Узбекская сказка N 3. "Про любовь и измену"
Традиционный уже пролегомен Итак, как я и обещал в предыдущем посте, я в чисто эгегейско-гуцульском стиле возобновляю узбекские сказки. Сказки эти, непопулярные среди моих френдов, отныне предназначены радовать меня самого хорошим слогом и тем, что я ещё что-то помню из тех далёких времён, когда я раз в две недели бывал с японцами в Узбекистане. Комбинационно, в первой сказке говорилось об археологии и медицине, во второй археология ушла, а на её место пришла любовь, и сказка была про любовь и медицину, а в нынешней не будет медицины, зато останется любовь в сочетании с изменой. Правда, эта не та любовь и не та измена, как у Анны Карениной с Карениным или, скажем, у Герасима с Муму. Это ж всё-таки Узбекистан !
Поэтому сказка будет про любовь к Родине и измену Родине же. Уточню: про мою любовь к Родине и мою чуть не состоявшуюся измену. Да-да, измена моя Родине состоялась значительно позже описываемых событий, хотя психологически изменять Родине в Узбекистане намного проще, чем среди родных берёзок.
Начну издалека. Весной 1966 года в Ташкенте случилось катастрофическое землетрясение, половину города сровняло с землёй (пожалуй, даже скажу - с Землёй ). Если бы не погибли люди, то можно было бы сказать, что это пошло городу на пользу - вместо узких улочек, забитых древними саманными домишками, за десятилетия выросли современные проспекты с домами сплошь индивидуальных проектов, центр стал похож на город-сказку или на воспетый Маяковским город-сад, так и не достроенный в России по сей день лежащими под телегами рабочими. Построили и новый аэропорт, который стал самым современным в Средней Азии и тут же превратился в огромный транзитный хаб, куда летали SAS и Air France, Sabena и Lufthansa.
Расписание маршрутов Интуриста устроено так, что в один и тот же город ты всегда попадаешь в один и тот же день недели, расписание авиакомпаний устроено так же, поэтому в Ташкенте мы всегда жили на одном этаже (для иностранцев) со стюардессами SAS, а какой же советский студент не взволновался бы, по несколько раз в день пересекаясь в гостинице с тридцатилетними, фигуристыми стюардессами, манеры которых лучше всяких слов свидетельствовали об их активной роли в полыхавшей тогда в Скандинавии сексуальной революции, за перипетиями которой мы напряжённо следили по привозимым из-за бугра порножурналам.
"Эх !"- думалось мне, когда я дружески кивал стюардессам в коридоре гостиницы "Тошкент", - эх ! Мне б к этим стюардессам на пару недель в Швецию, чтоб без микрофонов в номерах и стукачей в вестибюлях..."...
Но я отвлёкся, что и немудрено. Возвращались мы с маршрута опять же через Ташкент, но уже транзитом, пережидая в межсекторе аэропорта полчаса до пересадки на рейс в Иркутск. И вот как-то застряли мы в транзитном зале межсектора на три часа - в Иркутске ремонтировали взлётно-посадочную полосу. Убив час на местный дьюти-фри "Чинар", где в роли иностранных сигарет выступали болгарские "БТ" и "Opal", а в роли виски и французских коньяков - водка "Посольская" и "Зубровка", мы с японцами сели на полу - в маджонг играть, да свою транзитную долю бедовать. Тут завели ещё человек двадцать пассажиров с какого-то рейса, которые тоже пошли убивать свой первый час в "Чинар". А ещё минут через 20 зашла полненькая служащая аэропорта и, обращаясь ко мне сказала по английски: "Прошу на посадку !", после чего, повернувшись к японцам, совершенно логично добавила "Битте!". "Сатэ, минна-сан, икимасёо !" - провозгласил и я, сумев обойтись без "битте". Мы сели в автобус и поехали к самолёту.
Сомнения зашевелилсь во мне тогда, когда автобус повернул в дальний конец аэропорта, где одиноко стояла "Каравелла" с эмблемою SAS.
Вернее, какие уж там сомнения ? Было совершенно очевидно, что аэропортовская тётя приняла нас за пассажиров с транзита САС, поскольку никого другого обычно в это время в межсекторе не было, а реальные пассажиры были в "Чинаре" и в межсекторе отсутствовали.
"Ну что ?"- подумал я, -"В Стокгольм ?" Там, разумеется, надо будет объяснить, что это ошибка работников аэропорта, требовать возвращения на Родину, а пока суть да дело, загранпаспорт, то-сё - смотришь, и поживу в вихрях сексуальной революции недельку-другую. А заодно впишу своё имя в историю факультета - такие фортели факультетская народная память сохраняла. Какое-то время мысль казалась заманчивой. Но потом я подумал о происках спецслужб, нарколептиках, статьях "Он выбрал свободу!" в западной прессе...в общем, не стоил Стокгольм всего этого ебатория ! Если б хотя бы Париж...Да и то - вряд ли ! Я ж Родину люблю !
В общем, я решительно шагнул к сопровождавшей нас в автобусе аэро-тёте и с возмущением спросил "А с каких это пор в Иркутск "Каравеллы" стали летать?". Реакцию тёти описывать не буду - способностей не хватит, скажу только, что вопрос мне пришлось повторить - с первого раза тётя не поняла, что я говорю по-русски. Мы круто развернулись, и уже на развороте я увидел, что самолёт окружён двойной цепью погранцов, ещё табунок погранцов кучковался у трапа.
