Узбекские сказки. Сказка N 1 "Стра-а-ашная..."
Небольшой, но необходимый пролегомен. Нам тут наша крестница на днях позвонила. Родом она из Ташкента, а сейчас живёт в Стамбуле, куда мы с Лучей собираемся. И как-то так зашла речь об Узбекистане. Я там бывал часто, но давно - на интуристовских практиках с японцами в студенческую пору. С годами, как это часто бывает, Узбекистан превратился в моей памяти в какую-то нереальную сказочную страну, поэтому и истории называются сказками, хотя все они строго документальны и правдивы. А если кто усмотрит в этих историях клевету на Узбекистон - так воспоминаниям этим больше 20 лет, и все сроки давности по ним прошли...
Ну что, поехали ?
Как-то, будучи с японцами в Самарканде, подписался я на поездку на раскопки в Пянджикент. Самаркандские достопримечательности я к тому времени знал наизусть, хоть их там и напихано сверх всякой исторической меры, а Пянджикент звучал как-то по-новому, попросту говоря - влёк ! Кроме того, местный гид, которого я, после 5 неудачных попыток произнести его настоящее имя, по взаимной договорённости звал Серёжей, намекал, что там можно искупаться и ,как он по восточному туманно выразился, "насладиться жизнью"... В общем, мы поехали.
Дорога на Пянджикент заняла где-то час и была очень утомительна, поскольку местный гид ежеминутно напоминал о том, что вдоль этой дороги были сняты все ГДР-овские вестерны с Гойко Митичем. Патриот-Серёжа то и дело хватал меня за рукав и, указывая на какой-нибудь валун, возбуждённо кричал:"Помните - в "Виннету"?" и прочую мурню в том же духе. Кроме того, он страшно обижался, что я не перевожу всю эту галиматью японцам. Наконец я не выдержал и спросил у японцев, знают ли они Гойко Митича. "Нет. А кто эта дама ?"- вежливо осведомился кондактор (руководитель группы). Ошибка с дамой вполне простительна, если учесть, что на "-ко" в Японии кончаются только женские имена, но Серёжа,услышав это страшное по среднеазиатским меркам оскорбление своего кумира Митича, надолго замкнулся в себе, что очень скрасило остаток дороги.
Сами раскопки, прямо говоря, не впечатлили. Сделанные из высушенной на солнце глины дома за полторы тысячи лет оказались покрыты такой же глиной по самые крыши и полностью с этой глиной слились. Поэтому в целом раскопки напоминали выжженую солнцем глинистую степь,в которой канавокопателем нарыли лабиринт траншей, натыкав кое-где в стенки траншей обрывки майоликовой мозаики для большей достоверности. Добавьте сюда температуру 45 градусов в тени при том, что об этой тени можно было только мечтать - и вы поймёте, что на раскопках мы надолго не задержались."Пора, Серёжа, жизнью наслаждаться !"- напомнил я про обещанное, и Серёжа отвёз нас к Пионерскому пруду.
После раскопок это и вправду был рай на Земле, что-то вроде проруби после сауны. Искусственный котлован метров сто на сто, с бьющими на дне прохладными ключами, был обсажен по периметру разросшимися ивами, а в углу пруда стоял домик смотрителя и большая чайхана с дымящими мангалами. И у самого берега, и в середине пруда глубина была одинаковой - 4 метра, а в центре пруда стояла статуя пионера под салютом всех вождей. Что-то этакое:
или, если добавить пафоса, этакое:
Группа была молодёжной, о возможном купании предупреждённой, поэтому большинство японцев быстро переоделись в автобусе и прыгнули в пруд, Серёжа побежал в чайхану организовывать наслаждения, а я выпросил у смотрителя пруда маленькую пластмассовую лодочку и повёз кататься одну милую японскую красотулю, к которой испытывал тревожное неравнодушие. И вот теперь, когда весь расклад вам известен, начинается страшная сказка.
