‑ФЗ), как научная обоснованность и объективность выводов, презумпция сохранности объектов культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности.
Степень сохранности объектов археологического наследия, согласно таким международным документам как «Хартия ICOMOS по охране и менеджменту археологического наследия» (т.н. Женевская хартия 1990 года) и «Европейская конвенция об охране археологического наследия (пересмотренная)» (Валлетта, 16 января 1992 года, ратифицирована РФ 17 июня 2011), не оказывает воздействия на необходимость сохранения объектов археологического наследия «даже в отсутствие видимых остатков на земле или под водой с целью сохранения материальных свидетельств, с тем чтобы они изучались последующими поколениями» (Европейская конвенция, ст. 2.2). Согласно «Женевской хартии» требование по сохранению объектов археологического наследия определяется их научной значимостью «и не ограничивается лишь привлекательностью и зрелищностью» (ст. 6).
По пункту 6
Отмена решения по делу №2-1483/2012 на основании преюдиции по другому делу не порочит доказательств по делу №2-1483/2012. Никаких выводов о недопустимости, незаконности, подложности и т.д. комиссионной историко-культурной археологической экспертизы, выполненной в рамках дела №2-1483/2012 комиссией из восьми профессиональных археологов под рук. к.и.н. О.М.Иоаннисяна и к.и.н. Ю.М.Лесмана, в постановлении Президиума Санкт-Петербуртского городского суда 03.07.2013 не содержится.
По пункту 7
Характер использования территрии достопримечательного места, ограничения на использование данной территории и требованиях к хозяйственной деятельности, проектированию и строительству на территории достопримечательного места, которые определяются в соответствии со ст.35 73‑ФЗ, не тождественны градостроительным регламентам, как это пытается представить КГИОП.
П. 5 ст. 36 Градостроительного Кодекса РФ (ГрК РФ) предусматривается, что применительно к территориям исторических поселений и достопримечательных мест градостроительные регламенты устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации. Градостроительные регламенты - это неотъемлемая и основная часть правил землепользования и застройки (ПЗЗ), и градостроительные регламенты устанавливаются в рамках утверждения ПЗЗ.
Ни 73‑ФЗ, ни иными НПА какой-либо особый порядок утверждения градостроительных регламентов в отношении достопримечательных мест не предусмотрен. (К примеру, особый порядок утверждения градостроительных регламентов для территорий исторических поселений оговорен в п. 8.1 ст. 31 ГрК РФ).
Следовательно, градостроительные регламенты в отношении исторических поселений и достропримечательных мест устанавливаются в общем порядке, т.е. в соответствии со ст. 31-32 ГрК РФ, регламентирующими порядок установления ПЗЗ. Этот порядок требует выполнения целого ряда процедур, среди которых - составление проекта ПЗЗ, прохождение общественных слушаний и утверждение ПЗЗ органом местного самоуправления.
Утвержденные оспариваемым Распоряжением КГИОП от 17.06.2013 №10‑290 характер использования территории достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н.э. - ХХ вв.», ограничения на использование данной территории и требования к характеру хозяйственной деятельности, проектированию и строительству (далее - Характер использования территории) претендуют на подмену градостроительного регламента, действующего на данной территории (статья 24 ПЗЗ).
Если же допустить, что Характер использования территории является градостроительным регламентом для данной территории, то в таком случае приходится констатировать нарушение порядка внесения изменений в ПЗЗ, определенного ст. 33 ГрК РФ и предусматривающие тот же порядок, что и для утверждения ПЗЗ - составление проекта ПЗЗ, прохождение общественных слушаний и утверждение ПЗЗ органом местного самоуправления. Отметим, что ст. 35 73‑ФЗ регламентирует только порядок определения, но не изменения характера использования территории достопримечательного места.
По пункту 8
Одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию в рамках настоящего спора, является наличие/отсутствие объектов археологического наследия на территории спорного достопримечательного места, а также правильность и законность позиции КГИОП в этой части. Законность/незаконность позиции КГИОП в этой части напрямую влияет на законность/незаконность оспариваемого Распоряжения.