Так что Стокгольм мне не светил в любом случае. Но эти три минуты, когда измена Родине казалась возможной, я запомнил.
Возможность измены - она ведь всегда интересней самой измены.
Или у вас иначе ?
Поэтому сказка будет про любовь к Родине и измену Родине же. Уточню: про мою любовь к Родине и мою чуть не состоявшуюся измену. Да-да, измена моя Родине состоялась значительно позже описываемых событий, хотя психологически изменять Родине в Узбекистане намного проще, чем среди родных берёзок.
Начну издалека. Весной 1966 года в Ташкенте случилось катастрофическое землетрясение, половину города сровняло с землёй (пожалуй, даже скажу - с Землёй ). Если бы не погибли люди, то можно было бы сказать, что это пошло городу на пользу - вместо узких улочек, забитых древними саманными домишками, за десятилетия выросли современные проспекты с домами сплошь индивидуальных проектов, центр стал похож на город-сказку или на воспетый Маяковским город-сад, так и не достроенный в России по сей день лежащими под телегами рабочими. Построили и новый аэропорт, который стал самым современным в Средней Азии и тут же превратился в огромный транзитный хаб, куда летали SAS и Air France, Sabena и Lufthansa.
Расписание маршрутов Интуриста устроено так, что в один и тот же город ты всегда попадаешь в один и тот же день недели, расписание авиакомпаний устроено так же, поэтому в Ташкенте мы всегда жили на одном этаже (для иностранцев) со стюардессами SAS, а какой же советский студент не взволновался бы, по несколько раз в день пересекаясь в гостинице с тридцатилетними, фигуристыми стюардессами, манеры которых лучше всяких слов свидетельствовали об их активной роли в полыхавшей тогда в Скандинавии сексуальной революции, за перипетиями которой мы напряжённо следили по привозимым из-за бугра порножурналам.
"Эх !"- думалось мне, когда я дружески кивал стюардессам в коридоре гостиницы "Тошкент", - эх ! Мне б к этим стюардессам на пару недель в Швецию, чтоб без микрофонов в номерах и стукачей в вестибюлях..."...
Но я отвлёкся, что и немудрено. Возвращались мы с маршрута опять же через Ташкент, но уже транзитом, пережидая в межсекторе аэропорта полчаса до пересадки на рейс в Иркутск. И вот как-то застряли мы в транзитном зале межсектора на три часа - в Иркутске ремонтировали взлётно-посадочную полосу. Убив час на местный дьюти-фри "Чинар", где в роли иностранных сигарет выступали болгарские "БТ" и "Opal", а в роли виски и французских коньяков - водка "Посольская" и "Зубровка", мы с японцами сели на полу - в маджонг играть, да свою транзитную долю бедовать. Тут завели ещё человек двадцать пассажиров с какого-то рейса, которые тоже пошли убивать свой первый час в "Чинар". А ещё минут через 20 зашла полненькая служащая аэропорта и, обращаясь ко мне сказала по английски: "Прошу на посадку !", после чего, повернувшись к японцам, совершенно логично добавила "Битте!". "Сатэ, минна-сан, икимасёо !" - провозгласил и я, сумев обойтись без "битте". Мы сели в автобус и поехали к самолёту.
Сомнения зашевелилсь во мне тогда, когда автобус повернул в дальний конец аэропорта, где одиноко стояла "Каравелла" с эмблемою SAS.
Вернее, какие уж там сомнения ? Было совершенно очевидно, что аэропортовская тётя приняла нас за пассажиров с транзита САС, поскольку никого другого обычно в это время в межсекторе не было, а реальные пассажиры были в "Чинаре" и в межсекторе отсутствовали.
"Ну что ?"- подумал я, -"В Стокгольм ?" Там, разумеется, надо будет объяснить, что это ошибка работников аэропорта, требовать возвращения на Родину, а пока суть да дело, загранпаспорт, то-сё - смотришь, и поживу в вихрях сексуальной революции недельку-другую. А заодно впишу своё имя в историю факультета - такие фортели факультетская народная память сохраняла. Какое-то время мысль казалась заманчивой. Но потом я подумал о происках спецслужб, нарколептиках, статьях "Он выбрал свободу!" в западной прессе...в общем, не стоил Стокгольм всего этого ебатория ! Если б хотя бы Париж...Да и то - вряд ли ! Я ж Родину люблю !
В общем, я решительно шагнул к сопровождавшей нас в автобусе аэро-тёте и с возмущением спросил "А с каких это пор в Иркутск "Каравеллы" стали летать?". Реакцию тёти описывать не буду - способностей не хватит, скажу только, что вопрос мне пришлось повторить - с первого раза тётя не поняла, что я говорю по-русски. Мы круто развернулись, и уже на развороте я увидел, что самолёт окружён двойной цепью погранцов, ещё табунок погранцов кучковался у трапа.
Так что Стокгольм мне не светил в любом случае. Но эти три минуты, когда измена Родине казалась возможной, я запомнил.
Возможность измены - она ведь всегда интересней самой измены.
Или у вас иначе ?