Что делает купальщик, если глубина у берега 4 метра, а в центре пруда стоит статуя пионера ? Правильно, он плывёт к этой статуе, даже если испытывает к пионерам классовую неприязнь. Вот и мои японцы поплыли к пионеру, но доплыли не все. Одного хлопца (назовём его для краткости Ичиро Кавамото) после пекла раскопок в холодной воде прохватила судорога на обе ноги, какое-то время он пытался с ней бороться,не привлекая внимания, а потом, обессилев, забился метрах в 30 от берега, как прыгнувший с "Титаника" Чапаев. Остальные японцы, уже доплывшие до пионера, тревожно заверещали, и я рванул к Кавамото со спуртом, достойным мирового или, на крайняк, олимпийского рекорда по гребле.Когда я подплыл, Кавамото был уже под водой, но у него хватило сметки поднять руку, за которую я его и ухватил. Надо сказать, что наша лодочка размером, формой и устойчивостью напоминала ванночку для купания младенцев, поэтому вытаскивание Кавамото было нелёгкой задачей, особенно с учётом того, что моя пассажирка-красотуля, вместо того, чтобы обеспечивать баланс лодочки, истошно визжала, теряя в моих глазах всякую привлекательность. В общем, я наполовину втащил Кавамото в лодку, и мы кое-как добрались до берега, где сбежавшиеся отовсюду декхане вытащили Кавамото, красотулю и совершенно изнемогшего меня на сушу. Кавамото уже признаков жизни не подавал, пускал обильную пену и синел, что по закону смешения цветов придавало его желтокожему телу нездоровый изумрудный оттенок. Хорошо, что вскорости приехала вызванная смотрителем "Скорая помощь".Молодой врач споро принялся за дело.
-Спросите его, сколько литров воды он выпил - требовательно обратился он ко мне.
-Он же не мензуркой пил ! - возразил я, с тоской понимая, что этого врача Кавамото не переживёт.
-Ладно, спросите, он пил полным ртом или половиной рта - смягчил категоричность вопросов врач.
Кавамото меж тем хрипел всё громче и склонности к беседам не проявлял. Так бы и помер он, не удовлетворив законного любопытства местного врача, но тут на ослике подъехала толстая пожилая фельдшерица, которая, как потом выяснилось, ехала в чайхану пообедать.
"Поблевать ему надо",-заявила она,- "засуньте ему два пальца в рот !", и, поскольку желающих засовывать два пальца в рот полу-покойнику Кавамото не находилось, она потянулась ко рту Кавамото своими пальцами. На ту беду (или счастье) в этот момент Кавамото открыл глаза...Увидел он примерно следующее:
и начал блевать незамедлительно, отчаянно и безостановочно, не дожидаясь, когда толстоватые, грязновато-коричневые, с обкусанными траурными ногтями пальцы фельдшерицы достигнут его рта. Если вы бывали в Петергофе и видели фонтан "Самсон, раздирающий пасть льва", то легко представите эту картину, хотя, говоря честно, фонтан у Кавамото был чуть пониже...
В общем, Кавамото спасли, японская красотуля мне разонравилась - всё закончилось как бы хорошо. Но этой же ночью мне приснились руки фельдшерицы, причём в роли Кавамото был я...Потом я видел этот сон неоднократно, последний раз - лет пять назад. И всегда - крики во сне, просыпание в холодном поту при сумасшедшем сердцебиении и нервном тике. "Кошмар на улице вязов", "Крик", "Зеркала" - это всё детский лепет, скажу я вам. А вот тянущиеся ко рту пальцы фельдшерицы...
Ой, мамочки !
Ну что, поехали ?
Как-то, будучи с японцами в Самарканде, подписался я на поездку на раскопки в Пянджикент. Самаркандские достопримечательности я к тому времени знал наизусть, хоть их там и напихано сверх всякой исторической меры, а Пянджикент звучал как-то по-новому, попросту говоря - влёк ! Кроме того, местный гид, которого я, после 5 неудачных попыток произнести его настоящее имя, по взаимной договорённости звал Серёжей, намекал, что там можно искупаться и ,как он по восточному туманно выразился, "насладиться жизнью"... В общем, мы поехали.
Дорога на Пянджикент заняла где-то час и была очень утомительна, поскольку местный гид ежеминутно напоминал о том, что вдоль этой дороги были сняты все ГДР-овские вестерны с Гойко Митичем. Патриот-Серёжа то и дело хватал меня за рукав и, указывая на какой-нибудь валун, возбуждённо кричал:"Помните - в "Виннету"?" и прочую мурню в том же духе. Кроме того, он страшно обижался, что я не перевожу всю эту галиматью японцам. Наконец я не выдержал и спросил у японцев, знают ли они Гойко Митича. "Нет. А кто эта дама ?"- вежливо осведомился кондактор (руководитель группы). Ошибка с дамой вполне простительна, если учесть, что на "-ко" в Японии кончаются только женские имена, но Серёжа,услышав это страшное по среднеазиатским меркам оскорбление своего кумира Митича, надолго замкнулся в себе, что очень скрасило остаток дороги.
Сами раскопки, прямо говоря, не впечатлили. Сделанные из высушенной на солнце глины дома за полторы тысячи лет оказались покрыты такой же глиной по самые крыши и полностью с этой глиной слились. Поэтому в целом раскопки напоминали выжженую солнцем глинистую степь,в которой канавокопателем нарыли лабиринт траншей, натыкав кое-где в стенки траншей обрывки майоликовой мозаики для большей достоверности. Добавьте сюда температуру 45 градусов в тени при том, что об этой тени можно было только мечтать - и вы поймёте, что на раскопках мы надолго не задержались."Пора, Серёжа, жизнью наслаждаться !"- напомнил я про обещанное, и Серёжа отвёз нас к Пионерскому пруду.