Поскольку заявители и Прокуратура Санкт-Петербурга указывают на наличие объектов археологического наследия на территории спорного достопримечательного места, а также на незаконность позиции КГИОП в части неадекватного отражения объектов археологического наследия в соответствующей учетной документации, суд обязан проверить заявленные доводы. Поэтому в силу ч.1 ст.56, ч.2 ст.67, ч.1 ст.249 ГПК РФ, суд не может принимать на веру правильность позиции КГИОП об отсутствии на спорной территории объектов археологического наследия.
Вопрос о правах заявителей обсуждался в ходе судебного разбирательства неоднократно, заявителями давались в т.ч. письменные пояснения (см. мое заявление от 02.07.2013 и уточения от 09.12.2013). Аргументы, изложенные в заявлении и пояснениях, а равно и в решении суда от 31.01.2014, КГИОПом не опровергнуты.
На основании изложенного прошу:
Приложения:
______________ П.А. Шапчиц
04.06.2014
Наконец-то в судебном порядке установлено, что «петербургская Троя» - это не достопримечательное место регионального значения, на территории которого можно строить шестидесятиметровые здания, а совокупность разновременных объектов археологического наследия, каждый из которых имеет федеральный статус охраны. В судебном порядке ещё раз, в дополнение к уже имеющимся решениям, признано и само существование фрагментов укреплений Ландскроны и Ниеншанца двух периодов в центре Охтинского мыса, которые упорно не замечались газпромовскими «экспертами» и никак не охранялись.
На встрече с градозащитниками, состоявшейся в июле прошлого года, губернатор Полтавченко заявил о том, что Правительство Санкт-Петербурга выполнит любое решение по данному делу. С учетом этого заявления рассчитываю на начало обсуждения дальнейшей судьбы Охтинского мыса, а в качестве первого шага - скорейшее придание охранного статуса объектам археологического наследия в порядке п.6 ст.18 73-ФЗ.
Кроме того, рассчитываю на изменение функционального зонирования территории Охтинского мыса в рамках Генплана с «Д» (деловая застройка) на «Р2» или «Р4» (рекреационные зоны). Соответствующая поправка подана мною 02.06.2014 в Администрацию Красногвардейского района в рамках обсуждения грядущей корректировки Генплана Санкт-Петербурга. Теперь для принятия моей поправки стало ещё больше оснований.
Выражаю благодарность адвокату Ш.С.-С. Ахаеву, ездившему в Москву и представлявшему там наши интересы, а также Прокуратуре Санкт-Петербурга и лично прокурору О.Ю.Травкиной, досконально разобравшейся в деле и занявшей принципиальную позицию по защите нашего культурного наследия.
Документы:
1. Решение Санкт-Петербургского городского суда от 31.01.2014 по делу №3-21/2014
2. Аппеляционная жалоба КГИОП
3. Аппеляционная жалоба ОДЦ "Охта"
4. Аппеляционное представление Прокуратуры СПб
5. Возражения Прокуратуры СПб на апелляционные жалобы КГИОП и ОДЦ "Охта"
6. Возражения П.А. Шапчица на апелляционную жалобу КГИОП (ниже под катом)
в Судебную коллегию
по административным делам
Верховного Суда Российской Федерации
Москва, 121260
Поварская ул., д.15
Заявители:
1. Андронова Ольга Олеговна
2. Ромашкин Роман Николаевич
3. Шапчиц Павел Анатольевич
Заинтересованные лица:
1. Комитет по государственному контролю,
использованию и охране памятников
истории и культуры Санкт-Петербурга (КГИОП)
191011, Санкт-Петербург, пл. Ломоносова, д. 1
2. ЗАО «Общественно-деловой центр «Охта»
190000, г. Санкт-Петербург, ул. Галерная, д. 5, лит. А
Дело №78-АПГ14-13
(первая инстанция: №3-21/2014,
Санкт-Петербургский городской суд,
судья Е.А. Витушкина)
Возражения на апелляционную жалобу КГИОП
по делу №3-21/2014
По пункту 1
Комитет ссылается на п.3.7 Порядка официального опубликования правовых актов Губернатора Санкт-Петербурга, Правительства Санкт-Петербурга, иных исполнительных орунов государственной власти Санкт-Петербурга, утвержденного постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 29.06.2011 № 865 (далее - Порядок опубликования).