После раскопок это и вправду был рай на Земле, что-то вроде проруби после сауны. Искусственный котлован метров сто на сто, с бьющими на дне прохладными ключами, был обсажен по периметру разросшимися ивами, а в углу пруда стоял домик смотрителя и большая чайхана с дымящими мангалами. И у самого берега, и в середине пруда глубина была одинаковой - 4 метра, а в центре пруда стояла статуя пионера под салютом всех вождей. Что-то этакое:
или, если добавить пафоса, этакое:
Группа была молодёжной, о возможном купании предупреждённой, поэтому большинство японцев быстро переоделись в автобусе и прыгнули в пруд, Серёжа побежал в чайхану организовывать наслаждения, а я выпросил у смотрителя пруда маленькую пластмассовую лодочку и повёз кататься одну милую японскую красотулю, к которой испытывал тревожное неравнодушие. И вот теперь, когда весь расклад вам известен, начинается страшная сказка.
Что делает купальщик, если глубина у берега 4 метра, а в центре пруда стоит статуя пионера ? Правильно, он плывёт к этой статуе, даже если испытывает к пионерам классовую неприязнь. Вот и мои японцы поплыли к пионеру, но доплыли не все. Одного хлопца (назовём его для краткости Ичиро Кавамото) после пекла раскопок в холодной воде прохватила судорога на обе ноги, какое-то время он пытался с ней бороться,не привлекая внимания, а потом, обессилев, забился метрах в 30 от берега, как прыгнувший с "Титаника" Чапаев. Остальные японцы, уже доплывшие до пионера, тревожно заверещали, и я рванул к Кавамото со спуртом, достойным мирового или, на крайняк, олимпийского рекорда по гребле.Когда я подплыл, Кавамото был уже под водой, но у него хватило сметки поднять руку, за которую я его и ухватил. Надо сказать, что наша лодочка размером, формой и устойчивостью напоминала ванночку для купания младенцев, поэтому вытаскивание Кавамото было нелёгкой задачей, особенно с учётом того, что моя пассажирка-красотуля, вместо того, чтобы обеспечивать баланс лодочки, истошно визжала, теряя в моих глазах всякую привлекательность. В общем, я наполовину втащил Кавамото в лодку, и мы кое-как добрались до берега, где сбежавшиеся отовсюду декхане вытащили Кавамото, красотулю и совершенно изнемогшего меня на сушу. Кавамото уже признаков жизни не подавал, пускал обильную пену и синел, что по закону смешения цветов придавало его желтокожему телу нездоровый изумрудный оттенок. Хорошо, что вскорости приехала вызванная смотрителем "Скорая помощь".Молодой врач споро принялся за дело.
-Спросите его, сколько литров воды он выпил - требовательно обратился он ко мне.
-Он же не мензуркой пил ! - возразил я, с тоской понимая, что этого врача Кавамото не переживёт.
-Ладно, спросите, он пил полным ртом или половиной рта - смягчил категоричность вопросов врач.
Кавамото меж тем хрипел всё громче и склонности к беседам не проявлял. Так бы и помер он, не удовлетворив законного любопытства местного врача, но тут на ослике подъехала толстая пожилая фельдшерица, которая, как потом выяснилось, ехала в чайхану пообедать.
"Поблевать ему надо",-заявила она,- "засуньте ему два пальца в рот !", и, поскольку желающих засовывать два пальца в рот полу-покойнику Кавамото не находилось, она потянулась ко рту Кавамото своими пальцами. На ту беду (или счастье) в этот момент Кавамото открыл глаза...Увидел он примерно следующее:
и начал блевать незамедлительно, отчаянно и безостановочно, не дожидаясь, когда толстоватые, грязновато-коричневые, с обкусанными траурными ногтями пальцы фельдшерицы достигнут его рта. Если вы бывали в Петергофе и видели фонтан "Самсон, раздирающий пасть льва", то легко представите эту картину, хотя, говоря честно, фонтан у Кавамото был чуть пониже...
В общем, Кавамото спасли, японская красотуля мне разонравилась - всё закончилось как бы хорошо. Но этой же ночью мне приснились руки фельдшерицы, причём в роли Кавамото был я...Потом я видел этот сон неоднократно, последний раз - лет пять назад. И всегда - крики во сне, просыпание в холодном поту при сумасшедшем сердцебиении и нервном тике. "Кошмар на улице вязов", "Крик", "Зеркала" - это всё детский лепет, скажу я вам. А вот тянущиеся ко рту пальцы фельдшерицы...
Ой, мамочки !