Указанный пункт 3.7 гласит: «Официальное опубликование в электронном виде индивидуального правового акта иного исполнительного органа государственной власти Санкт-Петербурга осуществляется принявшим его исполнительным органом государственной власти Санкт-Петербурга, на своем официальном сайте в виде электронной копии бумажного документа и в виде электронного оригинала».
Во-первых, согласно Определению судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 30.10.2013 по настоящему делу (апелляционное производство №33-16061/2013), оспариваемое Распоряжение КГИОП от 17.06.2013 №10-290 является нормативным правовым актом, а следовательно п.3.7 Порядка опубликования, регламентирующий порядок опубликования индивидуальных правовых актов, к оспариваемому Распоряжению неприменим.
Во-вторых, согласно ч.1 ст.249 ГПК РФ, бремя доказывания по делам, возникающим из публичных правоотношений, возлагается на орган, принявший оспариваемый акт. КГИОП не представил доказательств размещения оспариваемого Распоряжения даже на своем сайте - ни в виде электронной копии бумажного документа, ни в виде электронного оригинала. Представленные КГИОП ссылки на частный дневник профессора Белецкого в «Живом Журнале» (durnowo.livejournal.com), на мой взгляд, не могут считаться доказательством официального опубликования нормативного правового акта КГИОП.
В-третьих, КГИОП не выполнил пункты 3.1, 3.2, 3.6 и иные Положения об опубликовании, регламентирующие опубликование нормативных правовых актов иных органов государственной власти Санкт-Петербурга в установленный срок. Доводы, изложенные в письменных позициях заявителей и прокуратуры, а также в Решении Санкт-Петербургского городского суда по делу №3-21/2014 от 31.01.2014, КГИОПом не опровергнуты.
КГИОП и не считал нужным их выполнять, так как до 30.10.2013 считал оспариваемое Распоряжение индивидуальным правовым актом. Так, в судебном заседании 16.07.2013 представитель КГИОП Ж.Г. Трушина пояснила: «Оспариваемое распоряжение не является нормативно-правовым актом, так как оно не внесено в реестр нормативно-правовых актов. Оно опубликовано лишь на официальном сайте КГИОП, так как для ненормативных правовых актов это является официальным опубликованием, в каких-либо газетах или иных печатных изданиях оно не публиковалось» (л.д.183, т.2).
По пункту 2
Предметом данного спора является не компетенция КГИОП, а содержательный вопрос: могла ли совокупность объектов археологического наследия классифицироваться как достопримечательное место регионального значения, исходя из норм Федерального закона 25.06.2002 73-Ф3 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (далее - 73-ФЗ), действующих на 11.12.2013.
После изменений, внесенных в ст.3 73-ФЗ 23.07.2013, - не мог.
Решение Красногвардейского суда по делу №2‑679/13 преюдициальной силы не имеет в силу различия участников споров (ч.2 ст.61 ГПК РФ): Андронова, Шапчиц и Прокуратура Санкт-Петербурга в споре по делу №2-679/13 не участвовали, выдвигать доводы, приносить возражения и приобщать доказательства не могли.
Более того, судами установлено отсутствие влияния Решения Красногвардейского суда по делу №2‑679/13 на права О.О. Андроновой и П.П. Шапчица. В апелляционном определении Санкт-Петербургского городского суда от 16.09.2013 (Peг. № 33-14005/2013 ) по делу №2-679/13, вынесенном по жалобе О.О. Андроновой, говорится: «...судебная коллегия приходит к выводу о том, что апелляционная жалоба подана лицом, не имеющим права на обращение в суд апелляционной инстанции».
В определении Красногвардейского районного суда от 25.07.2013 об отказе в пересмотре решения по делу №2-679/13, вступивашем в законную силу, указывается, что «права и обязанности заявителя (Шапчица П.А. - прим. моё) вынесенным решением не затрагиваются» (с.4 Определения).
Таким образом, судами установлено, что решение по делу №2-679/13 не затрагивает права и законные интересы О.О. Андроновой и П.А. Шапчица, а стало быть, не может выступать в качестве преюдиции по данному делу с их участием.
По пункту 3
Оценивая довод КГИОП о рекомендательном характере решений, принимаемых Советом по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (далее - Совет), важно понимать, что п. 6 ст. 6 Закона Санкт-Петербурга «Об охране объектов культурного наследия в Санкт-Петербурге» №333-64 от 12.07.2007, требующий учёта решений Совета при принятии Правительством Санкт-Петербурга решений о включении выявленного объекта культурного наследия в реестр, носит императивный характер.
КГИОП не доказал, каким именно образом он учёл мнение Совета. Под учётом мнения Совета я понимаю критический анализ аргументов, выдвинутых Советом против отклоненного Акта экспертизы Лагунина, возможно, с опровержением этих аргументов. Однако это аргументы не были ни приняты, ни опровергнуты, а просто проигнорированы, т.е. никак не учтены, чем был нарушен Закон Санкт-Петербурга №333-64.
Судебная практика районных и городских судов - вне зависимости от её содержательной релевантности - не имеет правового значения в рамках российской правовой системы, не основанной на прецедентах.
По пункту 4
Историко-культурная экспертиза - это необходимое, но не достаточное основание для принятия решения о включении объекта культурного наследия в реестр с тем или иным правовым статусом.
Согласно пп. (а) п.20 Положения о государственной историко-культурной экспертизе, в заключении экспертизы указывается однозначный понятный вывод об обоснованности или необоснованности включения объекта культурного наследия в реестр. В положительном заключении экспертизы указывается рекомендуемая категория историко-культурного значения объекта культурного наследия.
Таким образом, вывод экспертизы об отнесении объекта культурного наследия к той или иной категории (федерального, регионального или местного значения) носит рекомендательный характер и для органа государственной власти, принимающего соответствующее решение, обязательным не является.
По пункту 5
Исключение из реестра, невключение в реестр и отказ во включении в реестр - это тождественные по своим правовым последствиям действия: они лишают объекты культурного наследия правовой защиты, предусмотренной ст.33 и другими 73-ФЗ, чем, в свою очередь, нарушают права граждан, прдусмотренные ст.7 73‑ФЗ.
Увязка историко-культурной ценности объектов с их сохранностью (состоянием), которую открыто признавали эксперты Лагунин, Свешникова и Степанова, привела к нарушению такого принципа проведения историко-культурной экспертизы (ст. 29 73‑ФЗ), как научная обоснованность и объективность выводов, презумпция сохранности объектов культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности.
Степень сохранности объектов археологического наследия, согласно таким международным документам как «Хартия ICOMOS по охране и менеджменту археологического наследия» (т.н. Женевская хартия 1990 года) и «Европейская конвенция об охране археологического наследия (пересмотренная)» (Валлетта, 16 января 1992 года, ратифицирована РФ 17 июня 2011), не оказывает воздействия на необходимость сохранения объектов археологического наследия «даже в отсутствие видимых остатков на земле или под водой с целью сохранения материальных свидетельств, с тем чтобы они изучались последующими поколениями» (Европейская конвенция, ст. 2.2). Согласно «Женевской хартии» требование по сохранению объектов археологического наследия определяется их научной значимостью «и не ограничивается лишь привлекательностью и зрелищностью» (ст. 6).
По пункту 6
Отмена решения по делу №2-1483/2012 на основании преюдиции по другому делу не порочит доказательств по делу №2-1483/2012. Никаких выводов о недопустимости, незаконности, подложности и т.д. комиссионной историко-культурной археологической экспертизы, выполненной в рамках дела №2-1483/2012 комиссией из восьми профессиональных археологов под рук. к.и.н. О.М.Иоаннисяна и к.и.н. Ю.М.Лесмана, в постановлении Президиума Санкт-Петербуртского городского суда 03.07.2013 не содержится.
По пункту 7
Характер использования территрии достопримечательного места, ограничения на использование данной территории и требованиях к хозяйственной деятельности, проектированию и строительству на территории достопримечательного места, которые определяются в соответствии со ст.35 73‑ФЗ, не тождественны градостроительным регламентам, как это пытается представить КГИОП.
П. 5 ст. 36 Градостроительного Кодекса РФ (ГрК РФ) предусматривается, что применительно к территориям исторических поселений и достопримечательных мест градостроительные регламенты устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации. Градостроительные регламенты - это неотъемлемая и основная часть правил землепользования и застройки (ПЗЗ), и градостроительные регламенты устанавливаются в рамках утверждения ПЗЗ.
Ни 73‑ФЗ, ни иными НПА какой-либо особый порядок утверждения градостроительных регламентов в отношении достопримечательных мест не предусмотрен. (К примеру, особый порядок утверждения градостроительных регламентов для территорий исторических поселений оговорен в п. 8.1 ст. 31 ГрК РФ).
Следовательно, градостроительные регламенты в отношении исторических поселений и достропримечательных мест устанавливаются в общем порядке, т.е. в соответствии со ст. 31-32 ГрК РФ, регламентирующими порядок установления ПЗЗ. Этот порядок требует выполнения целого ряда процедур, среди которых - составление проекта ПЗЗ, прохождение общественных слушаний и утверждение ПЗЗ органом местного самоуправления.
Утвержденные оспариваемым Распоряжением КГИОП от 17.06.2013 №10‑290 характер использования территории достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н.э. - ХХ вв.», ограничения на использование данной территории и требования к характеру хозяйственной деятельности, проектированию и строительству (далее - Характер использования территории) претендуют на подмену градостроительного регламента, действующего на данной территории (статья 24 ПЗЗ).
Если же допустить, что Характер использования территории является градостроительным регламентом для данной территории, то в таком случае приходится констатировать нарушение порядка внесения изменений в ПЗЗ, определенного ст. 33 ГрК РФ и предусматривающие тот же порядок, что и для утверждения ПЗЗ - составление проекта ПЗЗ, прохождение общественных слушаний и утверждение ПЗЗ органом местного самоуправления. Отметим, что ст. 35 73‑ФЗ регламентирует только порядок определения, но не изменения характера использования территории достопримечательного места.
По пункту 8
Одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию в рамках настоящего спора, является наличие/отсутствие объектов археологического наследия на территории спорного достопримечательного места, а также правильность и законность позиции КГИОП в этой части. Законность/незаконность позиции КГИОП в этой части напрямую влияет на законность/незаконность оспариваемого Распоряжения.
Поскольку заявители и Прокуратура Санкт-Петербурга указывают на наличие объектов археологического наследия на территории спорного достопримечательного места, а также на незаконность позиции КГИОП в части неадекватного отражения объектов археологического наследия в соответствующей учетной документации, суд обязан проверить заявленные доводы. Поэтому в силу ч.1 ст.56, ч.2 ст.67, ч.1 ст.249 ГПК РФ, суд не может принимать на веру правильность позиции КГИОП об отсутствии на спорной территории объектов археологического наследия.
Вопрос о правах заявителей обсуждался в ходе судебного разбирательства неоднократно, заявителями давались в т.ч. письменные пояснения (см. мое заявление от 02.07.2013 и уточения от 09.12.2013). Аргументы, изложенные в заявлении и пояснениях, а равно и в решении суда от 31.01.2014, КГИОПом не опровергнуты.
На основании изложенного прошу:
- отклонить апелляционные жалобы КГИОП и ЗАО «Общественно-деловой центр «Охта»;
- удовлетворить апелляционное представление Прокуратуры Санкт-Петербурга и изменить решение суда первой инстанции, признав оспариваемое Решение незаконным и недействующим в части с момента издания.
Приложения:
- Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 16.09.2013 (Peг. № 33-14005/2013 ) по делу №2-679/13;
- Определение Красногвардейского районного суда от 25.07.2013 об отказе в пересмотре решения по делу №2-679/13;
______________ П.А. Шапчиц
04.06.2014